Текст беседы Дмитрия Юрьевича «Гоблина» Пучкова и Семёна Уралова
Предыдущие части:
Семён Уралов о финале контраступа и хрониках зрадоперемоги
Семён Уралов о кровавом бизнесе на контрнаступе
Дмитрий Юрьевич. Я вас категорически приветствую. Семён.
Семён Уралов. Моё почтение.
ДЮ. Опять?
СУ. Да. Двигаемся внутри третьего сезона нашей украинской трагедии. Материал, который я готовлю, делится на две части: одна часть, так сказать, фактическая, где мы пробираемся вглубь фактов, где разбираемся, что происходит; вторая часть, прогнозная. Это там, где я не могу знать наверняка, но мы можем строить прогнозы, исходя из неких наблюдений и наших рассуждений. Конечно же, не все прогнозы сбываются, но для того они и нужны — чтобы себя проверять и в дальнейшем практиковаться.
Наша предыдущая часть была завершена на том, какой кровавый бизнес был выстроен на Украине и как сформировались основные ОПГ вокруг этого. Произошла смена контракта. И я бы хотел, чтобы мы начали сегодня с прогнозной части. В ходе подготовки я очень много всего начитался, насмотрелся, с коллегами пообщался. [И могу сделать] предположение, какой сценарий наши оппоненты готовят на 2024 год. И исходя из этого, какие они видят сценарии развития кризиса.
Начать бы я, собственно, с чего хотел.
Самые интересные процессы сейчас происходят в аудите.
ДЮ. Для чайников объясни, что такое аудит.
СУ. Аудит — это проверка расходования финансовых средств, которые выделялись всё это время. И сейчас аудиторы активно работают в Киеве. Один из значимых сливов, как по мне, потому что важно смотреть, что и где сливают, — это такой важный медиаресурс, как «Украинская правда». Этот ресурс всегда был под соросятами. Там активно сливают, что госпожа Прицкер, о которой мы рассказывали (это главный аудитор), во время первой встречи с командой Зеленского задала вопрос: «Представим теоретически, что американская помощь закончилась. Что вы будете делать?» И это тот месседж, который постоянно продвигают.
И сейчас завершается этап объяснения того, что проект закончился. В чём мы тут видим разницу в самих подходах? У нас не до конца понимают американскую политическую культуру. Она отличается от европейской. В центре американской политической культуры лежит сделка.
ДЮ. Да, об этом ты в прошлый раз говорил.
СУ. Американцы одновременно заключили сделку со своими союзниками по Европейскому Союзу и по НАТО и отдельно — с украинской стороной.
Сейчас происходит этап перезаключения сделок.
Это очень важная вещь. И на этом этапе перезаключения сделок, с моей точки зрения, Зеленскому предлагают вариант сценария, который я для себя назвал «Черчилль». Судя по всему, ему предлагают аккуратно отойти от дел в 2024 году, для того чтобы сохранить лицо и всё правильно разрулить.
Я бы хотел, чтобы мы с тобой сегодня разобрали этот сценарий, потому что фактов там не так уж много. Но это моё предположение, куда они двигают, самое главное, своё общество, настроение западного общества. Они сначала воздействуют на своё общество. Для них это самое главное и есть. И общество постУкраины для них — это объект манипуляций. Это два разных типа воздействия.
Сначала поговорим о нашем наблюдаемом, то есть об обществе постУкраины. Там сейчас царит страшная зрада, политизированное меньшинство там [сейчас находится] просто на минусе.
ДЮ. «Всё пропало, шеф!» Всё пропало, да.
СУ. Всё пропало. То есть сейчас оно, на самом деле, по своему состоянию вернулось где-то в февраль 2022 года. Это ощущение, что всё пропало. На тот момент это чувство большой зрады, что всё пропало, было компенсировано тем, что «весь мир с нами». Сначала это была страшная депрессия, то есть та самая зрада. А потом «весь мир с нами». И это был супердопинг. Но политизированное меньшинство никуда не делось. Я напоминаю математику, что это около 10-15%, — мы это вычислили в первом нашем сезоне, — которое постоянно вибрирует, его нужно постоянно чем-то накручивать.
ДЮ. Возбуждать.
СУ. Его надо возбуждать, чем-то тыкать. И сейчас его начали немножко тыкать, как мы видим, с Запада. Нельзя построить стену медийную так, чтобы не было видно того, что вам пишут США. Сейчас происходит самая страшная шизофреническая картина. Общество постУкраины находится сейчас в той стадии, когда происходит максимальное отчуждение. Когда любой здравомыслящий нормальный человек максимально отчуждается от всего происходящего. При этом радикальному нацифицированному меньшинству уже некуда деваться и некуда отступать. Всё! Там они преступники, а тут им дают деньги только за то, чтобы они это делали.
В чём заключается шизофрения? С одной стороны, весь сигнал негативный идёт сейчас из западных медиа. То, что он идёт из российских, это понятно, это враги. Но он идёт и из западных медиа, а внутренний сигнал его не замечает. Там случилась очень интересная ситуация. С цепи сорвались все западные соросятские структуры. Пока шёл контрнаступ, они все были объединены.
Там есть структуры, которые работают на Зеленского, есть подрядчики Ермака, есть медийщики местные, олигархи, которые играют. А есть конкретно соросятские структуры, которые напрямую управляются извне. И буквально две недели назад там перещёлкнули как по тумблеру, когда вышла статья Залужного, которую мы разбирали.
Как устроена коммуникационная модель на Западе. Для чего им нужны все эти think tanks? Они не управляют напрямую каждым НКО: «Ты будешь говорить об этом». Нет. Они выпускают модель концептуальную, объясняют: «Мы все будем говорить об этом в ближайшие полгода». Задача людей — это всё прочитать, черпать идеологию, а дальше уже рассказывать это, каждый о своём. Вот, собственно, эта кампания началась, и именно там [наблюдается] самая главная шизофрения.
Там есть два сериала, они продают на внешний контур одну историю, а внутри продают совершенно иную историю.
Что делать внутри, они не понимают.
Они не понимают! И, с моей точки зрения, это будет только усугубляться. То, что они выпустили сейчас того самого волка, призрак Майдана, — для меня это яркий показатель. Что всегда происходит в украинской политике, когда украинские политики начинают чувствовать, что пахнет жареным? Они всегда включают два режима. Либо «успокойтесь, иначе Путин нападет»; либо «успокойтесь, а то случится Майдан, и всем будет плохо».
Это, собственно, для меня показатель того, что Зеленский на первом этапе пытался играть в собственную политическую игру. Но судя по тому, что Ермак вернулся из Америки, и Зеленскому сейчас пытаются выставить в виде прямой политической конфронтации две фигуры, которые его раздражают: Арестовича и Залужного.
Зеленский же больше года жил в вакууме как политик. У него не было конкурента, им только восхищались. Сейчас выставляют две фигуры, которые его начинают раздражать. При этом он не выступает прямо против того же Залужного. Это свидетельство того, что он не может перейти к прямому конфликту. Он не может этого сделать.
А в чём была логика? Большой сериал, который для всего мира снимался, не дал перемогу (имеется в виду, не дал перемогу для будущих американских выборов). Но в США уже по ходу пьесы переключились. У них свою победу даёт отчасти Израиль. А самое главное, в Аргентине они добились успеха.
ДЮ. Привели дебила к власти.
СУ. Для них это полная победа. Это полная победа. Если смотреть на эту ситуацию, то понятно, украинский проект не работает. Значит, нужно снижать финансирование. Поэтому сейчас нужно сделать кого-то крайним.
ДЮ. Говорят, Аргентина хотела к вам в БРИКС, так она больше не хочет, например. Круто получилось!
СУ. И масса других дополнительных моментов. Например, добровольный вход в долларовую зону. Вы говорите, что доллар катится куда-то. Нет. Вот, целая страна. Всё включается. Ну, если говорить о самом сценарии аргентинском, конечно, это то, что нам давно обещают все эти швабы и прочие. Это построение глобальной деревни, когда ликвидированы государства, а какие-то города напрямую работают с…
ДЮ. …с мегаполисами.
СУ. Ну, напрямую с Нью-Йорком будет Буэнос-Айрес работать. Не нужны никакие правительства, ничего не нужно. Зачем? То есть, идея понятна. Если смотреть с точки зрения сериала, то украинский кейс так называемый надо потихоньку свернуть, его нужно медийно немножко свернуть. А самое главное — назначить крайнего. Кто-то должен быть во всём виноват. Кто-то же должен быть виноват?
ДЮ. Не американцы же.
СУ. Не американцы же. Но это для большого сериала.
А для внутреннего сериала нужно сделать какую-то перезагрузку. И вопрос, как её делать.
