![Украинская трагедия | [Семён Уралов об истекающем президентском сроке Зеленского]](https://2050.su/wp-content/uploads/2024/05/zelensky.jpg "Семён Уралов об истекающем президентском сроке Зеленского 1")
Oper.ru
ВКонтакте
Rutube
Дзен
Аудиоверсия
Дмитрий Юрьевич «Гоблин» Пучков. Я вас категорически приветствую. Семён.
Семен Уралов. Моё почтение.
ДЮ. Симметрично.
СУ. Сегодня надо разобрать в рамках «Украинской трагедии» короткий узелок, противоречие, завязавшееся достаточно давно. Но оно будет значимым, от этого будет зависеть и сценарий. То, что связано с легитимностью действующего президента Украины Зеленского. ПостУкраины, потому что [некоторые] ее части он не контролирует.
Избирали его ещё, например, жители Запорожья, которое теперь наше. Само Запорожье еще пока недоосвобожденное, но есть масса коллизий. Легитимность его была обеспечена, как минимум, совершенно не теми жителями, которые сейчас есть под его властью. Какая-то часть убежала вовне, какая-то часть у нас, какая-то часть вместе с регионами своими у нас. В общем, совершенно иной президент, президент совершенно не того, чего он избирался.
ДЮ. А 20 мая полномочия заканчиваются.
СУ. Да, 20 мая полномочия заканчиваются.
ДЮ. И далее: если там заговорили про некие переговоры (и даже если ещё громче заговорят), не совсем понятно, с кем переговариваться. С тобой? Так у тебя полномочия закончились. Всё, что ты подпишешь – это абсолютно пустой звук, о чём с тобой разговаривать? А самое главное – зачем?
СУ. Этот день открывает дверь в бездну.
Любой конфликт имеет несколько пластов. Есть пласт еще и формально-правовой, юридический, где есть вопрос правомочности. Есть такие характеристики: дееспособность и правомочность. Правомочность всегда основана на легитимности.
Чем политика отличается, например, от коммерческой деятельности? В коммерческой деятельности ты – учредитель, ты сам распоряжаешься волей своего капитала. В политической деятельности всё основано на легитимности. Мы разбирали феномен власти. Власть – это всегда добровольная история. Господство по принуждению, на агрессии, на страхе, на боязни, а власть – это когда мы добровольно признаем некий властвующий авторитет другого.
ДЮ. И, например, его избираем.
СУ. Например, избираем, да. В разных форматах: можем на партконференции избирать, можем опосредованно с помощью съезда, можем американской моделью – с помощью и прямого голосования, и каких-то выборщиков.
Модели есть разные, но самое главное, что мы признаем авторитет. Авторитет и легитимность всегда имеют легитимность внутреннюю (основанную подвластными), и легитимность внешнюю, когда со стороны говорят: «Да, мы признаем, что это есть власть». Это уходит корнями в Средние века, когда были короли, переходил титул, и все приносили присягу и этот титул признавали. Мы сейчас не приносим каждому новому президенту присягу.
ДЮ. Он сам присягу приносит.
СУ. Изменилась модель, но фактически оно так и есть – это модель присяги. А что такое присяга? Присяга – это когда возникают отношения службы. Не работы, а службы. А службы, напоминаю, есть в нескольких сферах деятельности – это у военных, у священников.
ДЮ. Полиция.
СУ. Там, где есть иная форма отношений власти. Что такое присяга? Крайняя форма – отдать жизнь. Готовность отдать жизнь, если есть надобность или если прикажут. Легитимность, основанная на выборности, имеет с присягой очень тонкую грань.
Кто такой президент? Президент – тот, кто должен бороться до последней капли крови за тех, кто его выбрал. Как Альенде, например – образ президента, стоявшего до конца. Когда заканчивается внутренняя легитимность, основанная на этом акте, остаётся только внешняя легитимность. Больше опереться не на что.
Я напомню, в какую ловушку себя загнал Зеленский. Он перевел в режим запрета ведение переговоров с Россией.
ДЮ. Издал закон, запрещающий переговоры с Россией.
СУ. Теперь в ситуации кризиса легитимности ему нужно успеть буквально за эти несколько дней каким-то образом открыть для себя окошко. Либо он попадает в ситуацию войны до конца.
