Диалог Семёна Уралова и Александра Шелеста* [включён в реестр иностранных агентов Роскомнадзора], 21 июля 2025 г.
Александр Шелест. Я приветствую вас, дорогие друзья, уважаемые гости и подписчики моего канала. Всем большое спасибо за то, что следите за новыми выпусками и участвуете даже в подборе гостей и в общениях, которые на этом канале происходят, потому что гость, который прямо сейчас на связи, это по вашим многочисленным просьбам и заявкам. Семён Уралов на связи прямо сейчас, известный писатель, политтехнолог, журналист, публицист.
Семён Сергеевич, здравствуйте.
Семён Уралов. Здравствуйте. Здравствуйте, Александр, рад приветствовать.
АШ. Сегодняшний наш разговор я бы хотел посвятить тренду, что будет с Украиной. О судьбе Украины вы издали целую серию книг. Кому интересно, переходите, интересуйтесь Семёном Ураловым, читайте, слушайте и, как говорится, внимайте.
Однако есть определённая ступень, ступень войны. Многие проводят параллели с началом прошлого века, мол, смотрите, тоже было нечто подобное, гражданская война, то же противостояние: тут немцы, тут украинцы. И эти аналогии напрашиваются сами по себе.
Однако я бы хотел посмотреть на будущее Украины под «зелёным» светом. Зеленский.
Ведь приходил человек с одним набором обещаний и таких увещеваний, таких сладких речей, а сейчас, кажется, Украина на краю пропасти — и совершенно другая риторика.
Украина вообще может существовать без Зеленского?
Кажется, что за эти шесть лет настолько стальными канатами идеологически и пропагандистски всё привязано и пришито, что украинцы без Зеленского уже не представляют существования страны.
Что думаете по этому поводу?
СУ. Это комплексный вопрос, потому что
на Зеленского нужно смотреть как на историческую фигуру, продолжающую традиции разных президентов. И в этом смысле в Зеленском нет ничего нового.
Есть фигура Зеленского как игрока глобальной когнитивной войны, в которой он участвует. Это моя, так сказать, профдеформация. Это большой сериал, который он продаёт во всемирном масштабе, на который наигрывают все глобальные медиа. Сейчас сериал испытывает не самые лучшие времена. Когда-то у него были самые лучшие. В когнитивной войне сознание сильно засоряется, и мы с коллегами на уровне метафоры [называем] это биореактор. В когнитивной войне сознание сильно засоряется, поэтому нужно подобрать правильную метафору для чистоты понимания.
Это биореактор, то есть это съёмка сериала о большой войне с Россией, где сам президент постУкраины [снимает этот сериал].
Я докажу, почему это уже не Украина. Поэтому бессмысленно обсуждать Украину после Зеленского. Надо обсуждать постУкраину. И дальше нужно разбирать разные конфигурации постУкраины.
Но сейчас давайте просто с первой историей разберёмся. Зеленский ведёт себя точно так же, как все президенты Украины:
- Кравчук, избиравшийся, знаменитое его письмо «К моим русским соотечественникам», ушедший позорно потом после митингов шахтёров Донбасса. Я напоминаю, что это президент, который ушёл в отставку, потому что не выдержал.
- Кучма, который избирался в 1994 году на тех же лозунгах, он же, кстати, избирался в том же году, когда и Лукашенко в Белоруссии. Тот же 1994 год.
И вот тут развилка произошла, я считаю, в 1996 году. Украина была обречена, потому что президентская власть была куплена, а не получена в ходе конфликта с Верховной радой, ещё чего-то. Была построена олигархическая республика, как соседняя Молдавия, где Воронин пришёл к власти как коммунист, а потом его выгнали его же соратники, потому что он повёл в Европу, избравшись от коммунистов.
И Кучма совершает первое большое предательство, это в 1999 году, когда он меняет на 180° свой курс, придя к власти как красный директор — в общем, как Лукашенко. А чего ждали от Кучмы? И в этом смысле точка невозврата была пройдена ещё в 1995-1996 гг.
Почему надо сравнивать Украину с Белоруссией на тот момент? Потому что были в одинаковых кризисах республики, в жесточайших. И бандитизма разгул страшный. Но белорусский кризис был купирован за счёт референдумов. Там были проведены два базовых референдума: по поводу языка, отношений с Россией и по поводу государственной символики, потому что бело-красно-белый флаг раздражал точно так же, как на Украине очень многих раздражал жёлто-голубой, особенно на первом этапе — он был петлюровский, а потом к нему ещё начали подмешивать чёрно-красный, откровенно бандеровский.
- И дальше смотрим на президента, Януковича, который избирался вроде как пророссийский, но потом сделал тоже свой крен.
Все украинские президенты идут по этому пути. Вопрос — почему?
Зеленский же тоже избирался сначала как президент мира. Я напоминаю, что ему даже в этом смысле из Москвы подыграли. Это явно было подыграно. На чём строилась его позиция? Каждый президент украинский — какую включал игру? «Я не я, и лошадь не моя», «Не виноватая я, оно само так получилось», «У меня нема [(укр.) — нет] большинства в Раде». Это все жаловались постоянно: «Я вынужден входить в коалиции непонятно с кем».
И каким образом в Москву это продавали? Я много тогда работал на Украине и в России, именно это десятилетие, 2004-2014 год, жил между Одессой и Москвой, Киевом и Харьковом. Постоянно наблюдал эту штуку. И что украинские элиты продавали? Они говорили: «Мы не можем контролировать, как вы в России или в Белоруссии. У вас всё в парламенте под контролем, а у нас вечная борьба. Боротьба триває [(укр.) — борьба продолжается]. Мы не можем сформировать большинство». И по этому поводу всё время отмазывались, почему не могут вступить в ОДКБ, например.
У меня была личная история. Это последние активные выборы, когда я работал на Украине. Это было в Одессе, выборы 2012 года. Там была смешная конфигурация: было два кандидата от власти, но не суть. И я интегрировал в предвыборную программу вступление тогда в Таможенный союз и в ОДКБ. Это, кстати, одесситы активно поддерживали, потому что большое количество бывших военных тогда было. И вот тогда из Киева, из Центрального штаба регионалов пришёл запрет. Я не работал с ними, но они могли цензурировать, потому что — понятно, распределение этих всех регионов, округов и прочего. «Нет!»
Единственной точкой спасения когда-то адекватной Украины было бы вступление в военно-политический союз с Россией.
Тогда оба майдана могли бы пойти по схеме казахстанской накануне СВО. Я напоминаю, если бы Казахстан не был в ОДКБ, там была бы сейчас своя гражданская война. Майдан — это упрощение. Два ключевых кризиса украинских, которые мы называем майданы, — это кризисы захвата государственности. В 2004 году был полный захват, это называли — бунт миллионеров против миллиардеров. Мы помним, кто пришёл к власти с Ющенко. Пришли хапуги, рейдеры, бандосы второго эшелона. Они завидовали всегда условным ахметовым, клюевым. И сколько было донецких олигархов, напоминаю. Тарута — это перебежчик из донецкой олигархии к оранжевым.
И если мы вспомним, президентская власть была разрушена ещё во время президентства Ющенко. Она закончилась. Уже страна была разорвана на неофеодальные кусочки. И возникли феномены популярной местной власти. Я тогда много работал в Харькове. Если мы сейчас посмотрим даже на политическую карту постУкраины современной, мы увидим, что на всех выборах местных и парламентских побеждают всякие-разные местные партии региональные.
