Стрим в Telegram от 31 октября 2023
Диалог Семёна Уралова и Темыра Айтечевича Хагурова
Семён Уралов. Темыр Айтечевич, вечер добрый, рад вас слышать! Вы меня слышите?
Темыр Хагуров. Добрый вечер, Семён Сергеевич. Слышу хорошо.
СУ. Как погода? Расскажите, а я послушаю звук.
ТХ. Погода солнечная. Тепло. Необычно тёплая осень. Мы все радуемся.
СУ. Понятно. Отлично. А у нас всё-таки зимушка-зима, тем и отличается Северо-Западный от Южного федерального округа.
Ну что, мы пока собираемся. Музыку сегодня я выбирал. Я и моя любимая группа «Запрещённые барабанщики», «Москва — Махачкала». Всем рекомендую.
А вы слышали её раньше, Темыр Айтечевич?
ТХ. Честно говоря, нет.
СУ. О, отлично. Завидую.
[звучит песня]
СУ. Здравствуйте, уважаемые слушатели! Сегодня вторник, время необычное для выхода «Социологии здорового общества», вашей любимой (я надеюсь, любимой) рубрики. И мы сегодня будем разбирать актуальные события, которые у нас на глазах развернулись и немного уже свернулись — сейчас в процессе сворачивания. Я это озаглавил «недопогром». В медиасфере, кто только в ней живёт, там «такое страшное случилось в Дагестане, в Махачкале! Ну, всё!» А для тех, кто был на даче на выходных, например, и не погружался в медиапространство, а наблюдал уже последствия, — что-то такое произошло, некий инцидент. Всё зависело от глубины погружения. Но, тем не менее, события из ряда вон выходящие, с одной стороны. С другой стороны, предсказуемые. И сегодня мы это будем разбирать с Темыром Айтечевичем Хагуровым.
Темыр Айтечевич, добрый вечер.
ТХ. Добрый вечер, Семён Сергеевич.
СУ. Сразу у меня вопрос. Скажите, а вы наблюдали за разворачиванием [событий] в Дагестане? От вас это совсем не далеко. А от нас далеко. В каком режиме наблюдали? Пристально, не пристально? Как вы следили?
ТХ. Достаточно внимательно, но с головой не погружался, потому что канва событий была понятна. Следил регулярно за новостями. Не скажу, что жил в сети все эти дни, но регулярно просматривал паблики, официальные сообщения. Старался быть в курсе событий.
СУ. Скажите, то, как именно действовали люди в Махачкале, а до этого разные были обострения, это норма? В этом регионе многие себя так ведут. За неделю до этого произошла похожая история, были видео, как плясали на машине после победы бойцов ММА. Их МВДшники пристыжали. Как мы говорили, есть норма как максимально допустимая, такая смещённая. Вас что-то удивило? У нас же часто происходят истории с жителями Северного Кавказа, и Закавказья, и в столицах, и на юге, особенно. Или что-то выбивалось из «ненормальной» нормы?
ТХ. Давайте начнём с того, что вообще нормы трещат в последние десятилетия, трещат по швам, и в каких-то аспектах на Северном Кавказе они трещат особенно ярко. Эти танцы на машинах — типичный пример. Раньше выходцы из республик любили проехаться по столице, пострелять в воздух из чего-нибудь в традициях национальных свадеб и т. д. С одной стороны, это выражение национально-экспрессивной культуры, с другой стороны, эта экспрессия явно часто принимает девиантные формы. Это такое общее замечание, что мы действительно с этим сталкиваемся и, к сожалению, не последнюю роль в этом играет падение общего уровня культуры и образования. Это проблема, с которой сталкивается вся страна, то есть общий уровень культуры образования населения падает постепенно.
Мы всё-таки впихнули в нашу действительность американизированную модель образования. В последние годы мы спохватились и заговорили о том, что школа должна не только учить, а и воспитывать. Но инерция 30 лет закрутилась в совершенно определённую сторону: дети гораздо меньше читают, гораздо меньше слушают классической музыки, гораздо больше копируют поведение с каких-то интернет-примеров — блогеров и т. д., и т. п. На Северном Кавказе популярна полублатная тематика традиционно, это было ещё в советский период, и Армения и Грузия в этом плане отличались, республики Северного Кавказа. АУЕшная тема с музыкой, с такой движухой, экспрессией в северокавказские республики зашла на ура несколько лет назад. Это всё сейчас может быть меньше выражено, тем не менее.
И это по-разному проявляется в разных регионах, то есть в каких-то регионах резко вырос процент употребления наркотиков и алкоголя: Пермский, Уральский регион, Новокузнецк, Забайкалье и т. д. А на юге в силу мусульманской культуры пьют меньше, хотя Дагестан к пьющим республикам относится в достаточной степени. Но там экспрессии больше, и в условиях падения уровня культуры это подчас принимает откровенно диковатые формы. Но это общий фон, на котором всё разворачивается.
Самое главное, что показали эти события, — это то, что радикальный исламизм, — не надо его путать с великой мировой религией исламом, с просвещённым исламом, — этот радикальный исламизм, к сожалению, пустил достаточно мощные корни в северокавказских республиках (хотя было давно понятно, что он их пускает), и это вполне себе управляемое извне сообщество, которое можно легко раскачивать в силу двух факторов:
- А) низкого уровня культуры, образования;
- Б) достаточной высокой религиозной радикальной экзальтации.
Несколько лет назад, чтобы не соврать, это, наверное, был год 2017, то есть лет шесть назад в Нальчике была большая северокавказская конференция по безопасности. Мы с коллегами из Дагестана обсуждали закон о защите чувств верующих, тогда он был недавно принят. Они говорят: «Слушайте, в нашей республике это имело характер обратный, потому что теперь, если девушка не носит хиджаб, радикалы бегут и кричат, что их чувства оскорблены и пытаются нападать». Светский характер этих северокавказских республик, к сожалению, начинает очень сильно проблематизироваться.