Но сначала я хочу немножко разобраться, как они находят крайнего. Сейчас пошёл вал западных публикаций. Очень много идёт пропаганды. Я всегда рекомендую читать, кто пишет, а не что пишет, потому что важна именно фигура. Я считаю, важная публикация в National Interest Мэтью Блэкберна, он работает лет 15. Это исследовательская группа по России и Азии. Он и в Варшавском университете прикомандирован, и в Норвегии сидит. У него есть канал на YouTube. Я смотрел, он доклады делает о том, как устроена российская система власти. То есть, понятно, что это исследователь, который нас изучает. Не просто какие-то передовицы он написал, он нас серьёзно изучает.
Материал называется «Конфликт на Украине, навязывание идеи тупика и затягивание страданий». В общем-то, человек даже в заголовке объяснил все как есть. Он напоминает, что несколько месяцев назад мозговой центр Chatham House опубликовал доклад, в котором особо выделяется истребительный консенсус по украинскому конфликту, а теперь утверждает, что конфликт зашел в тупик, и что в нём ни одна из сторон победить не может. То есть, он анализирует и свои ошибки, и дальше пытается проанализировать логику американских действий.
Попытка заморозки, как он объясняет, возможна только при согласии двух сторон. И тут он главный делает вывод: после того как часть регионов была включена уже в состав России, это уже не конфликт двух больших стран, где есть третья, вокруг которой что-то происходит. И потом можно применять какие-то корейские сценарии, ещё какой-то сценарий.
Самое главное, что произошло, что есть территориальная коллизия. Это же получается шизофрения. Если мы смотрим с точки зрения США, то Запорожская область никак не принадлежит России. Если с нашей точки зрения, она никак не принадлежит Украине.
ДЮ. А у нас в Конституции написано.
СУ. А у нас в Конституции написано. И в этом смысле никакой корейский сценарий невозможен, он абсолютно правильно это разбирает. Всё. Это проехали. И самое главное, было бы ошибкой характеризовать конфликт как тупик, основываясь исключительно на том, что на полях боёв из рук в руки переходят небольшие территории. В борьбе на истощение цель состоит в том, чтобы измотать противника и заставить его согласиться на все ваши условия. Захваченная или возвращённая территория — далеко не главный показатель успеха.
ДЮ. Толковый.
СУ. Толковый. Далее, украинский человеческий ресурс уже на исходе. Автор рассматривает возможность новой мобилизации, которая наверняка подорвёт экономический потенциал и моральный дух страны.
Вот это очень важная вещь, эвфемизм — подрыв морального духа. Конечно же это никакой не моральный дух. Надо вещи своими именами называть. Людей убивает, особенно стариков, именно эта моральная обстановка. Сохранение морального духа нужно для достижения целей, потому что если будет паническая моральная обстановка, цели американские достигнуты быть не могут. Он абсолютно правильные выводы делает.
И ещё важная вещь. Текст большой, вот важные фиксации: отсутствие западных солдат на линии фронта является серьёзным отличием от войны в Южной Корее и усложняет любые попытки Запада выкручивать руки Киеву. В связи с этим, как представляется, Россия готова сражаться годами, пока не получит прямую линию с Вашингтоном и не добьётся краха украинского государства.
Все правильные они выводы делают про нашу партию именно потому, что нет прямого конфликта. Ах, нет прямого конфликта? Значит, это будет идти всерьёз и надолго.
Ну, и похожий материал, который я рекомендую, это The Guardian. Автор статьи — специалист, который 10 лет работал корреспондентом у нас в Москве от The Independent и который неплохо нас знает, Шон Уокер. Статья называется «Оптимизм на Украине угасает с началом очередной зимы в период конфликта». Ну, и просто одна из цитат, которую приводит Уокер, пообщавшись с Бартошем Цихоцким, бывшим послом Польши на Украине: «В конце прошлого года и начале этого здесь была такая эйфория. Сейчас мы видим другую крайность, её спад. И я думаю, что в течение некоторого времени мы увидим ещё некоторые взлёты и падения в общественной атмосфере в стране».
ДЮ. Я думаю, что со взлетами там уже как-то не очень.
СУ. Будут. Вот тут мы сейчас как раз подходим к тому, как, мне кажется…
ДЮ. Чем их будут бодрить?
СУ. Да. Мне кажется, что я вычислил схему. Именно схему, по которой ведут постУкраину. Смотри. С Зеленским была какая история? Контракт он заключил, в общем-то, будучи в здравом уме и в трезвой памяти, потому что он вышел из переговоров, напоминаю, и заключил сделку с американцами. То есть, это был контракт с американцами, мы даже вычислили плюс-минус время. Но, судя по всему, в ходе выполнения этого контракта он немного сам на определённом этапе переоблучился пропагандой. Сам поверил, что он Наполеон, Черчилль и всё, что с этим связано.
Его аккуратно приземляли месяца два последних.
ДЮ. «Приди в себя».
СУ. Его приземляли вместе с его близким окружением. Судя по всему, приземлили. И то, как он начал вести аккуратную риторику по отношению, в первую очередь, к своим оппонентам внутри, то — всё, его приземлили. Этот этап завершен.
Поэтому сейчас идёт этап открытый. Общество в зраде, оно же в недовольстве. Недовольство, я напомню, накопленное. Недовольство – это такая штука (если перенести на человеческие отношения), которая копится. Это как скандалы с близкими, на работе, ещё где-то. Оно копится, копится, а потом прорывается.
По истории с недовольством Зеленским, я напоминаю, в феврале 2022 года была инъекция перемоги. Сначала испугались, а потом — перемога. До этого было страшное недовольство некомпетентностью, потому что команда ничего сделать не могла, в принципе, кроме шоу. Мы разбирали это подробно. Второе — не просто воровство, а очень наглое. Схемы эти мы тоже разбирали. Если олигархи как-то прятали уши под видом законов, под видом лоббизма — то, что называется «цивилизованное» воровство. А здесь — «просто на своего запишу, да и всё».
ДЮ. Кого бояться-то?
СУ. Кого бояться-то? Да.
Недовольство никуда не делось. Оно просто отошло в сторону перед лицом угрозы: «Сейчас мы объединимся все перед угрозой и будем патриотами».
А теперь недовольство снова выходит, и добавляется новое недовольство: обещали же перемогу. Для кого-то эта перемога была победой над Россией, а для кого-то — что наконец-то всё закончится. Тут тоже не надо испытывать иллюзии, что люди на Украине все какие-то упыри. Нет. Многие хотят, чтобы просто всё закончилось.
И что теперь нужно сделать? Как снять недовольство? Это же общество, которое постоянно бурлит. Как это снять? Есть два сущностных варианта: либо таки действительно перемога, как им обещали. Все навалятся, Америка введёт войска, Германия. Что-то такое произойдет. Либо нужна нормализация отношений с Россией какая-то. Ну, хоть какая-то.
Оппоненты исходят из того, что Россия будет реализовывать свой сценарий. Вот о чём говорили. Следовательно, для России вообще не имеет значения, что вы там на месте делаете. Всё! Вы вышли из переговоров? До свидания!
Поэтому самый главный вопрос — нужно выпустить пары недовольства из общества.
Украинское общество на протяжении этих полутора лет загнали в ситуацию, что в стране нельзя ничего обсуждать. Если что-то не то вякнешь — ты либо враг, либо…
ДЮ. Свобода и демократия.
СУ. Да. Поэтому они выставляют Зеленскому два коридора решений: либо выборы, либо майдан. И то, и другое при правильном подходе будет элементом снятия недовольства. И то, что народ как минимум выговорится и выорется.
Что такое майдан? Я напоминаю. У майдана есть три смысла. Откуда возникло само понятие майдана? С одной стороны, смысл в том, что это народный бунт.
ДЮ. Волеизъявление.
СУ. Да. Волеизъявление народа.
Второе. Это хорошо и эффективно организованный госпереворот.
И третье. Это лицензированная на Западе смена власти. Майдан, на который они выдали лицензию, — это не майдан. Поэтому по совокупности должно быть три вещи:
- Народный бунт. Они сами знают настроение в стране. Оно никуда не девалось.
- Хорошо организованный госпереворот. Менеджеры тоже никуда не девались, они все есть.
- Следовательно, вопрос только в лицензии. Будет выдана на этот госпереворот лицензия или не будет?
Я напоминаю, что в Армении в своё время даже автоматчики забегали в парламент — и выдали лицензию на смену власти. Саакашвили, когда приводили к власти, напоминаю, «революция роз», это был тоже погром в парламенте. Мы уже забыли об этом. То есть, это не всегда улица. Нет. Это могут быть вполне себе действенные перевороты.
Поэтому для снятия напряжения в обществе — а это состояние взрослого подростка, малолетнего дебила, о чём мы говорили, — надо, чтобы не работала длинная память. А чтобы она не работала, тебе нужно на коротком расстоянии сделать какое-то такое событие, которое затмит вообще всё, что бы ни было. Как Новый год. Нужен Новый год, чтобы забыть обо всём другом. Поэтому какой-то Новый год нужен. Вопрос — какой?
