Эпизод 1: «Кто и как воюет за умы»
Эпизод 2: «Технологии воздействия»
Эпизод 3: «Технологии массового сведения с ума»
Эпизод 4: «Стратегический уровень когнитивной войны: доверие и власть»
Эпизод 5: «Как взламывают мышление через язык и коммуникацию»
Эпизод 7: «Почему США и Запад доминируют?»
Эпизод 8: «Когнитивная война – 2025»
Эпизод 9: «Как свели с ума Украину»
Эпизод 10: «Методы защиты в когнитивной войне»
Эксперты и спикеры:
- Семён Уралов — медиа- и политтехнолог, писатель;
- Дмитрий Пучков — блогер, публицист;
- Тимофей Сергейцев — политический обозреватель МИА «Россия сегодня»;
- Алексей Чадаев — философ, военно-политический технолог;
- Евгений Минченко — российский политолог и политтехнолог, директор Международного института политической экспертизы;
- Сергей Тиньков — разработчик IT-штаба Добровольного общества когнитивной гражданской безопасности;
- Максим Лёгкий — политконсультант, политтехнолог, г. Москва;
- Александр Подкопаев — учитель физики, г. Москва.
Семён Уралов. Это вторая серия документального сериала-предупреждения «Когнитивные войны». В первой мы разобрались с тем, какими технологиями пользуются сетевые гипнотизёры «Когнитивной войны». Мы выяснили для себя, что имеем дело с новым типом войны. Войны XXI века, которая способна проникать в мышление каждого из нас с помощью интернет- и медиатехнологий. В этой серии мы поймём, при помощи каких наук и технологий куётся когнитивное оружие. Мы узнаем, как происходит подмена вашей реальности.
Теперь давайте разберёмся, кто, где и зачем разрабатывает и применяет технологии когнитивной войны.
Дмитрий Пучков. Чем заняты в Европе и в США? Ну да, у них есть ядро. Недавно Обама рассказал про глубинное государство. Открытие! Дедушка Ленин когда-то сто лет назад всем объяснил про правящий класс буржуазии, но у идиотов только сейчас щёлкнуло: оказывается, кто-то там управляет. Кто бы мог подумать, а? Искусственный интеллект не просто так вам придумали, а для того, чтобы срать вам в головы в тысячу раз быстрее и эффективнее. Ну, получилось? Конечно, получилось. То есть переформатировали мозги просто всем. Как это происходит? Ну, есть определённые психологические приёмы и огромная система СМИ, в которую вливают серьёзные деньги. Ну, задайте вопрос на Западе: «Как вы относитесь к русским?» — узнаете массу интересного.
СУ. Над теорией и практикой когнитивной войны работают десятки институтов и исследовательских центров по заказу и в интересах, прежде всего, НАТО. На стыке военных и гражданских технологий работают основные игроки когнитивной войны:
- Объединённое командование НАТО по трансформации — АСТ;
- Организация НАТО по науке и технологиям — SТО;
- Группа по человеческому фактору HFM и
- Группа по технологии информационных систем.
Основным разработчиком технологий когнитивных войн является Инновационный Центр НАТО, подразделения которого расположены по всей планете. В марте 2023 года правительство Нидерландов сообщило, что штаб-квартира Инновационного Фонда НАТО располагается у них в стране. Организации выделено не менее миллиарда евро на ближайшие 15 лет.
Что это за инновационный центр и какие научные силы он объединяет? Дадим слово генерал-майору ВВС Франции Филиппу Монтоккио, заместителю директора управления поддержки сотрудничества НАТО.
«В тесной координации и взаимодополняемости с Объединённым командованием НАТО по трансформации (ACT), Организация НАТО по науке и технологиям (STO) проводит исследования технологий, которые должны позволить НАТО сохранить технологическое преимущество перед своими потенциальными противниками. STO представляет собой мощную сеть из 6000 учёных из стран-союзников и некоторых стран-партнёров, в частности из Австралии, Финляндии, Японии и Швеции. STO охватывает весь спектр наук и технологий, связанных с безопасностью и обороной».
Филипп Монтоккио, генерал-майор, заместитель директора офиса поддержки сотрудничества НАТО (CSO)
СУ. То, что сегодня рассекречивается в качестве публичных докладов околонаучных натовских центров, уже давно является практикой. Так пресловутые центры ЦИПСО на Украине были развёрнуты в 2015 году. А обмен информацией между СБУ и ЦРУ начался в далёком 2005 году, сразу после первого госпереворота, брендированного как «Оранжевая революция».
