Дмитрий Юрьевич Пучков (Гоблин). Я вас категорически приветствую. Семён.
Cемён Уралов. Моё почтение.
ДЮ. Симметрично. Про что сегодня?
СУ. Мы продолжаем разбирать Казахстан. Страна настолько огромная, что мы рассматриваем её только в контексте нашей русской истории. А там ещё есть контексты среднеазиатские, и у меня уже материалов на 8, наверное, частей.
Мы подошли к самому важному этапу. Я напоминаю, был последний комментарий историка Мясникова Евгения о зарождении двух типов казахской интеллигенции. Собственно, мы рассматриваем не историю как историю. В этом смысле есть прекрасные лекции Егора Яковлева и Клим Саныча Жукова. Всё это разобрано с точки зрения истории. А мы рассматриваем с точки зрения политических идей.
Конец XIX века и есть этап зарождения тех самых политических идей, которые мы видим даже до сих пор, тех наших идей, которые [бродят] в обществе, которые поднимают на флаги политические партии. Например, идея уничтожения Советского Союза, политическая идея, в чём заключалась? Она заключалась в возврате частной собственности. Если отбросить всю шелуху и до кочерыжки докопаться, идея была одна — возврат частной собственности. И всех граждан повязали единым преступлением: дали приватизировать квартиры.
ДЮ. Реставрация капитализма. Призошла контрреволюция.
СУ. Да. Контрреволюция. Тихая, спокойная. Хотя и убивали людей. Погромы много где были, в Средней Азии, в Молдавии, мы это разбирали.
ДЮ. Надо рассказывать про сталинские репрессии. Про эти убийства говорить не надо.
СУ. Не надо.
ДЮ. Это как сегодня с утра ехал, извини, перебью. А с утра там про Ходорковского [рассказывали], что Ходорковский 48 человек заказал или что-то там, вот, такой негодяй. Обвиняется как заказчик убийств, трали-вали. Вопрос ровно один. А почему только он? Он назначен, так сказать, виноватым, являясь безусловно таковым. А почему только он? Почему только им занимаетесь? Вас другие не интересуют? Нет? Кто ещё [этим занимался], и не только у нас?
Извини.
СУ. Да, ну, в общем-то, далеко ходить не надо. Все фильмы американские про политическую коррупцию, как там корни уходят на самый-самый верх. И прекрасная книжка «Казино».
ДЮ. Набивший оскомину пример. Если ты возьмёшь комиксы про какого-нибудь, не знаю, там, Человека-паука. Просто набивший оскомину пример: сначала Человек-паук обретает невероятные способности. Дальше он начинает бороться с уличной преступностью, где обижают слабых. Такой преступности в Америке, как мы знаем, нет. Там благоухание вокруг. Потом он выходит на какую-то, понимаешь, организацию. А в конце выясняется, что во главе стоит городской прокурор. Если это у вас на уровне коллективного бессознательного, я представляю, что у вас там творится на самом деле.
Советского прокурора в том, что он возглавляет какую-то ОПГ, я как-то заподозрить не мог. А сейчас это норма?
СУ. А если мы посмотрим выше на один уровень, какие политические идеи тем самым американскому подрастающему поколению внедряют, то что получается? Вот прорастающее зло. А кто с ним борется?
ДЮ. Никто.
СУ. Что показывают? Это либо супергерой, чего в жизни быть не может, либо ещё иногда появляется герой — федеральный агент. Какая тут политическая идея? Коррупция, это же суть местечковый, если применительно к Казахстану, агашкизм. То есть агашки, которые захватили власть, полностью её коррумпируют, жить человеку не дают. И только федеральная власть сверху может дать им по ушам. То есть это идея единой страны: если не будет ФБР, её агентов, то все эти подлецы точно победят. И на самом деле под этим видом объясняют обычную системную коррупцию, которая есть во всех капиталистических обществах. И при этом ещё и подспудно пропагандируют идею власти федерального центра, потому, что, как мы видим, свой сепаратизм в США имеет место быть, и очень серьёзный.
ДЮ. Само собой. Как во всех [обществах], есть центростремительные силы, которые стягивают вас в одно целое, сплачивают. А есть центробежные, которые разносят. И — нет, у нас нет с вами ничего общего.
Интересно в этом плане, кстати, про ФБР. Тебе, наверное, не рассказывал, был такой у нас фильм «Джонни Д.» с Джонни Деппом в главной роли, где он Диллинджера изображал [экранизация документального романа Брайана Барроу «Враги общества: величайшая волна преступности в Америке и рождение ФБР, 1933—1934»]. Это грабитель банков времён Великой депрессии. Вот такая книга. Про Великую депрессию там один вот такой абзац.
СУ. А остальное?
ДЮ. Вот как мы бегаем, и этап образования ФБР, что Эдгар Гувер на этом ловко пиарился, создавая федеральную службу, которая нагнёт просто всех. Всё охватит, всё запретит, контролировать будет, сажать, ловить. В полицию обращаться нельзя. Она вся продажная, вся насквозь, сверху донизу. Она вся продажная. В суды обращаться нельзя, все судьи продажные. А в городе Чикаго самая гнусная тварь обитает. Гнуснее вообще нет! Взяточник, подонок, ублюдок. Зовут его, кстати, Гарри Трумэн, это будущий президент США. Как-то, ты знаешь, такие откровения! Великолепно, просто великолепно!
СУ. Прекрасно.
Я, на самом деле, понимаю своих коллег, которые начинают увлекаться внутренней политикой США. У нас же все великие эксперты по США, когда у них выборы приближаются. Все начинают: «Ах, Трамп — туда, а этот — сюда». А те, кто действительно изучает политические системы США, ковыряются [глубже,] потому что корнями-то все эти люди происходят из влиятельных семей, мощные лоббисты за ними стоят, переплетаются интересы корпораций. И эти интересы [тянутся] ещё со времен Второй мировой войны, а у кого-то и Первой мировой войны.
ДЮ. Всё же всегда на уровне дураков, просто отбитых дураков. «У нас все люди равны. И все имеют равные права. И вот, любой гражданин может стать президентом США, если ты родился в США». Вот Арнольд Шварценеггер, он из Австрии, только губернатором [смог стать], президентом не может стать. Правда? Правда.