Я вижу из того, что происходит, что Зеленскому готовят выход из сериала по сценарию Горбачёва.
То есть, это человек, который поначалу пользовался поддержкой широких народных масс и который сделал своё дело.
ДЮ. Потом народные массы его возненавидели.
СУ. И его аккуратно забирают на внешний контур. Ещё очень важная вещь. Никто же не заканчивает сам проект украинской трагедии.
ДЮ. Так точно.
СУ. И работа на внешнем треке ещё нужна. Так вот, я утверждаю, что в нынешней ситуации и с учётом того, что наработал себе Зеленский, от него в украинской трагедии наибольшая польза для американского дела — это колесить по всему миру, рассказывать, как они сдержали первую волну агрессии. Снимать об этом массу всего, работать с диаспорами.
Я напоминаю, много людей выехало. С ними тоже нужно работать. Они должны донатить, они должны бодриться. Особенно диаспора в США, в Канаде. Откуда они знают, что происходит? К ним будет приезжать во все университеты цельный президент и на английском языке будет им рассказывать, что всё только начинается, что это на самом деле столетняя война. Почему? Сейчас объясню, в чем важность этого сериала.
Американцы понимают, что Украина — это внутренняя проблема России.
И общее название серии наших программ — «ПостУкраина как внутренняя проблема России». Итак, американцы понимают, что это внутренняя проблема, но для внешнего контура это им всё равно нужно. Почему? В чём особенность? Как бы ни закончился этот кризис, на Западе будет как минимум пять миллионов бывших жителей Украины. Я не говорю про преступников, которые туда сбегают. Просто жители, которые будут жить с чувством утраты своей страны.
ДЮ. Родины.
СУ. Граждан Украины. Или жителей Украины. Там не только граждане. Там же, как шутил Коломойский, «два паспорта запрещено, а три не запрещено». Там же у людей очень-очень разные ситуации. У кого-то румынский паспорт, у кого-то болгарский, у кого-то ещё какие-то.
И вот, получается ситуация такая: тебе нужно вывести игрока на внешний трек, но сделать это аккуратно. Сейчас Зеленский находится в позиции военного вождя. Военный вождь — это особый политический образ. Акела не может промахнуться. Правильно? Ну, как? Военного вождя могут либо убить враги, либо…
ДЮ. Он всех победил.
СУ. Либо он всех победил.
Но тут такая штука. У нас же есть народ и воля народа. Что может быть выше воли народа? Ничего не может быть выше воли народа. Поэтому есть гибридный сценарий в нашей культуре — это сценарий Горбачёва. Когда человек вроде и остается президентом, но нет страны. Всё. Все свободны. Вроде никого и не кинули. Все при делах.
А на их внутреннем поле — это сценарий Черчилля. То есть, это человек, который в трудный момент, не будучи военным, вышел на защиту Родины, а потом проиграл выборы и ушёл, сложив полномочия. «Всем спасибо», — и ушёл писать мемуары. И стал легендарной личностью.
Я думаю, что с этим связано то, что Зеленский успокоился с психозом, потому что когда начался этап его возврата в реальность, было видно, что человека…
ДЮ. Заколбасило.
СУ. Вообще! То есть, покусились на родное. Он не может уйти с позором. Я напоминаю, что у человека профдеформация. Мы всегда, когда разбираем Зеленского, говорим о том, что это человек, который не может выйти из своей роли. Его явно переклинило по теме, что он супергерой. А теперь, когда его начали унижать… Он же воспринимает публикации в западной прессе как унижение. «Ну, как это так? Я приезжаю, вы меня выгуливаете по Конгрессу, посвящаете мне первые страницы, а теперь вы меня унижаете. Ну, что это такое?» Так можно и потерять своего игрока. Он психанёт, может с катушек слететь, говорить какие-то глупости начать.
Нет-нет. Приземлять нужно аккуратно. Явно произошла история, когда ему объяснили, какой будет выход из этой ситуации. И он начал вести себя уже более аккуратно. И я считаю, что для него это идеальный выход. Почему? Выборы, как мы разбирали, ни на что не повлияют в плане структуры власти. Спецслужбы захвачены, вооруженные силы финансируются фактически напрямую после смены руководства в Минобороны. Всё. Больше никого ничего не интересует, всё уже принадлежит BlackRock.
Поэтому выборы, получается, важны только с точки зрения спектакля. А я напоминаю, что на Украине в ходе этого кризиса образовалось два радикальных меньшинства. В ходе предательств, начиная с 1994 года, большинство разочаровалось, произошло отчуждение этого большинства. Осталось два радикальных меньшинства: националистическое ядро, назовём это так, которое сейчас стало нацистским; и ядро, которое долгие годы было пророссийским, просоюзным — называйте это как хотите. Сейчас, так как оно не может быть таковым, оно пытается сохранить позиции, скажем так, адекватности. То есть адекватные люди, которые пытаются хотя бы называть вещи своими именами, и которые объясняют, что война с Россией — это война до конца Украины.
В данном случае вопрос о власти никак решаться не будет, просто нужно самое главное – снять психологическое напряжение. А оно снимается с помощью чего? С помощью того, что нужно выговориться, в первую очередь. Нужно выговориться, нужно дать выход эмоциям. Поэтому нужно вывести обе эти группы на публичное обсуждение. Нужно дать разгул абсолютной свободы слова.
И что получается? Получается, что, с одной стороны, нужен образ того, кто будет воевать до последнего, а с другой стороны, нужен кто-то, который будет выступать с позиций адекватных. Соответственно, Зеленский в данном случае во втором туре, скорее всего, проиграет тому, кто будет выступать с позиций усиления.
В чём особенность?
Выборы решают первый вопрос – снятие психологического напряжения.
Но нужно легитимизировать дальнейшую деятельность. Войну-то продолжать надо, просто более локальную и не такую пафосную, без надежды на перемогу. С помощью чего это можно легитимизировать? Это можно легитимизировать с помощью второго тура выборов. Точно так же, как был легитимизирован Зеленский. То есть нужен человек, который у Зеленского выиграет во втором туре, а судя по всему, судя по рейтингам, выиграет любой политик, точно так же, как любой выигрывал у Порошенко, потому что Зеленский прошёл путь Порошенко, у него уже за 60% антирейтинг, и в этой ситуации во втором туре у него выигрывает любой.
Следовательно, с моей точки зрения, они сейчас начинают кастинг кандидатов. То, что мы в прошлый раз потихоньку разобрали: зачем выехал Арестович за границу? В общем-то, он сам раскрылся, зачем он это сделал. Собственно, он самоопределился как самый что ни на есть русский с Украины. Цитирую Арестовича: «Поскольку наши чиновники перепись боятся проводить уже 22 года, то я желаю сообщить им автобиографический факт. Я русскоязычный украинец. Да что там! Я просто таки самый что ни на есть русский Украины».
Я воспринимаю это как фактор вот этого начала свободы слова. Фактор свободы слова. Жителей Украины, которые там остались, ловят на их слабости, а именно — на любви поговорить и повыяснять публично. Это особенность южных людей, не только украинцев. На Кавказе у нас точно так же.
И это самая страшная иллюзия. Я как раз и хотел, чтобы мы сегодня с тобой подробно поговорили про свободу слова и про вседозволенность, и про то, где свобода слова заканчивается.
Действительно, вот этот метод американский — выпускания пара и снятия напряжений с помощью выборов — работает. Он и у них работает. Частенько это используется.
А вот как мы будем выпускать пар в данной ситуации, я не очень понимаю. С той стороны пар выпустят. Мы удивимся. А там снова будет волна патриотизма и всего остального.
У нас система работает немножко по-другому. Поэтому нам нужно объяснять обществу… Мы вроде бы сообщающиеся сосуды, но там начинается новый этап постоянного раскачивания, потому что им это будет нужно.
К чему они ведут? Я хочу напомнить, с чего мы начинали. Раньше экономика Украины плохая была, нехорошая. Но она, в общем-то, была не военноориентированная. Там были те, кто зарабатывал на Донбассе, были схемы, но в целом экономика была не военноориентированная. Теперь, что самое главное сделал Зеленский и за что его на самом деле нужно судить, — он всю экономику Украины завязал на войну. Теперь работает только то, что завязано на войну.
Почему? Потому, что на 70% есть зависимость от вложений внутренних и полная зависимость от ввоза. У тебя ввоз из России закрыт, ввоз у тебя остался только из Польши и Румынии. Всё, ты полностью зависим. Тебе некуда в принципе деваться.
Что такое экономика? Это упорядоченное хозяйство. Завод может работать на мир, а может и на войну. Но если деньги дают только на войну? Почему попадают в супермаркеты и прочее? Потому что они как склады начинают использоваться. Хотя он не строился как склад. Это особенность. То есть, всё перестраивается.
