Подкаст Алексея Чадаева, Семёна Уралова
Иван Князев. Друзья, привет! Сегодня вторник, и в прямом эфире стрим-подкаста «Чистота понимания». Я напомню, что это площадка, где мы глубоко и подробно разбираем самые актуальные темы и добиваемся частоты понимания самых разных событий. Это площадка для умных, образованных людей. Кто еще не смотрел наши стримы, предыдущие выпуски, обязательно это сделайте.
Спасибо всем, кто подписался на наши паблики. Кто еще этого не сделал, обязательно подпишитесь. Ну и, конечно же, отдельное спасибо всем тем, кто ставит лайки, пишет комментарии.
Меня зовут Иван Князев.
Я приветствую наших ведущих. Это Алексей Чадаев, политолог и журналист. Алексей, приветствую.
Алексей Чадаев. Привет-привет.
ИК. И Семен Уралов, политолог, журналист, писатель.
Кстати, друзья, подписывайтесь на телеграм-каналы наших ведущих. Их найти совсем просто. Там тоже можно обмениваться мнениями, читать посты, видеть анонс всех наших выпусков.
И прямо сейчас там тоже есть ссылки на трансляцию этого стрима. И там же можно писать, конечно же, комментарии, задавать свои вопросы. Ну а сегодняшняя тема у нас – «Стрелка в Стамбуле». По-другому тут никак не назовешь.
Напомню предысторию, что в ночь на 11 мая президент России Владимир Путин выступил с заявлением перед журналистами. И Россия предлагает Украине возобновить прямые переговоры, прерванные еще в 2022 году. В этот четверг, 15 мая в Стамбуле, там же, без каких-либо предварительных решений. Смыслом переговоров Путин назвал: устранение первопричин конфликта и выход на установление долгосрочного прочного мира на историческую перспективу.
Дальше много кто отметился заявлениями. Спецпосланник президента США Уиткофф сообщил, что Трамп в ультимативной форме настаивает на том, чтобы Россия и Украина сели за стол переговоров, иначе США выйдут вообще из процесса урегулирования. Ну, более того, Трамп уже там лично обещался и напросился присутствовать при разговоре Путина и Зеленского, быть своего рода арбитром.
Зеленский тоже заявил, что прямо готов ехать и общаться только с Путиным, мол, все, Путин, приезжай, я здесь. Правда, не очень понятно, с чего и одни, и другие взяли, что к с Зеленским вообще кто-то собирается общаться.
Отсюда вопрос, что будет в Стамбуле, как пройдет эта стрелка. Лично мне кажется, что эти переговоры будут до абсурдности интересными и уникальными.
Но, конечно же, друзья, хотелось бы узнать ваше мнение. Кто начнет?
АЧ. Если бы я сейчас форматировал российскую делегацию, то я бы, конечно, во главу ее поставил Дмитрия Анатольевича Медведева. Ну, во-первых, тоже президент, хотя и уже бывший. Во-вторых, он, пожалуй, не уступит Владимиру Александровичу в красоте, сочности и яркости высказываний по насущным вопросам актуальной повестки дня.
То есть и статусность, и артистизм, и много других преимуществ, плюс его нынешняя позиция в Совете Безопасности. В общем, все при нем. Поэтому я вот считаю, это было бы просто оптимальным решением. Даешь Медведева.
ИК. А были такие предположения в СМИ, что, возможно, он поедет, но почему-то никто серьезно об этом не говорил. А было бы классно.
АЧ. Было бы весело просто посмотреть. Даже неважно, кто там был бы уже с украинской стороны. Достаточно.
ИК. Да, потому что накануне 9 мая Дмитрий Анатольевич, конечно, тоже отличался постами своими и высказываниями.
АЧ. Ну, одно дело посты, а другое дело все-таки разговорный жанр. Мы же с вами тоже отличаемся постами, что я, что Семен в телеграм-канале, а стримы и подкасты — это все-таки чуть другое. Письменная речь, устная речь. Так что в любом случае было бы весело.
Семен Уралов. Это было бы как минимум интересно, потому что наше начальство привыкло работать в жанре, когда молчат и слушают. А Зеленский все-таки в этом смысле мастер хуцпы и прокачан на конкурсе капитанов КВНовском. А он был очень ловким участником конкурса капитанов. Тут Дмитрия Анатольевича нужно было бы готовить. Как «Честь шахматной короныЧесть шахматной короныЧесть шахматной короныЧесть шахматной короны»:
Самый главный — вроде королева…
Если он меня прикончит матом,
То я его через бедро захватом.
Или ход конем по голове.
СУ. В этом смысле это непростой [выбор].
Ну, товарищи чистопониматели, я предлагаю для чистоты понимания, может, сначала со стрелкой — мы же так заявили, что это стрелка? — давайте сначала с этими понятиями разберемся. Алексей Викторович?
АЧ. Ну, так доказчику первый кнут. Инициатива наказуема. Говори.
ИК. Да, надо объяснить, почему именно «стрелка».
СУ. Уф. Давайте так, я свою гипотезу выдвину. Период дипломатии между основными участниками большой украинской трагедии — я напоминаю, есть большая и малая, в малой украинской трагедии период дипломатии закончился уже давно, где-то в середине срока вторых Минских соглашений. Когда стало очевидно, что они просто тянут му-му, издеваются. Ну и апофеозом этого всего был, конечно, проигрыш истории Зеленского «я не лох». И это было апофеозом, что дальше — только разборки.
Что такое «стрелка»? Стрелка — это то, что либо предшествует выяснениям, либо по ходу уже идущих выяснений возможность парламентёрам где-то встретиться и о чём-то переговорить.
АЧ. Перетереть.
СУ. «Перетереть», как в фильме «День выборов»: «Там у них, кажется, терки». А вот в мировой политике этот этап еще не наступил. Отдельные проблески того, что дипломатия завершается, есть. Но это, в частности, встреча легендарная Зеленского с Трампом и Вэнсом.
АЧ. Я бы сюда и всю эту чудесную сцену в поезде с ложечками и салфеточками добавил. Это же тоже — та еще дипломатия. «Сообразим на троих», но просто в инновационном, высокотехнологичном формате.
СУ. Зеленский, с моей точки зрения, с момента его выхода «я вам не лох», мы помним, он пытался с помощью личной харизмы и авторитета принудить к исполнению Минских соглашений, либо изобразить — без разницы, что, перешел к криворожской дипломатии. Криворожской дипломатии, в основе которой лежит хуцпа, то есть беспредельная наглость. При этом некие представления о справедливости — очень уличные, из 90-х годов. Он постоянно к этому скатывается. Мы можем на это обратить внимание. «Да я лично, да мы с ним, да я такой, я сякой».
И эта история завораживала на этапе первой украинской трагедии, когда он отыгрывал царя Леонида. Героя, который один бросил вызов темным силам, огромному Мордору.
А теперь это выглядит по-другому. Теперь это уже воспринимается в компании.
АЧ. Как ширинка на заднице это выглядит.
СУ. Промокашка, помните образ? «Место встречи изменить нельзя».
Собака лаяла на дядю фраера.
Даже ведет себя – как на шарнирах, как Промокашка. А серьезные дяди сидят — как Горбатый, они такие. И это трансформация от комиксно-сериального героя в такого — это не авторитет уголовный, это уголовный персонаж.
