Сериал «Когнитивные войны». Эпизод 3: «Технологии массового сведения с ума»

Эксперты и спикеры:

Семён Уралов — медиа- и политтехнолог, писатель;
Темыр Хагуров — первый проректор, зав. кафедрой социологии Кубанского государственного университета;
Дмитрий Куликов — политический обозреватель;
Сергей Тиньков — разработчик IT-штаба Добровольного общества когнитивной гражданской безопасности;
Дмитрий Пучков — блогер, публицист;
Тимофей Сергейцев — политический обозреватель МИА «Россия сегодня»;
Евгений Минченко — российский политолог и политтехнолог, директор Международного института политической экспертизы;
Евгения Стулова — исполнительный директор коммуникационного холдинга «Минченко консалтинг».
Ксения Завьялова — предприниматель, г. Санкт-Петербург
Карина Елагина – менеджер, г. Москва

Семён Уралов. Это третья серия документального сериала-предупреждения «Когнитивные войны». В предыдущих сериях мы определились с тем, что имеем дело с новым типом войны, войны XXI века, которая способна проникать в мышление каждого из нас с помощью интернет- и медиатехнологий. Мы разобрали, почему США и их союзники по НАТО уделяют когнитивной войне настолько пристальное внимание. В этой серии мы поймём:

как создаётся информационный психоз?
на какие эмоции давят сетевые гипнотизёры, чтобы привести общество к массовому сумасшествию?
и какими способами отвлекают наше внимание, чтобы подменить нам реальность?

Меня зовут Семён Уралов. По QR-коду вы сможете узнать больше о моей исследовательской деятельности, почитать книги и посмотреть ролики.

То, что сегодня мы называем когнитивной войной, это только первые всполохи будущих войн. На самом деле когнитивная война развернётся к середине XXI века.

Сегодня тысячи учёных по всему миру работают над новейшими технологиями сетевого влияния. К 2050 году уже вся планета будет тотально опутана новыми технологиями, в том числе и неизвестными нам пока, сетями.

США и союзники по НАТО уверены, что технологическое доминирование обеспечит им победу в когнитивной войне, которую они начали разрабатывать ещё в далеком 2002 году. Сегодня мы в полной мере ощущаем на себе последствия тех разработок.

Темыр Хагуров. Не-норму пытаются сделать нормой. Внедряется радикальный индивидуализм, человек один, и вот здесь подключается так называемая поп-психология, когда говорят, что «любить нужно в первую очередь самого себя», «никто никому ничего не должен»; «если вас окружают токсичные люди, избавьтесь от них» и т. д., и т. п. Система ценностей выстраивается вокруг радикального эгоизма, индивидуализма и гедонизма. Удовольствие объявляется единственной ценностью, это культура соблазна. А для тех, кто не готов поддаться на эту удочку, формируется идеология бескомпромиссного успеха: «self-made man», «self-made woman»; «человек стоит ровно столько, сколько он смог социально, финансово и профессионально добиться»; «люди есть лузеры, неудачники» и т. д. Всё это, во-первых, здорово невротизирует молодёжь, а во-вторых, ещё раз разрушает систему ценностей.

СУ. Очевидно, что

наше мышление работает в соответствии с некими неписаными правилами и законами. Понимание этих правил даёт операторам когнитивных войн возможность хакнуть наше мышление и заставить нас верить искажённой реальности.

Над разработкой таких хаков трудятся социальные инженеры, лингвисты, психологи, социологи, нейрофизиологи и другие представители гуманитарных и естественных наук.

Давайте разберёмся, как это работает и может ли человек противостоять технологиям влияния.

Дмитрий Куликов. Насколько человек может противостоять разным машинам деятельности? Насколько он может быть им соразмерен? Вообще-то они им питаются, человеком. Он — корм этих машин. Дело не в том, что что-то новое изобрели в манипулировании самом, в самом влиянии на отключение мышления. Нет, технологический уровень изменился. Вот это нужно понимать. Я ставлю всё равно на человека против этих машин, он всё равно их поборет, рано или поздно.

СУ. Конечно, технологии манипуляции и влияния, которые используют когнитивные войны, родились не вчера и не сегодня. Все они так или иначе сводятся к двум практическим принципам:

Первый — управляй вниманием. То есть концентрируй внимание противника на том, что важно тебе.
Второй — подменяй реальность, то есть убеждай противника, что искажённая реальность и есть настоящая.

Специфика технологии когнитивных войн заключается в:

массовом применении,
сетевой организации
и вирусном распространении.