На Кавказе всегда был суфийский ислам. Это другие нормы. Кавказские женщины никогда не носили хиджаб, они всегда носили платки, это касается и Чечни, и Дагестана, и тем более Кабардино-Балкарии, а сейчас всё чаще мы видим девушек в хиджабах, юношей с большими бородами, это накладывается на радикально экзальтированную проповедь ислама салафистского толка. И это серьёзная проблема. И эта проблема себя обнаружила. То есть этот ислам нам не органичен, более того, представляет собой проблему и для арабского мира. И там все это прекрасно понимают. Светские государства арабские типа Египта, например, для них это огромная проблема, да и с другими не исключение. Эта проблема себя обнаружила в полной мере. И единственное, что из всей этой ситуации какой-то оптимизм внушает, это достаточно оперативная и достаточно жёсткая реакция власти и некий консолидированный властный ответ: это и совещания, которые Путин проводил, эти тезисы озвучивал, и некая политика, силовая консолидация в решении этого вопроса, по крайней мере, обозначена. Это общая зарисовка. Дальше можно прояснять нюансы какие-то.
СУ. Сейчас пойдём прояснять. Я на что хочу обратить внимание? Обратите внимание на схожесть событий в Бишкеке, в Алма-Ате. Это модель погрома, который начинается с чего-то даже околополитического, а потом очень быстро переходит в формат уличного погрома. Но тут есть ряд вещей, которые для меня непонятны.
Арабы же нам не соседи, правильно?
ТХ. Да.
СУ. То есть у нас опыта нет проживания с ними. Правильно? А экзальтация, которая произошла, была видна, потому что наши носители политического ислама… Хотя я лично нравственно точно не на стороне Израиля, потому что они творят это скотство. Причём всю жизнь, я так считаю. Но в России есть две идентичности: одна — наши сограждане в Дагестане. При этом они носители большой исламской идентичности. И они всё переживают, всё чувствуют. Но я пытался просто понять, а что их завело? Искры-то без огня не бывает.
Мы сейчас не будем никого оправдывать ни в коем случае. Но для того, чтобы провокация удалась, как у попа Гапона, чтобы у него всё получилось, народ должен верить, что он придёт к царю-батюшке. И царь-батюшка разрулит. Как вы считаете, на что именно надавили, что проходит так в этом контексте?
ТХ. Во-первых, вы правы совершенно, да, двойная идентичность и большая эта исламская радикальная идентичность, с радикализированным накалённым исламским миром. Здесь нужно понимать, с исламской идентичностью, что есть светский, точнее, просвещённый ислам, лежащий в основе светских арабских государств, государств Северной Африки, государств Персидского залива, и есть радикальный ислам. Они непримиримые враги между собой, и главным врагом радикального ислама является этот самый умеренный ислам.
Кто рекрутируется в радикальные исламские группы? Это, как правило, люди из бедных достаточно социальных слоев, это такие социальные слои, которые в депривации находятся, какие-то их потребности подавлены, ограничены и с плохим уровнем образования, как правило. Это две составляющие: идентичность и проповедь, что — вот, единый большой исламский мир, наши братья, их убивают. Это справедливое возмущение, но что завело-то, что спровоцировало к этому походу на аэропорт? Мысль совершенно абсурдная, что израильтяне из Египта бегут в Махачкалу или куда-то ещё. Куда бы они побежали? Они бы побежали в Америку, они бы побежали ещё куда-то, но Махачкала — наверное, это последнее место, куда бы они бежали, спасаясь от какого-то арабского возмездия.
Была вброшена абсолютно нелогичная мысль, которая этой разогретой толпой была подхвачена. Это была, с моей точки зрения, явная обкатка каких-то технологий. Разогрели, а дальше кидай туда любой камень, лишь бы он какую-то искру высек, и толпа завелась, и целей добились: массовые беспорядки были спровоцированы, причём масштаб — ого-го себе! — этих массовых беспорядков. Если сейчас эта история с аэропортом интенсивно разруливается, взята под контроль силовиками, то неизвестно, что ещё будет. Была же проба пера у них во время мобилизации, в том же Дагестане выступления этих радикально настроенных групп. Сейчас это более крупная, более удачная проба пера. Я думаю, что будут и следующие.
СУ. Я уловил. Смотрите, моя версия следующая, дополнительно ко всему прочему. Вот эта новая идентичность, кто «свои», «свои-чужие», которая внутри ислама, ничего в этом нет необычного. У нас есть такое, например, с греками. Да, совсем разные языки, но, тем не менее, за счёт общей православно-византийской идентичности много общего чувствуем с болгарами, например, с сербами. Это я просто для понимания. Там ещё языковая общность, конечно, начинается со славянами. Но при этом у нас особая культурная близость с теми, кто живёт в Израиле, просматривается как раз у столиц и у крупных регионов, потому что эмиграция израильская, мы обсуждали это на одной из предыдущих бесед, она же была специфическая: не из Дагестана, в основном, эмигрировали. Конечно же, в первую очередь это Москва, Ленинград, ну, а дальше пошли города, особенно населённые евреями: Киев, Одесса, Днепропетровск, Нижний, Новосибирск.
Сейчас социологи выделяют четыре России, которые по-разному реагируют. У России столичной особая душевная связь с Израилем. Это факт. Давайте это признаем, потому что они и по этому поводу истерики устраивают. Для меня это является самой большой девиацией. Мы должны вообще определиться, кто у нас внутри является доминирующими культурными типами, это всё-таки люди уехавшие или не уехавшие? Вокруг этого, как и вокруг пенсионной реформы, я считаю, заквашиваются главные противоречия России. Модель-то была какая? Заработать здесь и свалить. Те, кто сделал так, это красавчики. С одной стороны, да, они иноагенты, но с точки зрения нормы, которая прививалась, начиная с 1986 года, они красавчики. Даже сейчас новости у нас сообщают, что какого-то российского бизнесмена во Франции задержали. И цельный [помощник] президента, нашего главы государства, говорит, что Россия будет помогать. Ничего себе уровень поддержки! Но мы же понимаем, что это та самая пресловутая олигархия. Модель-то не особо и поменялась.