АЧ. Это называется «шнырь».
СУ. То есть — персонаж. Не авторитет, персонаж. Вот, собственно, мы находимся внутри этой трансформации. На этом первые соображения мои завершены. Передаю пас.
ИК. Я бы еще добавил здесь, почему именно стрелка. Надо, во-первых, еще добавить его манеру одеваться сюда. Она ведь тоже образ довершает, эти все свитеры зеленые и так далее. А второй момент, мне кажется, что современную дипломатию испортила медийка очень сильно — все сейчас перебрасываются заявлениями, постами. И, кстати, Трамп в это тоже играет.
АЧ. Да, Иван, даже не медийка. На самом деле, по-настоящему дипломатию убила не медиа, а соцсети. Когда появился аккаунт в Твиттере, я помню, мы лет, не помню, 16-17 назад с нынешним иноагентом и известным персонажем Кириллом Мартыновым чуть ли не в ЖЖ переписывались на тему того, как будет выглядеть политика будущего. Что – вот, выходит какой-нибудь президент какой-нибудь страны и пишет в аккаунте в соцсети: «а вот мои фоты». И дальше — то, что он с сотового телефона наснимал. И тогда это казалось чем-то настолько диким и вызывающим, в те годы. Притом, что уже был интернет, и соцсети, и айфон, и фейсбук уже появлялся. Тем не менее, все это еще казалось диким и вызывающим.
А сейчас это стало нормой. Действительно, «а вот мои фоты». Мне пришло в голову, и я, даже будучи POTUS’ом, президентом Соединенных Штатов Америки, сажусь и пишу в Твиттер, что мне в голову взбрело. И у нас тоже — есть Дмитрий Анатольевич, есть Захарова.
ИК. Но не Путин, Алексей, согласись, не Путин.
АЧ. Путин, как и Лавров, это мастодонты той эпохи, в которой этого всего еще не было. Такие же, совершенно вроде бы из другой возрастной лиги, но такие же, например, Фицо. Он не пишет у себя в соцсетях, что ему взбрело в голову. Или Орбан. Тоже помладше, но это еще — такая политика. И опять же, Восток этого не понимает. У нас, заметьте, за пределами того, что мы еще недавно называли коллективным Западом, нет ни одного персонажа, который был бы лидером страны или каким-то крупным политическим деятелем и при этом вот таким блогером-перформансистом.
Это особенность исключительно, я бы сказал…
ИК. Гейропы.
АЧ. Гейропы, Гейропы.
ИК. Да, оттуда все началось. Трамп уже больше ста дней. Уиткофф ездит в Кремль уже на постоянку.
АЧ. На работу, скоро надо кабинет.
ИК. Да, да, да. А Путин ведь с Трампом так и не встретился. Все встречи такого уровня готовятся долго.
СУ. Ну, а давайте проанализируем тогда предпосылки этой встречи именно тактические. Про стратегию понятно, контакты, их форма меняется. Что это было? Все-таки не так часто у нас подвешивается интрига такая медийная среди ночи, что – «подождите, подождите, будет обращение Путина». На этом и хайп поймали очередные ЛОМы.
ИК. Я не спал, честно скажу.
СУ. Много уток залетело в эту приоткрывшуюся форточку. Кто-то начал разгонять про мобилизацию, еще что-то. Я сейчас не буду перечислять, это значения не имеет. Но внимание политизированного меньшинства было значительно привлечено. Я тоже не спал. У меня шла беседа в клубе нашем, НЭПе, она закончилась, но я еще часик не спал. Это факт. Получилась интрига. Но вот что это было? Предлагаю разобрать.
АЧ. Восстановим цепочку, хронологию событий. Все начинается с Дня Победы и того, что ему предшествует. Массированные атаки беспилотников, закрытие воздушных коридоров для Фицо и для Вучича. Угрозы Зеленского, что он не может гарантировать безопасность участникам мероприятий в Москве, эта вся суета.
Потом шикарно, красиво проходит 9 мая в Москве. Дальше, после 9 мая, у Путина идут два дня подряд двусторонки с теми, кто приехал. А в Киеве тем временем собирается съезд любителей маленьких ложечек, сразу же, видимо в логике этой медиа или Netflix. А политики, дабы перебить впечатление от 80-летия победы в Москве, выкатывают этот ультиматум.
Причем либо 30-дневное перемирие, либо какие-то очередные страшные адские финальные армагеддонские санкции.
ИК. Что звучит уже само по себе смешно.
АЧ. Уже смешно, но тем не менее. И дальше все застывают в ожидании, что ответит Путин.
После чего Кремль выдерживает эту паузу. В полвторого ночи выходит Путин и говорит: слушайте, во все эти перемирия мы особо не верим, потому что все предыдущие перемирия Украина не соблюдала, причем вне зависимости от того, говорила она, что будет его соблюдать, как было с энергетическим перемирием, или не говорила, она их нарушала в любом случае. Поэтому в отсутствие механизмов, в отсутствие договоренности все перемирия – это фикция, профанация. Нет, говорит, давайте вернемся к тому, на чем прервали разговор еще в марте 2022 года. Стамбул, были Стамбульские соглашения. Давайте вернемся с этого пункта.
И дальше уже паузу берет Европа. Дальше там видны какие-то метания. Сначала Макрон выскочил — типа, хорошо, но мало. Что-то такое же в этом духе изрек Мерц. Ермак успел сказать, что все это фигня, и все это эквилибристика, и — только 30-дневное перемирие. Но потом, видимо, опять-таки получился волшебный пинок из Вашингтона, причем он получился тоже публично, в том числе пост Трампа – «пусть едут, да будут переговоры».
И после этого выходит Зеленский и говорит: я сам лично приеду в Стамбул и буду ждать Путина в Стамбуле в четверг. Пусть приезжает, типа поговорим, разберемся по-мужски один на один.
СУ. Конкурс капитанов устроим.
АЧ. Да, конкурс капитанов. Типа на Трампе поразминался. Теперь как бы — следующий тур.
И дальше все уперлось в интригу, а кто все-таки поедет от России. И последнее, что я заметил в медиапространстве, это бесконечный поток версий, а кто же все-таки будет.
Здесь особенно примечательно явление из небытия уважаемого Романа Аркадьевича Абрамовича, который был замечен в прошлом Стамбуле и с тех пор куда-то вообще исчез, в принципе, из повестки, из поля зрения.
ИК. У нас как раз вопрос. Прости, Алексей, как раз вопрос. Зритель спрашивает:
Вопрос: зачем в Кремле сегодня Абрамович?
АЧ. И вдруг всплыл. Ну он сейчас, насколько я понимаю, живет в Стамбуле, Роман Аркадьевич. Он теперь там местный. Поэтому, видимо, он уже на правах тамошнего местного. «Сын турецко-подданного», да? Мы знаем из одесской русской классики.
СУ. Это губернатор Чукотки, надо не забывать. «Начальник Чукотки».
АЧ. В прошлом.
ИК. Теперь — сын турецко-подданного.
АЧ. Вот он тоже теперь внезапно пришелся к месту. Это тоже интересный момент.
И на этом фоне утки продолжают лететь, вал слухов и вбросов. Одни про то, что Украина собирается — новый прорыв, на сей раз в Брянской области. Другой про то, что Россия вот-вот начнёт масштабное наступление, и уже всё готово.