Ну, дальше. Теперь давайте посмотрим хотя бы в первом приближении повнимательнее. Вот мальчик, у него папа сантехник. И живёт в так называемых проджектах (это социальное жильё в Америке). А вот мальчик, у него папа в восьмом поколении миллионер. Равны ли они? Безусловно. По закону абсолютно равны. Может ли этот мальчик-сантехник стать президентом? Конечно, может! Только не станет. А вот этот, сын миллионера, тоже может. И станет, если надо будет. А ты — нет. Почему? Потому что ты ходишь в школу для детей-сантехников, а он ходит в школу для детей-миллионеров. На уроках труда, например, как нам гражданин Познер рассказывал: «Там такое погружение в школах! На уроке труда мы ковали рыцарские доспехи, изучая средние века».
Ты можешь себя представить в советской школе кующим рыцарские доспехи? А за бабки — почему нет? Лучшие педагоги, классы по 10-12 человек, где тебе уделяется максимальное внимание. Лучшие учебные заведения. И самое главное, тебя папины бабки и сам папа под пухлую жопу пихают по жизни. А так — все равны, да. У нас демократия. Свобода слова. Можешь говорить, сын сантехника, что президент США дурак. Понимаешь? Жулики вокруг. Говори, что хочешь. Боже мой, кто тебя услышит? Идиот! А так — да, кругом, понимаешь…
Извините.
СУ. Так эта модель реализуется на всём постсоветском пространстве. Просто советские люди в разных странах — а я всегда сравниваю Россию, Белоруссию (общество, в первую очередь), Казахстан, Украину, — в разные годы разные части единого советского общества пришли к пониманию, что капитализм — это всерьёз и надолго. Какие-то были ещё иллюзии у многих, они оставались. А на этом очень сильно спекулировала система политическая. Я рассказывал на примере Молдавии, где коммунисты стали правящей партией. Но это никакого отношения к коммунизму, социализму не имело.
Получается как? На всё надо смотреть политэкономически: в реальном секторе разворачивалась борьба за активы. Она в 90-е была первичная, когда ещё стреляли. Потом уже стрелять перестали, потому что братва…
ДЮ. Потому что перестреляли всех, кого надо было перестрелять.
СУ. Ну, и перешли к иному типу конкуренции. Государство восстановилось. А политическая надстройка, она же имитационная всегда, и вот она имитировала борьбу якобы за возможность возврата к предыдущему укладу, паразитируя на настроениях ностальгических. Конечно, людей это раздражало, людям это не нравилось. Но эта имитация так или иначе проходила. Если мы посмотрим на все постсоветские республики, мы увидим, что политическая надстройка так или иначе эту ностальгию пестует: выражает в отдельных символах, выражает в риторике.
Это очень хорошо отражается. Мы с коллегой Рафиком Темиргалиевым из Уральска анализировали учебники истории Казахстана, как они эволюционировали на протяжении 15 лет. Очень чётко прослеживается движение от риторики ещё просоветской и постсоветской в понятно какую. В этом смысле происходит трансформация общества. Это фиксируется в том, что исторические мифы, как мы в прошлый раз обсуждали, становятся инструментами ещё и раскола общества, потому что всё постсоветское общество, так или иначе, раскалывается по разным вопросам.
Наши общества, России, Казахстана, похожи на уровне устройства: как формировалась элита, как она выросла из партхозэлиты бывшей, к ним примкнула часть элиты 90-х, спортсмены, такой специфический тип элиты, но она тоже туда интегрировалась. Туда же интегрировалась новая элита, представители уже транснациональных корпораций, люди, которые что-то себе приобрели и завели старших партнёров для того, чтобы их на месте не трогали. Это тоже форма сохранения власти. Например, так поступал на Украине олигарх Пинчук, это зять Леонида Кучмы. Он везде заключился партнёрскими проектами с крупными собственниками западными, и таким образом его активы не особо трогали внутри. А вот, например, донецкая олигархия так не проложилась, она всё хотела себе, и поэтому попала под отжим, назовём это так.
В Казахстане тоже проходят интересные процессы. Тот же металлургический комбинат, о котором мы часто говорили, Qarmet в Темиртау (это единый комплекс Караганда-Темиртау), был отдан корпорации Лакшми Миттала, причём отдан за смешные деньги. Но это такая форма интеграции с иностранным капиталом, такая форма многовекторности, за которой стоят вполне конкретные экономические интересы.
Похожая многовекторность наблюдалась у белорусов. После того, как удалось привести в порядок республику, облагородить, всё уже чисто, аккуратно, возникло желание запустить какие-то проекты, куда ещё деньги пойдут. Белорусская политэкономическая модель во многом была основана на покупке сырой нефти, переработке и собственной перепродаже через трейдеров голландских и британских, и часть добавленной стоимости осаживалась в Белоруссии. В этом была модель. Естественно, часть прибыли начала реинвестироваться там, куда она уходила. Ну, если потоки уходят в Голландию и в Британию, естественно, часть остаётся там, и таким образом сформировалась элита, которая заинтересована больше в нахождении там. И вот, например, там был такой банкир Румас, который был премьер-министром белорусским.
Когда случился этот кризис, он значительную часть времени проводил в Лондоне, несмотря на то, что он не был за этих националистов, но пережидал там, а сейчас вернулся. И у нас, если я не ошибаюсь, ему предложили, в России, в Россельхозбанке, должность зампреда. В общем, какую-то высокую должность в одном из российских банков с госучастием. То есть мы видим, что эти элитарные процессы… Мы сейчас не обсуждаем, что он там делал, но передвижение человека между центрами силы указывает о реальном раскладе в том или ином кризисе.
И в Казахстане аналогично было устроено, поэтому нам важно подойти к нашей современности (мы всё равно к этому придём) через понимание того, что у Казахстана была своя многовекторность. Набили уже оскомину Украина и Белоруссия, но там видно, что находится по западной границе, что по восточной. В Казахстане всё было немного сложнее. Сложнее, потому что регион, как мы говорили, чуть периферийный. Основные движухи у нас происходят, а это всё-таки в тылу. И регион малонаселённый.
Но вот появляется политическая конкуренция и зарождается несколько типов этой интеллигенции. Запомним её, это первая группа, либеральная. Они себя называли демократами, но как в гражданской войне ничего там от демократов не было. Они в результате ещё и к Колчаку примкнули, но мы дойдём до этого.