А Северный Кавказ в этом, с одной стороны, не участвовал, потому что там не было такой эмиграции, а с другой стороны, я тоже напоминаю, что мы, особенно жители тех самых столиц (я сейчас нахожусь в запасной нашей, северной, промежуточной столице), мы вымирающие, стареющие, а Северный Кавказ — молодой. И большинство тех, кто был в Махачкале, в аэропорту, — это уже дети незалежной России. Я специально употребляю это слово, там уже нет никакого Советского Союза, это уже те, кому, как было сказано, 20-25 лет, то есть это все, кто родился уже практически при Путине, это абсолютно наши соотечественники, продукты нашей культуры. И внутри этой двойной идентичности конфликт происходит из-за того, что двум нашим социальным группам ближе кто-то за пределами России. Это для меня, конечно, самая главная девиация. Это у меня в голове слабо укладывается. Это, я считаю, основа того парадокса, который и сводит с ума Россию, общество, особенно политизированное меньшинство.
ТХ. Это следствие разрушения имперской модели. Россия, начиная с Иоанна Грозного, — это государство имперского типа. Что такое империя? Это наднациональное, надконфессиональное идеократическое государство, то есть государство, вдохновлённое определённой идеей и снимающее или, скажем, подавляющее этнические и конфессиональные противоречия. Так устроена любая империя. Например, в Соединённых Штатах была идея, что это новая Земля обетованная, новый Иерусалим, новый град на холме, плавильный тигель Господа, в нём все народы переплавляются в великую американскую нацию, которая реализует идею свободы. С этим американская империя встала. Британская империя — идея миссии белого человека, Киплинг это воспел, это империя, которая просвещает и ведёт за собой отсталые народы к свету, к прогрессу и т. д. Говоря языком Стругацких, прогрессоры.
Россия — несколько идей:
- «Москва — Третий Рим», старец Филофей, по сути, это при Иоанне Третьем закладывается. Тогда происходит становление имперской модели, которую Грозный дооформляет.
- При Петре это меняется, это петербургский проект, и в конце концов он выражается идеями: православие, самодержавие, народность.
- После революции приходит красный проект, коммунизм как новое общество и новый человек, где человек будет человеку друг, товарищ и брат. Это мечта о новом человеке, новом обществе.
Всё это — эти самые типы надконфессиональных идеократических государств. Без этой модели удержать такую территорию с таким разнообразием этносов и конфессий невозможно. Нужна эта плита имперской идеологии. А что произошло в постсоветский период? Мы идеологию торпедировали. Идеологии у нас нет. И до сих пор из этой модели мы выйти не можем.
Президент очень осторожно как-то сказал, что национальной идеей для России является патриотизм. Вопросов нет, но патриотизм — это сложная идея, и разные политические силы маркируют себя как патриотов. Либералы говорят: «Мы патриоты, мы хотим, чтобы Россия была такая же, как Европа, просвещённая». Евразийцы тоже патриоты. Все патриоты. Это разные версии патриотизма. Сто лет назад очень большие патриоты, красные и белые, которые друг друга четыре года в капусту рубили очень увлечённо, на той же Украине.
У нас отсутствует эта самая общая идеология, происходят какие-то попытки что-то такое сконструировать. Год назад, 9 ноября, вышел 809-й президентский указ о национальной политике в отношении традиционных ценностей. Ценности — это в любом случае база идеологии. Тем не менее, внятной формулировки нет. И в отсутствие этой самой имперской идеологической плиты, конечно, другие формы идентичности и другие идеи будут этот вакуум заполнять, потому что вакуум смыслов чем-то должен быть заполнен, [природа] пустоты не терпит. А чем он будет заполнен? Либо потребительством (и существенная часть общества этим заполняет), либо этническими или радикально-конфессиональными какими-то идеями, которые человеку дают идентичность, дают ощущение цели, смысла жизни и т. д.
СУ. Хорошо. Давайте тогда представим, что у нас она есть, что имеется набор идеологических инструментов, и у нас идеальная ситуация, когда этот бунт, например, состоялся, и мы имеем дело с зачинщиками, с жертвами. Какие должны быть меры воздействия на тех, кто в этом участвовал, чтобы, с одной стороны, они потом больше никогда так не захотели делать и всем остальным рассказали, что так делать не надо? А с другой стороны, исходя из того, что мы увидели, если мы представим, что есть у нас такие возможности, что тогда в виде профилактики? Только кнут?
ТХ. Представить можно, но у нас, к сожалению, этих возможностей нет, потому что
средства трансляции идеологии — это и искусство, это и система образования, это и люди, носители этой идеологии,
самое главное. То есть нужна критическая масса людей, верящих в эти идеи.
В чём вся проблема, начиная с 2017 года, с Крымской весны 2014 и т. д.? Мы сейчас говорим, что
воспитание патриотизма в образовательных организациях происходит, а людей, искренне верящих и умеющих эту веру транслировать, единицы.
В результате мы имеем большое количество мероприятий, некоторые даже довольно талантливо построены, но это не идеологические мероприятия, там не происходит соприкосновения души с высшими смыслами. И в этой ситуации, если бы эти инструменты были, то эти молодые люди вели бы себя по-другому. Их бы не было так много, их бы было гораздо меньше, потому что другая часть была бы вдохновлена совсем другими смыслами.
Что делать в этой ситуации? Во-первых, строго наказать зачинщиков. Это должно быть сделано строго, публично — так, чтобы неповадно было. Во-вторых, какие-то формы разъяснительной работы с теми участниками, кто вовлёкся.
Здесь две стратегии: напугать и переубедить. А чтобы переубедить, нужны люди, умеющие убеждать, нужны люди, верящие в то, в чём они убеждают.
И здесь слишком большой клубок противоречий завязан, и завязан, к сожалению, довольно давно.
Советская власть эти противоречия умела разрешать. Почему? Потому что была настроена решительно, и там было понятно, куда идём, что делаем, что строим. И людей-строителей типа Павки Корчагина тоже было достаточно много, критическая масса их была. Хотя и у Островского описаны бюрократы и формалисты, с которыми Павка сталкивается, но их гораздо меньше было, чем людей горящих. А сейчас ситуация ровно обратная, и это здорово всё осложняет. Но наверное, ещё раз, ключевое — это строго наказать, сделать ситуацию публичной и дальше держать на контроле.
С моей точки зрения, очень многое упирается в спящие или полуспящие ячейки радикально настроенных ребят, которыми можно извне управлять.
СУ. Уловил. А я рассуждал, когда готовился. После того как что-то случилось, начинается самая главная борьба, борьба за интерпретацию. Что случилось, то случилось. Кто хотел кадрами насладиться, он уже насладился. Что-то стало мемами, как тот чувачок, заглядывающий в турбину самолета. Это хороший показатель.