Мы сейчас разберём эту ситуацию. Очень хорошо понятно, для чего приезжал Блинкен и какой сценарий видят в этом смысле американцы. Конечно же, у США всё пошло не так, как они планировали. Они планировали в первую очередь мощный психологический контрнаступ, что что-то где-то произойдёт, заключатся какие-то новые Минские соглашения, и в ходе этого можно будет снова готовить новую версию…
ДЮ. Врать, обманывать, кидать и делать своё.
СУ. И ещё с усилением нового терроризма, всё на таком уровне. Это у них не получилось, лопнуло.
Дальше, что у них лопнуло по стратегии? У них не получается затянуть еще, растянуть фронт особо не получается. Прибалты не спешат, грузины… Тут нужно всю картину рассмотреть. После того как украинский кризис пошел не по запланированному выгодному сценарию, а пошел по невыгодному, они активировали иные сети влияния. Сразу начал разгораться армянский кризис по второму [кругу]. Сейчас мы находимся на пике: выгоняют наших миротворцев, у Пашиняна майдан в полном разгаре, одновременно заквашивается кризис в Грузии, который мы сейчас тоже наблюдаем. Мы видим, что Запад пошел в этом смысле ва-банк. Когда послы появились напрямую на улицах майдана – это тонкая красная линия. Аристократы выходят в атаку под балаклавой. У них сейчас ситуация выдергивания всех конфликтов, простроенных за 30 лет, и попытка их каким-то образом сковырнуть.
Визит Блинкена в Киев был очень показательный. С кем он встречался, кроме Зеленского? Он встречался с Порошенко, он встречался еще с рядом политических игроков. Сейчас, после того как Зеленский превратится в тыкву, открывается внезапная ситуация. Американцы любят это слово – «чёрный лебедь», ЧП, открывающее дверь к сценарию атаманщины. Порошенко сейчас является проигравшим выборы, а с тех пор, как Зеленский становится нелегитимным (когда царь ненастоящий), Порошенко становится вполне себе легальным оппонентом. Если он получит точно такие же внешние гарантии легитимности, как и Зеленский, то это будут снова два прекрасных болванчика, которыми можно играть и [которых] можно подращивать.
Наш любимый журчащий унитаз Арестович находится тоже под крылом и продолжает эту всю тему. Зеленского подвешивают в ситуацию, когда у него нет никакого выхода, кроме как ситуацию обострять. Ему нужно в этом случае стать вождем радикалов.
Что в обществе происходит? В обществе есть острое недовольство творящимся беспределом. Причем есть недовольные тем, как распределяются иссякающие изнутри финансы – им надо закрывать рот, мы видим, как идут посадки. Зеленский сейчас находится в острой ситуации, когда он должен наконец-то превратиться в Петлюру, стать вождем небольшой массы вокруг себя, не виртуальным даже руководителем государства. Чем закончил Петлюра, я напоминаю: он отдал под внешнее управление Западно-Украинскую Народную Республику в своё время полякам. Ему некуда было деваться.
Украинский кризис находится в нескольких историко-политических стадиях. Пока он внутри нашего государства и России – это стадия мазепинщины, внутреннего предательства. Потом есть стадия петлюровщины, и третья стадия – это стадия бандеровщины. Сейчас мы находимся в ситуации, когда петлюровщина должна вызвать настоящего Петлюру, он должен наконец-то появиться. А я напоминаю, кто это был – это был в принципе журналист, «блогер», похожий персонаж, которого просто вынесла история на эту позицию, и он был под точно таким же внешним управлением и дотянул до подобного кризиса.
Из того, что мы видим, в ходе этого кризиса США запускают сценарий этой организации через загнанного в угол Зеленского. Теперь ему деваться некуда. Он зависит и по деньгам, и по легитимности. Теперь в любой момент, когда на него укажут «ты нелегитимен», его будут готовы рвать.
ДЮ. Как это говорят наши социально близкие – прилип. А куда деваться-то? Всё, это неуправляемые процессы.
СУ. Так что мы сможем это увидеть после мая – июнь-июль. Это серия с коротким прогнозом. Что мы видим? Мы видим, что сейчас в тёплое время года наши начинают гасить города Украины. Это сделано всё для того, чтобы граждане уезжали. Это приведёт ещё к одному большому переселению народов. Мы всё время смотрим на Украину и вспоминаем ее, а там всё перемешалось. Сейчас во Львове харьковчан и одесситов не меньше, чем…
ДЮ. Наоборот.