Это были выходцы из зажиточных [слоёв], были султаны, бии, баи. И они получали образование либо в Петербурге, либо в Москве, либо в Казани. То есть, в крупных вузах. Они служили чиновниками, многие возвращались, многие делали карьеру в России, становились инженерами. Огромное количество талантливых, разных было людей.
Мы запоминаем среди них фигуру, она нам очень пригодится, потому что он будет одним из игроков последующих событий гражданской войны и установления советской власти. Это Алихан Букейханов.
И тоже запоминаем связанный с ним бренд, назовём его так, «Алаш». Можно считать этот «Алаш» партией, движением — очень по-разному относятся историки. Мы назовём его пока что бренд «Алаш».
Букейханов учился здесь у нас, в Петербурге, окончил Императорский лесной институт. Был во многих экспедициях, был ещё и лесоводом.
ДЮ. Казахский лесовод — звучит странно.
СУ. Он из северного Казахстана, эти регионы в большинстве можно назвать Южной Сибирью.
ДЮ. Там уже растёт.
СУ. Плюс надо не забывать, что нынешний Казахстан развивался, скажем так, в двух дискурсах. Часть Казахстана была в Туркестане.
Огромный регион Туркестана. Южный Казахстан, там где живёт Старший жуз, больше развивался в этой логике. К нему примыкают Бухара, Ташкент, Коканд. И Киргизия там же.
А вот Младший и Средний жузы развивались больше в дискурсе общероссийском, потому что там расположены крупные города, на которые они ориентировались: Оренбург, Омск, Барнаул. Это, соответственно, Сибирь и Урал.
Поэтому представители либеральной интеллигенции все получали образование у нас и стремились сюда. Люди были богатые. Мы помним, насколько выросло благосостояние. Взрывная торговля, своя элита образуется, люди совершенно не бедные. Я напоминаю, что Чокан Валиханов помогал Достоевскому деньгами. Это были нормально обеспеченные люди. И среди них выросла своя интеллигенция.
Например, Ахмет Байтурсынов, поэт, писатель и энциклопедист своего времени.
Мухамеджан Тынышпаев, он был инженером путей сообщения. Мыржакып Дулатов, поэт. Бахытжан Каратаев, юрист. Их было очень много. Это была целая плеяда, которая находилась в активной коммуникации с нами. Например, эта партия «Алаш», движение «Алаш», на самом деле зародилась в недрах кадетской партии. То есть, изначально это были кадеты, и тот же Букейханов входил в ЦК кадетов. То есть, это [движение] было внутри общероссийских движений.
Кстати, Букейханов участвовал в работе партийной газеты «Казах» [прим.: выходила в период между 1913 и 1918 гг.], он был активным колумнистом. У него потом [состоялась] встреча с Лениным в ходе гражданской войны. То есть, он был видный интеллектуал.
Он их называл тюркофилами. Это были люди, которые не то чтобы не признавали интеграцию с Российской империей, но ориентировались больше на Турцию. И у них была идея (сейчас это называется [проект] Туран), что разные тюркские народы должны как-то объединиться.
ДЮ. Немножечко халифата.
СУ. Да. Немножечко халифата. Но идеи у них распространялись по-разному. На юге, который был более исламизирован, их идеи находили широкую поддержку. А вот те, кто на севере, больше ориентировались на этих светских алашевцев.
И вот среди тюркофилов, сторонников общетюркской идентичности как политической идеи, подчёркиваю, давайте запомним эту фамилию, [появился] Мустафа Шокай. Это интереснейший персонаж, который потом оказался в эмиграции.
Забегая вперед… Есть вопрос по поводу легиона «Туркестан СС», о том, какая была его роль. И опять же, забегая вперед… С одной стороны, он отказался от прямого сотрудничества с нацистами и сидел в лагере, но с другой стороны, те идейки, которые он пропагандировал, находясь в эмиграции, легли в основу эсэсовского туркестанского движения, там всё очень неоднозначно.
ДЮ. Настоящий антисоветчик.
СУ. Да, у него даже книга посвящена этому. Он уехал из Советского Союза, написал книжку о том, как плохо жить в Советском Союзе. Ну, как мы знаем, всегда эмигранты лучше всех знают, как у нас плохо жить.
ДЮ. Всегда возникает вопрос: кому плохо жить? Это раз. Во-вторых, а с чем вы сравниваете? А где хорошо? А почему хорошо? И внезапно как-то всё разваливается, рассыпается, но почему-то надо сконцентрироваться на каком-то беглом клоуне – вот это правда, вот это истина, понимаете, а ты должен склонить голову и внимать. А то, что он какие-то там нацистские идейки разрабатывает, это другое, вот не надо тут.
СУ. Проигрывать надо уметь. Всё, проиграл, уехал, занимайся, как Деникин…
ДЮ. Это ж как отечественная эмиграция: «А, я вот уехал в США, а я вот в США там поднялся туда». Давай поковыряем, в чём ты там поднялся. И вдруг оказывается, что на торговле с Россией, на каких-то там связях с Россией. А чего ты отсюда уехал? А чего ты сюда прилез, если тут так плохо? А что ты с этого деньги наживаешь, если тут так плохо? Или ты такой умный, да? Нет, ты не умный, ты гнида просто, вот и всё. Сидишь там, пользуешься всем. Как там, не знаю, чем они там в городах занимаются? Известно чем – деревенское сало жрут, вот и эти сало жрут, а всё там на говно исходит. Мерзкие люди, извини.
СУ. Ну, так и есть. Это ж мародёры, это психология мародёрская, то есть: я здесь награблю, чтобы кому-то плохо было жить, да, куда-то утащу, и чтобы не просто мне было хорошо там, но чтобы вам ещё здесь было плохо.
ДЮ. Отлично, отлично.
СУ. Чистые мародёры.
ДЮ. Значит, как эти, знаешь, там 20 лет на форумах сидения. Как это так, ты эмигрировал куда-то, а непрерывно тут сидишь? У меня работа, я с этого деньги зарабатываю, я там сижу, херачу тексты непрерывно, и это мне приносит деньги, причём деньги серьёзные. А ты что там делаешь, расскажи? Вот ты уехал, условно, в США, и целыми днями сидишь там, минимум 8 часов сидишь, что-то там херачишь. Это зачем? Там чётко делятся люди, которые эмигрировали, «пацаны, я тут иногда отмечусь, иногда поучаствую в беседе, некоторые там… вот адрес, если нужен, обращайтесь, но вообще я уехал в чужую страну, тут влился, и больше просто физически не могу общаться, да и смысла не вижу, потому что я живу в другой стране». Это нормально, ты для этого туда и уехал, влился в чужое общество, стал своим, всё нормально.