И больше всего меня, конечно, порадовала Кая Каллас. Про нее как-то забыли, а она есть. Она высказала, что Путин не решится, не посмеет, у него не хватит сил выйти на переговоры с Зеленским.
ИК. Это пацанская дипломатия.
АЧ. Я тут аж всплакнул. И заметьте, для меня как для наблюдателя вывод-то какой? Что в основном в этой стилистике «пойдем, выйдем», уже как мы с вами, коллеги, упомянули, действительно
в стилистике пацанских разборок, стрелок и подворотни пытаются выступить эти люди с неочевидной гендерной идентичностью из стран Евросоюза.
Пацанов строят они из себя. Те, у кого есть репутация серьезных парней, так себя не ведут. А эти люди с ширинками на попе, как раз они-то и исполняют буквально «слово пацана». Вот парадокс.
СУ. Ну погоди, их же на это дрессировали на протяжении 30 лет. В чем была функциональная задача. Это была не просто ее задача, но и роль, которую исполняли все центральные европейские элиты. Это формула «платить и каяться». Это была трансляция — мы же шутим про степано-, тарасопереходы — а был еще обратный переход, из совка в европейца. Этот переход, который проходил начиная с 80-х, наверное, как евреи начали уезжать.
АЧ. В смысле – «обратный»? Это и есть тот же самый переход.
СУ. Нет, я имею в виду у нас, в наших широтах, то есть переход в просвещенные… Ну да, согласен, это тот же, но наш переход. Не обратный, в смысле — наш.
И этот переход всегда транслировался отыгрышем роли, что – «у нас получилось». Это такая глобальная Юрмала перед нами живет. Кто пел в советские времена, те же люди будут петь в постсоветские времена. Еще банки будут латвийские выкачивать из вас деньги, но мы при этом будем платить и каяться. Платить и каяться.
Россия должна каяться, а вот — история успеха. Как «получилось» — у прибалтов, у поляков, у чехов. И они постоянно были в позиции назидания. Мы вырвались, мы этот переход совершили свой. И России мы должны подсказать, рассказать.
Иван в этом смысле больше знает примеров, как соблазняли, охмуряли Калининградскую область в свое время. Давайте, давайте к нам — и шопиться, и по-разному. У прибалтов была эта роль, как недополяков, роль охмурения. Но вокруг этого надо было жалеть Россию. Вы — несчастная Россия, вы страдали под оккупантами, но ничего страшного, трансформация произойдет.
В худшем случае вы развалитесь на сто других стран, но какие-то станут нормальными, как наша Латвия, отсюда идея Ингерманландии, незалежного Петербурга, пошло-поехало, идея ВКЛ. Все как матрешка.
А теперь, когда началась война с Россией, у них поломалась шарманка в башке. Теперь уже Россию не пожалеешь.
АЧ. Давай скажем это наше заветное слово «нарратив».
СУ. Да, он забуксовал. Уже надо что-то. И из них поперло мурло, лесные братья, бандеровцы. Ну все, прорвало. Потому что
там еще нового нарратива не придумали.
Старый нарратив был в чем? Мы освобождаем из тюрьмы народов советских порабощенные народы, и вот — освобожденные народы и освободятся, и совершат тот самый пресловутый переход.
И на этом же был альянс Ельцина с прибалтами, с грузинскими националистами. Корнями это уходит в группу межрегиональную, давние-давние корни. А теперь это все поломалось.
И теперь прибалты не понимают, как в принципе поступать. Что делать с русскими, которые к ним убежали? Они хорошие или плохие? У них тоже заклинило башню. А с украинцами, которые прибежали — они вроде бы жертвы агрессии, но все говорят по-русски — и что с этим делать? И как делать? Эту шарманку очень серьезно заклинило. С моей точки зрения, прибалтов надо рассматривать как подопытных насекомых. Как они себя ведут в зависимости от внешних обстоятельств.
АЧ. Слушайте, у меня тут тем временем, пока размышлял над всем этим, и в особенности над тем, о чем сейчас сказал Семен, про слом нарратива, родилась телега, которой я хочу с вами и с нашими зрителями, слушателями, читателями поделиться. Это телега про нацизм и расизм.
Мы праздновали 80-летие Победы, а после Победы, после 9 мая, совершился еще один важный акт, закрепляющий этот результат. Это Нюрнбергский процесс, где осуждены были не только конкретные деятели нацистского режима, но и осуждена и запрещена на глобальном мировом уровне была идеология.
Действие непростое, неоднозначное и сомнительное во многих отношениях. Ну как так? Запретили идеологию. Что это значит? Что какие-то вещи, какие-то взгляды, какие-то идеи были объявлены.
ИК. Вне закона.
АЧ. Вне закона, да.
И их носители тоже начинают подпадать именно под правовые механизмы репрессий. Дальше разберемся, а что, собственно, запрещено. А запрещено все, что так или иначе связано с расовой теорией. Запрещен в первую очередь этими решениями, если разбираться, оказался именно тот способ хода мыслей, что разные люди почему-нибудь не равны друг другу.
Провозглашено на доктринальном и правовом уровне, что все люди, все представители рода Homo sapiens, вне зависимости от того, кто у них папа и мама, из какого они края Земли, какой у них цвет кожи и так далее, фундаментально равны в базовых правах.
Из этого же и вырастает идея прав человека. И всякий, кто это оспаривает, становится на одну доску с Гитлер-Гитлером.
Люди, конечно, разные. Есть высокие и низкие, толстые и худые, черные и белые, но это различия качественные, или свойства. А вот в правах фундаментально равны все люди и, соответственно, любая идеология, которая предполагает неравенство в правах на основе именно происхождения, на основе этого — сюда попадают скопом все теории расовой неполноценности, в том числе евгеника, идея вырождения и так далее, на чем стоял гитлеровский нацизм — это все в первую очередь и в главную очередь подпало под запрет.
Но, как мы с вами обсуждали на наших стримах, и с Сергейцевым, и с Куликовым, были те, кто с этим действительно согласился, потому что так и думают сами. В том числе, кстати, и весь Советский Союз, мы. А были те, кто с этим, конечно же, согласился в тех условиях, но как всегда — на уровне лицемерия.
У нас в подкасте гипотеза была, что — не ту расу объявили расой господ. Ну, какие из немцев господа, кто они такие? Настоящие господа, понятно, на Туманном Альбионе живут. Но это, что называется, один разворот. Здесь же гораздо интереснее вопрос, а кого считать неполноценным и почему, кого считать унтерменшами. Кого считать недолюдьми, и на каком основании.
Понятно, что там в фокусе внимания еврейская тема, Холокост и так далее. Но напоминаю, что согласно гитлеровской расовой теории, еще и все славяне тоже унтерменши. Евреев надо просто уничтожать. Разница в чем? А славяне должны вернуться к своему единственному предназначению, подо что их создала матушка-природа — быть рабами у высшей расы, истинных арийцев.
ИК. Причем от этого нарратива в Европе и не отказались.
АЧ. Я вот о чем. По большому счету,
несмотря на Нюрнберг, несмотря на это табу, от самого этого хода мысли никакого отказа по большому счету не произошло.