Сергей Тиньков. Раньше тебе надо было взвесить ценность информации и затраченные усилия на её получение. Теперь такой задачи нет, она доступна вся одинаково. Ты не пытаешься её сепарировать на полезную, неполезную и т. д. Естественно, неполезная идёт гораздо легче, заходит в мозг. Поэтому я думаю, что и гаджетозависимость в первую очередь лежит в этих истоках. Дальше это, наверное, психологи и медики должны разбирать. Но это естественное человеческое желание получать новые знания.

СУ. Воздействие нужно оказывать либо напрямую на мышление человека, либо на его мировоззрение. Напомним, воздействие технологий когнитивных войн возможно:

на личность, это персональный уровень,
или на общество в целом, это массовый уровень.

Воздействие на конкретного человека может привести к превращению его в террориста, к затяжной депрессии, неверным решениям или неспособности вообще выполнять работу. То есть на индивидуальном уровне мы имеем дело с ошибками мышления. Воздействие на общество в целом связано с созданием массовых идеологических иллюзий и заблуждений, вроде веры в пользу для планеты от деятельности глобалистских организаций, вроде Мирового банка, ВОЗ, МВФ или существования невидимой руки рынка.

Когнитивный удар можно нанести и в определённые социальные группы или даже коллективы. Как, например, в IT-специалистов, которых активно вовлекли в белорусский бунт в 2020 году. Эта же социальная группа первой поддалась панике в России и побежала от мобилизации осенью 2022 года.

В этот момент у меня начался такой разговор уже с поколением моих родителей. Потому что понятно, когда задаёшь себе такие вопросы, так или иначе возвращаешься в какое-то историческое прошлое, смотришь, а почему тогда такой выбор наше народонаселение сделало, а почему вот здесь решили поступить таким образом. И, разговаривая со своими родителями и с их друзьями, я поняла, что у них у самих такое ощущение, что они потеряли свою страну по недомыслию, скажем так, что они были наивными, неискушёнными, не понимали, как этот мир устроен, и принимали решения себе во вред, в общем-то.

И в этот момент встал вопрос, а как же так происходит, что вроде бы взрослые люди, у которых уже есть дети, выбирают себе путь, который им вредит. И вот, наверное, таким образом я пришла к вопросу когнитивной войны. А что же такое делают с нашими головами, что мы не можем рационально, правильно, исходя из собственных интересов, из интересов своих детей, внуков выбирать нужный путь? Кто меняет вот эти указатели? Почему мы вдруг теряем возможность ориентации в этом мире?

Из архива когнитивных войн, 2025 г.: Ксения Завьялова — предприниматель, г. Санкт-Петербург

СУ. На тактическом уровне технологии когнитивной войны способны долгое время создавать иллюзии, конструировать виртуальную реальность, манипулировать конкретным человеком, каждый день конструируя для него новые розовые или чёрные очки.

Нарушение когнитивных процессов имеет два вредных последствия:

Контекстуальная дезадаптация, приводящая к ошибкам, пропущенным жестам или временной заторможенности.

Стойкое расстройство, которое влияет на личность и трансформирует жертву, блокируя её в форме странного поведения или неспособности понимать мир.

СУ. Итак, когнитивные войны направлены на разрушение мышления, как персонального, так и коллективного. Отвлечённое внимание и подменённая реальность в результате и приводят человека к постоянному нарушению мышления. Нарушение мышления, или умопомрачение, у большого количества людей одновременно и есть информационный психоз, пресловутое сведение с ума населения. В известном смысле технологии когнитивных войн и есть не что иное, как оружие массового сведения с ума населения противника.

Дмитрий Пучков. Все люди, все вообще, они все накрепко завязаны на эмоции. Все. Таких, кто, знаешь, как змея холодным глазом на всё смотрит молча — это либо тебе природой дано, либо какие-то редчайшие экземпляры, которые могут в себе это воспитать, вообще не возбуждаясь никак. Только рациональный рассудок. Я сижу и смотрю. И я сразу вижу, что как только вы заговорили про эмоции: «Так-так-так-так, к чему это ты? Ага, понимаю».

СУ. За какие ниточки в наших душах дергают сетевые гипнотизёры? На какие тайные кнопки давят манипуляторы, чтобы свести людей с ума?

ДК. Удар по умственным способностям, умственным функциям (интеллектуальным) наносится через то, что мы называем пороками, изъянами, грехами и т. д. Через такие как жадность, соблазн, тщеславие, предательство, страх. В общем виде можно сказать, что мышление, интеллектуальные, умственные функции отключаются через задействование психологического.