Это началось, кстати, с мэра Львова, когда он запилил свою «Самопомощь».
Потом была история Харькова, Одессы, была попытка [создания] региональных [партий]. И сама Партия регионов проросла.
Этот неофеодализм был прикрыт ширмой евроинтеграции. Это десятилетие было десятилетием демонтажа государственности. Но демонтаж государственности проходил по принципу когнитивной войны, то есть медленной смены курса, так как нельзя [резко]. Если бы [произошёл разворот] на 180°, это вызвало бы отторжение.
И Зеленский был один из тех людей… Я напоминаю, его восхождение на пик популярности — это еженедельное юмористическое, сатирическое шоу, в котором он смеялся надо всеми. В этом смысле на Украине параллельно в государстве проходили процессы уничтожения государственности, а в обществе проходили — надо разделять общество и государство, иначе мы ничего не поймём и никогда не добьёмся мира — там проходили процессы роста циничного, бытового, вульгарного хатаскрайничества: «все они сволочи, все они подонки. Я должен заниматься только своей локальной проблемой». Я много раз слышал: «Я патриот Донецка, я патриот Одессы, а то, что там на Украине, меня это не волнует».
Но в ходе этого десятилетия отчуждения — я напоминаю, в течение десяти лет проходил захват государственности и отчуждение общества — внутри общества образовалось радикальное меньшинство стайного типа. Оно по социологии фиксируется порядка 15% в среднем по стране. Это радикальный союз, назовём их так, националистов с евроинтеграторами. В России такой же есть союз либералов с националистами. Это буквально 15-20% меньшинство за счёт отчуждения в обществе и за счёт внешнего захвата государства стало изображать из себя большинство.
Кстати, это не только на Украине. В Армении реализовано то же самое. В этом смысле проект «Пашинян» надо сравнивать с подобными проектами. Он же из блогеров вышёл. У Майи Санду подобная ситуация. Мы ещё видим, как научились играть с помощью диаспоры, то есть людей, находящихся за пределами.
И поэтому если не будет воли внешнего субъекта, которая обеспечивает контур внешнего управления государственностью, [то ничего не получится], потому что [управление государством] не существует уже без инъекций финансовых, без инъекций военных. Это поддержание на аппарате искусственного дыхания. И общество в этом состоянии может находиться бесконечно долго. Почему? Потому что это меньшинство радикализованное, на которое они опираются, с помощью медиатехнологий превращается в большинство, потому что все остальные сидят и молчат. А самое страшное, что этому большинству начинают скармливать всех остальных. Историки этот процесс называют фашизацией, а мне больше нравится его называть бандитизацией. В этом смысле тут важны не столько идеологические вопросы, потому что у нас фашизм сильно идеологизирован.
АШ. Это технология, да, я понимаю. Мы дальше сейчас пойдём, о Зеленском поговорим. Но вы используете термин «постУкраина», раскройте его, пожалуйста, потому что исключительно такой формулировке приписывается, что она используется в качестве пропагандистского копья когнитивной войны.
СУ. Давайте раскрою. Я-то этот термин использую именно для того, чтобы попытаться вырваться за пределы пропагандистских клише. Сейчас у нас две крайности. Украина как анти-Рроссия. И тогда это включает в России внутреннее сопротивление этому всему, ненависть, где-то даже проходит самонацификация. У нас все эти «свинорезы» после чего появились? Они появились как реакция на «распятых мальчиков» — вот это скотство, которое накапливалось.
Ненависть живёт как сообщающиеся сосуды: чем больше накачиваешь ненависти здесь, тем больше получишь ненависти в ответ.
ПостУкраина — это термин у меня для того, чтобы разделять общество и государство. В какую главную ловушку попали жители постУкраины?
Сейчас продемонстрирую, что такое постУкраина. Смотри. Жители в большинстве своём знали цену всем украинским политикам. И «95-й квартал» это выстёбывал, рассказывал, что там клейма ставить негде. И вот происходит начало СВО. Я сейчас говорю в российской [терминологии], в украинском языке — повномасштабне вторгнення [(укр.) полномасштабное вторжение], так оно называется. Люди, жители, они же знали, что все представители политики — сволочи, подонки и клейма ставить на них негде.
И конфликт был между государствами. Я напомню, СВО 1.0 (я выделяю разные этапы СВО) — это был конфликт профессиональной армии с профессиональной армией. В чём был его смысл? Это был конфликт государства с государством. Подчёркиваю, не общества с обществом. Вслед за российской армией не шли какие-то добровольцы, ещё кто-то. Нет, это было сугубо дело армейское, то есть профессиональное.
А какой включился архетип в сознании жителей Киева, других регионов? Что это война народная: «Всё, нам нужно защищать». И вопрос, куда делись все ваши претензии к Зеленскому? Куда они делись? Они растворились? Или вы попали в иллюзорную ситуацию, что «у нас есть народная война» — по типу Великой Отечественной? То есть, воспроизвелись архетипы Великой Отечественной.
И на этом общество бывшей Украины разделилось на две большие части: первая часть — это те, кто изначально подходил к тому, что Украина — это постУкраина. А постУкраина это что? Это без Крыма? Если мы говорим про Украину, вот, у меня сейчас перед глазами карта Евразии. Я вижу, как Украина сужается. Если Украина сохраняет свою позицию анти-России, тогда эта война будет вечной — ну, очень долгой. И тогда биореактор будет работать долго.
Но для того, чтобы она не была вечной, жителям постУкраины нужно вспомнить, в какую ловушку они попали в начале СВО. Они перестали разделять своё общество и своё государство. Когда они попали в эту иллюзию, побежав в военкоматы и играя в народную войну, это же включило обратку. Оно включило народную войну со стороны России — и мобилизацию, и всё остальное. А если бы жители Киева были носителями исконно киевской идентичности, они бы знали, что князья враждуют, а к жителям Киева это особо отношения не имеет. И лучше, чтобы князья враждовали со своими дружинами. И это не татары пришли, и не поляки.
И вот тут самый главный вопрос в чём заключается? Почему я говорю про постУкраину? Потому что после того как не удались
Минские соглашения в том виде, в котором их видела Москва, подчёркиваю, это было в первую очередь пожелание и воля московской стороны — научиться Киеву договариваться внутри себя с теми регионами, которые он считает мятежными. Не уничтожать, а договариваться.
В этом смысл.
Это модель, которую Москва предлагала в Приднестровье. Я напомню, никто на Молдавию не нападал. После того как генерал Лебедь сделал всё, после этого ничего не было. Они хоть рассказывают про диверсантов, террористов российских, нет никаких диверсантов и террористов. Даже 2 мая 2014 года, помню, пытались рассказывать о том, что это приднестровцы приехали в Одессу. То есть нет ничего.
Посмотрим, что было в Карабахе. Обвиняли, что Россия собирается [вмешаться]. Нет. Принципиальная стратегия России до этого была — пытаться всех тех, кто довёл до кризиса, как-то заставить договориться.