СУ. Чем наоборот, да. Это приведёт ещё к большему перемещению народа. В отличие от прошлого раза, когда было непонятно, в этот раз никаких иллюзий про контрнаступ не будет ни у кого, даже у самых упоротых. И получается, что Украина превратится в бурлящие города. Каждый из городов фактически будет находиться в ситуации «эти беженцы теперь навсегда». Там я вижу зарождение будущего активного национализма. То, что мы видим, как сдают друг друга в ТЦК. В первую очередь это местные [сдают] приезжих. Начинается сегрегация. Что будет ответом на это все? Мы социальные процессы рассматриваем. Ответом будут создания отрядов самообороны, семьи будут сбиваться в…
ДЮ. В банды.
СУ. Да, женщин и детей защищать. Тем более там женщины владеют стрелковым оружием.
ДЮ. Не просто так его раздавали всем подряд.
СУ. Мы входим в странную точку момента, когда у общества растворится иллюзия. Наш метод – постоянно разделять общество и государство. Государство под внешним управлением и так находилось. Общество было сначала объединено страхом: что это произошло? Уехавшая часть выдохнула. Даже социология приходит: 56% украинских беженцев в Германии не следят за тем, что происходит на Украине.
ДЮ. А нафига?
СУ. Они перекрестились и забыли.
ДЮ. Я другое бы сказал – они знают, что это и чем закончится, для них всё это очевидно. Всё идёт по плану, летит в женский половой орган. А что интересоваться? «А я говорил 10 лет назад, я сюда уехал, я здесь теперь живу, мне здесь интереснее проблемы решать, чем на вас, дураков, смотреть, а вы дураки».
И я ещё вдогонку скажу, что все мы помним гражданскую войну на обломках Российской империи, когда был жуткий голод, мешочничество, кулаки, хлеб, золото, наган и всякое такое. Сейчас ничего подобного нет, особенно на Украине. А почему нет? А потому что мы все из деревень. Все сказки про аристократию и купечество не смешны. И родственники, живущие условно на селе на Украине: прекрасная почва, великолепный огород, подсвинок хрюкает, сало, мясо, овощи, всё есть. Голод там просто невозможен.
А часть вторая: города, оставленные без света. Как правило это: «Ой, лампочка не горит». Это не лампочка. Это, во-первых, насосные станции, подающие воду в дома. Вы не пробовали жить без воды? И второе – это канализация. Куда от вас дерьмо потечет? И как ты представляешь жизнь – ладно, на пятом – на пятнадцатом этаже? А какой из этого выход? А выход из этого один – я поеду к родителям, там отхожее место с выгребной ямой, но это гораздо лучше. Значит, из этих мегаполисов-миллионников надо уходить, и жить там по большому счету некому будет.
В моем понимании, города в конце ХIХ века [строились] вокруг заводов, чтобы ты пешком на завод быстрее пришёл. Личный состав рабочих поселить рядом. А там тем более – электричества нет, производства тупо встали, а работать негде. А зачем тут жить, объясните? И вопрос сразу переходит в плоскость «жить». Не проживать, а живым быть – еда, вода и всё остальное. Всё побегут в деревни, а назад, вы не поверите, бежать особо некуда. Вы напрыгали себе такое!
Это ещё скажите спасибо Владимиру Владимировичу, что бомбежка электростанций не на Новый год происходила, чтобы вы там зимой охерели. Это вам даёт возможность за лето определиться, куда кто поедет. Осенью была короткая демонстрация, я напоминаю. Они просто не понимают одну простую вещь. Многие понимают, но те, кто не понимает, делают какие-то вторичные выводы, третичные. А есть базовый вывод – наше начальство, объявившее спецоперацию, все эти территории и граждан, которые там живут, потенциально рассматривает как своих.
Для меня на самых базовых уровнях это удивительно. Наши любимые присказки: «где хохол прошёл, там еврею делать нечего», «хохол родился, еврей заплакал», бытовая смекалка («для прапорщиков новая форма разработана с одним погоном слева, потому что правый мешает носить мешок»)… Бытовая смекалка украинца никаких сомнений ни у кого не вызывает. Это раз.
Второе – была прекрасная поговорка, у меня в семье все военные, кроме меня: «в Советской армии служило три национальности – русские, нерусские и хохлы». Это не обидно тогда было, огромное количество военных-украинцев. Многие не понимают, что военное училище – это ВУЗ, люди, получившие высшее военное образование.