И лица не видно, и всё понятно. Спортивного вида такой пацанчик.
И начинается широкое поле интерпретации, и в поле интерпретации самое главное — вывести это в культурную плоскость. По большому счёту нужно дать социологам доступ к этим дуракам, для того чтобы снять понимание, что у них в башке творится. Понятно, что, может быть, не всех, но кого-то надо, наверное, к психиатрам отправить, или выявить какие-то другие вещи, потому что это всё-таки массовое помешательство. Да, подстрекатели — понятно, да, провокаторы — понятно, да, профессиональный криминалитет, что называется, — тоже понятно. Но 90% участников — это то, что называется масса, то, что давно уже установили социологи. Логика правоохранителя, в данном случае МВД, и спецслужбиста понятна: они хотят эту массу разбить и по тюрьмам посадить. Но мы как профессионалы должны понимать опасность этой массы. И само явление массы должно быть изучено: что было в головах у этих людей, почему они себя так вели, вплоть до того, какие использовались формулировки.
Это всё очень-очень важно, потому что на втором этапе, когда мы это поймём, можно действительно сделать художественное осмысление, рефлексию того, что произошло. Например, снять достойный фильм, телесериал. Они же у нас плоские, в отличие от советских, они не вскрывают, а что это, собственно, было. А если понять, что это было, то это [лучше сделать] на примере какого-нибудь отдельно взятого 20-летнего условного студента, который поломает сейчас себе всю жизнь и потом будет ещё исправлять, именно потому, что не смог вовремя остановиться где-то, где-то послушать, а где-то просто вовремя не доучился, что-то ему не объяснили.
Материала достаточно. Мне кажется, что это явление массы, которое в условиях когнитивных войн будет появляться. Оно время от времени и появляется, это же внутреннее состояние, как мы установили, для этого нам дадены смартфоны, чтобы мы, находясь за тысячи километров друг от друга, ощущали коллективную близость. Когда нас провоцируют на состояние массы, мы можем в нём находиться (наше внутреннее состояние), даже несмотря на то, что мы находимся за тысячи километров.
В данном случае в Дагестане мы имеем дело с созданием массы в отдельной точке. Но это совершенно не значит, что эта масса не была намного больше, что она была ещё где-то в других республиках. Мы не знаем, где она была. Но она явно была. Этот феномен массового психоза должен быть не то что наказан, это понятная логика, но он должен быть очень широко изучен и, я считаю, очень широко растиражирован, потому что мы имеем дело впервые, наверное, после скотской истории с «Зимней вишней» и пранкером Вольновым, когда были спровоцированы [слухи]. Помните? Когда сгорели люди, и был запущен масштабный слух этим провокатором. По технологиям очень похоже, только в том случае была использована трагедия городская, и это всколыхнуло всех. А в данном случае были использованы этнокультурные особенности и понимание, как и где, на какой этнос давить, используя сети влияния.
В общем, это интереснейшая вещь — масса. Я считаю, что если это просто засекретят, мы это упустим. Я не знаю, кому и как это объяснить. Это как грозовые облака раньше искали для того, чтобы электричество исследовать. Эти массы редко образуются. И она может быть такая потом большая, что если ты не изучил малые, ты потом не будешь знать, что делать. Вот мои соображения и мои тезисы по этому вопросу.
ТХ. Я соглашусь. Здесь надо, наверное, понимать следующее: каждая ситуация достаточно уникальна. И эту ситуацию, конечно, надо изучать, её нюансы и то, как всё происходило. Сама технология создания массы и её управления достаточно хорошо изучена, она описана уже даже не в специальной, а в открытой литературе. «Арабская весна» — это создание масс через смартфоны, выведение их на улицы, эта технология стала очень обкатанной.
Классической массой считается толпа, то есть люди, собравшиеся вместе и ориентированные на действие либо на восприятие информации, но, как правило, сначала на восприятие информации, потом на действие (то есть толпа, оратор и последующие действия этой толпы).
Там работает несколько эффектов: эффекты заражения, снижения критичности мышления, отключения личностных и социальных регуляторов поведения, включения регуляторов поведения, эмоциональные скачки. Это всё хорошо известные вещи.
В данном конкретном случае [важно понять], кто строил, какие использовали группы, кто именно эти молодые люди, потому что Дагестан — это всё-таки в существенной степени племенное, клановое общество. То есть это затронуло представителей разных дагестанских этносов? Или какие-то определённые группы туда вошли? В общем, всю эту ситуацию нужно изучать. Действительно, смартфоны позволяют создавать сначала виртуальные массы, виртуальную толпу, аудиторию, а потом легко сделать так, чтобы она перетекла из онлайна в оффлайн, и запускать реальные эти процессы. Опять же, на примере тех же арабских революций, революции роз, тюльпанов и всех остальных это нам хорошо известно.
Здесь, наверное, ещё нужно несколько слов сказать о состояниях сознания, потому что часто мы используем слова «фундаментализм», «радикализм», «фанатизм», «экстремизм» как некие синонимы. А тут есть определённая эволюция состояний, связанная с принятием этих радикальных идей. Ещё раз вернусь к тезису, что у людей с не очень хорошим образованием, с не очень высоким уровнем культуры и с экзальтированной религиозностью обычно первым состоянием сознания является фундаментализм, то есть буквальная трактовка каких-то религиозных или политических истин, не допускающая гибкости, интерпретации и диалога с другими точками зрения. Это отличительная черта фундаментализма. Вот так, и всё.
Фундаменталисты есть в любой сфере, есть и православные фундаменталисты. Иногда где-то на конференциях говорят: «вот, сотворение мира, в Библии написано: шесть дней». Может быть, будем понимать это иносказательно? Может быть, это 6 периодов, 6 миллиардов лет или ещё чего-то? Это же не дословно «день». «Нет, это день. Было утро, был вечер. И давайте всё понимать дословно». А там дословно многое нельзя понимать. А с другой стороны, интерпретации могут быть вполне логичными, они мосты позволяют навести между теологами и учёным.
- Первая стадия — это фундаментализм, негибкость.
- Вторая стадия — радикализм как стадия мышления готовности к активным действиям, к изменению общества, не считаясь с последствиями. И когда таким людям говорят: «Слушайте, а вы тех заденете, тех заденете». «Ну, что делать? Ничего не сделаешь. Без этого справедливости не добьёшься».