После того как произошёл кидок со стороны Зеленского — это его «я не лох», эта история, когда он уже получил деньги по суду, когда проиграл Газпром, когда он сформировал большинство (это я зацикливаю с первым тезисом, что это первый был президент, у которого было формальное большинство), он не пошёл по пути попытки хоть как-то с кем-то внутри договориться. Наоборот, он очень быстро эволюционировал в Порошенко — та же армiя, та же мова, та же віра [прим.: со слоганом «армия, язык, вера» П. Порошенко шёл на выборы в 2019 г. Это представлялось как «основа нации», которой нужна сильная армия, один государственный язык и единая государственная религия].
После этого точкой перехода из Украины полностью в постУкраину стала история с Запорожской и Херсонской областями: взятие их под контроль и проведение там референдумов. Это точка, когда было принято решение о том, что Украина не способна на собственную государственность. Что изначально было в пакете договорённостей? ДНР, ЛНР, Крым. Что нужно нам разрулить? По Крыму — отдельный вопрос, его никто отдавать не собирался, но ведь в то же время украинцев пускали спокойно, долгие годы до ковида спокойно все ездили, никаких претензий не было. Тот же Зеленский с семьёй собственность свою перерегистрировал в Крыму.
В ДНР, ЛНР было чуть по-другому. Я в 2015-м году первую книгу писал в Донецке, как раз приехал посмотреть. Нет, в Донецке было другое. Другая история, потому что им не могли простить, и каждый день были обстрелы. В Крыму были в основном какие-то теракты, какие-то точечные диверсии на границе. В Донецке было иначе.
После того, как Россия взяла под контроль… Как правильно это сказать? Половина Херсонской и Запорожской области находится под контролем России. А половина Херсонской и Запорожской области, включая два областных центра, являются спорным регионом. Если Киев хочет — ну, Киев уже ничего не решает, — кто-то, кто потом обретёт субъектность, кто будет договариваться (мы не знаем, кто это будет, Зеленский, кто-то вместо него), ему придётся признать факт, что постУкраина — это уже что-то новое. Почему? Потому что
если признать, что то, что есть сейчас, — это Украина, которая утратила свои территории, — то это путь к вечной войне.
Это, кстати, то, к чему толкает Алиев (вот недавнее его заявление): давайте, будет некая передышка. Нам нужно решить основы для прочного мира, а основы для прочного мира очень простые. После того как не захотели или оказались не способны выполнить Минские соглашения, в России не верят, что на Украине возможно самостоятельное государство — в смысле, что сами способны его организовать. И самое главное — отвечать за свои слова.
В чём проблема всех президентов? Я возвращаюсь к первому вопросу. Они все кидали, так или иначе, Москву по каким-то вопросам. Это было со всеми. Кравчук, который распилил пароходство, общие активы, с него начался кризис с Крымом, я напоминаю. Кравчук расковырял эту проблему.
Кучма, который кинул с ЕЭП — тогда это называлось ЕЭП, единое экономическое пространство, — но при этом получил газ, самый дешёвый на тот момент. И это стало основой для восстановительного роста начала 2000-х, когда попёрла промышленность, металлургия. Потом следующий президент Ющенко, от него ничего не хотели и не требовали. И Янукович, который решил поиграть — во что? Он одной рукой [подписал] Харьковские соглашения, а другой рукой — евроинтеграцию. И в этом смысле его на тот момент и разорвало.
И Зеленский — это человек, который пытался балансировать по днепропетровской модели, проторённой ещё Леонидом Кучмой, не зря Кучма был представителем [президента в переговорных группах].
Но кто-то должен был стать последним, кто бегал по этой дорожке. В этом смысле было понятно, почему Порошенко с такой радостью отдаёт президентский пост и не собирается за него бороться. Вы обратили внимание? Произошла лёгкая пересменка. Каждый украинский президент — это была как игра в детском садике: бегать вокруг стула, потом — раз! — сели, кому-то одного стула не хватает. Начиная с 2014 года там началась внутренняя «еда». Они сначала сожрали часть донецкой олигархии (семью они сожрали), оставили отдельно Ахметова, сожрали клюевский [клан] (там крупные были корпорации).
Потом началось пожирание уже внутри своих кланов. Я напоминаю, покушение сразу же после 2014 года на Кернеса. Я много просто работал с мэром Харькова. Аваков — что сделал? Первым делом он бандитов привёл в систему МВД. Для чего? Чтобы отжимать себе, в своих интересах. Вот таким образом постУкраина мутировала. С одной стороны, внешние институты управления, которые были простроены, сделали войну с Россией государственной идеологией. Именно государственной. А с другой стороны, в обществе живёт это меньшинство националистов с евроинтеграторами, а их можно кормить очень долго.
И в этом смысле вас точно так же съели.
АШ. Ну, там многих доедают. Причём сейчас то, как они доедают, все смотрят и диву даются. Ну, не понимают, за что. Причём там абсолютно разношёрстные люди попадают под санкции. Вот был недавно ещё один свежий, как говорится, пакет от Зеленского.
Но всё-таки, вы упомянули Алиева, уточнить хочу. Так а в какую игру играет Алиев? Понятно, там, самолёт, это всё уже было. Но вот этот медиафорум, там, Гордон с Гордонихой [прим.: имеется в виду жена Гордона Алеся Бацман] фотографируется.
Другая журналистка передаёт в дар шевроны украинских добровольческих батальонов, а тот с ней мило беседует. На самом деле, тут классическая политтехнология. Классическим образом это всё выстроено, раздуто, распиарено. На самом деле, ситуация вообще яйца выеденного не стоит, с точки зрения таких процессов. Это просто милая беседа, но её возвели в ранг «нечто». «И смотрите, Алиев переобувается, ось британская: Азербайджан, Турция — вот сюда.
Уже рассказывают про медведя, которого разрывают за четыре лапы и четвертуют. Там поджоги вокруг России. Носом медведь как бы в Украине, а там лапы дёргают и Азия, Кавказ — вот это всё. Хотя, по большому счёту, что мы услышали? Да, есть напряжение российско-азербайджанских отношений. Да, есть Алиев. Алиев и Азербайджан — это кланы. Такая конфигурация выстроилась, что он так себя ведёт. Но все почему-то уже чуть ли не в союзники к Украине и какой-то, не знаю, поджог заднего двора Российской Федерации. Вот так это всё подают. Почему?
СУ. Эту тему надо разложить. Первое. Это надо понимать просто как часть республик — и этим, кстати, славился всегда днепропетровский клан и представители, кстати, Киева. Как они относятся к России постсоветской и Москве, в частности?
Большинство правящих и владеющих элит постсоветских республик рассматривают Россию как общее пространство охоты.
«Здесь мы все бабки зарабатываем — на нефти, на газе. А то, что мы у себя, туда вы, пожалуйста, Москва, не лезьте, тут у нас незалежное».
Если мы посмотрим на структуру азербайджанских кланов, мы увидим, что это классические упыри, которые кровь высасывали. Сидят на жирных темах: рынки, торговля овощами. Из этого всё выросло в девелоперство, застройку. И вообще очень мутные темы.
И что самое главное при этом? Часть элит постсоветских просто интегрируется. Например, станция метро Пушкинская в Москве, у нее мозаичное убранство, там очень долгие годы висела надпись, что это подарок от ЕЭСУ (Единые энергетические системы Украины) городу Москве, самому лучшему. Мозаика была отреставрирована ещё когда Тимошенко Юлия была директором ЕЭСУ. Вот, в Москве был отреставрирован вестибюль станции метро.