А ты-то что сидишь тут по 8 часов? Ты сам себя, что ли, убеждаешь, что ты правильно сделал? Да? Вот этими рассказами нам о том, какие мы тут все дураки, а ты такой умный взял, вот эмигрировал, уехал, и теперь всем нам рассказываешь, какие вы тут дураки остались, а как тут хорошо? У меня всё время единственный вопрос. А ты-то тут при чём? Эту страну отцы-основатели спроектировали без тебя, построили её без тебя, ты никакого отношения к устройству этой страны не имеешь и иметь не можешь, ты какое-то говно, которое к берегу прибило, сидишь, пользуешься результатами, но при этом жить внутри ты не можешь, потому что ты всё время высираешься в мозги бывшим соотечественникам, то есть там ты себя не нашёл в силу самых разнообразных причин, а срать продолжаешь здесь. Интересные люди!
СУ. У кого в голове понасрано, тот старается…
ДЮ. Ничего другого выдать и не может.
СУ. Старается всех вовлечь в свою секту.
ДЮ. Давай про сволочь эту дальше.
СУ. И третья группа — это самые яркие представители, их было много, мы будем концентрироваться на тех личностях, на которых концентрируется политическая история и вокруг которых образуются мифы.
Третья группа была наиболее многочисленная, потому что она происходила из бедных слоёв шаруа [прим.: категория зависимых крестьян-скотоводов и земледельцев в казахском феодальном обществе], это те, кто стали потом эсерами, большевиками, и в конце концов она победила. Например, Алиби Джангельдин – это уникальнейший человек, первый казахский блогер, который с фотоаппаратом обошёл полмира, оставил массу интереснейших впечатлений. Мы его биографию разберём.
Но они все были, конечно, с социалистическими идейками, как на самом деле живут в Персии и в других регионах, и ему забанили выход этих видеоматериалов. Потом он совершил уникальнейший переход с оружием через Каспийское море, Мангышлак, через пустыню, доставил это оружие повстанцам во главе с Амангельды Имановым, и таким образом в тылу колчаковских войск восстание в поддержку рвущегося Фрунзе обрело новую силу, в этих регионах восстание 1916 г. перешло в революцию. Надо рассматривать одно с другим, то есть на окраинах раньше началась гражданская война, чем везде. Это фантастический персонаж, про которого надо снимать фильмы, как про Рэмбо. Сталин к нему часто обращался за консультациями, у него интересная судьба, он потом отошёл в сторону. Есть мемуары его сына, к изучению которых я приступил. Очень интересно.
Ещё одна фигура, Турар Рыскулов, один из первых комиссаров.
Потом Сакен Сейфуллин.
У них у всех интересная судьба, они учились в бесплатных русских казахских школах, которые давали общее образование, а потом оказывались очень часто в городах, и попадали под влияние. У них [у всех] прослеживается в биографии такой интересный наставник, русский рабочий или русский инженер. Эти люди часто потом ещё оказывались подпольщиками. Понятно, что, может быть, советская историография что-то приукрашивает, но тем не менее… Ну, мы же знаем любовь что-то приукрасить, потому что когда мы начинаем разбираться в биографиях, выясняется, что он был левым эсером, а совсем не большевиком, но об этом умалчивают, потому что, понятно, нужно воспитывать молодёжь. Но тем не менее, эта плеяда интереснейших людей…
ДЮ. А тут вопрос всегда. А человек может изменить какие-то свои взгляды?
СУ. Может, конечно.
ДЮ. Вот был там гражданин Вышинский, например. Если я правильно помню, Владимира Ильича чуть ли не арестовывал.
СУ. Но он был прокурором районным, по-моему, в Петрограде.
ДЮ. Да, и что? Опомнился Януарьевич, и встал на путь исправления, сотрудничества с администрацией, дальше трудился на пользу Родине. Это если всех убить надо, то с кем мы работать-то будем?
Может ли человек сменить политические убеждения? Ну, наверное, может. Мы, непричастные, конечно, будем больше уважать того, кто как кремень не меняет ничего. Но это неправильно, и люди так не живут.
СУ. Ну, Ильич вообще был мастером политического манёвра и заключения политических союзов. Я напоминаю, что победили-то эсеры на выборах. Да?
ДЮ. Да, да.
СУ. И политический альянс… Талант политика Ленина позволил взять власть, ликвидировать Учредительное собрание, а потом ещё и победить.
ДЮ. А потом эсеров!
СУ. В этом талант политического руководителя. Ну а что, Юлий Цезарь не так же поступал?
ДЮ. А как по-другому? Ну, расскажите. Мне вот всегда интересно, когда говорят: «Вы представляете, какие жертвы в гражданской войне?» А расскажите, где революция (в той же Европе), где революция обошлась без жертв, расскажите. Французы в процентном соотношении (Великая французская революция) убили больше. А если изучать большевиков, то там только одно вызывает изумление, даже не недоумение, а изумление, как вы так стремительно всю эту кровавую баню прекратили такими минимальными потерями, как это так получилось? А вот так! Вот это надо изучать, а не рассказывать, что были жертвы. И что? А после революции, значит, жертв не бывает у всех остальных, да? А давайте посмотрим на Великую французскую революцию. Вот Вандея. Вандея, между прочим, никуда не делась, она до сих пор есть. Что-то там Великую французскую революцию до сих пор не очень любят. Как вы думаете, почему так получилось, если всё такое благостное – Европа, культура, цивилизация – что за чушь вообще?
СУ. Кстати, пример Вандеи очень хорошо подойдёт, когда мы дойдём до гражданской войны в Казахстане, как себя повели казаки, потому что царь ушёл из империи, он отрёкся, а казаки, я напомню, имели отношения лично с самодержцем.