- А третьей стадией является собственно экстремизм. То, что мы наблюдали, это экстремистское проявление. Это оправдание либо готовность к совершению насилия во имя какой-то идеи, насилия нелегитимного, насилия в адрес этнических групп, в адрес религиозных групп, в адрес социальных групп.
Пример такого бытового экстремизма в своё время в Люберцах был: «Очистим Москву. Бьём проституток, бомжей, иностранцев» и т. д. Это был пример агрессии к социальным группам. В данном случае агрессия к этническим группам. Она может быть к институтам государства и т. д. Эта готовность к насилию, оправдание насилия — это признак плохого состояния общества. И здесь, конечно, с этими ребятами надо работать.
Я выскажу ещё одну гипотезу. Она со стороны может показаться диковатой. Но мне кажется, что это имеет место. Дагестан с определённого момента стал местом культивации ММА, смешанных единоборств. Практически в каждом городе, в каждом селе есть свой клуб, и мальчишки практически 100% этим видом [спорта] занимаются.
ММА — это очень своеобразный вид спорта, в отличие от классических спортивных дисциплин, таких как бокс и борьба. У него отсутствует длинный спортивно-этический кодекс. Он есть в боксе, он есть в борьбе, спорт как элемент воспитания. Там этого нет. В традиционных единоборствах восточных тоже воспитательная составляющая есть. А ММА, с моей точки зрения, ближе к гладиаторским боям, он соответствующий тип сознания формирует, сознания, легко готового к насилию, без оглядки на последствия.
Криминальная хроника полна сообщениями о том, что дагестанский или кавказский боец ММА подрался там, подрался там, подрался там. Массовое увлечение таким (не хочу использовать термин «бездуховным видом спорта»), но, в общем, видом спорта, который ориентирован скорее на боевую спортивную эффективность, нежели на воспитательные и формирующие личность вещи. Понятно, что он воспитывает бойцовский характер, понятно, что он воспитывает какие-то мужские качества, но нравственная составляющая, к сожалению, там очень часто [отсутствует]. Точнее, это зависит всегда от тренера. Если тренер проявляет себя как воспитатель, это будет. Если нет — нет. Но в целом, о чём мечтают [мальчишки, которые выбирают этот вид спорта]? Мечтают о том, чтобы повторить судьбу Хабиба Нурмагомедова, попасть в хороший промоушен, заработать денег и т. д. То есть это история совсем коммерческая.
СУ. Это социальный лифт.
ТХ. Да, да, это социальный лифт, я согласен.
Но, ещё раз, это специфический тип сознания [людей, занимающихся] этим видом спорта. Нам даже в университете приходилось какое-то время назад сталкиваться с конфликтными ситуациями с ребятами, именно выходцами из Дагестана.
СУ. Принято. У меня ещё один тезис заготовленный по поводу того, как это можно объяснить нашим дорогим согражданам. Лучше всего это объяснять на примере социальной обстановки в Советском Союзе. Мы, с одной стороны, склонны идеализировать, особенно по фильмам (60-е, послевоенные годы), но была ещё и реальность окраин со своей страшной преступностью, во многом бытовой. Много этого всего было, оно попадало в хронику социальную, но в культурной об этом всё-таки иносказательно больше рассказывали.
Это связано с тем, что у нас на Северном Кавказе преимущественно первое поколение горожан. Мы-то стареющая часть страны, а наш Северный Кавказ социально больше похож на Киргизию с Казахстаном. Они после 90-х испытывают бум [роста населения]. Это единственные регионы с приростом населения. В основном эти города, как и большинство наших областных центров, росли, но росли за счёт смерти индустриальной части и разрастания новых спальников. Это всё горожане в первом поколении, в нулевом даже многие из них. Причём снизился порог родительский у этих народов, в 20 лет уже двое детей, трое. И этот особый тип негорожанина передался уже второму поколению.
На Украине таких людей называли «рогули», было такое явление. Ничего в этом страшного нет, через 50 лет люди значительно изменятся, либо города изменятся, потому что в той же Средней Азии есть посёлки на 30 тысяч человек. Это город мог бы быть. Но это не город, потому что город — это не только количество жителей, город — это определённый уклад, это определённая манера поведения. В центре города с кастетом нельзя ходить, а на окраине где-то можно. Города очень разные.
А тут мы имеем дело с явлением нулевых, горожан, которые возникли уже в постсоветское время. Им, в общем-то, надо объяснять, что в городе живут не совсем так, как они привыкли.
ТХ. Да, согласен. Но и в советское время тоже было по-разному. Вы упомянули городские окраины, а я напомню знаменитый казанский феномен в своё время. Казань, уличные подростковые группировки, которые поделили весь город, массовая агрессия. Похожая ситуация в Нижнем творилась, вообще Поволжье этим отличалось, да и Средняя Россия тоже.
Я вырос в маленьком рабочем городе Муроме Владимирской области, и улица на улицу, район на район бились с остервенением души, и эпизодически, и организованно. Уровень бытового насилия был достаточно высок в позднесоветское время. С чем это было связано, однозначного ответа нет. Но это было заметно. Потом как-то это успокоилось.
СУ. Это было в основном в среде ПТУшников. Это вторая волна урбанизации 70-х — 80-х годов, когда города стали миллионниками: и Новосибирск, и Самара приблизилась, и Горький, и Киев давно перешагнул за миллион. Краснодар, кстати, в этом смысле является, скорее, исключением, потому что его стремительный рост произошёл сейчас. А если мы посмотрим на любой среднестатистический город: Тверь, Белгород, — все областные, — мы увидим пояс брежневской застройки так называемой, дома похожие, как в фильме нашем любимом новогоднем. Они одинаковые. И мы увидим, что дома такого типа застройки 70-х — 80-х занимают до 20% города, то есть в реальности города очень сильно изменились уже накануне краха Советского Союза. Это и были те самые ПТУшники, и герои фильма «Фанат», который как раз тогда вышел. Все же карате тогда увлекались, особенно такие ребята, попавшие в новые города. Потом вышел фильм «Криминальный талант», появление такого явления как лимита́, мы это видели в культуре.