У нас происходит то же самое, но в силу того, что у нас своё военное производство находится внутри, то при перенастраивании экономики на военные рельсы у заводских рабочих появляется больше денег. То есть, процессы начинаются.
А когда у тебя военная экономика находится извне, ты получаешь только готовую продукцию. Твое общество никак в этом не участвует. Ну, если не считать ремонта дронов. Это чистая африканизация. И продавать некуда. И получается система. Тут давайте просто следить за руками. Внутри нужно провести выборы, с помощью которых снимется психологическое напряжение в обществе. Зеленского нужно перевести на внешний трек. Чиновников армейских, которые там остались, надо в ходе всего этого ещё активно посадить. Американцы своих новых ставят, чтобы закончить с незалежной армией. И можно делать войну постоянной, потому что тот, кто будет преемником Зеленского, уже ничего не сможет сделать. Это произойдёт, как с Порошенко. Тогда была ситуация, которую можно было хоть как-то открутить назад. Но когда уже будет легитимизированный преемник потенциальный, то сделать будет уже ничего невозможно.
И в данной ситуации, с моей точки зрения, они идут на следующий этап. Им нужен 2024 год для чего? Для того, чтобы этот процесс выпускания пара сделать, с одной стороны, управляемым, чтобы он сразу не перешёл в какой-то Майдан-3, а с другой стороны, в ходе этого процесса ввести новое поколение политиков-аватаров. Им нужны новые люди.
С чем столкнулись американцы? Что самое главное, что сквозит у них? Что с местными исполнителями практически невозможно работать. Что ни делаешь, всё идет как-то не так. Это казус исполнителя.
Поэтому сейчас параллельно с выборами произойдёт приход полностью политиков-аватаров, как в Аргентине. Если Зеленский всё-таки был еще из конюшни Коломойского, относительно незалежный, можно так сказать. Всё. это уже будут абсолютно инкубаторные политики, которые будут либо связаны напрямую преступлениями, как военные, потому что им некуда деваться; либо будут выращены в пробирке, их инсталлировали как абсолютные медиафигуры. И теперь мне становится понятно более-менее, для чего они двигают, с одной стороны, Залужного, для чего вытащили Арестовича за пределы Украины и для чего начинают в эту игру играть.
Параллельно, я думаю, что они будут использовать этого кандидата от адекватных, — сейчас просматривается Арестович, — для того чтобы проводить очень серьезную критику нас. Это будет верхом цинизма, потому что этот кандидат будет объяснять, что и в России жизнь не так устроена, что вся эта война из-за России, и это будет направлено на нашу иноагентскую аудиторию.
Я думаю, что все наши ЛОМы-иноагенты будут активно играть на этого кандидата, поэтому я ожидаю этого кандидата из так называемых адекватников. Этот кандидат будет торпедой против России. В медиа это будет представлено так: «Вот видите, здесь же те, кто хочет мира, выступают за мир, а Россия отказывается». Ну, мы же понимаем, что это абсолютная фикция, это не имеет никакого отношения к реальности, но это будет преподнесено так, что Россия отказывается от переговоров. «Ах, не так? Ну, значит, тогда будем воевать. Видите? Они сами отказались, и народ у нас этого не хочет. Но будем воевать до последнего». Им нужно в своём массовом сознании провести следующие шаги.
Массовое сознание — мы же помним — двигается, как корабль, медленно,
его курс нельзя сразу взять и развернуть, его надо потихоньку разворачивать. Для этого у них есть сценарий «тысячелетняя война с Россией».
Сценарий «тысячелетняя война», который начался ещё когда «москалi зруйнували [прим.: (укр.) — москали разрушили] Киев, в 988 году или ещё когда-то, когда Андрей Боголюбский ещё первый раз это сделал, оно продолжалось постоянно. У нас был шанс, несколько шансов: первый шанс – 2004 года, не вырвались; потом 2014 года – не вырвались, 2022 года – ну, вот, уже с кровью, но снова не вырвались. Но раз уж не вырвались, ну, что ж тогда делать, раз не вырвались? Ну, тогда страдать». Ну, правильно же? Тогда это вечное страдание. И если уже даже на выборах мы проявили волю — и всё равно не вырвались, ну, что ж делать-то, ну, значит, надо страдать. Другого выхода никакого нет, кроме как страдание.
И тут нам в помощь все, что делает российская «оппозиция», которая сидит на Западе и в европах. Я слежу параллельно за ней. Они первое время играли эту свою повестку антивоенную, как они её называли, «миру мир». А потом они оказались в прострации, когда даже «Дождь» из Латвии выгнали. Они не знали, о чём говорить. Они реально не знали, потому что здесь это не действовало. А сейчас видно, как они запустили пластинку о том, что Россия всегда уничтожала и геноцидила Украину, что это вообще сама её суть. И они переключились в фоновое обслуживание всей этой истории.
ДЮ. Да, как там вылез этот, я помню, как-то там внезапно мне там со всех сторон стали писать: а ты читал Зыгаря «Вся кремлёвская рать»? Я полез ради интереса. Дай, думаю, почитаю. Это какой-то набор совершенно идиотских сплетен, слухов: «Ну, вы же знаете, что — это. Ну, вы же понимаете, что — это. Ну, вы же в курсе, что — это». Ты дурак, что ли? С точки зрения идиота, наверное, это интересно, если ты веришь в то, что это правда, вот эти слухи, пересказ какой-то идиопатии, что это дурак писал.
Действительно, оказалось, не только дурак, но ещё и пид…р, как это часто бывает. А тут он свежий труд написал, убежав за границу, женившись там на негре, или замуж вышел за негра, я не знаю, с украинской фамилией. Он новую книжку написал о том, какой Бандера хороший, оказывается. Пацаны, я вам десятилетия назад говорил, что это пид…р, а вы меня убеждали: «Нет, как интересно пишет, какие факты!». Где там факты? Ты псих больной, что ли?
Ну, вот тебе логическое завершение, когда я вам говорю, что эти твари все будут, если, не дай бог, такое случится, американцы войдут в Москву, вот эти будут стоять и аплодировать колоннам «Абрамсов» и бросать цветы, вот эти вот твари! И вот, уже Бандера хороший, понимаешь?
А у них своя история: «А это совершенно оправданно, справедливо. Ну, мало что евреев поубивали! Кто же их не убивал? Вон, целый Гитлер убивал. Что не так-то там с евреями? Что вам не нравится? А Бандера хороший был». Вот, типичный заказ, типичный! Это один заказ. А это второй заказ. Но идиоты во всё веруют.
СУ. Ну, заказ, что очень важно, системный. Очень хороший был опрос на улицах Львова к десятилетию Майдана.
ДЮ. И как там?
CУ. Ну, среди молодёжи 80% не могут связно сказать, что это было вообще.
ДЮ. Государственный переворот! Что это было? Государственный переворот. Что и как происходило? Инспирированный, проплаченный с Запада, принёсший нужные Западу результаты.
СУ. 10 лет. Всё произошло 10 лет назад, это с 1 по 10 класс.
Поэтому я вижу этот сценарий, ещё на контрнаступе было видно, что они с колёс начинают работать. У них открылась такая возможность, они прощупывали психологический уровень, нашли, так сказать, слабину. И начали туда из всех снарядов лупить.
Теперь всё намного аккуратнее, видна их рефлексия профессиональная, потому что их think tanks очень много всего обсуждают. И мы, надеюсь, доберёмся ещё до переводов всяких интересных западных докладов. Они большие такие, там надо серьёзно ковыряться. У них наступило осмысление того, что всё-таки нужен переход к изначальной стратегии.
Сама эта стратегия ничем не отличается от того, что было до 24 февраля 2022 года. Она именно такая и была: перманентный конфликт, где постоянно погибают люди. Просто это было в рамках Луганской и Донецкой областей до февраля 2022 года. Теперь это всё растянулось на 2000 км. О чём главная мысль? Что мы вернулись в состояние плюс-минус февраля 2022 года. Изменилось лишь то, что линия противостояния растянулась.
Украинское общество находится в таком же состоянии, как и было.
Понятно, что погибло огромное количество людей, но состояние общества плюс-минус точно такое же. Их военкомы не скрывают, что только 1% патриотов, 99% зрадников. Это же понятно, что оно пробивается оттуда, это нельзя спрятать.
Точно так же и у нас проходит процесс возвращения.
Уже официально у нас 26% релокантов вернулось, и дальше будут возвращаться. Прекрасная история с этим нашим «певцом ртом» Шарлотом, который в Питер вернулся. Это показатель того, что у людей начинает немножко голова возвращаться назад. Они начинают возвращаться плюс-минус в то же состояние, а мир-то ушёл дальше за это время. В состояние-то ты вернулся, а всё же изменилось. И я утверждаю, что мы находимся на очень сложном этапе, когда мы снова, как и до 2014 года, должны будем искать подходы к каждому городу. Я, по крайней мере, до 2014 года, пока не началась острая фаза, постоянно утверждал, что
нужно подбирать ключики к каждому большому городу на постУкраине. Они очень разные.