Просто пытливое сознание начало искать новые основания.
Кстати, самый яркий take был у Борреля. Попытка в максимально политкорректном, максимально соответствующем уже современным нормам приличия языке сказать то же самое. Что есть цивилизованные страны, в которых, соответственно, живут цивилизованные люди. Это прекрасный сад. А за оградой этого сада живут варвары, которые не совсем то же самое, что и мы. И наша задача — охранять этот сад от этих варваров и ни в коем случае их не пускать.
И отдельный интересный, самый для нас интересный поток этих поисков, этих пробросов, гипотез, догадок, это — как объяснить, почему, собственно, русские неполноценные, почему, собственно, русские недолюди, почему именно русских нельзя брать в цивилизованное общество.
Причем там есть несколько линий. Одна была антикоммунистическая, но она постепенно сходит на нет, и мы это видим, она еще сохраняется рудиментарно в Штатах. Заметьте,
у поляков все четко, что весь этот коммунизм – это просто одна из очередных личин русского империализма. которых было много и до, много будет и после, и не надо думать, что все дело в коммунизме.
Просто русские в XX веке надели на себя такую маску, соответствующую той эпохе, но вообще-то смысл не в масках текущих, а в самих русских.
Проблема в русских. Русских надо опознать, как эту самую экзистенциальное угрозу, экзистенциальное зло.
И главное их свойство, делающее их экзистенциальным злом с точки зрения любого просвещенного европейца — это их способность собираться в большое государство, находить себе царя и превращать это государство в агрессивную имперскую машину экспансии, которая дальше навязывает всем что-то такое. Что мы там сейчас навязываем? Что-то неправильное.
И дальше у них язык начинает трепетать и сбиваться, на что им, кстати, указал Вэнс в Мюнхене. Какие, собственно, вы ценности защищаете, если вы сами уже все эти ценности, которые висят на знаменах, давным-давно сдали? И это его чеканное: «угроза исходит не извне, а изнутри». Но это же, понимаете, всегда было неважно. Вот какие-то там ценности, которые мы защищаем. А вот – есть русские варвары, которые хотят все эти ценности помножить на ноль. Ну, вы скажите, какие ценности мы защищаем и скажите, почему именно русские варвары против них. Для нас же важно не это.
Есть мы, правильная раса. Есть русские варвары, которые неправильная раса. И дальше понятный диагноз — мир без России.
Россия должна быть расчленена, уничтожена, распасться на сто государств. Дальше — разные гипотезы, версии.
Но основа всей этой конструкции, всего этого нарратива, конечно, расизм 2.0.
Русские неполноценны расово, непригодны для того, чтобы войти в семью цивилизованных народов. И дальше вопрос действительно в поиске риторической формулы, чтобы, сказав это, ты не был обвинен в чем-то таком нюрнбергском.
Хохлы не заморачиваются, там просто вольфшанце. И кресты на «леопардах».
ИК. Алексей, так мне кажется, и в Европе тоже уже не заморачиваются. В Европе сейчас очень много кричат о мире, а ведь, посмотрите, друзья, недавно было объявлено о том, что стартует трибунал над президентом Российской Федерации, там идет подготовка. Эти люди собираются ехать в Стамбул и кричат: нам нужен мир. Какой он тут онтологически вообще, этот мир-то может быть с ними?
АЧ. Ну, это да, правильно, согласен. В реконструкции я пропустил еще сюжет с трибуналом. Он же тоже возник прямо сразу, прямо там, на месте. Буквально 9-10 мая. Типа — 20 стран, трибунал.
И здесь тоже у внешнего наблюдателя возникает непонятка.
Эти же люди этим же ртом еще вчера говорили про трибунал, а сегодня говорят про мир и прекращение огня.
Как это?
СУ. Объясняется, как это.Цель в чем заключается? И почему эта стрелка в такой форме была преподнесена? Нужно назад вернуть Россию, в образ абсолютного зла. Где она находилась до контрнаступа. Сначала 2014 год, но потом берем отсечку 2022 и фактически до провала контрнаступа. И постепенно, мы это уже много раз разбирали, но еще раз зафиксируем. И Россия не перемещается пока с точки зрения глобального сюжета в позицию некоего миротворца, добра. Она перемещается в позицию участника, преследующего свои долгосрочные интересы.
АЧ. Одну из сторон конфликта. Но это не то же самое, что абсолютный Мордор.
СУ. Это долгосрочная история, и в этом смысле начинают проявляться все оттенки серого. Тут уже нет абсолютного добра, абсолютного зла. Зеленский, как мы уже выяснили, и те режимы, которые формируются и в Западной Европе, и в Центральной Европе, наши предки назвали бы это режимами фашистскими, как союз наиболее реакционных форм финансового капитала, милитаризма, то есть ВПК и праворадикальных политиков. Все по классике, все как в 60-е годы.
АЧ. Да, и популистов, кстати, и популистов.
СУ. Ну да, да. Как про Пилсудского писали, Муссолини, когда приходил к власти, все плюс-минус один в один. Но, как и любой режим такого типа, он не может существовать без врага, ему враг нужен. Какой-то враг нужен.
И мы видим две линии, по которым они простраивают этих врагов. Враг в целом, большой враг — это Россия, но еще внутренний враг — это те, кого они пособирали со всего мира, африканцы, арабы, еще непонятно кто.
Я думаю, что у них следующий этап — им надо…
Чтобы национализм перешел в фашизм, им надо потренироваться на концлагерях, на насилии внесудебном,
на таких вещах. А чтобы Европе пройти этот круг, нужно потренироваться внутри себя. Для того, чтобы это прошло. Эти две составляющие, большой враг внешний и враг, на котором можно потренироваться, который «съел все наше сало», а в данном случае это мигранты в широком смысле этого слова, и украинские в том числе, но они, наверное, меньше раздражают, чем всякие африканские и арабские – это отличный коктейль для того, чтобы дальше это развивать.
А насчет твоей мысли по поводу расизма, я считаю, что они в конце XX века это обернули в… Идея унтерменшей и уберменшей в чем? Что кто-то способен к государственности, а кто-то — нет. И в этом смысле постсоветская история – это было переосвоение государственности. Это то, что было придумано у них, империалистический метод под названием «Восточное партнерство». Это была серия постепенного уничтожения того государства, которое есть — оно все постсоветское было, других не было государств — и подмена этих инструментов государственности внешними институтами.
Но в данном случае какая разница? Или это у тебя будет чиновник из рейха, или это у тебя будет чиновник от еврокомиссара. Какая разница, кто будет квотировать твое производство зерна или рапса? Смысла это не имеет. Они выбрали длинный путь. Не зря у нас в народе СНГ называли «Сбылись Надежды Гитлера», одна из расшифровок была.
Раньше они впрямую говорили: вы, низшая раса, не имеете права на государство, по тому-то, раз, два, три, четыре, пять, дальше — шла расовая теория.
Теперь они пошли по пути соблазнения, как ксендзы Козлевича соблазняли. Ваше государство неправильное, оно кривое, наследие авторитарного или коммунистического режима.
АЧ. А еще коррупция, да.
СУ. Еще коррупция. Вам надо демонтировать ключевые элементы. А дальше — обращаем внимание, на что они давили. Никаких крупных систем быть не должно, то есть все надо распилить на как можно меньшие части, чтобы все уходило. Как можно больше дать прав этносам, нациям.