ДЮ. А я тебе тут заострю сразу, этого самого царя православная церковь венчает на царствие, и этому самому царю таким образом Господь даёт народ и страну в управление, он им отец, он обязан о них заботиться. Так вот этот отец послал всех нахер, от них отрёкся, их бросил на произвол судьбы и тихонько встал в сторонке: «Я к этому никакого отношения не имею». После этого давайте нам рассказывайте, как злодеи-большевики его убили. Кто тут злодей-то? Вы для начала разберитесь, кто злодей, кто тварь-то гнилая, который плюнул на Бога, плюнул на народ, отрёкся. Он не от власти отрёкся, он от народа отрёкся, от Бога отрёкся.
СУ. А народ пошёл во все тяжкие.
ДЮ. А что вы хотели? Ну, вот результат. И что казаки?
СУ. А казаки в этой гражданской войне вообще займут свою позицию: «вы там — большевики, вы там — ещё кто-то, а это мы, наша земля, царя нет, никому мы не должны».
ДЮ. И ещё мы не русские, мы казаки.
СУ. И — мы казаки, да, и оно пойдёт очень-очень жёстко, но мы до этого дойдём.
Мы рассказали про зарождение интеллигенции, но нужно понять ещё, какие процессы проходили в обществе. Накануне революции с 1906 г. по 1914 г. в Сибирь, в этот большой регион переселилось 3 миллиона человек. Население региона Средней Азии увеличилось на 48,2%, то есть кардинально всё изменилось. С одной стороны, бурный экономический рост, зарождение интеллигенции, и ещё едут и едут новые люди, они едут и едут. Причём росло активно и само казахское население.
Я взял интересный пример. Вот как росла Букеевская Орда, это наша внутренняя, которая возле Астрахани, это те казахи, которых проще было посчитать именно потому, что они переехали, получается, между Волгой и Яиком. В 1799 году, когда им было разрешено перейти Урал, их была 31 тысяча, в 1857 году — уже 100 тысяч, в 1897 году — уже 207 тысяч. То есть за 100 лет выросло в 6 раз население.
С одной стороны, конечно же, сказалась жизнь без войн, но ещё и к ним перекочёвывали. Я напоминаю, что казахи — кочевой народ, открытый. И общая численность казахов в течение XIX века увеличилась с 2,25 млн до 4 млн человек, или почти в 2 раза. То есть, с одной стороны, переселенцы, а с другой стороны, огромный рост своего населения. Причем, что интересно, население Младшего и Среднего жуза, которые раньше вошли в состав империи, росло быстрее, чем население Старшего жуза, который продолжал с Кокандом конфликтовать. У них масса своих разборок была. Соответственно, это сказывалось на регионе, сказывалось прямо. Почему? Потому что растёт местное население, плюс рост переселенцев, начинается конкуренция экономическая, конкуренция за землю. Ну, тут большевики всё нам рассказали про вопрос о земле, тут мы не будем повторяться, мы увидим, как именно эти противоречия вошли в политическую историю.
Что интересно, оплата за наёмный труд в Туркестане после присоединения к Российской империи увеличилась в 2-3 раза. Если раньше слуга, который работал на богатого сарта (это название осёдлого населения), получал 19 рублей в год и немного пищи и одежды, то когда русские пришли, он начал получать от 4 до 7 рублей в месяц, и кормили больше. Там 19 рублей в год, а тут даже если по минимальной ставке 4, это получается 48.
ДЮ. Полташка.
СУ. Полташка, то есть рост в 2 раза.
Острая конкуренция. Я напоминаю, раньше Юг был товаропроизводителем, и он нанимал из числа бедных кочевников, которые начали переходить на полукочевой образ жизни. С севера тоже пришли коммерсанты, и власть пришла, и они в этой конкуренции, конечно же, и больше предлагали. Но мы уже выяснили, что купцы, которые торговались с Севером, были побогаче к середине XIX века.
Общий вывод: экономика этого региона Казахстана развивалась абсолютно по тем же законам и принципам, по которым развивалась в большей степени и Сибирь. То есть это отдалённый регион, но это никакая не колония. Это просто малонаселённый регион, который и столыпинские реформы очень сильно изменили. Никакой колонизации я не обнаружил. Всё то же самое, как у нас во всей остальной России.
ДЮ. Это же вопрос терминологии, как ты понимаешь. Определитесь, что такое колонизация, ну и заодно, что такое оккупация. Давайте определимся, если есть какие-то чёткие и понятные критерии. С моей точки зрения, что такое колонизация? Ну, давайте на Европу посмотрим. Вон она всю Африку колонизировала. Или, например, Великобритания — Индию. В чём выражается колонизация? В том, что вас заставляют работать за копейки, а продукт вывозят в метрополию. В чём смысл колонизации? А в том, чтобы у вас ни хера не было, а в метрополии все как сыр в масле катались. И как, в Британии это получалось? Да, прекрасно получалось. А что они в колонизированной стране делали? Поликлиники, больницы, детские сады, школы, институты, университеты, собственная элита, выращенная, руководящая там туда-сюда? Развитие всего – это зачем? Если мы вывозим всё в метрополию, это зачем? Это применительно к Советскому Союзу всегда страшно и интересно. Если вас оккупировали, колонизировали, как это так получается, что в Новгородской губернии живут сильно скромнее, чем в Грузии? Как это у вас так получается? Ну, это же метрополия, от вас всё увезли.
Лжецы бесстыжие, блин! И всё это всё время одна какая-то галимая пропаганда. Вы никакой правды знать не хотите, никакой науки применять не хотите, никаких знаний, блин, ничего вам не надо! Вам надо ровно одно – насрать в головы присутствующим и заработать с этого деньги. «И я такой – хопа, я при деньгах, а вы, бараны, идите на Майдан, скачите за меня».
СУ. И наблюдать, как эти поцы между собой выясняют. И потом это начинает борьба поцев между собой за…
ДЮ. А это мы будем называть национально-освободительное движение. От чего ты там освобождаешься, блин, национально? Куда, куда? Самый, так сказать, финальный прикол. Я когда у узбеков жил, у меня там были знакомые узбекские националисты, крепко образованные люди, там-то, знаю, у них (не буду углубляться) количество умных среди азиатов, вот именно в таком, знаешь, особенно в житейском межчеловеческом плане, мы там и рядом не сидели! Русский человек прост и незатейлив, а азиат — моё почтение! Хитрота такая, Ходжа Насреддин, так сказать, – выдающийся персонаж.