Поэтому нужно посмотреть, кто где представлен, в каких кланах и где, какие компании основные нефтяные, кто там сидит в топ-менеджменте. Возникла проблема двойной лояльности: «ты чей?»
Кстати, на постУкраине тоже такой вопрос возник, например, к политику Новинскому. Ты чей? Особенно после 2014 года, когда Порошенко на него орал, называл его «сука православная». Что имелось в виду? Это и имелось в виду — «ты чей?»
И вот, между Россией и всеми постсоветскими республиками есть зависшая ситуация — «ты чей?». И она всегда всплывает, как, например, с Кивой убитым. Ты чей вообще? Кстати, фактор раздражения среди российских любых экспертов: стоит произнести слово «Медведчук» — и начнутся вопросы и прочие обсуждения. Это огромная проблема.
В чем особенность азербайджанского клана? Он был возвращён к власти из Москвы. Дело в том, что там началась своя гражданская война в начале 90-х. И там пришли свои националисты. Старший Алиев был отправлен из Москвы, он к тому времени уже жил в Москве. Младший Алиев учился в МГИМО, они были уже в этом смысле больше московские. Там свои начались движняки националистические как раз на фоне поражения. И Алиев [вернулся]. Это была спецоперация политическая по возвращению бывшего КГБшника к власти в Азербайджане, и Москва всегда поддерживала это. Это был элемент стабилизации. И к Алиеву-младшему относились как к воспитаннику — учился в Москве, дети твои здесь. И произошло самооблучение, с моей точки зрения, пропагандой.
Это нам надо изживать.
Наша главная ошибка в том, что личные отношения на постсоветском пространстве выдаются за политические отношения.
А так как наши руководители в массе своей — это советские люди, им 60 и старше, у них есть в анамнезе опыт, они вместе учились в институтах, проходили практику. Феномен Саакашвили, Порошенко и Ющенко, знакомых ещё со студенческих времён. Порошенко с Саакашвили учились вместе. Это мы ещё живём в фантомных историях советских, когда думали, что личные отношения с этой семьёй могут гарантировать некую союзную политику. А союзной политики Азербайджан никогда не обещал, ничего никогда не подписывал, не вступал ни в какие союзы. Он занимался двумя вещами: решал свои проблемы в регионе и никогда не скрывал, что собирается отомстить Армении.
А с другой стороны, сбрасывал своё лишнее население в Россию, в этом смысле у нас в России, Белоруссии и на Украине отрицательный рост [населения], у Украины ещё и бегство огромное. А вот Киргизия, Таджикистан, Азербайджан демонстрируют высокий рост. И сбрасывали нам, в основном, очень необразованную часть. К нам же не бакинцы ехали с высшим образованием. К нам ехали торговцы помидорами и ОПГ, в основном. А азербайджанские ОПГ — это притча во языцех. Это как в Америке латиноамериканские, пуэрториканские. Это отмороженные люди с низким знанием русского языка и склонностью к диаспорной организации.
На Украине этого никогда не было, там не было никогда диаспор множественных, то есть это всё было незаметно, а в России это очень жёстко проявляется, и поэтому у нас это воспринимается, как я понимаю, на высоком уровне как очень глубокое личное оскорбление. Потому что начиная с 90-х в Азербайджане стабилизировали власть, помогали в этом. Не дали, кстати, добить тогда Армении, потому что, если бы первая война карабахская продолжилась и Россия не остановила её, тогда бы армяне сделали то же самое, что сейчас сделали азербайджанцы. Тогда была растерянная власть в Баку, не было никаких вооружённых сил, и армяне просто могли бы сделать то же самое. Но Москва их остановила. В этом смысле сейчас у Алиева головокружение от успехов. Он идёт от победы к победе. Пашинян уже готов сдавать ему Зангезурский коридор. Алиев чувствует себя на пике и в этом смысле кормит свой национализм.
Там пророс свой национализм, и он в двух направлениях: есть национализм антиармянский, это жёсткий национализм, в смысле «их всех надо уничтожить или выгнать». А есть национализм антирусский. А антирусский национализм [строится] по украинским калькам: колонизация, язык (армiя, мова, віра).
АШ. Ну да, схема та же. Если мы проанализируем этот достаточно интересный, как вы выразились, анамнез, то можно же посмотреть, что будет дальше. По крайней мере, какие-то намётки. Война жесточайшая идёт сейчас, обострение очень и очень существенное. Воздушная война продолжается, Россия бьёт по городам: прошлой ночью Харьков, Киев, Ивано-Франковск под ударами. Украина отвечает дронами, пытается достать до Москвы, прилёт в Московскую область и т. д. В общем, срываются рейсы аэропортов, и это выдаётся, конечно, как великая какая-то победа: «Вот, смотрите, россияне никуда улететь не могут» и вынуждены или ждать, или переносить, ломать свои планы, плюс удар по экономике, и от этого, конечно, все, скажем так, кайфуют.
Это, знаете, такая идёт история, как доза определённая. Как все радуются, когда видят уничтоженное метро Лукьяновка, в которое в очередной раз прилетало прошлой ночью. А другие радуются, как там где-то, не знаю, в Одинцово или где-то в Подмосковье упал какой-то дрон на парковку, и там пожар, или в дом какой-то прилетело. И вот это всё как бы подпитывается и вот так бурлит и живёт.
Но если раскладывать структурно, я всё-таки хочу вернуться к своему посылу и вопросу. Складывается впечатление, что так строится сейчас власть у Зеленского. Вы приводили примеры зависимости, ещё что-то. Ну окей, мутация постУкраины, вы так выразились. Сейчас вот СБУшники атакуют НАБУшников. Поймали какого-то высокопоставленного, у родителей которого российские паспорта, он коноплю техническую гонял туда-сюда, а все развели руками: «Подождите, а как же у него доступ к гостайне? Как он мог скрыть паспорт? Как это всё вскрылось? Что это за проверки? Что это за НАБУ? Но все же понимают, что НАБУ буквально пару недель назад преследовало близкого вице-премьера, бывшего министра единства национального, которое присоединили, опять включили в другое министерство, Чернышова, считавшегося кошельком Зеленского.
То есть одни нападают на других, другие нападают на тех, первых. И вот эта борьба между офисными и условными соросятами, она сейчас внутри раздирает вертикаль. Но выстраивается чёткая, понятная вертикаль у Зеленского. Смена правительства — это всё в одну копилку.
Многие аналитики находят, что он выстраивает абсолютно похожую модель, как, условно, молодой Путин. И сравнивают Зеленского с Путиным (одного Владимира и другого). Вообще, Зеленский на сколько пришёл, как вам кажется? Будет ли Украина в каком-либо виде без Зеленского? Даже исходя из вашего посыла про постУкраину, какая-то Украина есть? Есть. Зеленский там. А вот без Зеленского как раз всё и рассыплется. Так, по крайней мере, нам декларирует пропаганда. Что вы думаете о возможности существования Украины, постУкраины? Понятно, что это не Украина 1991 года, но тем не менее, какого-то государства, но уже без Зеленского, или уже приросли друг к другу эти два понятия?