АЧ. Еще был важным пунктом тотальный геноцид крупной промышленности. Максимальная деиндустриализация, максимальный перевод людей в любую сферу услуг, чистить сортиры, собирать клубнику, все что угодно, но только не заводы. Даже те инвесторы, которые приходили, они приходили, чтобы снести этот завод и на его месте построить торговый центр.
СУ. И вот они и придумали разделение труда всем. То есть, вот вам нефть и газ, русские, украинцы – хохлам, УССР бывшим — вам металл, вы на этой теме будете сидеть. Белорусам оставили нишу, на которую постоянно санкции то снимают, то вводят — это удобрения калийные. У казахов похожая на Россию структура, тоже нефть и газ. А больше ни у кого ничего нет. Поэтому — вы будете экспортировать людей. Прибалтика, Молдавия, Грузия. Если нечего экспортировать, то — людей экспортировать. И эта модель воспроизвелась в матрешке. Всему постсоветскому пространству предложили выступить так по отношению к Западу. А Азия наша, средняя в первую очередь, выступила по отношению к России внутренней. Матрешка. Система воспроизвелась внутри себя. Парадоксальная история, как мы сами уничтожали свои государственные институты, и теперь проявляются эти парадоксы. Где-то в Киргизии или в Узбекистане нашли НКО западное, которое стимулировало трудовую иммиграцию в Россию оттуда. Странные схемы, но они работают.
АЧ. Ну это как? Что тут такого парадоксального, если разобраться? Уничтожать институты – это и есть суть транзита. Про это хорошо Юра Шевцов говорил. Он тоже у нас был, на одном из наших подкастов. Он показал, что вроде они кажутся все такими разными, но за исключением Беларуси — единственным исключением — путь прошли все одинаковый. Это деиндустриализация, существенное снижение численности населения, массовая трудовая миграция наиболее активной части общества во внешний мир. И еще дальше у него список обязательных позиций, которые проходят все транзитные страны. Одна из них, именно политическая, это приход к власти националистического режима, который Семен называет фашистским. Причем персонажи могут меняться, а нарратив остается.
СУ. Это уже не фашистский режим, это уже нацистский. Фашистский режим направлен против внешнего врага. Это могут быть цыгане, алжирцы, разные могут быть. А вот нацистский режим направлен конкретно против России.
Это заточенный против России фашизм.
Он так придуман, потому нацизмом его и назвали, поэтому его прятали. Мы разбирали эту историю, историю про национализм.
Тут в чем интересная история? Почему для Запада важна эта стрелка? Они очень долго продавали на Запад идею, что Россия соблазнена. Она не побеждена, она соблазнена. Начиная от повторяющейся истории Бжезинского «если ваши миллиардеры хранят деньги у нас, то чьи они?», до того, как возбуждаются наши все, когда выйдет где-нибудь Абрамович и прочие. Мы сами это увидели сейчас.
Они это продавали на протяжении 30 лет, начиная с Горбачева, что — все, Россия на поводке. Как медведь, в нос ему кольцо, и можем так медведя водить. Это опасно, но можно. Им очень важно продемонстрировать, что они управляют, что они могут принудить на переговоры две стороны.
Это же они были инициаторами, что — никаких переговоров с Москвой. Мы же понимали, что никакой перемоги быть в принципе не могло. Это неадекватно. О чем идет речь? Но им было нужно для проведения внутренней фашизации, на Западе. Были тактические цели, связанные с Байденом, а были тактические цели в Евросоюзе по усилению собственной власти. В частности, что сделал гражданин Макрон. И даже Туск, который выступал с позиций не проукраинских, как оппоненты из PiS, но он все равно в эту игру тоже играет, как мы видим.
И что получается? На что обращаем внимание. Им кровь из носу нужно продемонстрировать, что они этими папуасами управляют. Для чего им это нужно? Потому что иначе сыплется конструкция коллективного Запада. Я сейчас вижу очень серьезную иезуитскую интригу, как они это проворачивают, на тему «Путин недоговороспособен». Это та подача, которую нужно дать Трампу, потому что, судя по всему, Трамп уже близок к тому, чтобы уехать снова в гольф играть. Он уже Индию с Пакистаном помирил, назад все отвертел, 100 дней прошло, он хочет снова, мне кажется, почивать на лаврах.
И его надо вышибить, чтобы он лично перестал быть интересен в этом треке. Потому что пока что он немножко наигрывает на Путина. В смысле, он не хочет играть в него как абсолютное зло. А европейцам нужно вернуть эту ситуацию — вот оно, абсолютное зло, Россия. И пошло-поехало, биореактор продолжается.
Я считаю, что они этим вытягиванием на стрелку две задачи решают. Они хотят продемонстрировать, что они господа в этом колониальном мире. Что — они сказали, и к ним побежали, их слушать. А второе — возвращение Штатов в лагерь воюющих.
АЧ. Да, Стамбул в этом смысле очень интересное место. Я помню, после завершения одной из российских выборных кампаний мы с моим коллегой сидели тоже в Стамбуле, на Истикляле, прямо напротив Российского генерального консульства, пили кофе турецкий и думали, обсуждали, говорили, что
Стамбул — это такое место, где кто угодно в теории может встретиться с кем угодно.
Очень интересное и специальное место, антураж, атмосфера. Здесь нельзя не вспомнить письмо казаков турецкому султану. Один из шедевров неподражаемой украинской дипломатии прошлых времен.
ИК. Кто процитирует? Семен, процитируй.
СУ. Ну, там и бога, и черта, и такие ругательства, что… Если в оригинале читать. Парадокс в том, что Турция-то заинтересована в продолжении любой формы конфликта как одна из самых зарабатывающих стран на этом транзите. Чем больше контактов будет у них, тем лучше.
АЧ. Мы же помним, когда были первые переговоры с американцами в Саудовской Аравии, мы помним, как ревновал Эрдоган: сколько было, почему не мы, почему не у нас? Сколько на эту тему было. А это наложилось на сирийскую ситуацию. Поэтому ехать в тот момент в Стамбул было совсем неуместно. Но сейчас сирийская ситуация вышла в новое качество и, следовательно, Стамбул снова опять стал возможным.
ИК. А кстати, по поводу Стамбула. Как думаете, почему Путин, даже если ситуация удобная, выбрал именно Стамбул? В этом же особый символизм, Зеленскому фактически его собственный народ может предъявить, если сейчас снова переговоры, а зачем три года воевали? Причем переговоры будут на жестких условиях, Россия ведь ни на шаг не отступает от первоначальных пунктов требований.
СУ. Какие первоначальные пункты?
АЧ. Имеется в виду, что могли обо всем договориться тогда, на том стамбульском треке, и прибежал в последний момент Джонсон, сказал — переговоры прервать, воюем до талого. Все европейские лидеры, включая, кстати, Макрона, этим же ртом говорили: результат будет достигнут на поле боя. Те, которые сейчас говорят: срочно, немедленный мир. Начались поставки оружия массовые, возник Рамштайн, возникла идея стратегического поражения. И тут выясняется, что все это было впустую.