Одними из первых в НАТО разработки когнитивного воздействия на население стали вести британцы.
Тимофей Сергейцев. Англичане поставили перед собой другой вопрос: как можно понять механизмы воздействия на человеческие представления. Вот именно в этом масштабе. И используя эти знания, как сконструировать дальше систему воздействия. Мы знаем эту организацию как Тавистокский институт человеческих отношений, существующий по сей день благополучно.
Как он возник? Из соединения двух организаций: Бюро военной пропаганды, которое так и называлось, и клиники в Тавистоке, психиатрической клиники. То есть ответ был очень простой: надо понять, как использовать нарушения человеческой психики для внедрения необходимых представлений пропагандистского типа.
СУ. Два важнейших эпизода в истории когнитивных войн, позволившие прогрессивному человечеству впервые осознать масштабы цифровых манипуляций, связаны с именами сотрудника Агентства национальной безопасности США Эдварда Сноудена и австралийского журналиста Джулиана Ассанжа. Эдвард Сноуден опубликовал документы, полностью подтверждающие факт тотальной слежки американских спецслужб за собственными гражданами. Но для нас важнее, что он предъявил миру документы о десятках когнитивных спецопераций по всему миру, которые проводила АНБ.
Сноудену повезло добраться до России и получить убежище в нашей стране. А нам это позволило понять связь глобальных цифровых корпораций и спецслужб.
Джулиан Ассандж создал знаменитый сайт Wikileaks, где публиковал утечки информации о тайных операциях американских спецслужб, о тайной дипломатии, заказных убийствах и когнитивном воздействии на население.
Асанджу повезло меньше. Американские спецслужбы посадили его в тюрьму по очевидно подложному обвинению в преступлении, которого он не совершал. Но благодаря подвигу Сноудена и Асанжа человечество узнало, что оруэлловский Большой Брат существует в реальности. Гигантские цифровые корпорации и спецслужбы получили мощный набор инструментов по управлению общественным поведением.
Евгений Минченко. Либерально-глобалистская элита, которая потерпела очень чувствительное, но не окончательное поражение на выборах президента в 2024 году, — вот это люди, которые мыслили иначе, другими категориями, другими форматами, вообще другим проектом. Хотели именно обеспечить такое глобальное переустройство всего мира и сделать некую более-менее однородную массу, живущую по определённым принципам. И собственно, для этого использовались очень мощные идеологические заходы, такие, в частности, как климатическая повестка, экоповестка, повестка защиты прав меньшинств, повестка гибкости гендерной идентификации и т. д., деколонизационная повестка. И, соответственно, идея такая, чтобы создать коалицию меньшинств, которая будет противостоять бывшему большинству.
СУ. Технологии воздействия на массовое сознание легли в основу работы всех глобальных цифровых платформ, сделав их мощными участниками когнитивных войн. Например, управляемый корпорацией Google YouTube* [прим.: Компания Google официально не осуществляет деятельность в России, а доступ к YouTube ограничен]. В самом начале СВО платформа начала удалять аккаунты пророссийских блогеров. Кстати, одними из первых платформа удалила выпуски разборов как раз когнитивных войн, которые мы делали с Дмитрием Гоблином-Пучковым и Стасом Ай как просто. YouTube, как ключевому оператору когнитивной войны, были не нужны публичные материалы с анализом их работы по воздействию на нашу воюющую страну.
Не отставал и Facebook* [прим.: Деятельность Facebook в России признана экстремистской и запрещена], продвигающий деструктивную для страны пропаганду и блокировавший российский информационный поток.
Максим Лёгкий. Инфококон в той повестке, о которой мы говорим, формирует, безусловно, наш враг. То есть они отсматривают, таргетируют, что тебе показывают. Все алгоритмы тех же YouTube и прочего, они же очень работают шикарно. У нас получилось так, что медиапространство было забито теми же либерально настроенными товарищами, которые в итоге куда-то там убежали, и они же формировали поездку всю. Они работали тоже за гранты, через ОНО, НКО, через кого только они работали, через сумку с кэшем — выполняли задачи, все об этом прекрасно сейчас знают. Поэтому этот пузырь был сформирован искусственно, чтобы разрушить всё. Все вбросы, которые там были, от «экономика в клочья», «Путин — убийца», «Россия напала» — это всё чёткие [посылы], которые отрабатывал, отрабатывал, отрабатывал кассетный медиа-«орешник», наверное, сказал бы.