Ну, всем понятно, ты знаешь, вот Россия, русские, всем понятно, что там и технологически, и образование, и всё такое. Знаешь, когда узбекский дедушка в самолёт заходит, он такой: «Такое только русские могут построить». Это при том, что самолёты строят в Ташкенте, и строят их узбеки! Но безоговорочно: «Россия, русские – это, конечно, круто, но в целом нам бы самостоятельность, ты знаешь, независимость – это гораздо лучше». «Почему?» «А в стране всё есть, понимаешь, начиная там от хлопка и кончая с золотом, у нас всё есть вообще, вся таблица Менделеева в Узбекистане – не надо вот это, и мы бы сами тут зажили на просторе, здорово, красиво было бы».
Ну, это Советский Союз, все ещё проникнуты там разнообразными коммунистическими идеями, даже вот этот национализм – он не тот, что сейчас, не в разрезе «вас всех убить надо, кто не успеет убежать», тогда попроще было. Ну, я с интересом слушал всё время, я молодой был, для меня это странные какие-то мысли были.
Случилась перестройка, и пришла независимость, и первое, что произошло, вся вот эта так называемая интеллигенция пошла лесом сразу, потому что деньги делили совершенно другие люди. И золотые прииски, и хлопковые поля достались совершенно другим людям, вообще не вам, блин, вы тут никаким боком, вот никак вообще. И? Ну вот, прошло.
А сейчас общаешься: «Ну, как?» «Знаешь, хотелось ведь по-другому, вот этого, вот того, что произошло, не хотелось вообще». Задаешь вопрос: «Так это ж ты к этому вёл, это ты». «Я не знал, что получится вот так». Ну а там, это мне было 20, а им там по сороковнику. «Да? Не знал? Молодец!»
И я как-то даже теряюсь, вот когда обнуляют поголовье этой так называемой элиты, это ты виноват. И маслиной в башку, вот ты ответил за своё «я не знал». А мы знали, вот теперь плати, и что? Вы к чему привели-то? А в итоге, как ты понимаешь, всё развалено, всё разрушено, ничего нет вообще. У нас тут не сильно заметно, а там всё производство тупо распилили и продали в Китай на цветмет. Ну, собственно, мы с тобой вот здесь сидим, здесь-то уже всё распилили и продали на цветмет благополучно. Спасибо. «Отличные» идеи!
СУ. Катастрофа жёстче всего ударила как раз по окраинам. Это физические законы: удар пришёлся по центру, а там сдетонировало. Там же и все войны основные случились. Это Таджикистан, который являл собой перенос войны из Афганистана на территорию Советского Союза. Молдавию, которую мы обсуждали, в Грузии что происходило. То есть, окраины погружались в это…
В этом смысле в глубинной России, у нас здесь, это было заметно в телевизоре, где происходила война Ельцина с Горбачёвым; и на экономике, потому что – хлобысь! – и всё. А там это всё происходило ещё и с резнёй, и с кровью, и, как мы увидим, 100 лет назад, как раз перед революцией в 1916 и 1917 гг. на окраинах, где сталкиваются ещё и интересы империи, потому что там еще была игра британцев… Прекрасный был недавно «Разведопрос» Егора Яковлева о гражданской войне в Закаспийской области. Это как раз те края. Нынешняя Туркмения тоже граничит с Казахстаном, и там ещё и англичане реализовывали свои партии. И с Советским Союзом было то же самое.
То есть эти идейки возникали не из ниоткуда. И их конкретно пестовала местная интеллигенция, как мы это увидим.
И вот мы переходим к следующей части, она у меня называется «Казахстан накануне революции». Что произошло? Мы помним царский манифест 1905 года, когда вынуждены были открутить хоть немножко гайки, потому что реально испугались, и даровали избирательные права. Вот что писал Алихан Букейханов:
«Повсеместно киргизы», — то есть казахи, — «съезжались на большие и малые съезды, обильно угощались, читали манифест, комментировали его, обсуждали вопросы о будущих выборах в Государственную Думу. Киргизы», — казахи, — «самых отдаленных волостей массами поехали в степные города, где принимали участие в городских митингах, устраиваемых гражданами. Было время хорошее, никогда не виданное».
Букейханов А. Выборы в Степном крае. 1906. Семипалатинская область // Простор. 1998. № 10.
То есть то же самое, что происходило и в основной России: противоречия уже скопились, гайки закручивать уже невозможно, Государственная Дума… Мы помним, как воспринимали [происходящее] политические администраторы вокруг царя: что мы сейчас чуть отпустим, пар выйдет, а мы как-то там унасекомим и что-то с этим сделаем. Но наступил момент, когда надо было как-то выбирать. Одно дело — даровать право, а другое дело — разобраться, как организовать голосование. Всё спустилось, конечно же, на местные власти, которые начали выстраивать схемы. А как голосовать? Это же не как сейчас — пришли на избирательные участки, которые есть повсеместно. Там разделили на народы, определили, сколько от крестьян… Сейчас мы разберёмся, как это было конкретно у нас в Степи.
Например, туркестанский генерал-губернатор Н. Тевяшов, обращаясь к Особому совещанию, говорил:
интересы пришлого, главным образом русского населения, во многом стоят в противоречии с интересами туземного населения.
То есть, если будет равноправное представительство, то возникнет конфликт. Власти начали манипулировать, как всегда, со списками избирателей. Например, в Туркестанском крае к русскому населению решили причислить все лица, которые не принадлежали к туземному населению, то есть — немцев всех запишем в русские. Местные, конечно же, возмутились. Что это такое? Что это за манипуляции со списками? Так, что даже министр иностранных внутренних дел Дурново дал в проект по выборам официальное уточнение, что русское население — это только русские по происхождению. То есть всё, зафиксировали.
Возник ещё один очень интересный вопрос во время подготовки выборов в Думу. А как быть с населением Букеевской орды, внутренней нашей орды, между Волгой и Уралом? Им было предоставлено одно депутатское место казахскому населению и одно калмыцкому. То есть, чтобы в результате выборов не было конфликта, одно место дали казахам в Госдуме, одно — калмыкам. Вообще законодательство для степного края утвердило 10 депутатских мест. Это для степи, для северных регионов от всех областей: это Акмолинская, Уральская, Семипалатинская, Тургайская. По одному депутату избирали от русского и казахского населения, то есть поровну. И отдельно было два места выделено казачеству, Сибирскому и Уральскому войску. То есть всем сестрам раздали по серьгам.