ИК. Да, да, да. Мало того, что впустую, так еще и… Семен, какие требования? Ну, во-первых, как Алексей говорит, разоружение и разо**ение — дальше запикано. Плюс прибавились пять конституционных регионов, которые требуют признания.
СУ. Давай не будем забегать. Хорошо, давай первое, разоружение.
ИК. Жесткая нейтрализация, жесткий нейтральный статус Украины и так далее.
СУ. Как ты это себе представляешь?
ИК. Они уже озвучены.
СУ. Хорошо, озвучены. Давайте на практике это попытаемся применить. Как мы видим? Это добровольное разоружение?
ИК. Подожди. Ты сейчас про оружие, которое в частных руках? А так, как мы видим? Все по домам.
СУ. Есть вполне конкретный «Азов», который уже расползся до какого-то количества сетевых организаций. Еще куча всех. Вот они не разоружаются. Как ты их разоружишь?
ИК. Хороший вопрос. А как ты их разоружишь? Уничтожением их просто?
СУ. То есть, спецоперация продолжается.
ИК. Так про это и речь. Либо это уже будет проблемой Зеленского, либо это идет в разряд контртеррористической операции.
СУ. Есть ли кто-то в этом мире, кроме российской армии, кто способен на практике осуществить полноценное разоружение всего того, что сейчас возникло на территории постУкраины?
Почему Зеленскому нужна эта война? Потому что как только она закончится, у него сразу же война империалистическая превратится в гражданскую.
Украина давно находится в этой ситуации.
ИК. Причем Зеленскому бежать придется очень резко из всего этого.
СУ. Это уже второй вопрос.
ИК. И там не то, что гражданская, там махновщина начнется.
АЧ. Самое главное, что у него и так не все слава богу с управляемостью и лояльностью разных командиров. А представьте себе в ситуации, когда мир, с которым многие из них могут не согласиться, причем именно прикопавшись к тому или иному условию, сказать, что — это зрада. Что бы там ни было написано, будет масса поводов сказать, что это зрада.
СУ. Именно так и будет. Границ 1991 года нет – значит, зрада!
АЧ. Да. Любой вариант, при котором нет границ 1991 года, это повод сказать, что — ну все, Зеля зрадник, он сначала продал американцам все недра, а потом продал нас русским, заключив мир.
ИК. Ему конец.
СУ. Следовательно, друзья. Проверяйте, это моя гипотеза, я до нее допетрил.
Что делает Запад на самом деле внутри постУкраины? Он создает как можно большее количество вооруженных людей, без разницы, для чего.
Не имеет значения, насколько эффективно они будут воевать против России или воевать между собой. Цель — огромное Сомали. Адекватное понимание, что никто, кроме России теоретически, даже если сказали «стой, раз-два», угомонить эту казацкую массу не может в принципе, нет такого субъекта, кто был бы способен это сделать. И все. И ради этого и нужно продолжение банкета, и ради этого нужна имитация всех этих переговоров.
ИК. Я сейчас, с вашего позволения, друзья, озвучу тезис, который подслушал у нашего постоянного ведущего Павла Щелина. Кстати, друзья, в следующий четверг выходит подкаст «Чистота понимания» с Павлом Щелиным, где мы будем говорить о таком понятии как победа, как был сконструирован Миф о победе. «Миф» в данном случае с большой буквы. Почему его в Европе, в России, в Азии, на Востоке, в смысле, и в США понимают совершенно по-разному.
Не пропустите, это будет очень интересный разговор. Там уникальная смысловая триада сложилась, триада наших ведущих вместе с Павлом Щелиным, так что в четверг обязательно посмотрите.
А тезис сводился к тому, что эти переговоры будут сведены к тому, что каждая сторона будет назначать виновных за срыв этих переговоров, и срыв этих переговоров выгоден будет всем. И самое интересное, что все уже знают, кто кого назначит виновным.
СУ. Вот ты срывом называешь. Нельзя даже употреблять слово «срыв».
ИК. Почему?
СУ. Потому что у контактов не может быть срыв.
АЧ. Если это не переговоры, а стрелка, то давайте тогда продолжим терминологический ряд.
СУ. Давайте.
АЧ. «Стрелка» — это как? Она может закончиться стрельбой. Она может закончиться, в теории тоже такое нельзя исключать, типа, пожали руки, договорились и после этого совершили целый ряд действий. Дальше. Она может закончиться как раз-таки тем, что объявили друг другу войну. Непосредственно на стрелке никто ни в кого не стрелял, но после этого зафиксировали состояние конфликта. Ну и, наконец, она может закончиться тем, что кто-то на этой стрелке откровенно опозорился. И тогда его предают даже его собственные соратники. Потому что выяснилось, что он понятий не чтит. Или слово не держит. Или еще что-нибудь такое.
Из меня так себе толкователь, конечно.
ИК. Ну, близко, близко.
АЧ. …уличных законов. есть специалисты с гораздо большим теоретическим и практическим опытом. Но – тоже пожил в 90-е.
СУ. Про стрелку тогда, если мы возвращаемся. У нас конфликт двух стрелок. В представлении Запада и Зеленского, который исполняет [его волю], это — забить новую стрелку. Они рассматривают встречу как стрелку. А наши говорят: нет, у нас еще та стрелка, старая, не закончилась, вы спрыгнули с той.
Смысл стрелки в чем? Вспоминаю из юности.
Кто предъяву кинул, тот и обосновывает.
АЧ. Да, правда.
СУ. Вам предъява кинута давно. Она кинута — если Минские соглашения рассматривать — в дипломатическом языке и есть «предъява». Вам предъяву кинули, вы с ней согласились. Ну вы же подписались под этим? Подписались. Вам под эту тему даже денег отсыпали. Я напоминаю легендарную историю с судом, который явно был под Зеленского проигран, когда он взял всю полноту власти. Предъяву вам никто не отменял. А то, что вы сейчас хотите забыть ту стрелку, с которой вы сбежали и перебить новой, это гнилой базар. Мы еще по той стрелке с вами все не разрулили. И предъява вам брошена. И она брошена давно. И отвечать нужно за базар, по большому счету, начиная с тех трех или скольки ярдов, которые вам были подогнаны как пацанский подгон.
АЧ. В такой логике я одно только из твоей реконструкции могу заключить. Никакой Путин в Стамбул не поедет. Если это продолжение той старой стрелки, то, собственно, с чего?
СУ. Правильно. Поедут гонцы, которые напомнят все особенности предъяв, которые были выдвинуты, как минимум начиная со Стамбула. И поэтому важен Стамбул как место встречи.
По-хорошему, надо бы Гомельскую область Белоруссии предложить, где была первая стрелка. Стамбульская стрелка, которая растянута во времени, начиналась как Гомельская. Я напоминаю. Когда с частью переговорщиков непонятно что произошло. Убили Киреева.
АЧ. Да, да, да. Значимая часть украинской делегации просто не дожила.
СУ. Поэтому было стрёмно в белорусские леса ездить. Там это именно в стрелку и превращалось. А Стамбул все-таки — это официальная делегация. Люди возвращались, по крайней мере, оттуда.
АЧ. Ну да, живыми.
СУ. Живыми. Поэтому это – логично, это продолжение той же стрелки. Если у вас память отшибло, мы вам напомним. А кому там надо напоминать по большому счету? Напоминать нужно Мерцу. Потому что он в этих раскладах не участвовал. Он новенький. Макрон все помнит, все знает, ему освежать не надо. Туск в этих раскладах живет уже энное количество лет.