СУ. Не Зеленский прирос к Украине, тут в другом история [заключается]. Государственность Украины… Ещё раз подчёркиваю,
что такое государственность? Это система систем. С одной стороны, вертикальная иерархия, а с другой стороны, очень чёткие горизонтальные системы взаимоотношений.
Государственность как структура на постУкраине давным-давно захвачена. Ситуация семипосольщины была ещё при Порошенко, я напоминаю. Сейчас она перешла уже в терминальную стадию, потому что когда государство находится в войне, у него все остальные функции отмирают.
Поэтому сравнивать с Россией в принципе неверно. У нас есть отдельно военный кабинет, и он работает по своему графику, а гражданский кабинет живёт абсолютно своей жизнью, не особо куда-то вмешивается. В чём разница?
Россия воюет за свои.
И поэтому система власти у нас [строится] по принципу распределения ресурсов.
Что такое власть? Это концентрация и распределение ресурсов.
На этом основано.
А постУкраина существует в ситуации полной внешней зависимости: финансы, вооружение и ещё и научно-техническое [обеспечение].
Не обеспечивается воздушная разведка, космическая — все эти вещи, связанность. И тотальная зависимость от остатков экспорта, который ещё есть, и финансовых вливаний. Поэтому
модель власти на постУкраине будет такая, которая будет соответствовать текущим требованиям заказчиков.
Это очень важная вещь.
Сейчас проходит оптимизация полянки, с которой кормились. Я напоминаю, что перед выборами работали аудиторы серьёзные. Это гражданка Прицкер (или кто там был?) — американские аудиторы. И список претензий в чём был американский? «Вы плохо самоубиваетесь об Россию». Претензия в этом была. Не то, что «вы ввязались». В этом смысле заказчики что говорят? «Надо эффективнее самоубиваться. Мы вам покажем, как эффективнее самоубиваться».
И под это, судя по всему, были взяты новые вассальные обязательства, под это же были визиты везде и Зеленского, и Ермака, и с моей точки зрения мы находимся на этапе формирования дуумвирата. Это реальный дуумвират, когда один забирает на себя функции внешние, представительские и продажи и производства того самого глобального сериала, о котором мы говорили; а второй в этом дуумвирате забирает под себя работу внутри поляны. И каждый выстраивает под себя в соответствии с тем, как и в чём он формировался.
Если мы изучим биографию Ермака, его специфику, станет понятно, какую систему он выстроит. Ничего удивительного нет. Как и Аваков, взявший МВД. Почему он был заинтересован? Дело в том, что внешние управляющие всегда действуют по принципу «это сукин сын, но наш сукин сын». И модель, которую строят на постУкраине, правильнее всего сравнивать с моделями латиноамериканскими. Например, Мексика соседняя: тут одной рукой США борются с наркокартелями, другой рукой покупают у них же наркотики, третьей рукой требуют реформ от мексиканского правительства, а с четвёртой стороны, не дают перекрыть границу, и соответственно, наркокартели получают оружие. Эта музыка может быть вечной, и Мексика в таком состоянии находится уже около ста лет.
Если мы посмотрим историю Латинской Америки — надо Фиделя Кастро больше читать и Уго Чавеса. Для нас Латинская Америка — это далеко-далеко. А когда мы посмотрим, что такое Боливия глазами соседних политиков, во что её превратили давным-давно, мы увидим всё совсем по-другому. Не зря беглые нацисты скрывались в Аргентине. В Латинской Америке есть что-то такое. Туда, с одной стороны, сбежали все преступники и людоеды Старого Света, потому что их больше нигде не принимали. А с другой стороны, за счёт того, что это для США полигон уже столетний, там соединились людоеды, прибежавшие после краха Третьего рейха и не только, и американские гринго.
АШ. На этой неделе, говорят, переговоры будут. Стамбул, третий раунд.
СУ. Контакты.
АШ. Турки говорят, что будут, но когда, что — детали непонятны, вроде как среда или четверг. Вчера Зеленский призвал Россию к переговорам, к Стамбулу на этой неделе, как бы выхватывает пальму первенства, что, мол, это мы предлагаем поехать встретиться. Хотя параллельным курсом, в общем-то, как бы переговорные позиции не поменялись ни у одной из сторон. В общем, ничего не изменилось, всё только идёт дальше по спирали эскалации. Когда будет смысл в Стамбуле, как вам кажется?
СУ. Смысл Стамбула в самом Стамбуле.
Давай так, я это всё считаю большой трагедией.
Трагедия есть малая, это наша внутренняя проблема, России, Украины, Белоруссии. А есть большая украинская трагедия, это когда в рамках глобального масштаба приносится огромная страна в жертву,
в жертву спекулянтам, много кому. Мы живём в обществе большого спектакля, и когнитивная война — это вообще громадный спектакль. Такие контактные вещи, как в Стамбуле, и не только в Стамбуле, — это спектакль для всего глобального мира, где каждая страна демонстрирует свою чистоту намерений, то есть чего она хочет. И поэтому такие бесплодные контакты будут продолжаться до тех пор, пока не закончится производство сериала, в котором Россия – это мордор.
Почему? Потому что на этом общем когнитивно-информационном фоне, на фоне кидка по Минску, а Минска было два, я напоминаю, первый кидок Минска-1 простили (ну ладно, типа). Минск-2 – это тот кидок, после которого все договорённости будут закрепляться гарантиями на земле. Мне кажется, это уже стало очевидно.
Без жеста доброй воли со стороны любой украинской власти, которая будет (Зеленский, не Зеленский), со стороны России веры не будет никакой.
Любым этим персонажам. Я подчёркиваю, Порошенко кинул в своё время. Хотя у Порошенко невестка, если я не ошибаюсь, из Петербурга. Есть знаменитая расписка, когда он в 2005 или 2006 году прилетел в Питер, его там взяли, и он написал расписку: «Я, Порошенко Пётр Алексеевич, обязуюсь не заниматься антироссийской деятельностью».
Это ещё из эпохи ЖЖ очень хорошо помню. Повязаны семьями. А когда семейные отношения, что важно? Все делали бабки вместе в 90-е и в нулевые. Граница была прозрачная. А теперь где пройдёт граница? Непонятно, где она пройдёт.
Поэтому, с моей точки зрения,
пока правящие элиты в Киеве продают сериал, в котором они изображают Россию как мордор, абсолютное зло — оно всё хуже и хуже продаётся, но они его продают, — до тех пор никто с ними договариваться не будет.
Эти внешнеполитические треки будут использоваться для того, чтобы демонстрировать, кто здесь адекватен, а кто откровенный идиот. Украинская сторона всё больше и больше выглядит странно, по сравнению с тем, как она позиционировала себя в начале 2022 года.
Переломом, конечно же, стала история с войной внутренней.
Главный тезис российский был в чём? Это режим, который гнобит своих же граждан:
посмотрите в Крыму, посмотрите на Донбассе. На что Киев отвечал (это ещё со времен Кучмы): «Мы никого не гнобим, все наши, украинцы, немножко подзабыли мову, мы их подучим, лагідна [(укр.) — ласковая] оккупация, это вы, москали, что вы себе думаете, присылаете стрелковых, вербуете пятую колонну», — и пошло-поехало. Это же мировоззренческий конфликт.
В Москве предъявляют: «вы не можете организовать у себя внутри нормально жизнь». Что произошло? И в этом смысле мой тезис в чём?