То, что мы обсуждали в самом начале.
ДЮ. Ты говорил.
СУ. Нужен ключик к Харькову, к Одессе. Сейчас мы опять возвращаемся в эту ситуацию, потому что допинг прошёл, радикальное меньшинство, которое всех удерживало в каждом городе, получило допинг внешний, плюс репрессии СБУ, плюс оружие, плюс увеличитель пропаганды — и создалась иллюзия, что это всё общество так выстроилось.
Иллюзия развеялась, эти меньшинства остались в каждом городе, они стали, я напоминаю свой предыдущий тезис, завязаны ещё и на экономику, война стала их животным интересом, но они ни с чего другого не могут столько зарабатывать. Но Украина опять разложится на страну городов, на ту самую Гардарику. Это уже происходит, и это после выборов обязательно произойдёт. Опять разделятся: Запад за одних проголосует, Восток — за других. Будет ещё какой-нибудь третий кандидат.
Много будет всего интересного, и побочным результатом этого будет, с одной стороны, спуск пара, общество выговорится. Но всегда есть достоинства и недостатки. В данном случае недостатком будет то, что они опять разложатся на региональные анклавы.
И вот тут возникнет самый главный вопрос, мы опять возвращаемся в ситуацию очень схожую, и, судя по всему, у нас опять не будет иного выхода, кроме как всё это разбирать, вплоть до каждого города. Но я говорю даже не про военную вещь. Почему я говорю, что это самый главный вызов для нас? Потому что самое главное начнётся потом.
И вот тут я бы хотел, чтобы мы в зеркало посмотрели.
Сценарий, куда они тянут, более-менее понятен, это пока что у меня прогнозная часть. Что с нашей стороны? С нашей стороны, конечно, происходит система закручивания гаек, это обратный эффект, причём они закручиваются по всем направлениям. С одной стороны, это и плюс, это давно нужно было сделать, но с другой стороны, это приводит к достаточно…
ДЮ. Есть положительные моменты в закручивании, есть и отрицательные. Как мимо этого пройдёшь?
СУ. Да, и вот, конечно, то, что, например, происходит с социологом Кагарлицким. Это, я считаю, нездоровая ситуация, когда…
ДЮ. Вообще непонятно зачем.
СУ. Непонятно, зачем именно держать под арестом, когда человек не собирается никуда уезжать. Хотите штрафовать? Он же не скрывает ничего, зачем продлевать арест? На днях же ему опять продлили меру пресечения.
ДЮ. Ну, посадите домой, наденьте браслет какой-то, я не знаю, а арест-то зачем? Тоже мне преступник! И что, он там, какие-то коммунистические сети плёл? Я теряюсь просто, вы зачем это делаете? На какую реакцию общества вы рассчитываете? Ладно, хорошо, гражданин Кагарлицкий не сильно популярен среди большинства населения, а среди меньшинства — сильно популярен. А зачем вы это делаете, это для чего? Непонятно. Самое главное – он угрозу какую-то представляет, да? Ведь вроде все лично знакомы, и что-то я не знаю, какая угроза исходит от гражданина Кагарлицкого?
СУ. Нет, дело не в угрозе. Есть факты, там дискредитация. Ну, отлично! Вы же назначили по дискредитации достаточно жёсткие меры. Так применяйте, согласно закону!
ДЮ. Да.
СУ. Да, а ещё одна нездоровая история — я для чего привожу эти примеры? Я на этом хочу акцентировать внимание, — ещё один казус, который связан тоже с закручиванием гаек, это идёт сейчас дело о вымогательстве у топ-менеджера «Промсвязьбанка» Ушакова. Так называемая журналистка Баязитова и пиарщица Ольга Архарова.
Они были админами каналов, очень мутная история, но для них требуют 14 и 13 лет лишения свободы.
ДЮ. Неплохо.
СУ. Да, им предъявляют обвинение, что они вымогали деньги у Ушакова под предлогом удаления и запрета дальнейшего размещения сведений в Телеграм-канале.
Ну, в общем, там в своей информсреде пиарщиков и т. д. развернулись очень ожесточённые дебаты, потому что не очень понятно, откуда эти требования чуть ли не по 15 лет и прочее.
ДЮ. Давайте-ка определимся. Вы убийцам сколько отвешиваете? Например, изнасиловал и убил беременную женщину. Сколько получил?
А вот этот что сделал? Ну, я… как его? Это никакое не разоблачение, никакие не претензии, это всё вызывает сначала глухой ропот. Вы что делаете? А потом открытое недовольство. А зачем людей бесить? Фемида с завязанными глазами, в общем-то, весы держит. Почему? А потому что я не гляжу вот на это, не гляжу вот на то. А срока отвешивайте в соответствии с законом.
СУ. А учитывая, что это у нас надолго…
ДЮ. Вы бы другим озаботились. Например, возвращением смертной казни для террористов, просто и без затей. Вошла диверсионная группа украинская на территорию Российской Федерации. Вы там кого-нибудь ловите? Ловите, да? Вот их надо повесить возле кинотеатра «Гигант», где у нас власовцев вешали. Публично, не стесняясь.
Вам кто навязал отказ от смертной казни? Вы не сами? Кто навязал? Вот эта вот цивилизованная Европа? Ну, посмотрите на неё. Я правильно понимаю, что этот светоч разума, интеллекта и социальных наук должен нам указывать, куда идти? Нет? Вот займитесь террористами. Террористов стреляйте, вешайте, усыпляйте. Я не знаю, что вы с ними будете делать. Верните смертную казнь. Общество воспримет это с бурными аплодисментами. Вот это будет правильно. А вот это — нет. Это неправильно.
СУ. Это неправильно. Я для чего даю специально подбор: разбор подробный украинской ситуации и нашу зеркалочку — для того, чтобы мы никогда не забывали, что процессы, которые проходят на Украине, будут и у нас, но в других формах. И наша задача — чтобы эти процессы не зашли в извращённые формы. Это, я считаю, задача наша, как ЛОМов, как людей публичных, которые не на службе прямой у государства. Мы не рискуем должностями, ещё чем-то. Это нездоровая ситуация.
ДЮ. Но мы живём в родной стране.
СУ. Но мы живём в родной стране.
ДЮ. Я хочу, чтобы… Как там? «Жила бы страна родная». Да, я хочу, чтобы она жила, чтобы люди в ней жили. Я не хочу, чтобы среди нас бродили террористы, чтобы мы проиграли объединённому Западу войну. Не хочу, и всё. Вне зависимости от моих политических взглядов.
СУ. Да. Базовые вещи должны быть обеспечены безотносительно общественного устройства. Нравится нам это, не нравится. Поэтому украинский кризис и украинская трагедия — это для ряда администраторов наших отличный повод для того, чтобы здесь — а это неправильно — в том числе, гайки поприкручивать. Это как в известной шутке, «Байден в подъезде наср…л».
ДЮ. Обама.
СУ. Или Обама, да. Это такая же история. Зеленский? Поэтому вас на 20 лет посадим. Ну, что за ерунда? К чему это? Там будет происходить всё больше и больше идиотизма. И под шумок этого идиотизма он будет выливаться в терроризм по отношению к нам. Я просто напоминаю формулу украинского кризиса: петлюровщина, бандеровщина, мазепинщина.
Петлюровщина – это вооружённое сопротивление государству. Это сейчас. Бандеровщина – это уже терроризм, когда не могут этого не делать. А мазепинщина – это у нас внутри, когда сидят и гадят.
Переход к бандеровщине неизбежно вызовет у нас закручивание гаек. Так вот, наша задача, чтобы период наведения порядка и закручивания гаек не приводила к таким извращениям, потому что на выходе это даст отрицательный эффект.
ДЮ. Я дополнительно с твоего позволения ещё чуть-чуть вернусь. Вот, у вас есть какой-нибудь персонаж, который взял, убежал. Побегушник. Взял, убежал за кордон, гадостей каких-то понаписал. А потом опомнился. Вы не поверите, так бывает. Люди опомнились и действительно безо всякого обмана стали считать иначе. Изменился человек. Так бывает. Добро пожаловать обратно. Никаких проблем. Только сразу давай в телевизор. Сразу. И в интернет. Интервью у тебя возьмут пространное: «А как случилось так, что ты убежал? А что ты там понял? Что ты там осознал? Вот это, вот это, вот это. А где ты был прав? Вот там или вот тут?» «Я считаю, что я прав, когда обдумал, понял, решил. Вот, я вернулся». «Молодец. А какие действия ты дальше планируешь?» «А дальше я планирую, если я музыкант, танцор, ещё что-то, я планирую выступать в наших республиках Донецкой, Луганской и активно помогать фронту и тылу гуманитаркой. И вот я уже пляшу на сцене. Смотрите. И вот я уже везу гуманитарку. Смотрите».