АЧ. Он вообще всю жизнь.
СУ. Еще с первой оранжевой революции. Он все хорошо знает. Британец – это они заквасили, у них преемственность в политике. По большому счету, нужно объяснить только Мерцу, что он не с той компанией связался. Я считаю, это ему был знак. Первое, куда он выполз, мероприятие, и сразу такая имиджевая подстава. И это ему прямо — я хоть и не политический теолог, но это Мерцу знак, что он не с той братвой связался.
ИК. Семен, я не могу не отметить, как ты классно все разрулил.
АЧ. Это не разрулил.
ИК. Все по понятиям разложил.
АЧ. Раскидал по понятиям.
СУ. Контрабандисты, вы понимаете, это люди должны были всегда и с теми, и с этими.
АЧ. Примерно в те годы я услышал тезис, что понятия бывают двух видов, философские и пацанские. И надо уметь и про те, и про те.
СУ. Главный вопрос начинается с чего? «Ты кто такой?» То есть, самоопределение. Как и в философии – «на каких позициях?» Здесь то же самое.
С Зеленским понятно, он в этом раскладе беспредельщик.
АЧ. Да.
СУ. Он беспредельщик. Он два раза кинул. Первый раз кинул по теме Минских соглашений, но его прикрыли старшие, что типа так все было задумано. Но это на самом деле гнилой базар, за который нужно всегда предъявлять. Что это за ерунда? А второй раз он почему беспредельщик? Потому что он кинул, когда наши стояли под Киевом. Это вторая стрелка. Это когда тебе уже нож продемонстрировали. Или уже ствол перезарядили.
Я напоминаю, что стамбульская стрелка была в тот момент, когда уже стволы достали и патрон в патроннике уже был. И это совершенно иная ситуация. Когда фраер себя вел спокойно, а тут он борзым стал, когда его старшие прикрыли.
Зеленский поступает совершенно не по понятиям, даже по своим криворожским.
Если судить прямо по понятиям. Он беспределит, а беспределить нельзя, тем более ему дали денег под эту всю тему. Но так как он беспредельщик, то он…
АЧ. А здесь я напомню фразу, которую уже подзабыли, особенно после того, как закончился дед Байден, это фраза «порядок, основанный на правилах». Слушая наш диалог ушами человека с другой стороны, я бы именно такой контраргумент бы и использовал, что – вот, смотрите, опять это русская урла ватная пытается на своем зоновско-приблатненном языке объяснить то, что на языке цивилизованного мира…
И дальше начинается. Вот — есть цивилизованный мир. А там есть порядок, основанный на правилах. А там все не так. А там тот, у которого однополая любовь с анальным сексом — это не петух опущенный с дырявой ложкой, а это наоборот представитель самой прогрессивной и современной части общества, комиссар прогресса и инноваций.
Дальше — по Ричарду Флориде, Нордстрему Риддерстралле и так далее.
И все остальное в таком же духе. Харам ваши понятия, короче, — говорит нам просвещенная Европа. И мы этот ваш язык пацанских предъяв считаем атавизмом, рудиментом, варварством, одним из проявлений той самой русской расовой неполноценности, которую мы, белые господа и должны искоренить.
Примерно в этом получается суть стрелки.
Мы выходим к ним со своим набором понятий, которые так раскидал сейчас Семен, а они говорят: слушайте, а у нас, извините, другой понятийный ряд.
И мы только в рамках своего понятийного ряда готовы вести разговор, а ваш понятийный ряд считаем такой же нелепицей, как и вас самих.
СУ. Я тебе больше скажу, Алексей Викторович. Они говорят: нам с вами говорить в принципе не о чем. Вы с этими беспредельщиками говорите, вот это ваш уровень, и им что-то предъявляйте. А наши понятия — господские, они вас не касаются. Если надо, мы вам о них доложим, и вы должны будете им следовать. Вот и все.
АЧ. Обратите внимание, что
очень много разговоров о том, что единственный возможный способ разговора с Россией – это разговор из позиции верхней.
То есть, из позиции полицейского, учителя, судьи, опять же к вопросу про этот самый трибунал. Главное, что они все время друг за другом следят и друг друга шпыняют, чтобы никто ни в коем случае не выпал из роли белого господина и учителя жизни.
А из Москвы 9 мая транслируется совсем другая картинка.
Вот он — мир, в котором никто не признает этих самозваных господ за господ. Вот он — мир, где их господство кончилось. Где помнят еще об их существовании, но ни в коем случае не собираются на них ориентироваться. Вот это самое обидное.
И заметьте, ведь раньше это был бы разговор где-нибудь в Швейцарии. А сейчас нет такой площадки больше. Приходится на краю Европы, даже не совсем в Европе. Турция сколько лет стоит кандидатом.
СУ. Я считаю, что в перспективе с европейцами нужно вести — с западными, империалистами европейскими — нужно вести переговоры на тех площадках, где они довели все до ручки. В Кишиневе, В Белграде, где были бомбардировки. Вы радуетесь своему империализму?
АЧ. Да, да, да. В Приштине.
СУ. Да, да, да. Прямо десяток площадок таких. Там с ними и надо вести переговоры. А по украинскому кризису, например, можно в Мариуполе. Вы же признаете спорной эту территорию? Хорошо, давайте в Мариуполе. Посмотрите заодно, что к чему. Их нужно выводить на периферию.
К какой логике я пришел. Как действуют эти новые колонизаторы и расисты? Они соблазняют столицы национальных государств, политические элиты и чуть-чуть интеллигенцию с политизированным меньшинством. Это очень хорошо видно на маленьких республиках вроде Молдавии, где один Кишинев над всеми довлеет, про Грузию много рассказывают, про Ереван. На больших очень сложно это увидеть, как на Украине. А на маленьких хорошо видно.
И по большому счету,
надо ставить вопрос о том, что целая прослойка постсоветская является иноагентами и предателями, далеко за пределами России.
И Россия, если Россия — империя в полноценном смысле этого слова, то она как подлинная империя имеет право как минимум указывать мрази на то, что она мразь, и за пределами Российской Федерации.
АЧ. Я бы, знаешь, где делал трибунал? Я бы делал трибунал в городе Одесса, прямо в здании Дома профсоюзов.
СУ. У меня давно есть идея, как одесситов наказать. Не только одесситов, а пропагандистов и прочих. Там есть на Морвокзале гостиница «Одесса» ужасная, памятник незалежности. Прямо на причале, весь вид с Потёмкинской лестницы испортила. Она огромная, там никто не живёт, ее надо вручную разбирать. По кирпичику, 20 с чем-то этажей. Это очень хорошее занятие.
Я не понимаю, что с европейцами делать. Даже теоретически мирные переговоры — взяли, затеоретизировали. А с этими тварями что делать? Это же они воспитывали на протяжении 15 лет, 20 лет, науськивали, все эти фонды. Это длинная была история, на протяжении поколения. И что с этим делать? С венграми — ладно, они не работали, к ним вопросов нет.
ИК. Слушай Семен, ну как в период Столетней войны, то замирились, то подружились, она вечная будет. Потом снова война.
СУ. Это наша каноническая территория, понимаешь.