Та Украина, которую мы все любили (общество, в первую очередь), которая умела договариваться, не конфликтовала, она в большей степени сохранилась, как это ни удивительно, в Крыму сегодняшнем. У него был самый спокойный, без всякой войны, переход из одной юрисдикции в другую.
Раз! — и произошло. И все, кто бывает до сих пор в Крыму, это [чувствуют]. А вот Донбасс — уже другая история.
Той Украины, которая была, её в принципе быть не может, потому что там [рулит] меньшинство, которое кормили другими, журналистское, в том числе, меньшинство. Я когда-то постоянно встречался с Мустафой Найемом то в московских аэропортах, то в киевских. Он постоянно катался в Москву. Это же было пророщено. После этого произошёл большой разрыв. И вот теперь оказалось, кто прав был? Правы были по факту те, кто говорил, что Украина не способна для своих граждан создать [нормальную жизнь], потому что ТЦК.
А что такое ТЦК? Это и есть война против своего общества. Это уничтожение своего общества.
Получается то, о чём говорили крымчане: «пошли нафиг со своими поездами дружбы», то, что говорили дончане, [это было справедливо]?
Я напоминаю, с чего всё начиналось. Сначала попытались в Донецк футбольные фанаты приехать. Отхватили. В Харькове у них было по нулям. А потом они приехали жечь Одессу 2 мая 2014 года. Я напоминаю, как это всё было и какая была реакция общества. И что по факту получается? Получается, что
Киеву это рано или поздно придётся признать — признать очевидные вещи: «мы не способны».
Сейчас же уже Венгрия проявляет подобные претензии. Что — вы не способны венгерское меньшинство организовать. Я больше скажу, ещё будут претензии со стороны Молдавии и со стороны Румынии. И, кстати, болгары есть в Бессарабии. Белорусы есть.
Тут построено такое государство, которое унижает часть населения. Уже даже не по этническому принципу.
Раньше можно было чесать, что — «это мы сепаров и москалей гнобим». А сейчас уже нет. Ты в 2014 году лояльность выразил власти в Киеве, правильно? Из Луганска, я так понимаю по биографии, приехал в Киев. Вроде лояльность была проявлена, но всё равно попал под санкции, под репрессии. Поэтому никакой логики нет, это агония режима ОПГшного типа. Надо посмотреть, как устроено в Латинской Америке. Ещё не далеко всё это зашло, и плюс это всё накладывается на специфический криворожский характер и вообще культуру 90-х, которая на Украине, к сожалению, не закончилась.
На Украине же 90-е не заканчивались. Они просто перешли в оранжевую революцию. И 90-е перешли в политические 90-е. Классические 90-е — это был распил собственности и стрельба вокруг этого.
В России потом произошла стабилизация. А на Украине экономические 90-е перешли в политические.
И ничего не менялось. Эта этика живёт. Надо ещё с этим бороться. Из себя надо выжить бандита.
АШ. Тут такой момент. Вы упомянули ТЦКшников. А ведь это же доходит до какого-то абсолютного идиотизма. Я именно хочу посмотреть на это со стороны идиотизма. Это понятно, что там пропаганда говорит, что «нет, вообще это всё «Луганскфильм», снимается всё непонятно где, российское ИПСО, не верьте» и т. д.
Или, например, «если есть какие-то случаи, то они единичные» — вот это мне очень тоже нравится посыл. А потом в соцсетях все взрываются злорадством, когда летит герань по зданию ТЦК. Немножко эта волна спала, но эти 50 дней, которые отмерил Трамп, 3 сентября, Шуфутинов день, что-то должно произойти. И некоторые говорят: «Может быть, а вдруг будет встреча в Пекине на троих, Путина, Си Цзиньпина и Трампа, или что-то подобное?» И вот это всё укладывается в этот промежуток. И в этот промежуток ТЦКшники особо злые, как мухи, они кусают больнее. И получается, что это же те же украинцы. Вот в чём очень интересная такая специфика? Вы привели пример, или запараллелили с футбольными фанатами. Где-то это ложится и укладывается. Почему? Потому что есть сообщение о том, что, условно, ТЦКшники с западной Украины приехали массово в Одессу. На днях было такое сообщение. Их ротируют, меняют между собой местами. Там своя система, целая жизнь, как, условно, бусификацию проводить дальше.
Но если посмотреть в общем и понять, откуда этот феномен бусификации? Почему так варварски и жестоко? С одной стороны, люди не хотят воевать, отбиваются, бегут, скрываются, собираются массово, не пускают в село, бьют машины с ТЦКшниками, прогоняют их, перекрывают дороги. Получается, народ не хочет воевать. Получается, народ заставляют воевать. Но с другой стороны, всё равно народ идёт, 30 тысяч в месяц, там, нардеп Костенко говорит, набирают, и война продолжается. То есть, биореактор, как вы выразились, работает. Вот какой-то дуализм. И, соответственно, свои, получается, мочат своих же за то, чтобы те шли «мочить» русских. Это всё вот так препарируется. Откуда? Это ведь где-то в глубине украинского народа вот эта история? Почему мы скатываемся в этот условный XVII век, где шляхта, паны, підпанки, какие-то там рекруты?
СУ. Кто очень долго превозносит в своей истории XVII век, рано или поздно в него должен скатиться.
Тут в чём история? Ответа на этот вопрос нет, потому что нельзя войти в одну реку дважды. Либо воспроизводится история, потому что у народов есть какие-то особые черты, либо это народы, которые у себя в истории берут такие примеры, ими восхищаются и перевоспроизводят. Почему это происходит? Я, как человек, стоящий на платформах больше марксистских, считаю, что нет у народов никаких особых черт. Особенно у народов, которые жили в XVII веке и XXI, потому что — совсем другие народы. В XVII веке политикой занималась узкая прослойка. А все остальные были ничтожными. И не имеет значения где, в Речи Посполитой или в России.
А вот то, что определённые сюжеты, которые были положены в историю Украины и героизировались, это другая ситуация. Я этого понять не могу. Скажу честно, я же из «оккупантов», применительно к постУкраине. Мои предки в своё время приехали на Украину, сначала в 1939, потом в 1944 году, организовали в городе Ивано-Франковске хлебозавод, потом военный госпиталь, который стал областной больницей. Когда-то в Ивано-Франковске был хлеб, который называли бумаевский хлеб. Это мой прадед, Бумай, который похоронен на Аллее Славы — вот такая семья служилая.
Я сам из Сибири. Но, тем не менее, когда я попал на Украину, я вивчив українську мову. До речі, не вистачає мені спілкування з адекватними людьми, тому що українську мову приватизували скоти, нелюди та інша наволочь, яка видає себе за українців [(укр.) — я выучил украинский язык. Кстати, не хватает мне общения с адекватными людьми, потому что украинский язык приватизировали скоты, нелюди и прочая сволочь, которая выдаёт себя за украинцев.]. Это при том, что я абсолютно русский, сибирский, по фамилии — явный татарско-башкирский человек, но тем не менее, я искренне пытался понять, [почему это происходит].