В Туркестанском же крае, куда попадал юг Казахстана, получил пять мест для коренных жителей. И столько же мест дали переселенческому населению. Отдельно город Ташкент получил два места как самый крупный город. И казачеству Семиреченскому, которое находилось, где сейчас Алма-Ата, Казахстан, Киргизия, дали тоже одно место. Таким образом, общая численность депутатов Степного и Туркестанского края, куда входила большая часть Казахстана (но не только, я напомню, что Туркестан — это еще и был Узбекистан нынешний, и Туркмения), было 24. Сюда же входил один депутат от казахов внутренней орды, Букеевской.
Выборы проходили в первой половине 1906 года. Всего было избрано 524 депутата.
Если европейская Россия дала 412 депутатов, то есть 79%, то Средняя Азия и Казахстан дала 21 депутата. А Польша дала 37 депутатов.
ДЮ. Где сколько населения?
СУ. Несравнимо с европейской частью. Сибирь и Дальний Восток получили 25 депутатов, 4%. То есть в этих регионах, в силу того что они были отдалённые, была путаница с этим туземным, местным населением, переселенцами. Их всех не пересчитаешь, они же только поехали, они особо в политической жизни не то чтобы не участвовали, но им номинально выделили, потому что голосовали в первую очередь по городам. Почему в Польше так много? Там огромное количество городов. Бунты же все происходят с опорой на население местное. А бунты всегда проходят в городах. Надо это запомнить.
Бунт в степи, как мы увидим на примере восстания 1916 года, никакой опасности не несёт. А вот бунт в городах… И, как мы помним, действие «20 лет спустя» Александра Дюма, когда встретились мушкетёры, это фронда, восстание против короля в Париже. Всегда все революции начинаются в городах. Поэтому городским жителям, тем более в данном случае полякам, дали явно больше мест.
ДЮ. Несправедливо.
СУ. Несправедливо, конечно. Вот в этом и было заложено всё то, что потом произошло. То есть, волю дали, а поступили по факту несправедливо. Причём, несправедливо как по отношению к местному, то есть, казахскому населению, так и по отношению к казакам и переселенцам, скажем так, к крестьянам. То есть, всех жителей степного и Туркестанского края кинули. И как мы увидим во время восстания 1916 года, кинули очень жёстко, когда перестали выполнять взятые на себя обязательства.
Ну, для понимания, кто были эти люди, которые стали депутатами Госдумы. Например, Темиргали Нурекенов.
Интересный путь у него. Закончил казахскую школу. Волостной управитель в Павлодарской области. Скотоводство, торговля. Ему удалось увеличить поголовье скота до двух тысяч голов. Он такой аграрий местный.
Интересы Уральской области [представлял] финансист Алпысбай Калменов.
Окончил Оренбургскую гимназию, Императорский Казанский университет. Потом был даже советником Временного совета по управлению Киргизской ордой. То есть, чиновник, который, собственно, занимался этим. Депутат Госдумы.
Ещё пример. Потомок Абулхаир-хана знаменитого Бахыджан Каратаев.
Оренбургская гимназия. Юридический факультет Санкт-Петербургского университета. Вступление в кадетскую партию в 1905 году. Потом, кстати, в 1917 году даже вступает в РСДРП(б). И состоит там до 1926 года. Депутат I и II Думы.
Ещё один пример. Это интересы Семиреченской области, то есть юга. Мухамеджан Тынышпаев.
Закончил Вернинскую гимназию (то есть Алма-Атинскую). Потом Императорский институт инженеров путей сообщения имени Александра I в Петербурге, здесь у нас, на Фонтанке.
ДЮ. ЛИИЖТ.
СУ. Да, тот самый ЛИИЖТ. Первый казахский инженер-железнодорожник. Депутат Госдумы.
 | Ещё один пример. Биримжанов Ахмед. Оренбургская мужская гимназия, юридический факультет Казанского университета. |
| Шаймерден Кощегулов. За агитацию религиозности был отправлен в пятилетнюю ссылку в Якутию. Потом он освободился. У него был свой книжный магазин. Он описывается в сборнике «Сибиряки-депутаты» как сторонник суда шариата, за что пользовался уважением среди народа. И попадает в Госдуму. Это пример интеллигенции с опорой на эти идеи представителей более южной территории. |  |
| Вот ещё пример, Тлеули Аллабергенов из числа депутатов. Один из уважаемых аксакалов. Получил домашнее образование, овладел русским языком. Посвятил себя торговле и скотоводству. У него были огромные стада. Избрался как авторитет. Состоял в мусульманской фракции в Госдуме. |  |
 | И вот ещё один пример. Я выбрал самых ярких, чтобы показать, какие у людей были биографии. Депутат Салимгерей Жанторе в Уфимском уезде, на севере. Занимался благотворительностью. Открывал детские дома, школы. Участвовал во всех российских мусульманских съездах. Выступал за отмену смертной казни. И был землевладельцем. Такой просветитель. |
Если убрать фамилии, точно такие же люди, как и избирались от всех остальных регионов России. Такая у нас была Дума, из которой потом возродились те самые политические движения.
Это карта дореволюционная «Азиатская Россия, степные области».
Вот она область Семипалатинская, это на севере. Вот река Иртыш, Акмолинская область, Тургайская, Уральская. Всё примыкало к северу.
А вот другие области:
Это Азиатская Россия, Туркестанский край. Это была Семиреченская область. Это юг Казахстана и Киргизия нынешняя вся. Сырдарьинская, которая включает юг Казахстана и большую часть Узбекистана. Закаспийская, это нынешний Туркменистан. И вот Хива и Бухара, которые недавно вошли, они даже были не столько в составе Российской империи, сколько были вассалами. Эмир Бухарский сохранялся, мы это обсуждали. И там возникнут и советские восстания.
Но мы до этого дойдём. То есть, Казахстан и отсюда формируется, здесь уже чётко видна вот эта казахская многовекторность специфическая. Если Украина и Белоруссия (особенно Белоруссия) развиваются между Западом и Востоком, условно, между Польшей и Россией (очень условно, там более широкие процессы), то казахская многовекторность — это разрыв между городами, которые стремятся развиваться на север. Потому что север Казахстана тяготеет к российским регионам: к Уралу, Оренбургу, Омску, Челябинску, Самаре, Барнаулу, Новосибирску, Кургану. Если посмотреть, сколько наших крупных городов, к которым тяготеют эти города Казахстана, это огромное количество. Но юг ориентируется на такие города, как Ташкент, который является абсолютным местом притяжения. Огромный мегаполис. Вся эта долина Семиречья, Казахстан, Киргизия, — это плодороднейшие почвы, там уходят дороги торговые в Китай. Рядом уйгуры, Синьцзянь-Уйгурский автономный регион. Это другие [регионы], и в этом смысле многовекторность этим и определяется.