А сейчас идёт вторая урбанизация, уже постсоветская, когда во все наши человейники люди нахлынули.
Темыр Айтечевич, дальше, как мы договаривались, мы послушаем то, что наши коллеги — исследователи когнитивных войн подготовили. Только мы поменяли [порядок]: мы не в начале будем рефлексировать, а в конце. Я вам сбрасывал [материалы]. Вы познакомились с оценкой аудитории прошлой недели?
ТХ. Да.
СУ. Отлично. Мы всё это выложим в комментариях.
И сейчас я хочу предоставить слово Катерине. Она кратко расскажет о том, что у нас происходило. Сейчас ещё Татьяну подключу. И потом будет наша краткая рефлексия. Катерина, на связи.
Екатерина. Семён, добрый вечер. Темыр Айтечевич, добрый вечер. У нас сегодня Татьяна начинает. Можно ей слово передать.
СУ. Всё, включил. Спасибо. Татьяна, добрый вечер.
Татьяна. Да, здравствуйте. Мы для вас приготовили сегодня еженедельный отчёт за период с субботы, 21 октября, по 27 октября. Отчёт мы опубликовали уже в нашем Telegram-канале «Семен Уралов и команда», а также ВКонтакте, в нашем новом паблике. Подписывайтесь на нас, кто не подписан. Все комментарии по новому дизайну мы прочитали, сделали выводы и постараемся в дальнейшем более ярко представлять информацию. Также мы хотим пригласить к сотрудничеству дизайнеров-волонтёров. Давайте вместе этим заниматься, улучшать дизайн и такую ценную информацию красиво представлять. Перейду дальше к отчёту.
На прошлой неделе у нас активно отвечали на вопросы бота-измерителя в основном мужчины, таковых 65%, женщин была одна треть. По возрасту это активные люди от 30 до 44 лет, которые проживают преимущественно в Центральном федеральном округе. Это третья часть респондентов, 35%.
Далее по активности следует Северо-Западный федеральный округ и Приволжский федеральный округ. По своему основному роду деятельности это люди, работающие по найму, 64% таковых. Далее идут самозанятые и ИП.
Состояние наших подписчиков на момент прохождения опроса преимущественно спокойное. Эту реакцию мы отмечаем ежедневно. Есть три состояния, которые выбирают наши подписчики. В основном это спокойное (здесь 61%). Далее, одна пятая отмечает усталость. А каждый десятый говорит, что находится в бодром состоянии. И вот такой вырисовывается социальный портрет нашего основного подписчика. Самые спокойные живут в Сибирском федеральном округе, их возраст 45-49 лет. Самые уставшие — в Северо-Западном федеральном округе, 30-34 года, а самые бодрые, самые молодые проживают в Центральном федеральном округе, их возраст от 20 до 24 лет.
У меня по ходу разбора возник вопрос к Темыру Айтечевичу. Я могу его задать?
ТХ. Да, конечно.
Т. Темыр Айтечевич, наши основные активные респонденты — это люди в возрасте от 30 до 44 лет, и они проживают в Центральном федеральном округе, Северо-Западном федеральном округе и Приволжском федеральном округе. Как вы считаете, с чем связано наибольшее вовлечение именно в этих регионах России? И как можно активизировать в других регионах России наших подписчиков и заинтересовать более молодых участников от 20 лет?
ТХ. Смотрите, Центральный и Северо-Западный — это столицы, Москва и Санкт-Петербург, здесь очевидно большой процент активного населения. В Приволжском федеральном округе много крупных городов — центров промышленности. Может быть, с этим связано. Я думаю, что сейчас активно какие-то производства разворачиваются и т. д.
Возрастная группа удивления не вызывает, она-то и есть самая активная, 35-45%. Что касается этих регионов, я думаю, что это от недели к неделе будет немного плавать, потому что в каждом регионе какие-то происходят события. Где-то выпал снег и стало резко не до политических новостей, его надо чистить. Где-то тепло, как у нас, народ озабочен тем, как провести последние тёплые выходные и т. д. То есть здесь ситуативные факторы будут вмешиваться. Я думаю, что надо будет посмотреть статистику чуть за более длинный период, может быть, за месяц-два, и тогда будет понятно уже, кто наиболее стабильно активен.
Т. А как вы думаете, всё-таки более молодых мы можем привлечь к участию в опросе? Как нам это сделать, чтобы от 20 лет участвовали? Вы общаетесь со студентами, может быть, вы нам подскажете?
ТХ. Знаете, общаться-то мы с ними общаемся, но сито у нас получается такое: мы собираем на мероприятие, условно, 300 человек, потом какую-то лекцию или какую-то накачку проводим, говорим: «Ребята, давайте потом соберёмся, что-то будем делать». Их собирается 50 человек, а в итоге до деятельности доходит пять. Я сейчас условно говорю, утрирую, но процент тех, кто готов активно включаться, на самом деле небольшой. Сочувствовать? Слушать? Да, здесь могут многие. Поэтому один из возможных путей — работа с образовательными организациями, с теми же университетами. Давайте мы попробуем разослать ссылочки на бот и посмотрим, что из этого получится, удастся или нет.
Т. Да, было бы хорошо и интересно.
ТХ. Давайте, я завтра буквально озадачу коллег, бросим ссылку.
Т. Спасибо.
СУ. Вот так, заспамили Кубанский государственный в прямом эфире. Молодцы!
Т. Я еще в заключение своего рассказа по отчёту хотела бы перечислить кратко топ-6 новостей, которые получили бóльшую огласку на прошедшей неделе, и потом передать уже слово Екатерине, она будет рассказывать о других наших интересных факторах.
Самые известные новости, которые по осведомлённости получили от 51 до 64%:
- Новость об увольнении политолога Сатановского;
- Повышение ключевой ставки ЦБ РФ с 13 до 15%;
- О том, что представители ХАМАСа и Ирана прибыли с визитом в Москву;
- Новость о том, что ЦРУ курирует ГУР Украины с 2015 года.
- Майкл Джонсон избран спикером Палаты представителей США.
Эти новости были больше всего известны, но получили нейтральные оценки. А единственная положительная новость, которая была больше всего известна, — это заявление Сергея Шойгу о том, что Россия при помощи модернизированных комплексов сбила 24 самолёта ВСУ за 5 дней. Эта новость получила самые положительные отклики по итогам недели.