АЧ. Ну, тут ты говоришь — с европейцами. Сказать, что этот транзит был массовым делом народов Европы — да нет. Опять участвовала в этом процессе очень узкая и небольшая прослойка людей из тех же европейских стран. Тут бесполезно и смешно говорить о какой-то вине тех или иных европейских народов, потому что по большей части и деньги были не их.
Я тут — уже полтора года назад — участвовал на одном совещании, где два очень больших человека прям всерьез зарубились на тему, существует ли экономика одной восточноевропейской страны. Один доказывал, что она существует, другой доказывал, что она не существует.
Они исходили из чего? Один говорил, что статистически она есть. Есть какой-то ВВП, который генерится. Есть какие-то заводы, которые работают. Есть какие-то трубопроводы, через которые что-то течет. Есть какие-то люди, которые где-то работают.
А второй говорил: да, позвольте, но все их заводы принадлежат не им. У них собственники снаружи. А чисто производственно они являются частью других, чужих производственных цепочек. Вся их энергетика – это часть другой большой, внешней по отношению к ним энергосистемы. Пульт управления стоит вообще не у них. Все их люди работают, по сути, на иностранных работодателей.
Поэтому как чисто статистически существующий объект, его, конечно, представить можно, но это будет воображаемая сущность. Субъекта такого как национальная экономика Словении, например, просто не существует. И политики, которых они типа выбирают на каких-то там выборах, 85% их деятельности – перевод на национальный язык указивок из Брюсселя. Ничего не решают, ни за что не отвечают.
А после этого приходят злые русские и говорят: слушайте, а теперь вы еще и виноваты в том, что нам биореактор устроили. Ну как?
СУ. А придется. Еще лет пять такой истории, они доведут вооруженную массу до полутора миллионов человек внутри. Это станет уже очевидно, когда он уже начнет расползаться, и на Молдавию вооруженные налеты начнутся. И в Полесье непонятно что будет. И в Пуще, которая у трех границ, там Польша рядышком. Вот тогда это будет, конечно, всем в радость.
ИК. Ну ладно, поживем-увидим.
Я сейчас смотрю, друзья, вопросы от наших зрителей. На большинство из тех, которые были заданы, ответы мы уже дали. Есть вопрос еще про дипломатию.
Означает ли этот этап, этой криворожской и какой угодно дипломатии, пацанской дипломатии, переход в войну нарративов, то есть инфовойну, где мы вообще не явились или чаще были в обороне, а сейчас — именно момент атаки.
АЧ. О-о-о-о-о, товарищи, это нашими глазами мы не явились. Это мы друг другу любим рассказывать, как мы не явились. А их посмотреть, послушать, так
там уже вплоть до того, что вводится уголовная ответственность за – внимание! – распространение кремлевских нарративов. Или российских нарративов.
То есть теперь «нарратив» — понятие уже из области правосудия, причем уголовного.
И всякие, кто не с теми нарративами ходит теперь…
ИК. Работают на Кремль.
АЧ. У меня дежавю, у меня такое же было ощущение в ковид, когда выяснилось, что тушка твоя, руки, ноги — это, оказывается, орудие преступления, причем вне зависимости от того, что ты ею делаешь, просто сама по себе. Если ты ее приволок в какое-нибудь место, да еще и без намордника, ты преступник. Тебя можно штрафовать, а может быть даже и вообще судить. Просто потому, что у тебя есть. Сам факт того, что ты ею обладаешь, уже делает тебя [вне закона].
А мы дважды преступники, мы не только тушками все еще обладаем, но еще и обладаем нарративом, являемся носителями русского нарратива, который содержит в себе — известно какие, имперские, тоталитарные и прочие запрещенные в просвещенном мире сущности.
СУ. Обратите внимание,
если все эти кремлевские нарративы, за которые карают они, свести к одной мысли. Мысль очень простая –«это началось не 24 февраля».
ИК. И – «не нами».
СУ. Я сейчас даже за скобками — «нами», «не нами». То есть, это началось. Задача – обрубить, раз, и все.
АЧ. Я бы так не редуцировал. По-моему, там была попытка у Зеленского тоже сделать свою редукцию.
Редукция такая, что «Россия — агрессор, Украина – жертва», точка. Любая другая точка зрения на этот вопрос является российским нарративом.
СУ. Конечно. А, «Россия — агрессор, Украина – жертва», и нарратив — это же стекающиеся струи. А дальше — смотри историю УНР, казаков, «всегда Россия была агрессивной».
АЧ. Да, всегда, конечно.
СУ. Всегда. И в этом столетии это таким образом выглядит. А вообще они то печи разрушают, то еще что-то делают.
ИК. И поэтому трибунал, и поэтому вот это все.
АЧ. Голодомор… Путина будут судить за Голодомор.
ИК. Да.
АЧ. Да, он же в 30-х годах.
СУ. По совокупности. И еще за золото гетмана Полуботка, и за что еще? За Ногайскую орду.
АЧ. За Андрусовский мир.
СУ. Я жду, когда предъявят за Малую Ногайскую орду. Моя любимая Одесская область на юге ее, где Буджак, там все топонимы, как в Крыму, тюркско-кипчакские. Каролино-Бугаз и прочее. Но при этом там нет потомков. Почему?
АЧ. А, ты помнишь, что была идея Одессу переименовать в какой-то Хаджибей?
СУ. Да, да, да. Вот я жду, когда будут предъявы за то, что малую Ногайскую орду загеноцидили. Хотя это вообще не факт. Они же орда, они просто взяли и перекочевали через Дунай. То есть это не проблема. Но сам факт. Геноцид черкесов есть в этом дискурсе? Ну, есть. Кавказские национализмы питаются с помощью этого нарратива.
А если еще туда — я жду, когда, как это придумают? Когда они будут нам предъявлять за геноцид юго-восточного [населения]?
ИК. Не успеют.
СУ. И напереселяли туда болгар, гагаузов и прочих православных, непонятно кого, сербов.
АЧ. Ну, не суть. Это все понятно. Это все звериное лицо русского империализма.
ИК. Ладно, друзья, мы уже достаточно долго, час двадцать обсуждаем эту тему. Давайте поблагодарим наших зрителей за то, что смотрели наш стрим.
Друзья, присоединяйтесь и к нашим стримам, и к нашим подкастам. Смотрите и добивайтесь чистоты понимания. В наших выпусках много содержательного, много интересных разборов, уникальных оценок происходящего с самых разных сторон.
Еще раз напомню, не пропустите в четверг выход нашего подкаста с Павлом Щелиным.
Будем говорить о понятии Победы, о 9 мая и кто как к этому относится, как его понимает.
Я еще раз благодарю наших ведущих. Алексея Чадаева, политолога, журналиста. И Семена Уралова, политолога, журналиста, писателя.
Друзья, подписывайтесь на наши паблики, подписывайтесь на телеграм-каналы наших ведущих, и — до встречи.
Спасибо вам.
АЧ. Пока-пока.
СУ. Да пребудет чистота понимания.
Словарь когнитивных войн
Телеграм-канал Семена Уралова
КВойны и весь архив Уралова
Группа в ВКонтакте. КВойны. Семён Уралов и команда
Бот-измеритель КВойны
Правда Григория Кваснюка
Was this helpful?
7 / 0