И вот мы подходим к важнейшей части, которая у меня называется «Восстание как пролог гражданской войны». Без понимания восстания 1916 г. понять всё, что происходило потом в революцию, формирование республики и вообще всё, что до сих пор у нас происходит, невозможно. Я категорически на этом настаиваю. И самое главное, что этот процесс сейчас страшно политизируется. Вокруг восстания 1916 г. построена национальная мифология. О том, что это было восстание национально-освободительной борьбы. Но на самом деле, если мы посмотрим на это восстание предметно, [картина будет другая], поэтому я о восстании хочу говорить на основании документов. Когда мы подходим к политизированным точкам современной истории, я буду опираться либо на документы, чтобы это было научно, либо на научные статьи коллег. Научные статьи, где мы будем цитировать историков, политологов, которые будут давать этому оценку и сами относиться. Произошла политизация восстания 1916 года: ах, было восстание против имперских властей.
Насполько я разобрался, восстание шло по двум разным типам. На севере восстание привело к созданию фактически первой советской республики. И Амангельды Иманов был героем восстания. Прекрасный фильм был снят казахский, ещё чёрно-белый. Это был такой казахский Котовский. Это было восстание во многом уже советское. Там возникли органы самоуправления.
А вот восстание на юге, куда только недавно поехали переселенцы по столыпинской реформе, там уже была конкретно резня. Причём не такая жёсткая, как потом пошла в гражданскую войну. Но там были именно вытеснения. И это привело к тем процессам, в результате которых откочевала большая часть и казахов, и киргизов в Китай. Но сегодня это всё смешивается в кучу, что — вот, было какое-то общее восстание 1916 года.
Когда мы доберёмся до учебников, покажем, что там вообще ничего о восстании не говорится. Но документов будет много. Тут интересно. Никаких тайн советская власть не держала. Есть прекрасная книжка с документами. Прямо так и называется: «Восстание 1916 года в Средней Азии и Казахстане». Всё издано, всё открыто. Никто ничего не прячет. Другое дело, что составители учебников специально в поцев превращают учеников. И мы пройдёмся по тому, какие доклады делали участники карательных отрядов, которые туда отправляли (с немецкими именами, фамилиями). Мы увидим документы о том, как мутили воду эмиссары из Турции, как подавлялось восстание; интереснейшие выдержки из дневника настоятеля монастыря на Иссык-Куле, который оказался в осаде.
Настоятель пережил осаду восставших. Потом был свидетелем подавления. Там были казаки, и не только казаки. Ополченцы. Как это происходило. И как случались курьёзные случаи. Например, там по записке докладной, восставшие захватили русского учителя и посадили у себя в юрте. Относились уважительно, но заставляли учить своих детей русскому языку. Всё как у Шолохова, «Тихий Дон». Нет никаких чёрно-белых картин мира. Их и не может быть. Кстати, советская историография об этом очень беспокоилась и боролась, чтобы не воспроизводить ненависть, которая была особенно на юге, как я говорил, потому что там недолго жили, только недавно люди переехали. Там шла борьба за земли, в отличие от севера, где испокон веков мы жили вместе. И даже в воззваниях Амангельды Иманова мы увидим, что он говорит:
Я не борюсь против русских. Ни в коем случае. Наш враг — ваше царское правительство и его наместники.
Это будет очень интересно. Мы уже не успеем в эту часть. Я только начну…
ДЮ. Сделаем отдельно. Это прекрасно.
СУ. Надо отдельно [рассмотреть], с чего всё началось и мы поймём, почему это стало так важно и почему это перешло в революцию. Дело в том, что казахи, местное население относилось к инородцам. А в результате договорённостей инородцев в армию не призывали. В этом был общественный договор между империей и инородцами. Но в 1916 году армия терпит поражение на всех фронтах, патриотический накал иссяк. И выходит знаменитый указ императорский о призыве инородческого населения. Написан он был, конечно, витиевато: «Я дарую вам честь и право быть призванными, чтобы защищать…».
ДЮ. Священный долг и почётная обязанность.
СУ. Да. Но это же 1916 год, я напоминаю. То есть, это не наступление. Тем более жителям степи до одного места было, они жили в своей действительности. Они только детей в школы отправляли и торговали.
Но что ещё важно, это было [воспринято как] оскорбление. Их призвали на хозяйственные работы, без выдачи оружия. То есть степняка…
ДЮ. Джигита. Фактически чистить сортиры.
СУ. Фактически чистить сортиры. Как это распространялось? Говорили, что нас отправляют подо Львов рыть окопы, чтобы в нас стреляли и с одной, и с другой стороны. Так нельзя со степняками.
ДЮ. И вообще так нельзя.
СУ. В принципе так нельзя. Кстати, как поступила интеллигенция либеральная? Она в газете «Казах» призвала население сохранять спокойствие и уважать приказ. Это же не их призывают. Правильно?
ДЮ. Естественно.
СУ. Естественно, не их. А вот вторая часть интеллигенции, которая станет потом большевиками, эсерами, в этот процесс очень сильно врубится. И начнёт это использовать в политических целях. Поэтому, восстание 1916 года интересно тем, что на севере оно политическое, советское в этом смысле, протосоветское, из которого потом разгорится пламя конфликта, гражданской войны. А на юге оно в более происламском укладе.
Но в этом надо будет разбираться отдельно. У меня файл на 14 страниц со всякими выдержками документальными. Сядем и прямо отдельно разберёмся.
ДЮ. Отлично. В нетерпении, Семён. Интересно!
СУ. Готовимся.
ДЮ. На сегодня всё. Ждём продолжения.
Словарь когнитивных войн
Телеграм-канал Семена Уралова
КВойны и весь архив Уралова
Группа в ВКонтакте. КВойны. Семён Уралов и команда
Бот-измеритель КВойны
Правда Григория Кваснюка
Was this helpful?
2 / 0