Я чуть постарше, я 1979 года рождения, я успел застать и советский Львов, и Ивано-Франковск, и Киев, и Харьков, которые мало чем отличались от советского Минска, Новосибирска. И как постепенно это всё начинало внедряться. Это же проходило достаточно долго. Это процесс занял 15-20 лет. Я помню, приехали учебники из Канады. Я учился в русской школе, но украинскую историю нам давали уже как всем. Я открываю, а там «москалі руйнують Київ» [(укр.) — русские разрушают Киев]. Это про поход князя Андрея Боголюбского.
Но это же разборки княжеские.
На Украине натягивали всю нашу богатую совместную историю на этнический глобус Украины.
Именно на этнический. Казаков на украинцев натягивали. Да там половина была беглых дворян из Российской империи — в смысле, которые бежали от московского царя, вторые дети боярские и прочее. Отовсюду. А эти мифы натягивались. Ну и, конечно, голодомор. Я считаю, главная заноза в сознании жителей постУкрианы — это голодомор.
Подобную историю пытались с казахами провернуть. Это мифологизация Ашаршылыка (великого голода). Но там [поступили] умнее и сделали выводы, к чему это привело на Украине.
На Украине боролось несколько идентичностей. Там была идентичность постсоветская, которая считала себя преемницей УССР. Была идентичность антисоветская, которая потом переросла в антироссийскую, считали себя преемниками УНР. Предательство совершил Кравчук, который был президентом пост-УССР, но он принял клейноды УНРовские и в идеологию государства ввёл УНРовскую идею. И после этого началась идеологизация и идеализация казацких войн бесконечных, Чорна рада и вся остальная ерунда.
Я сейчас в Кубанском университете занимаюсь научной деятельностью, лекции читаю. Там тоже потомки казаков-запорожцев. И этого не стесняются ни разу, вообще ни разу. Но они в Кубанском казачестве в качестве героизации [рассматривают] действия казаков, в том числе вместе с империей. Вспомним, сколько у Суворова было запорожских казаков! На Украине же была концентрация на страданиях. И второе — это концентрация на УНРовской истории. Там истории было всего два года. Правителей за этого времени поменялось куча — вот такая чехарда. Булгакова открываешь, Паустовского открываешь — а общество не замечало, как это всё происходило. Пришёл Скоропадский, ушёл Скоропадский — киевляне этого даже не замечали. Но если мы открываем учебники истории старших классов, там УНР 60 страниц уделено. А оно яйца выеденного не стоит!
Но схема общая. В Казахстане так активно западные фонды вкладывают в героизацию местного демократического правительства, которое сидело при белом правительстве, подписывало всё, что ему надо, никакой власти не имело, но из них сделали значимых. Грушевский же вернулся в Советский Союз, ему простили все грехи.
АШ. ТЦКшники откуда взялись?
СУ. ТЦКшники — это же ОУН, это СБ ОУН. Надо обязательно почитать. В Украине рассказывается только про ОУН и про Бандеру с Шухевичем. А как попадали люди в ОУН? Есть такой ещё персонаж, Микола Лебедь. Он дожил до седой старости, эвакуировался. Инструментом мобилизации местного населения в ОУН была служба безопасности ОУН, СБ ОУН, которых боялись вообще. Они дошли до того, что похитили жену Тараса Бульбы-Боровца, союзника бандеровцев, и убили её, в том числе за то, что она чешка.
Почему было столько ястребков? По всей статистике, если взять даже бандеровскую статистику, у ОУНовцев было до 100 тысяч человек. Ястребков так называемых, членов истребительных батальонов, которые добровольно помогали НКВД ликвидировать [бандеровцев], было более 250 тысяч. Почему это делали местные жители, жители Волыни, Галиции, Подолья? Потому что система мобилизации в ОУН была такая же, как система мобилизации в ТЦК. Приходили и брали в заложники. «Кто тут у тебя? Сын? Пойдёшь в леса партизанить». А к тем, кто на это не соглашался — там были свои методы. Телегу заряжали с разрубленными руками тех, кто не пошёл на это. И телегу [пускали] по сёлам, лошадь же идёт в те дворы, которые она знает. Это был метод, отработанный Миколой Лебедем, главой СБ ОУН, который уехал потом в Штаты. Потом это всё существовало в виде антибольшевистского блока народов, где все эти практики, идеи и методы были законсервированы. Потом они вернулись назад, уже в незалежную Украину.
Кто такие ТЦКшники? Там есть два типа людей: убеждённые, такие же как СБ ОУН, люди, которые считают, что они таким образом будують націю [(укр.) — строят нацию]. Это же идеология, что через чистки рождается нация. «Нам нужно уничтожить плохой материал», они так говорят, это же биополитика. Фуко это уже всё давно объяснил. И поэтому те заряженные.
А вторые — это примкнувшие к ним люди с философией ОПГ. Это стайность, воспитание стайности. Для того чтобы держать общество в страхе, его нужно разделить на три большие группы. Должна быть стая, должно быть стадо и должны быть изумлённо за этим наблюдающие все остальные, у которых должна быть мысль: «Я не должен попасть в стадо, чтобы меня волки не загрызли!»
На уровне схемы ТЦК — это стая. А стадо постоянно меняется:
то этого в стадо определим, то этого в стадо определим. Это может существовать очень-очень долго. Уже пришла советская власть в 1944 году, уже были все разгромлены, а СБ ОУН и дальше загоняло людей в эти ячейки, которые сидели [в схронах]. Просто у нас разрослось всё во много раз.
Я как потомок оккупантов, меня так называли всегда, навіть коли я українською спілкувався з деякими, я все одно залишався окупантом [(укр.) — даже когда я по-украински общался с некоторыми, я всё равно оставался оккупантом]. Почему? Потому что мои предки приехали на Западенщину, у меня не было родни в селе. Там же, когда Пасха начинается, все місцеві [(укр.) — местные] разъехались по сёлам, а в городах остались только оккупанты с москалями.
Обращаем внимание, кем сейчас кормят? Западная Украина стала тылом для харьковчан, одесситов и многих других. И их тоже скармливают, это же чуждый элемент. Те, кто остается в живых, радуются, что «это не я». Низведение человека и управление через страх — это древняя технология, которая используется с давних-давних времён. И она сейчас у нас применяется.
АШ. Друзья, пожалуйста, поставьте лайк, напишите, что думаете в комментариях. Отметьте какие-то части беседы, которые вам понравились. Подпишитесь на Семёна.
Семён Сергеевич, я в финале хотел бы задать вот такой вопрос. Мы начинали с Зеленского. Многие посмеялись. Но на самом деле, знаете, в каждой шутке есть доля шутки. В общем, Сеймур Херш пишет о том, что готовится замена силовая Зеленского на Залужного. Ну, это так, если вкратце.
Вообще, отсюда проистекают сразу два варианта. Сценарий первый. Это условно. А есть такие наблюдения, что, условно, власть Ермака-Зеленского внутри Вооружённых сил Украины, можно сколько угодно говорить, что они слабые, не слабые, но там есть определённый костяк, там есть, собственно, на кого опереться, и там есть какие-то последователи. Они передают опыт, это всё равно уже воюющая армия, которая представляет, в том числе, и политический вес. Так вот, к Зеленскому-Ермаку там не очень хорошее отношение, рейтинг вроде как невысокий, так говорят, несмотря на вот этих барбершопных военных, которые доказывают, что нужно бороться до последнего и все, в общем, за Украину Зеленского готовы умереть.