Это, с одной стороны, раскаяние, а с другой стороны, это деятельное раскаяние. После этого, может, ты завтра опять передумаешь. Так бывает, опять-таки, друзья. И, может, ты опять начнёшь поливать Российскую Федерацию и Вооружённые Силы Российской Федерации дерьмом. И так бывает. А вот за это ты уже ответишь.
И вроде всё понятно, что человек совершил какое-то правонарушение. Ну, иди сюда. Как в Советском Союзе были товарищеские суды. Ну, давай, посмотри, как ты работаешь, что ты делаешь. Мы тебе общественное порицание.
Опять набезобразничал? Есть административный кодекс. Можешь штраф получить. Опять набезобразничал? На сутки сядешь. И всё-таки ты снова безобразничаешь. И тогда ты по уголовке уже пойдёшь, баклан. Потому, что ты не понимаешь.
Большинство граждан понимают с товарищеского суда. Вот порицание: «Мы не согласны с тем, что ты делаешь. Это некрасиво. И так себя вести нельзя». Где это? Покажите, где люди публично каются.
Ты знаешь, как только СВО началась, на меня в YouTube там натурально нападение. Тысячи комментариев! «А скажи, ты за кого?» Я в некотором удивлении… Я 25 лет одно и то же долдоню. Как ты думаешь, за кого я? Там, понятно, натравленные малолетние дебилы. ЦИПСО, организовав соцсеточки, бросились в бригады вопросы задавать. Что тебе непонятно, за кого я? Вот у них на это ума хватает.
Клянись в верности этому укровермахту. Клянись публично, обозначь сторону, скажи, за кого ты. Дальше ты никуда не денешься.
А это что такое? Что за размазня? Как г…но какое-то, я не знаю, размазанное. А вам они что, не клянутся? Давай, иди в телевизор. Меня не интересуют твои взгляды. Главное, что ты говоришь публично. Говори, за кого ты. Особенно, если ты вернулся. Иди, публично рассказывай. Я за это. Плясать хочешь? Хочу. Езжай. Гуманитарку способен собирать? Ты же там миллиарды какие-то зарабатываешь. Способен? Ну, засылай.
Тут, кстати, недавно… Я тебе рассказывал, не рассказывал, как ко мне сотнями письма: «Ой, мой муж, мой брат, мой сын, кум мобилизованный. А их не отводят с линии боевого соприкосновения. Представляете? Вы вот там имеете влияние на массы, осветите, пожалуйста, эту проблему».
Проблема есть. Никто не спорит. С одной стороны. С другой стороны, как-то я не управляю войсками, я не знаю, почему их не отводят. Может, некого подводить, может, ещё чего-то. Если командование принимает такие решения, армия, она про то, чтобы исполнять приказы, а не вас слушать. Сотнями письма идут, сотнями!
А тут залезаю во ВКонтакте, я там, когда спрашивают, отвечаю. И там. Я задаю вопрос: «Вы откуда? Вами кто руководит?» «Никто. Я мать солдата». Я говорю: «Вы дура. Вы не соображаете, что вы делаете». И тут ударил фонтан г…на! «Практически на хер послал мать солдата. Вот этот ублюдок, мразь, упырь!»
Всё! Вонь распространяется. «Дмитрий Юрьевич, а что вы об этом скажете?» «Ничего я не скажу. Этим не я должен заниматься. Этими организованными группами, которые лезут ко мне, должны заниматься спецслужбы. А кто она там? Мать, кум, брат, сват — вообще никакой роли не играет. Я не знаю, кто ты такая. Начнем отсюда. Спецслужбы вами должны заниматься. Если ты не понимаешь, как тебя используют, это вообще не моя проблема.
И тут, на прошлой неделе. Ой! Оказывается, это ЦИПСО их организует. Вы представляете? Оказывается, ЦИПСО.
СУ. Кто бы мог подумать?
ДЮ. А вы там… У них там каналы свои, чатики в Телеграмах, в ВКонтакте, группы. Там Кац, Шац и Альбац всё это возглавляют. Все это из-за кордона инспирируется. А у нас никому не интересно! Интересно меня г…ном поливать! Это да, это можно. И никаких действий в ответ не предпринимается. Ну, как же так?
Ну, если ты этот самый ЛОМ, так ты давай за Родину выступай! Не хочешь? Ну, как-то тебе тут это не очень…
СУ. Значит, ты никакой не ЛОМ.
ДЮ. Так точно.
СУ. Ржавый какой-то. На склад!
Да. И тут вот тогда…
У нас сегодня будет только прогнозная часть, я уже в аналитическую лезть не буду. Мы отдельно её сделаем. Чего я не понимаю и с чем я хотел бы, чтобы мы в данном случае разобрались? Есть система, с помощью которой скорее всего они могут общество перезагружать. У нас-то, я напоминаю, тоже выборы в этом же году. Но у нас подход к выборам совсем другой. У нас нужно наоборот, чтобы муха не пролетела. Выборы у нас — это легитимизация, так сказать, всенародного согласия и фиксация 20% отщепенцев, которых нужно на орбиту.
ДЮ. Мы знаем, что с ними делать. Кстати, почему-то за это не привлекают. Интересно получается.
СУ. Мы всё знаем. Точно так же, как мы знаем, почему там всяких орденоносцев не обсуждают. Зачем? Лишнее, не надо. Это двоемыслие, которое нас погубит. Но сейчас не эта тема.
То есть, разная культура, так сказать. Я для чего привёл все эти примеры? Система входит в режим закручивания гаек, потому что общество уже было долго расслаблено. Ну, понятно. Нам в ближайшее время надо быть очень всем [внимательными]. Это к зрителям обращение: надо быть сверхосторожными, потому что система, она специфическая. Если она уже пошла работать, потом уже…
Приведу пример. Я считаю, что в контексте, — сейчас у нас ещё идёт введение цифрового рубля параллельно, плюс наведение порядка везде: в сфере помощи добровольцев, например, и всё, что связано с этой частью, — нужно уходить полностью от всяких частных карточек и всё переводить на фонды. Из того, что я вижу, как закручивается система, очень много людей могут иметь проблемы, потому что система сработает. Не потому, что кто-то будет против них иметь что-то. Просто сработает система, и это посчитают незаконной предпринимательской деятельностью. И потом будут огромные проблемы у людей. И не потому, что кто-то плохой или кто-то хороший. Просто потому, что это маркированные деньги.
В чём фишка цифрового рубля? Фактически это советская идея рубля, который нельзя вытащить человеку, физлицу. Он окрашен. Это уже по бизнесу у многих работает. А когда это придёт в сферу общественную…
ДЮ. Это нормально. Вы не поверите, бизнес можно делать и без воровства. Вы не поверите! Помнишь, говорили: «Сейчас введут систему “Платон”, — и рухнет вся система грузоперевозок». И что? Что у вас там? Не рухнуло? Вот езжу я по дорогам, стоят машины, которые фиксируют проезжающие грузовики. И что? Кто-то умер? И что? Раньше ты мог увильнуть от оплаты ремонта дорог, а теперь не можешь. И что?
Я честно тебе скажу. Помнишь, какую-то гражданку изловили, которая 953 миллиона налогов не заплатила? Опять, возвращаясь обратно, поступают деньги. И это видно, особенно в таких количествах. Вот они копятся, и это видно. А если гражданка что-то делает не так, заходите, побеседуем: «Дорогой гражданин, вот у тебя это, а тут вот то. Что можешь сказать?» «А что не так?» — спросит гражданин. Вовсе не потому, что он косит под дурака. Он просто не знает, как это в большинстве случаев бывает. «Объясняю популярно, делать надо вот так, вот так, вот так. И откидывать вот столько вот сюда». А так вы включите, нажмёте на кнопку, — вот электронные деньги поступили, он не прячет. Вот электронные деньги лежат в этом количестве. И это он не прячет. Если он не понимает, — а мы верим в хорошее, — он не понимает, ну, давай, делай вот так. Чик! — пошло. Вы его позвали? Нет? А почему? А как получилось, что накопилось 953 миллиона незаплаченных налогов?
СУ. А сейчас еще Лерчику пол-ярда, да ещё одному блогеру…
ДЮ. Ты представляешь сколько бабла прошло, что накопилось столько незаплаченных налогов? Ну, так вы скажите ему, объясните. Он сразу будет платить, потому что когда это всё идёт как положено и ты не паришься, у тебя там 10-13% отстёгивают условно на налоги, какая разница если там миллиарды идут?
Да. Нормально. И что мешает? Вот. Точно так же окрашенные рубли. Хорошо, если государство выделяет эти рубли условно на строительство вот этого. И вдруг оно увидит, что на эти рубли купили квартиру.
СУ. Логичный вопрос.
ДЮ. Был случай. «Давайте построим космодром». «Давайте. Вот деньги». Бац! — и появляется жилой район в Хабаровске. Как это так? А вот так! Интересно получается. Давайте вы все сядете.