СУ. Как так получается, что человек оказывается беззащитным перед воздействием технологий когнитивной войны? Где то окно уязвимости, через которое на каждого из нас может быть оказано разрушительное воздействие?
Особенностью этой войны является то, что окно уязвимости перед когнитивным воздействием мы носим в собственных карманах. Существенная часть нашей повседневной реальности оказалась внутри цифровых устройств. Смартфон в кармане приносит нам новости, а кроме того, через него мы управляем своими деньгами, покупаем продукты, заказываем билеты и прочее, прочее, прочее. Мы вынуждены проводить со своими цифровыми помощниками всё больше и больше времени. Внутри цифровой среды оказывается максимум нашего внимания.
Этим вниманием и пользуются операторы больших и малых когнитивных войн.
Сергей Тиньков. Интернет — это самое доступное медиа, для того чтобы добраться до определённого человека или общества, или сообщества. Модели алгоритмов, при помощи которых можно достаточно чётко подвести человека к действию, что является, собственно, задачей когнитивного удара или, там, Soul Engineering, как инструмента, зависит от того, сколько человек о себе оставил информации в соцсетях или ещё где-то. Чем её больше — фото, видео, комментарии — крайне важная история, потому что она подчёркивает, на что человек реагирует, и уже из этого сделать можно много выводов. Поэтому сам по себе процесс подбора точного инструмента зависит в первую очередь от того набора информации, которую человек уже сформировал о себе. Поэтому алгоритмы, конечно же, есть. Они психологические, они не математические. Математика просто их кластеризует, обрабатывает и считает скоринг вероятности той или иной штуки. Но делается на базе данных, оставленных самим пользователем вещей или последовательности этих вещей.
СУ. Самым общим принципом когнитивной войны является способность изменять представление о реальности с помощью цифровых технологий. Этот принцип работает как на персональном уровне, так и на уровне больших групп. Поэтому технологии когнитивной войны могут использоваться как персонально, так и массово, создавая общее когнитивное искажение у группы людей, да и у всего общества.
Пример персонального когнитивного воздействия — это пенсионер, который по ходу телефонного разговора отдаёт свои сбережения фальшивым сотрудникам спецслужб. Другие примеры мы регулярно видим в сообщениях СМИ о том, как под воздействием ЦИПСО и вербовщиков спецслужб наши сограждане идут на преступления. Если в объективной реальности, придя в банк, ты можешь быть уверен, что общаешься с настоящим банковским служащим, то в реальности цифровой на том конце может оказаться кто угодно.
В качестве примера массового воздействия лучше всего подходит Майдан в Киеве 2013 года, начавшийся с одного короткого поста Мустафы Найема в Facebook*:
«Одевайтесь тепло, берите зонтики, чай, кофе, хорошее настроение и друзей».
Людей позвали на весёлый пикник, а пришли они в итоге на государственный переворот, который стал прологом к страшной многолетней украинской трагедии.
«Основная цель состоит не в том, чтобы служить дополнением к стратегии или победить без боя, а в том, чтобы вести войну против того, что думает, любит или во что верит враждебное сообщество, путём изменения его представления о реальности. Это война за то, как враг думает, как работает его разум, как он видит мир и развивает свое концептуальное мышление».
Франсуа дю Клюзель, подполковник; Бернар Клавери, профессор университета Бордо
СУ. Долгосрочные деструктивные изменения представления реальности у чужого общества — это и есть победа в когнитивной войне.
Цифровые технологии — это часть мощного гуманитарно-технологического воздействия на чужое население, часть той самой мягкой силы, способной поменять это общество под собственные задачи. Чаще всего эти задачи далеко расходятся с интересами общества, на которое осуществляется воздействие. Так, люди, которые шли на Майдан, делали это потому, что верили в миф о евроинтеграции и искренне считали, что ради безвиза в Европу можно разрушить собственное государство.