И Залужный как фигура, гипотетически он полностью себя обнулил, понятное дело. Его заявления, посольская должность, «боротьба триває» на тренажёрной дорожке. И тут как бы два пути: или он концентрирует это — такой стабилизатор, он сконцентрирует на себе. Новый человек будет всё заканчивать. И никто особенно солдатского бунта не допустит. Это удобно. И Украина, сохранившаяся в тех границах, которые есть сейчас, будет дальше двигаться по британско-западному вектору. Дальше будет или отложенная война, или какой-то такой похабный мир.
Вариант второй, что поменяют Зеленского на Залужного, и будут ещё проще и легче, как вы выразились выше, самоубиваться. То есть каток будет катиться дальше и будет всё кровавее и дольше. Как вы думаете, какой вариант примерно будет? Ну и вообще, моё личное убеждение, что война должна закончиться в этом году, потому что это даже логично. Потому что если перебросится на 2026 год вот это всё и пойдут дальше те процессы, о которых мы сегодня говорили, которые все наблюдают, то всё усугубится, и тогда это прямо катастрофа. Должен же быть какой-то инстинкт самосохранения у любой системы, у любых каких-то обществ, общностей? Войну надо останавливать. Если не сделать это в 2025, то в 2026 может быть просто катастрофа. Что думаете по поводу конфигурации и сроков?
СУ. Сначала просто базовое предположение про инстинкт самосохранения. Я с ним и согласен, и нет. Он действительно есть у каждого человека, но при одном условии: если у тебя всё здесь, где ты рискуешь, ты переживаешь за это, ты хочешь сохранить. А когда у тебя дети, капиталы, жёны, родители и всё остальное находится уже там — в испаниях, в британиях и проч., — то здесь ты просто на заработках. Ты отрабатываешь тему, и твоя задача — срубить как можно больше бабла здесь и сейчас.
Я исхожу из того, что элита Киева и все остальные вывезли всех своих. Они находятся, так сказать, на заработках. Это у них последняя гастроль. Говорить о том, что у них нет инстинкта самосохранения, неправильно. Они его простроили именно из своего инстинкта самосохранения. Я считаю,
все украинские элиты двигаются по принципу «нацарювати 100 рублів та втекти» [(укр.) — нацаревать 100 рублей и сбежать].
Мы видим, что с ними происходит. Их чуть что — выгоняют. Янукович не попытался ничего выстроить заново, он даже в свой Донецк ни разу не приехал, не попытался стать инвестором, что-то сделать. Он уже нацарював – опа! — и сбежал.
Собственно, это признак безгосударственных элит, потому что государственность — это ответственность, ты знаешь, что деваться тебе некуда. Если ты накосячишь, тебя либо свои потом запрессуют, либо тебя найдут. А тут государство воспринимается как территория охоты, а это важная вещь, Украину элиты воспринимают так же, как Лозинский, который охотился на человека накануне Майдана. Или Врадиевку [тоже вспомним]. Местными элитами Украина воспринимается как территория охоты.
Пока у заказчика внешнего будет запрос на то, что это территория охоты, то любая смена политика будет проходить по анекдоту, когда в борделе кровати местами поменяли.
Продадут новую фигуру, с которой будут связаны иллюзии, то есть надежда на перемогу [(укр.) — победу]. Потом эта фигура пройдёт всё те же циклы, потому что заказчику тупо выгодно: рост у Рейнметалла, у всех корпораций. Тем более сейчас заказчик договорился, что ещё деньгами будет скидываться Европа более активно. То есть у них всё прекрасно, а эти индейцы пусть самоубьются!
На постУкраине не будет полноценного мира, пока к власти не придут лица, которые не самоопределяются как индейцы. Я эту метафору специально беру, это война на самом деле 1989 года, мировоззренчески. Тогда, в 1989 году, была заключена большая сделка о том, что все постсоветские элиты бегут в западный мир, вывозят туда капитал и деньги, и соревнуются, у кого шикарнее особняк в Лондоне, у донецкого олигарха или у екатеринбургского. Это была общая платформа. Не имело значения, кто президент. Все между собой решали.
Но одну часть элиты постсоветской объявили едой всемирного масштаба — началось, кстати, с Лукашенко, — кого надо съесть. А вторая часть элиты (это не только Украина, это Молдавия, Грузия этот путь проходили, сейчас Армения) — это те, кто присоединился к белому господину, это индейцы, которые надели цилиндры. Ведь если мы посмотрим освоение США, американцы воспроизводят одну и ту же тактику, которая у них получилась. У них получилось основать свою империю, уничтожив цивилизацию. Она хоть и маленькая была, но эту цивилизацию они уничтожили. Они всегда повторяют эти архетипы: индейцы должны воевать друг с другом, поэтому одному индейцу мы дадим цилиндр и ружьё, а второго индейца объявим диким индейцем. И вы должны друг друга уничтожить, а победителям потом подарим отравленные одеяла.
До тех пор пока к правящей и владеющей верхушке постУкраины не придёт понимание, что смысл белого господина в том, чтобы продавать им цилиндры, чтобы они воевали со своими краснокожими братьями, эта музыка будет вечной. Поэтому я, к сожалению, не согласен с вашим прогнозом. С моей точки зрения, этот конфликт имеет все шансы идти до 2050 года.
АШ. А украинцы останутся до 2050 года?
СУ. Это вопрос выживания. Может произойти крах нашей всей культуры и цивилизации, потому что мы воюем внутри себя.
Если говорить с точки зрения культуры, мы воюем внутри себя. Идёт война на уничтожение внутри одной культуры. Идёт война на уничтожение русской мировой культуры.
Главное — мы не обсуждали языковой вопрос, — это противопоставление одного и того же. Противопоставление украинского языка и русского. Русский язык как мировой включает в себя все богатства того, что сейчас называется украинским. Когда-то он по-другому назывался — без разницы.
Это противопоставление ноги и всего организма.
Это бунт одной части против всего целого. И в этом смысле это гражданская война внутри мировой культуры.
А мировых культур, я напомню, у нас всего около десятка. Мировые культуры — это те, через которые можно черпать все познания в науке и технике. В мировой культуре, кроме знания, важно ещё обладать большим количеством носителей, потому что если их не будет, то наука не воспроизводится. Как, например, персидская культура, которую мы знаем, Иран и персидский язык. Когда-то это была мировая культура, но в силу того, что она ужалась в ходе подобных войн внутри себя, она перестала быть мировой, хотя осталась античной.
Я на это всё смотрю, с одной стороны, как на трагедию, потому что это война внутри одной культуры, а с другой стороны, я вижу, что очень богатые и влиятельные люди из Киева, Днепропетровска, Одессы не хотят снимать цилиндры.
АШ. Да, Семён Уралов был моим собеседником сегодня. Я благодарю вас за ваше время.
СУ. Спасибо, Александр.
АШ. Друзья, благодарность большая за то, что посмотрели это видео. Ставьте лайки, пишите, что думаете, в комментариях. Берегите себя и друг друга.
До скорого!
Словарь когнитивных войн
Телеграм-канал Семена Уралова
КВойны и весь архив Уралова
Группа в ВКонтакте. КВойны. Семён Уралов и команда
Бот-измеритель КВойны
Правда Григория Кваснюка
Было ли это полезно?
13 / 0