Как это? Такого быть не должно! Согласны? Не должно! Если цифровой рубль решает эти задачи, в чём дело-то? Чего вы паритесь? Я вообще не понимаю!
«Вот, всё камерами увешали, личной жизни нет!» Зато машины ворованные искать просто. Зато уличное хулиганье искать просто. И преступность от этого меняется. Одно дело сидеть биткоины воровать, а другое — снимать колёса с машин, дворники, вынимать стёкла, двигатели и всякое такое. Вот этого меньше. Этого больше. Ну, извините.
СУ. И люди должны точно так же оперативно меняться. Просто система меняется.
Закручивание гаек… Это плохое выражение. Повышение мер безопасности в сфере финансового контроля. Всё усиливается. Я хочу, чтобы потом не удивлялись зрители. Так как два или три года назад не сделался самозанятым ИП-шником.
ДЮ. Чего мешает-то? Я опять понять не могу. Вот тут что мешает? Наше законодательство такую свободу тебе дает, что вам и не снилось! Езжайте куда-нибудь, я не знаю, в Германию, где капусту и огурцы на огороде выращивать, курицу разводить и ещё чего-то нельзя. Законом запрещено. Как вы думаете, почему? Чтобы ты в магазин ходил, покупал.
Тебе дома кто-нибудь мешает на дачном участке выращивать кабачки? Нет? Интересно. Хочешь «как в Европе»? Вы же мечтали об этом! Ну, что это такое? Глупость тотальная какая-то!
Ты карточку купил. Нам в милиции, я помню, начали выдавать карточки, чтобы не по ксиве проходить в метро, а по карточке. Мы-то понимаем, что я захожу в метро, а оно сразу отмечает, что я тут был. Ну, про это думать надо. Но я вам другое скажу. А в Лондоне, например, карточку надо прикладывать не только, когда входишь, но и когда выходишь. То есть, там видно, где ты зашел и где ты вышел. А у нас такого нет. Ну, пацаны, Лондон вымер, что ли? Нет. Наоборот, масса вещей для тебя становится проще.
У тебя всё к телефону привязано: билеты купил, товары купил, всё тебе домой приволокли. Тут наоборот, надо задуматься, надо тебе это покупать или не надо. А не страдать от того, что про тебя кто-то что-то видит, что-то знает. Больные! Извините.
СУ. Нет. Почему? Не больные, просто люди думают, что государство глупое.
ДЮ. Наивно.
СУ. Ну, почему-то они наивно думают, что государство…
ДЮ. Как некогда участник работы на государство, скажу: знаешь, есть хорошая присказка местная, «не умничай, поумнее тебя есть — а в “Крестах” сидят». Озабочено этим именно государство. Тех, кто в «Крестах» сидят, они за дураков не считают.
СУ. Знаешь, в чём ошибка? Они думают, что государство глупое, но на самом деле оно медленное. Они медленность воспринимают за глупость, не понимая, что система работает очень долго.
А там, где нет обратной связи, система не исправляет ошибки. Они думают, что государство глупое. Нет! Оно просто не заметило. Оно медленное, либо не заметило.
ДЮ. Не вспомню правильно, как звучит поговорка. Мельницы богов мелют медленно, но в хлам просто. Когда тебя провернёт… я с тобой полностью согласен.
СУ. Мне что очень важно. В этой сфере, вокруг добровольческой истории, вокруг СВО, очень много людей неравнодушных, которые искренне помогают. Просто, когда им прилетит обухом внезапно, они очень сильно потеряют мотивацию, расстроятся. Поэтому я хочу на будущее, чтобы люди не испытали разочарования.
ДЮ. Ну, тут, понимаешь, мы с 2014 года непрерывно собираем деньги. Всё на свете, от денег до автомобилей. И это построено по единому принципу: этим гражданам я доверяю. Я говорю, что вот сюда можно сдать. Они сдают. И вроде как мы все делом заняты, и лично мне конкретные результаты прекрасно видно. А есть среди граждан те, кто начинает спрашивать: «а где я могу узнать, куда мои деньги пошли?» Ну, если нет доверия, просто не сдавай.
СУ. Это ты про граждан говоришь.
ДЮ. Да. Просто не сдавай. А если фонд организованный, вот это правильно, фонд организовать, чтобы в него шло, там понятно…
СУ. И государство тогда видит, вот что главное.
ДЮ. То есть, сколько пришло, от кого пришло, куда потратили, как реализовалось. Дебет, кредит, приход, расход — всем всё понятно.
Но с точки зрения организации фонда, я когда-то давно, в 2011 году, пытался… Случилось, милиционер жестоко пострадал, и мы ему насобирали денег. Я сразу подумал, надо фонд открыть, всё-таки добрые дела надо делать. Ознакомившись с тем, как это делается… Я как бывший госслужащий понимаю, какое количество жуликов вертится вокруг. И поэтому государство всё обставляет, препоны, рогатки, должно быть вот это, вот это, чтобы деньги не тырили. Я понимаю, но на тогдашний момент, наверное, только какая-нибудь Чулпан Хаматова могла себе фонд организовать, потому что там надо натурально к первому лицу заходить, чтобы это нормально функционировало. Я понимаю, что это загородка от ворья и прочее, но я как простолюдин…
Сейчас намного проще стало со всем этим. Да. Кто-то возвращается. Ну, и кто мешает? Давайте сделаем так. Да. Не вопрос.
СУ. И главное, это сделать нужно, потому, что у нас впереди выборы. То есть, я знаю систему во время выборов, она вообще будет за всем следить.
А ещё добровольцы — это коммунальные клеточки (как это у Зиновьева). И кто-то будет счёты с кем-то сводить обязательно. Это обычная история. Обязательно. Это святое дело — считать на карточке физлиц. Я чего боюсь? Деньги? Ладно. Это такая вещь.
ДЮ. А как там гадят друг другу? А давай мы сто раз тебе сдадим по 10 копеек, чтобы банк возбудился и тебе счёт бы закрыли. И только что… Мы же вроде одним делом занимаемся. Мы помогаем нашим военнослужащим». «Нет. Мы тебя гнобим. Мы помогаем. Вот мы сколько сдали, собрали. А тебя мы загнобим, чтобы ты ничего не поставил». Твари!
СУ. Ну, везде люди. Это надо учитывать. Просто подлые люди лучше пользуются репрессивными возможностями государства, потому, что они подлые по своей природе, как доносчики.
Поэтому, уважаемые зрители, это я к вам обращаюсь. Особенно среди тех, кто участвует, помогает — максимально переводите всё в официальные отношения, потому что может быть очень больно и неприятно. И это грядёт.
Это грядёт у нас на фоне всех, кто остался на постУкраине и всё ещё думает. Вы пока думали или не получалось, теперь уже въезд жителей постУкраины возможен только через Шереметьево. Причём часто там и телефоны досматривают. Кто ещё, в том числе, в соцсетях писал. Есть уже много видео.
ДЮ. Или удалил то, что он в соцсетях писал.
СУ. Или удалил. Ситуации разные. Можно и на сутки зависнуть в Шереметьево. Можно и насовсем. Можно и не приехать. То есть, ситуация уже изменилась, обратите внимание. И дальше будет меняться. Я думаю, что мы придём к уведомительным визам с гражданами Украины — простейшим электронным, когда он будет писать и сообщать, к кому едет. Чтобы были контакты с этой стороны. Это ведомство будет сразу видеть. Понятно, что это приведёт и к контрдействиям: будут эти базы пытаться вскрыть, запугивать родственников. Но я думаю, что мы всё равно придём к этому. Это облегчит. Человек будет сразу приезжать, и органы будут сразу видеть, к кому он едет, плюс-минус.
Но всё равно, пробки будут всё жёстче. Поэтому побеспокойтесь. В данном случае проще транзитом, даже если вы едете из Европы, через Белоруссию, потому что из Белоруссии больше рейсов в Шереметьево. В Белоруссии можно переждать и потом спокойно пробовать влететь. Если вы будете лететь через Турцию, то сложнее. Меньше рейсов, можно надолго зависнуть. Из Белоруссии проще. Подгадать себе, какой рейс удобнее, потому что другим способом не пустят. Теперь только Шереметьево осталось для граждан Украины.
В этой части я успел изложить всего 12 страниц из 45. Она была вводной. Давай сделаем некие фиксации.
На карнавал под названием «выборы как снятие психоза» мы не можем никак повлиять. И он пройдёт.
И, судя по всему, это уже происходит. Там есть, конечно, яркий, возможно, ход, который может героизировать Зеленского — покушение на него. То, что он уже начал об этом говорить… Он уже сказал, что на него было пять покушений. Это отрицательный рост, потому что в прошлом году было 11, в этом году — 5. Запамятовал! Когда у человека сценарий, а не жизнь, так всегда получается. При этом неясно…
ДЮ. Мне, как бывшему милиционеру, непонятно. Если ты некая мелюзга, которую зарезать надо в подъезде, — это одно. Там будет восемь покушений. Если ты достаточно высокого уровня руководитель воюющей державы, для тебя есть ракета «Кинжал». Не нож в подворотне — к тебе не подойти в подворотне. Какие снайперы? Дурак! Натурально дурак! Ещё и не помнишь, что ты там буровил! Идиот!