Мой отчёт окончен, я хотела бы Екатерине передать слово.
СУ. Мы презентацию выложим отдельно.
Е. Хорошо. Мы её сегодня на самом деле уже на канале «Когнитивные войны» выкладывали, получили массу отзывов. Там были и позитивные, были и негативные отзывы. Сразу могу сказать, что дизайнер презентации я, хотя дизайнером ни в коем разе не являюсь, поэтому, да, может быть, не всё там видно и доступно для понимания. Если есть среди наших слушателей люди, которые готовы поучаствовать в оформлении как презентации, так и нашего паблика ВКонтакте, милости просим, пожалуйста, пишите, подключайтесь.
Давайте тогда перейдём к новостям позитивным. Самая позитивная новость не вошла в тот список популярных, о которых говорила Татьяна. Более того, эта новость — рекордсмен по неизвестности, то есть она получила самый минимальный процент огласки. Новость об открытии центра КАМАЗа в Луганске. 87% респондентов вообще о ней не знали, при этом 88% оценили её как положительную.
В принципе, о подобных трендах я уже говорила в прошлый раз тоже на нашем стриме. Обычно получается так, что какие-то не особо приятные новости выходят вверх по популярности, и какие-то важные вещи, какие-то достижения промышленности, науки, культуры остаются вне зоны нашей видимости почему-то. И вот реальный пример прошлой недели, то есть, допустим, товарищ Сатановский со своими высказываниями в отношении Марии Захаровой попадает в топ, а люди достойные, которые открывают сервисный центр в Луганской Народной Республике, сервисный центр, где будут и продаваться автомобили, производящиеся у нас в стране, где будут обслуживаться и эти автомобили, и автомобили других марок, других предприятий, ГАЗы, УАЗы и т. д., всё это как-то выбывает из нашего инфополя и не получает достаточной огласки.
В этой связи у меня вопрос к Темыру Айтечевичу. Насколько мне известно, я в СССР пожить особо не успела, но знаю, что были такие замечательные передачи, как «Сельский час», «Это вы можете» и прочее, то есть это целое направление было телевизионное, где освещались достижения промышленности, сельского хозяйства и т. д. Почему-то над этим все так похихикивали, и со временем это ушло. То есть мы сейчас, конечно, наблюдаем какие-то новости и на федеральных каналах, где-то в СМИ они мелькают, но, видимо, не в столь должном объёме. Мы, кстати, своей рубрикой «Когнитивная витаминка», где говорим о позитивных новостях, пытаемся это компенсировать, но это, понятно, не те объёмы, в каких надо доносить подобную информацию. И мой вопрос. Каким же образом сейчас эту информацию доносить до широкого слушателя, чтобы люди знали о достижениях нашей промышленности, науки, культуры и т. д.?
ТХ. Если вопрос адресован к центральным СМИ, то
надо вообще менять модель самой идеологии деятельности СМИ. Мы в своё время скопировали американскую модель, причём в худших её проявлениях. Это шоу-журналистика, это стремление зацепить публику за живое, привлечь внимание, а это легче всего сделать трансляцией негатива.
Мне кажется, что
было и сохраняется поколение медиаменеджеров, которые впитали с молоком матери, что повестка должна определённый процент негатива в себе содержать.
С моей точки зрения, здесь непаханое поле работы со СМИ, с управленческим звеном СМИ в плане идеологии той картинки, которую они транслируют. Но это, что называется, нам не подконтрольно. А транслировать как? Вот, используя те ресурсы, которые вы используете. Telegram в существенной степени стал альтернативой большим СМИ, и это самое неравнодушное меньшинство очень нуждается в позитивной повестке, потому что неравнодушно, ему важно знать, что что-то происходит хорошее — строятся заводы, открываются центры. А этого действительно много происходит. Но совершенно из инфополя выпадает. На уровне страны я не знаю, здесь надо, наверное, собирать медиаменеджеров всех ведущих каналов и проводить с ними работу в духе ВЧК и политики партии.
А в рамках таких проектов, в частности, как проект Семёна Уралова и всё, что с ним связано, это можно делать вполне на этих мощностях.
Е. Да, согласна с вами. Я по роду деятельности в промышленном секторе уже лет 10, и у меня как раз информация в моём инфополе, всё время про открывающиеся заводы, цеха и прочее. Меня всегда поражало, что люди из других деятельности вообще об этом не знают, и у них расхожее мнение, что заводы стоят, ничего не работает. Я просто в своё время была поражена. Ну, как же, откройте интернет и посмотрите, вроде об этом везде пишут, а всё равно широкого читателя не находит. Ну, может быть, сейчас это как-то будет всё-таки развиваться. Будем стараться сами тоже это вносить в инфополе. Спасибо.
Давайте теперь посмотрим на наш слайд. Какая основная информация здесь представлена? Одобрение данной новости — это ключевая эмоция. Женщины и мужчины на одинаковом уровне её одобряют. Далее — нейтральная реакция и интерес. В принципе, такую же динамику мы видим и в распределениях по возрасту и по проживанию. Мы взяли на трёх графиках распределение по возрасту, проживанию и занятости. Это те категории, о которых Татьяна говорила на первом слайде. Это самые массовые категории голосовавших. И мы видим, в общем, схожие вещи. Единственное, в распределении по занятости есть категория «другое», это люди, которые не назвали свои профессии, и почему-то они в меньшей степени рады. Они более нейтрально отнеслись к данной новости, хотя, на мой взгляд, она очень позитивная.
СУ. Это мизантропы, они ничему не рады, ни своей занятости, ничему, я думаю.
Е. Какие-то негодяи.
СУ. Сетевые мизантропы. Это те, кто пишет неприятные комментарии. Я не шучу сейчас. Как вы думаете, кто эти люди, которые пишут отвратные, мерзопакостные, вообще с угрозами комментарии? Их очень много было в Белоруссии, после протестов было множество признательных видео. Это очень часто даже видно, что закомплексованные, даже какие-то физически ущербные люди, злые, это прямо видно, что это люди компенсируют. Это не все, конечно же, наши участники, но значительная часть людей. Я их называю сетевыми мизантропами. Они сеть социальную специально используют для того, чтобы вылить туда [помоев], вы же помните про фекальных мыслителей. Это всё оттуда же.