У вас что, малейшего соображения нет? Ты знаешь, почему в армии нет КВН? КВН – это клуб весёлых и находчивых. Все веселые сидят на губе, а находчивые остались дома. Находчивые все в Европе и в России, а вы-то мудачьё, натурально мудачьё, позор украинского народа, вы-то что тут сидите? Вот 10 лет я талдычил: бросайте всё и бегите, вас убьют, вас отправят на фронт, где вас убьют, дебилы! Нашлись ли умные? Конечно, нашлись. Убежали, и правильно сделали. Бросили имущество, но они при этом живы они сами, живы члены их семей. А это вы зачем всё организовали? Что вы там прыгали? Где ум-то, в конце концов, который вам приписывала народная молва? Вас свели с ума? Да, свели с ума. Вам самый базовый навык оставаться живым поломали. У вас в головах что-то такое психически нездоровое, когда вы не понимаете даже, как надо спасать жизнь – свою и близких. Всё сломано!
Повторюсь: деревня, подсвинок, огород, глечик на заборе – это ближайшая перспектива. Хотели пенсии в 10 тысяч евро и Евросоюз – поздравляю.
СУ. А например, когда мы поднимемся на несколько уровней выше и посмотрим в целом на страну, то, что осталось: большое переселение народов, одновременно ужесточение. Я напоминаю, это не зря – одновременно с истечением полномочий Зеленского ТЦК приобретают сверхполномочия, и назад это отвертеть будет невозможно. Фактически они теперь любого могут превратить в раба на абсолютно законных основаниях, всё изъять. Отменить это никто не сможет.
Большое перемещение в село, где чётко фиксируются свой и чужой, там будут появляться чужие. Будут конфликты – кого сдать ТЦК.
ДЮ. Да-да-да, сход решает, а ты здесь чужой, пойдешь в служение.
СУ. Это вызовет самооборону. Учитывая количество оружия на руках, мы видим, как прорезаются эти тонкие информационные ручьи: там кого-то застрелили…
ДЮ. Гранату взорвали, ты смотрел ролик?
СУ. Да-да, в Броварах. Это всё предвестники. Я напомню, что завершиться всё должно катарсисом. Не завершиться, а [быть] следующей переходной точкой. Сложно, никто не может спрогнозировать будущее, можно только попытаться предполагать.
Я предполагаю, что есть сейчас какая-то точка – точка нелегитимности Зеленского, после которой в массовом сознании постУкраины, всех, кто там находится, начнется персонификация всего произошедшего с ним лично.
ДЮ. «Это он виноват».
СУ. Это поиск козла отпущения. Негативная энергия будет концентрироваться, концентрироваться, концентрироваться. В бытовой жизни будут проходить процессы переселения и собирания в банды. При этом, представь себе постоянно концентрирующийся негатив: «так это же он, скотина, виноват».
ДЮ. В целом-то они правы: это он, скотина, виноват.
СУ. Но при этом они забывали, что они за него голосовали.
ДЮ. Да, за скотину.
СУ. Тут не забывайте, что они голосовали за Голобородько, но получили Зеленского. Это мы потом им объясним. Кто не смотрел, посмотрите наши разборы, [о том], что происходит с индивидом по когнитивным войнам, как накачивается это состояние.
Судя по всему, эта пружина будет сжиматься. А учитывая, что масса будет сейчас особо активно вооружена, я напоминаю: состояние массы должно быть либо оплакивающее, либо преследующее. Она должно быть в каком-то состоянии, она не может быть в аморфном, иначе распадается. А тут навязчивая мысль: «это ты, скотина, ты виноват, ты виноват». Увеличение бытовых конфликтов с использованием оружия, появление вполне конкретных легальных бандитов, у которых со вчерашнего дня все права, чтобы забрать любого. На фоне этого – снижение доходности денег, ведь раньше был деньгопровод Запада, на котором все как-то жили, а теперь этот деньгопровод значительно усох.
ДЮ. Отсутствие пенсий, например. А я чисто напомнить: у меня посёлок, где родовое имение – деньги есть только у пенсионеров. Лесопилку там шведы купили, лес спилили, развернулись, уехали, работы нет. Лесопилку сломали, лесоразработки истощили, а деньги есть только у пенсионеров в деревне, и только у них можно пойти: «Петровна, я тебе огород вскопаю, а мне в ответ бутылку водки». Во-первых, все бухают, а во-вторых, экономия. Пенсионерам там не очень платят, а деньги идут с Запада, и будут идти. Что вы дальше делать будете, если работы нет? Её тупо нет. Всё начнет мериться едой.