Евгений Минченко. Приходят люди, говорят: «Мы не просто какие-то самозванцы. Именем Поппера мы сейчас будем из вас делать открытое общество». Образование, учебники, цензура, кадровая политика, подготовка, с одной стороны, преподавательского состава, а с другой стороны — доступ к обучению элит будущего в других странах; системный гуманитарный заказ, который опять же идёт в первую очередь по линии научного и образовательного сообщества, в первую очередь вузовского, а затем транслируется в культуру.
СУ. Точечное воздействие на политика или военачальника может привести к дезорганизации государства. В случае с кибератаками, подкупленной интеллигенцией, доминированием СМИ и системой глобальной дезинформации в соцсетях можно проворачивать очень эффективные военные операции без прямого военного вмешательства. Доведённая до состояния гражданской войны, страна сама распадается, а военные силы НАТО появляются в ней уже как миротворцы.
Предельной стратегической целью когнитивной войны является госпереворот в стране-противнике. А значит, когнитивная война — это всё та же, но усовершенствованная цифровыми технологиями, концепция подготовки и организации госпереворотов, представленная в широко известной книге Джина Шарпа «От диктатуры к демократии». В этой работе описаны 198 способов ненасильственного сопротивления, которые помогут привести к госперевороту.
Алексей Чадаев. Вот эта катастрофа, которую они устроили с китайской цивилизацией, она проходила под флагом самых лучших либеральных ценностей, полностью поддерживалась всем тогдашним прогрессивным человечеством. Ну, кто будет возражать против принципа свободы торговли? Прогрессивные, цивилизованные страны типа Британии борются за свободу торговли, а вот эти мрачные варвары средневековые почему-то эту свободу торговли запрещают, поэтому ату их, давайте их разбомбим и расстреляем. И дальше, пожалуйста, 120 миллионов опиумных наркоманов, катастрофа национального масштаба, из которой Китай начинает выползать только лет 30-40 назад кое-как. На несколько поколений просто обнулили целую цивилизацию.
СУ. Государственный переворот не обязательно переходит в гражданскую войну. Иногда страна-жертва погружается в бесконечный вялотекущий парализующий политический кризис. Например, в таком состоянии Запад держит бóльшую часть Африки и Латинской Америки. Там государственные перевороты старанием Запада происходят с впечатляющей регулярностью.
Итак, в этой серии мы поняли, что предельная цель когнитивной войны — это гражданская война в стране-противнике. Общий принцип когнитивной войны — изменение представлений об объективной реальности с помощью новейших цифровых технологий.
Питерская террористка Трепова, поджигатели подстанций, убийцы из «Крокуса» — суть одно явление, порождённое технологиями когнитивной войны. В каждом из этих случаев были использованы цифровые окна уязвимости, а в итоге — изменено представление людей об объективной реальности. Информационный психоз — вот идеальное состояние жертвы когнитивной войны.
Где-то всего лишь через полгода после начала СВО наблюдались ребята, которые прекращали готовиться к экзаменам. «Ну, а зачем готовиться, если стране осталось не так долго? Всё равно потом апокалипсис». И, казалось бы, через год таких ребят должно стать меньше, потому что была же масса прогнозов, что стране осталось жить всего два месяца, и ни один из них не оправдался. Но, к сожалению, оказалось, что через год, то есть в 2023 году, таких людей стало только лишь больше. Причём у некоторых это даже зашло в такую очень терминальную стадию полнейшего отрицания. И я это связываю с тем, что, во-первых, большее время человек провёл под неким воздействием, когда он находится в состоянии эмоциональной раскачки. А во-вторых, ещё и со стороны родителей появился второй, дополнительный удар, потому что транслируют свои опасения родители детям.
Из архива когнитивных войн, 2025 г.: Александр Подкопаев (учитель физики, г. Москва).
СУ. В когнитивной войне информация обязательно содержит в себе эмоциональный заряд. Для того чтобы человек стал восприимчив к манипуляциям, его необходимо погрузить в особое психоэмоциональное состояние.
Для того чтобы понять больше об информационном психозе, в следующей серии мы разберёмся с тем, какие именно науки и технологии используются в когнитивных войнах; как устроено общество с точки зрения сетевого гипнотизера и при чём тут блогеры и так называемые ЛОМы, или лидеры общественного мнения.
Словарь когнитивных войн
Телеграм-канал Семена Уралова
КВойны и весь архив Уралова
Группа в ВКонтакте. КВойны. Семён Уралов и команда
Бот-измеритель КВойны
Правда Григория Кваснюка
Было ли это полезно?
18 / 0