Его не убивают, потому что он, как неуловимый Джо, никому не нужен. От того, что тебя убьют, ничего не зависит вообще в поведении страны под названием Украина. Ничего. Не ты ей руководишь.
СУ. Плюс это простейший способ манипулировать неопытным политиком, держать его в постоянном страхе покушения. Очень многие начальники охраны манипулируют своими олигархами, коммерсами, политиками. Те запуганные, перемещаются. Их зашугают: тут покушение, там покушение. Что-то покажут. «Из этого пистолета тебя собирались убить». Человек, имея миллиарды денег, сам спрятался и сидит. А всем хорошо.
Тут я вижу руку мастера, в данном случае — Ермака. Я же говорю, он Борман. Я это живо представляю. Я реально живо представляю, как человек попал в несвойственное ему место, а теперь его ещё и загоняют психологически. Это видно.
Следовательно, выводы: на это мы повлиять не можем. Не можем. Это каток, который катится. Единственное, что мы можем сделать, — это объяснять, с одной стороны, тем, кто остался ещё там, для чего это всё делается, чтобы они лишних иллюзий не испытывали. Раскрывать эти механизмы. Как любые фокусы, их интересно раскрывать.
ДЮ. Конечно.
СУ.
Нашим доносить, чтобы они не испытывали никаких иллюзий, чтобы перемоги особой не было.
У нас тут, я вижу, уже всё, они забыли, как Киев захватывали. А тут контрнаступ не удался — и они уже победили. Это тоже будет. Наши будут смотреть на хаос на Украине в виде выборов, делать из этого выводы, что она развалилась.
ДЮ. Нет. А ты вспомни, как с начала наступления, с начала 2014 года: «Полгода — и вся экономика развалится, ещё полгода — и развалится». И вот смотрите, 10 лет прошло, а ничего не развалилось. Как же так? Пацаны, а где же ваша радость? Странно.
СУ. Странно. Поэтому нам нужно будет этот период, эти полгода, когда нам будут «делать страшные нэрвы»… я напоминаю, они будут использовать позицию адекватников. Там будет ястреб и будет адекватник. Судя по всему, Арестович, а может, и не Арестович, кто-то другой будет. Какая разница? Я напомню, что сначала готовили Вакарчука, а не Зеленского. Такой шоу-политик был Славко Вакарчук из «Океана Эльзы», но потом его сменили на…
ДЮ. «Я не сдамся без бою». Помню, там все дрочили дружно: «Какие прекрасные вещи!»
СУ. Балабанов его прославил. Ну, что ты!
ДЮ. Нацистская гнида. Я не Балабанов, я в корень смотрю.
СУ. Вот. Кто-то же должен был исполнить бандеровца в фильме «Брат-2». Кто-то же должен был изобразить? Вот, он в этом смысле тоже талант. Он и его «Океан Эльзы» тогда не были так известны. Он прямо после этого фильма выхватил и пошёл в рост.
Но мы не об этом. Давай будем завершать эти фиксации, потому что потом начнётся возврат на рельсы февраля 2022 года, только в увеличенном масштабе. И потом мы снова придём к тому выводу, что
победить постУкраину можно только воздействуя на её тыл, и именно в контексте каждого города,
проникая чуть ли не в домовые и дворовые чатики. Причём в Одессе — это будет своя повестка, в Харькове — своя. Сейчас мы на это не можем никак повлиять. А когда наступит час «Ч», — это моя базовая гипотеза, но я исхожу из того, как американцы действовали до этого, — когда они выдёргивают свою управленческую вертикаль, и всё там… нет, не разваливается. А просто на местах хаос, феодализм. Управляемый хаос, как они это называют. Феодализм, или новое средневековье.
И тогда, собственно, все эти маленькие залужные, маленькие будановы, которые есть везде, останутся наедине со своей большой трагедией. У него есть автомат, а грошей від американців нема. Є жінка [прим.: (укр.) — а денег от американцев нет. Есть жена], родные и близкие, есть автомат, есть москаль. И больше нет ничего. И вот это и есть реальность. Есть толпа погибших «побратымов», и непонятно, как ты там оказался.
И в этой ситуации окажется огромное количество общества в разрезе каждого города, я подчёркиваю. А города ещё и сильно изменились. Они очень изменились! Сколько сейчас во Львове харьковчан и одесситов, неизвестно. Очень много. Потому что львовяне уехали, русскоязычные приехали. Это другая аудитория.
И я напомню, это та аудитория, которая и захочет вернуться. А у нас же очень разное восприятие. Вот, я был сейчас в Луганске буквально неделю назад. Там читал лекции, общался с местными медийщиками. Там почти мирная жизнь. Прям не чувствуется война. Там же как? Когда по городу не бьют ствольной артиллерией, ты даже и не чувствуешь этого. Есть и есть.
В Донецке другая совершенно жизнь. Там сколько лет уже бьют из ствольной артиллерии, и воды нет. Как живёт город, в котором сложности с водой?
В Запорожье, например, в российском, нас вообще ещё не видели. В Херсон мы зашли «чаю попить». Зашли и ушли.
Харьковская область, она же как мёд. Она вроде есть, но её как бы нет.
То есть, у нас как минимум в этих субъектах разные сигналы должны быть. В Запорожье должен быть сигнал, что мы дойдём. Конкретно в Запорожье. То есть, конкретно в каком-то дворовом чатике в Запорожье должен прийти сигнал человеку. Какой-то. А тут уже вопрос — какой.
Я исхожу из того, что у нас нет иного выхода, кроме как разбирать всю постУкраину.
Сценарий замирения — это сценарий таких же иллюзий, как были и сценарии Минских соглашений.
Мы тогда просто встанем на паузу ещё на пять лет. За это время у нас, пока будет пауза, будет зрада. Какая разница? Всё равно к этому надо готовиться.
ДЮ. А там они снова вооружатся, натренируются. И вторая серия нас ждёт, если это всё не прекратить.
СУ. А прекратить можно! Несмотря на то, что в целом мы возвращаемся в ситуацию 24 февраля 2022 года, только растянутую на большую линию соприкосновения. Всё равно ключ к пониманию лежит в городах, лежит в тылу. Как и к нам. И то, что они действуют по отношению к нам тоже очень выборочно, и именно действуя в тылу, — это свидетельство, что американцы вовсе не глупые. У них, в отличие от нас, эксперты по России не переводились. Они продолжали нами заниматься.
ДЮ. И работать так же.
СУ. И я исхожу из того, что
нам, как людям доброй воли, с одной стороны, нужно государству постоянно сигнализировать, не стесняясь в выражениях,
там, где делаются ошибки, которые могут привести к [катастрофе].
А с другой стороны, для нашего политизированного меньшинства, я считаю, нужно избавляться от лишних иллюзий, которые рождает во многом наша пропаганда.
А самое главное — настраиваться на то, что это длинная работа, в ходе которой нам нужно применять в десять раз больше усилий, потому что мы работаем на позитиве, а не на негативе.
Как ты всегда любишь напоминать, что один отрицательный отзыв требует восемь положительных отзывов.
ДЮ. Положительный отзыв приводит троих. Отрицательный — уводит семерых.
СУ. В два раза надо больше работать. Нам нужно из этого исходить. У нас же не стоит цель свести с ума так, как американцы сводят. Поэтому нам надо прилагать усилия в два раза больше.
ДЮ. Нам надо привести в ум. Ждем продолжения, Семён.
СУ. Продолжение будет, [поговорим] о партии России, подробно разберём дебет и кредит политэкономический, что мы получили в новых регионах. И самое главное, попробуем заглянуть за кулисы секретономики, потому что у нас государство сейчас всё секретит. Это нормально. А мы пытаемся заглянуть там, где можно, чтобы не навредить. Там, где это можно.
Эта часть будет называться «Российская партия на постУкраине». Мы [посмотрим], во что именно мы играем в новых регионах, разберём хозяйственный баланс. Я бы хотел подвести хозяйственный баланс в энергетике, что у нас с ирригацией, что с водой. И будет очень много исследований. Вторая часть будет больше фактологическая. Это у нас была больше прогнозная, а та будет именно фактологическая. Будет много дополнительных исследований.
ДЮ. И у нас будет больше времени.
На сегодня всё.
Словарь когнитивных войн
Телеграм-канал Семена Уралова
КВойны и весь архив Уралова
Группа в ВКонтакте. КВойны. Семён Уралов и команда
Бот-измеритель КВойны
Правда Григория Кваснюка
Was this helpful?
4 / 0