Кстати, как правильно пишут в Youtube, где у нас тоже идёт трансляция контрабандная, что надо с помощью мемов, с юмором и креативом рассказывать, что открывается производство. В теории — да, но надо же это практиковать.
Е. Да, согласна с вами, Семён.
Я сейчас быстренько скажу по самой негативной новости. Товарищам с фекальным мышлением, о которых вы только что говорили, предлагаем дать небольшой шанс. Они на этом слайде покажут себя, может быть, и с лучшей стороны. Новость самая негативная — это кризис системы здравоохранения Газы. Мы помним, что на прошлой неделе ХАМАС и Минздрав Газы сообщили о критическом состоянии всей системы здравоохранения региона: и топливо закончилось, и больницы и медицинские центры вышли из строя, людей оперировали без анестезии. В общем, эта новость действительно людей поразила, вызвала сострадание, печаль. Понятно, что женщины сострадали даже чуть-чуть больше, зато мужчин это печалило чуть больше. В общем, динамика очень схожая на всех слайдах и по возрасту, и по месту проживания. А вот по занятости, если посмотреть на столбец в категории «другой», это как раз те самые, которые профессий своих не назвали, они сострадали больше всех остальных, более 50% подобных реакций. Так что они нас приятно удивили.
Далее новость нейтральная: Майк Джонсон избран спикером парламента США. Новость, хоть и стала нейтральной, в целом, странно, что она стала нейтральной. На мой взгляд, она должна была, наверное, интерес хотя бы вызвать. Основные у нас проголосовавшие – это мужчины из Уральского федерального округа в возрасте от 45 до 49 лет, ведущие домашнее хозяйство. Реакции основные: большинство сказали, что им всё равно, остальные ждут развития событий или у них некий недостаток информации. Хотя, на мой взгляд, надо было на эту новость обратить внимание. Она, кстати, рекордсмен по нейтральным реакциям — 94%.
СУ. Это значит, что люди не верят в то, что наша пропаганда навязывает — о том, что Майк Джонсон окажет великие изменения на течение кризиса. Не верят. Поэтому и нейтральная реакция.
Е. Возможно. Но вы вчера на стриме в закрытом канале говорили о некоей смене вектора настроения в западном обществе. И, может быть, какие-то пойдут новые решения. В принципе, Джонсон — это тот человек, который сейчас высказывает позицию, что не надо дальше финансировать украинскую сторону, оказывать ей финансовую поддержку, военную. В ключевом режиме это направления не изменит, но каким-то образом что-то может поменяться.
СУ. Катерина, не в ту степь. Это интерпретация политической новости. А мы всего лишь интерпретируем реакцию нашей аудитории. Не надо уходить в другую степь. У нас же не политология. Что изменит избрание кого-то? Мы анализируем реакцию аудитории. Мы можем предполагать, почему она нейтральная.
Темыр Айтечевич, а как вы считаете, у нас к внешней политике теряется интерес? Наша аудитория — это политизированное меньшинство. Почему нейтральная реакция на избрание этого Майка Джонсона, которого они наверняка путают с Майклом Джексоном или с баскетболистом Джонсоном?
ТХ. Я думаю, что
политизированное меньшинство не верит в возможность разруливания этого кризиса.
Тут я с вами согласен.
Всем понятно, что это всерьёз и надолго, что конфликт носит стратегический характер.
Поэтому, когда кто-то говорит, что будет разрядка и прочее, мне кажется, у людей наиболее вдумчивых и серьёзных это вызывает полуулыбку. Какая разрядка, если столько всего вложено и так от души нас приговорили? Я думаю так.
СУ. Да, вот такая версия, Катерина, экспертная. В данном случае оба рефери выставили одинаковые оценки. Так что здесь нейтралитет имеет значение.
Е. Согласна с вами, позиция принята. Завершаю свой доклад разделом про инфоброс недели. Тут понятно, что у нас увольнение Сатановского телеканала «Соловьев-Life». Новость неслась буквально со всех утюгов. Поэтому тут и особых комментариев, наверное, не надо. 22% проголосовало за то, что это инфовброс. И в финале хочу всех поблагодарить за терпение, за внимание, всем пожелать чистоты понимания и эмоциональной гармонии. Больше уделяйте внимания позитивным новостям, новостям промышленности, науки, культуры. И всегда помните, что нам есть чем гордиться.
СУ. Спасибо, коллеги, за ваше добавление.
Ну что, Темыр Айтечевич, продуктивно, считаю, поработали?
ТХ. Согласен.
СУ. Про следующую тему. От темы «наша античность» мы никуда не уходим. Но хотелось бы поговорить в рамках нашей рубрики о том, как рассказывать молодому поколению, школьникам… Об обществе и государстве мы уже говорили, а тут бы хотелось поговорить, мы постоянно в это упираемся, об обычаях, традициях, об особенностях, как регулируются общественно приемлемые модели поведения, откуда появляются идеалы, лидеры, примеры для подражания. Как формируются базовые формы этикета в обществе. Такие вещи. Мы постоянно говорим про эти нормы как нормы. А на каких бы примерах об этом рассказать подрастающему поколению и какими словами? Как вам такая тема?
ТХ. Интересно, поддерживается.
СУ. Поговорим, особенно об этом лидерстве, и мне бы в таком контексте дополнительно было бы интересно посмотреть на американский подход к лидерству и сравнить его с нашим подходом к лидерству, он другой. Вот о таких интересных вещах.
Спасибо, Темыр Айтечевич.
ТХ. Спасибо, Семён Семенович. Спасибо, коллеги.
СУ. До новых встреч.
ТХ. До свидания.
СУ. До свидания, да.
А для тех, кто слушал записи, прекрасная песня «Москва — Махачкала» моей любимой группы «Запрещённые барабанщики», мои друзья, в гостях у меня были. Вообще замечательные люди! Послушайте! Лучшие ударники России и вообще на постсоветском пространстве.
Всё. Всем пока.
Словарь когнитивных войн
Телеграм-канал Семена Уралова
КВойны и весь архив Уралова
Группа в ВКонтакте. КВойны. Семён Уралов и команда
Бот-измеритель КВойны
Правда Григория Кваснюка
Было ли это полезно?
2 / 0