СУ. Ярким примером когнитивной войны может служить история с трагическим пожаром в торговом центре «Зимняя вишня» в Кемерово. 25 марта 2018 года в новостях сообщили о небольшом количестве жертв. Но ближе к ночи официальные источники заявили, что погибли более 60 человек. На следующий день события в Кемерово развивались стремительно. Началась массовая рассылка телефонных разговоров в мессенджере.

— Больше 300 трупов, что ли?

— Да.

— Да вы что?

СУ. Женский и мужской голоса, ссылаясь на информацию правоохранительных органов, обсуждали, что жертв пожара намного больше. Назывались цифры от 200 до 400 человек. В городе начались стихийные митинги. На одном из них некий мужчина заявил, что он врач скорой помощи, и якобы на кладбищах Кемерово вырыто 300 могил для погибших в «Зимней вишне». Этот ролик моментально стал вирусным и разошёлся уже не только в Кемерово, но и по всей России и СНГ. Обстановка в Кемерово накалялась. Город был в шаге от стихийного бунта, который начался бы, если хотя бы один факт подтвердился. Однако никаких сокрытий смертей не обнаружилось. В итоге город постепенно успокоился.

Откуда же взялись эти слухи и кто провоцировал людей в соцсетях на акты насилия? Впоследствии выяснилось, что автором этой деструктивной когнитивной волны был украинский пранкер Евгений Вольнов. Он сам опубликовал оригиналы своих розыгрышей, как он звонит от имени сотрудника МЧС в судмедэкспертизу и убеждает, что туда скоро привезут около 300 трупов. Впоследствии Вольнов активно участвовал как подстрекатель во время протестов в Минске в 2020 году.

Как получилось, что пранкеру почти удалось спровоцировать панику в сибирском городе? Ответ кроется в понимании того, как наше мышление обрабатывает информацию.

Сегодня никто больше не может игнорировать тот факт, что мозг является одновременно вместилищем эмоций и интерактивным механизмом запоминания, обработки информации, решения проблем и принятия решений.

Тимофей Сергейцев. Можно нарушать восприятие человека, чтобы он видел всё в искажённом свете. По-разному можно сделать. Можно приучить его к наркотикам. Можно нарушить и этот механизм оперирования уже впечатлениями.

Был такой человек, Иеремия Бентам, философ английский, который, в общем, ответил на вопрос, как управлять людьми — надо всё свести к сигналам двух типов: боль и наслаждение.

СУ. Действительно,

если мы находимся под сильным эмоциональным воздействием, то просто не можем принимать рациональные решения. И наоборот, когда мы предельно собраны и рациональны, то все эмоции остаются за бортом.

На уровне самой грубой схемы

когнитивная война – это намеренное смешение рационального и эмоционального в нашем мышлении.

Во время глубоких потрясений всё общество могут накрывать мощные эмоциональные волны, которые передаются от человека к человеку в семьях, на работе, в магазинах и цифровых социальных сетях.

Ну, ко всему, как к ужасу, привыкаешь и, соответственно, сейчас уже привыкла. А так, конечно, по первой поре был ужас от новостей о том, что это случилось, происходит и от тебя ничего не зависит. И ты ничего не можешь с этим сделать. В телефоне, всё в интернете, всё в интернете виделось. И, соответственно, даже по ночам просыпалась, смотрела. Вначале ты в ужасе, потом ты понимаешь, что ужас этот не кончается. А ты не умираешь. Ну, в смысле, ты продолжаешь жить. И ты просто продолжаешь жить с этим ужасом. Тут как бы микроужасы такие личные, плюс ещё вот такой ужас. Ну, и в принципе, наверное, сглаживается. Знаете, как последняя капля ужаса, когда уже ты всё, как бы взял, перемешалось уже всё в тебе. И ты просто ешь этот ужас.

Из архива когнитивных войн, 2025 г.: Карина Елагина, менеджер, г. Москва

СУ. Итак, задача сетевого гипнотизёра — достучаться до наших эмоций.

Возвращаемся к принципам когнитивной войны: управляй вниманием и подменяй реальность. С точки зрения манипулятора не имеет значения, какой именно информацией будет привлечено внимание человека. Главным становится эмоциональный заряд этой новости.

Евгений Минченко. На самом деле любая эмоция может быть как конструктивной, так и деструктивной. Киевский Майдан 2004 года, базовая эмоция была радость. «Мы здесь все собрались, здесь такая атмосфера, у нас тут играют музыканты, у нас здесь палаточный лагерь».