Вот населённый пункт, из которого вас будут сдавать. А кто-то сдаваться не захочет. Вот в него заходят две дороги, там блокпосты: ты сюда заезжать не будешь. Просто не будешь. И этим вопрос снимается, пешком ты тут никого ловить и на аркане не потащишь, заезжать сюда не будешь, мы будем стрелять, мы будем вас убивать. Штурмовать приедете? Мы дороги заминируем для начала. Бесконечный круг насилия, но не решает ничего. Мне их, честно говоря, жалко, с одной стороны.
СУ. Это теперь всё мы.
ДЮ. Так это и были «мы», до того, как их свели с ума. Их лечить надо.
СУ. И были, и будем.
Опять же, попытка прогноза: начнётся точка нагнетания негатива и его концентрация. И, возможно, ещё и в США прорвет. Мой прогноз – украинский национализм закончится ненавистью к полякам, потом будет точка катарсиса. Я ее жду. Во всех войнах описано, что происходит какой-то момент, после которого [наступает] моральное признание некоего поражения. После этого начнется этап, который мы обсуждали – организация, атаманщина или ещё что-то. Если нет внешней легитимности президента, а кому я должен подчиняться?
ДЮ. Ахмад Шах Масуду – льву Панджшера. В нашем ущелье он порядок наводит, и мы его уважаем. Атаманщина, здесь Пасюк, здесь Гнатюк – это ваше светлое будущее. Производств нет, работы нет, пенсий нет, ничего нет. И наступающие русские войска, которые вы с радостью будете встречать, большинство, кто ещё думать не разучился.
СУ. Но параллельно, закрывая этот вопрос, что меня напугало в текущей ситуации – они полностью переходят к реализации концепции биодронов. Мы с Алексеем Чадаевым разбираем в рамках когнитивных войн биодронов: покушение на премьера Словакии, Роберта Фицо – это то же самое, что убийство в Питере.
ДЮ. Конечно.
СУ. Это люди с демшизой – было хорошее слово такое в 90-е, с определённой сдвинутой башкой. С помощью технологий когнитивной войны их постоянно облучают, а тут еще выяснилось, что [стрелявший в Фицо] писатель.
ДЮ. Писатель! Понимаешь, это высшее существо. Гомосек – это вообще за пределами. И жена с Украины, вот это да!
СУ. Почему мы технологии разбираем? Почему я и хочу в конце это разобрать. Когнитивная война, жена ему постоянно на нос капала.
ДЮ. Естественно, да.
СУ. В инфопузыре он сидел с такими же как он. Дальше, каждый писатель – это мегаломан. Есть такая история, что у них мания величия частенько бывает, да?
ДЮ. Обязательно.
СУ. Это давить надо на корню, конечно, иначе начнёшь «Вселенной управлять, не привлекая санитаров».
Четвертый фактор – это маленькая страна. Почему это важно для Украины? Мы сейчас не будем лезть в Словакию, будет отдельная серия, но это страна, где все друг друга знают. Это не у нас, где власть в Кремле (где там эта власть?) Нет, это власть близкая. Тут всё начинается, как в прекрасной книге «Билет на планету Транай» Роберта Шекли. Будет тикать ошейничек, всё разлагается на вооружённые коллективы, власть будет, но ты не спрячешься. И начнется самое страшное.
Самое главное, что такие люди будут готовы на самые мерзкие убийства, подобные покушению на Фицо. Это будет и здесь. Таких подготовленных людей будет много, и это будет самый страшный этап. Нам будет казаться, что мы победили организационную форму этого зла, а начнется этап бандеровщины, когда такие люди могут быть рядом, и мы их можем воспринимать как своих, а у них в башке – ого-го, что творится. Расслабляться не то что рано – мы просто аккуратно движемся вперёд, и сейчас [находимся] на этапе от точки нелегитимности до катарсиса. Когда это произойдет, мы не знаем, но нужно крутить колесо истории.
ДЮ. Согласен, да. Будем посмотреть.
СУ. Так точно. Короткий доклад окончен.
ДЮ. Да. На сегодня всё.
Словарь когнитивных войн
Телеграм-канал Семена Уралова
КВойны и весь архив Уралова
Группа в ВКонтакте. КВойны. Семён Уралов и команда
Бот-измеритель КВойны
Правда Григория Кваснюка
Was this helpful?
3 / 1