Как так получилось, что палаточный лагерь быстренько взяли и собрали? Как так получилось, что у музыкантов есть электричество и аппаратура, через которую всё это бухают? Эти вопросы вообще не важны. «Мы здесь все вместе, мы собрались против власти, и мы собрались, чтобы поддержать свой европейский выбор».

Базовая эмоция Майдана 2013-2014 гг. на Украине – отвращение: «Достали донецкие, уже совершенно невозможно, давайте выйдем». Отвращение, стремительно переходящее в гнев.

СУ. Именно эмоции вовлекают нас в восприятие и активное распространение информации и делают нас уязвимыми.

В цифровой сфере эмоции позволяют цифровым индустриям выделять людей из толпы, совершенствовать персонализацию и поведенческий анализ.

СУ. Подобные информационные психозы, похожие на массовые истерики, постоянно применяются и в военных целях. Из новейшей истории. Прецедент вокруг трагических событий в украинском городе Буча, что под Киевом. После отхода оттуда российской армии в 2022 году украинский политик, вице-премьер в правительстве Зеленского Людмила Денисова сообщала в соцсетях кровавые подробности о зверствах российских военных по отношению к мирному украинскому населению.

Факты, которые она сообщала, потрясали украинцев и всю мировую общественность. Глобальные СМИ с восторгом разносили самые чудовищные подробности якобы произошедшего там. Люди попадали под когнитивные волны, наполненные мощным эмоциональным зарядом.

Впоследствии выяснилось, что буквально все эти сообщения были выдумками дочери-подростка самой Денисовой, в чём она вскоре призналась. Правда уже не имела никакого значения. Эмоции были разнесены по всему миру, когнитивные удары были нанесены.

Евгения Стулова. Вообще нас очень часто ловят именно на наши добрые чувства, на то, что мы хотим что-то починить, исправить, чему-то помочь, сделать мир лучше. Вообще, когда эту риторику используют, я рекомендую сразу же обращать внимание, потому что это явно к чему-то, может быть, нехорошему приведёт. И, как известно, дорога в ад вымощена добрыми намерениями. Поэтому я всегда очень осторожно отношусь к людям, которые пытаются зацепить нас за эмоции. И когда мы говорим о роли эмоций в когнитивных войнах, и когда мы чувствуем, что нас цепляют именно не за рацио, а за эмоции, это первый признак, что из нас хотят сделать добровольцев этих самых когнитивных войн.

СУ. Давайте запомним эту мысль:

именно эмоции позволяют СМИ и цифровым платформам привлекать и удерживать наше внимание, потому что вызывают эффект соучастия.

Это будет очень важно для понимания того, как работают инструменты когнитивной войны.

В XXI веке информация сама по себе перестала быть ценным ресурсом. Борьба между разнообразными интернет-ресурсами и платформами идёт за наше время. Ключевой задачей является привлечение внимания к потенциальной жертве, а самое главное – его постоянное удержание за счёт вовлечения в эмоциональное реагирование.

Для этого используются все доступные методы, включая развлекательные и коммерческие. Эмоции можно загружать в жертву с помощью компьютерных игр, рекламы или сериалов. Это объясняет, почему операторы когнитивной войны так плотно работают с блогерами, лидерами общественного мнения и прочей творческой интеллигенцией.

Внимание является ограниченным и всё более дефицитным ресурсом. Им нельзя поделиться. Его можно завоевать и сохранить. Сейчас идёт борьба за внимание, в которой участвуют компании, государства и граждане.

СУ. Разбираясь с тем, как сетевые гипнотизёры привлекают наше внимание и подкладывают эмоции, мы увидели, насколько важны каналы доставки информации. Технологии воздействия активно задействуют то, что мы называем медиасферой, или СМИ.

Почему так важны медиа, как масс-медиа и пропаганда могут менять общество и настроение в целых странах, как устроена и почему важна пропаганда и что изменилось в XXI веке, мы будем разбирать в следующей серии.

Словарь когнитивных войн
Телеграм-канал Семена Уралова
КВойны и весь архив Уралова
Группа в ВКонтакте. КВойны. Семён Уралов и команда
Бот-измеритель КВойны
Правда Григория Кваснюка

Было ли это полезно?

8 / 1

#воздействие #дмитрий куликов #дмитрий пучков #евгений минченко #евгения стулова #информация #когнитивная война #когнитивная волна #ксения завьялова #мышление #психоз #рацио #сведение с ума #семен уралов #сергей тиньков #сетевые гипнотизёры #темыр хагуров #тимофей сергейцев #эмоции