Итоги 2024, прогноз на 2025, мир с Трампом и новая оппозиция

Youtube

Boosty

Dzen

Сергей Изотов. Всем привет, дорогие друзья!

Иван Орлов-Смородин. С вами подкаст…

СИ. «Не выходя из комнаты».

ИО-С. И мы приветствуем вас сегодня здесь, и наших зрителей, которые у нас по ту сторону экрана. Давайте все друг другу поаплодируем.

Мы рады вас всех приветствовать, потому что всё-таки итоги года мы подводим сегодня, и они не такие простые, как нам могло показаться. И в то же время нам интересно поговорить о том, что будет у нас в будущем, в том числе.

СИ. У нас?

ИО-С. Да, у нас.

СИ. Давайте немного о том, как это будет устроено. Мы буквально первую часть порефлексируем, потом придёт наш дорогой специальный гость, и дальше начнётся полное мракобесие. 

ИО-С. Да. Также, дорогие друзья, у нас сегодня будет возможность задавать вопросы, если они у вас возникнут или если они у вас припасены. Вам выдадут микрофон. Надеюсь, что они будут касаться темы нашего выпуска. 

СИ. По мере сил постараемся на них ответить. А возможно, даже за самый оригинальный вопрос что-нибудь вам подарим. Но не обещаем.

ИО-С. Не обещаем.

СИ. Иван, давайте начинать. 

ИО-С. Давайте.

СИ. Вам слово.

ИО-С. Сергей, всё-таки давайте мы с вами подведём некий итог, который касается 2024 года. Что у нас было в этом году такого яркого? С чего оно начиналось, что было у нас в процессе и к чему мы, в итоге, пришли?

СИ. У нас? Вы глобально сейчас имеете в виду?

ИО-С. Я имею в виду Россию.

СИ. Ну, началось всё довольно печально – с «Крокуса».

ИО-С. С «Крокуса», да. Раньше до этого не было никаких, видимо, у нас таких больших потрясений. Точно, Сергей?

СИ. Нет, они были, разумеется. Но я говорю про начало года. Причём, знаешь, вот мы сейчас будем всё перечислять, как будто лента Телеграм-канала забыта, потому что любой инфоповод, очевидно, живёт примерно, я не знаю, неделю, как будто Максим Кац, который выпускает… Да, привет Максиму Кацу, как обычно, мы передаём. Кружок на этот раз записывать не будем. Контакта его нет. И как будто выпуски, которые он делает каждый день – это адекватная медиастратегия, потому что вот смотри, что у нас. 

Хорошо, «Крокус». Что было потом? Потом была история с президентскими выборами украинскими, которые как бы должны быть, но как бы их нет, и вот уже Зеленский – нелегитимный президент. Потом были военные, разумеется, истории. Была история с ядерной эскалацией, которая, в конце концов, вылилась в изменение ядерной доктрины, она ещё с ПМЭФ началась. Потом у нас была, разумеется, президентская кампания, про которую-то все тоже забыли, монументально причём так. Ну, Трамп победил, и хорошо. Дальше что?

ИО-С. Вы про какую президентскую кампанию? Всё-таки в 2024 были выборы, которые состоялись, а именно в Российской Федерации и в Соединённых Штатах Америки, и были выборы, которые не состоялись. 

СИ. Это вообще год выборов, знаете. Вот молдавские ещё выборы, причём украинские и молдавские – это примерно одна и та же история. 

ИО-С. И грузинские… 

СИ. И грузинские выборы. И вот год выборов нужно было, конечно, снять фильм, я считаю. 

ИО-С. «О чём говорят мужчины в выборы?»

СИ. Нет, вот представь, там Леонид Барац пробирается сквозь грузинские митинги, какие-то фашисты, как в первом фильме, расстреливают, а если бы фашисты расстреляли? Молдавские, правда. 

ИО-С. Да, то есть получается, что отпуск должен был совпасть, условно говоря, с Верхним Ларсом, и получается, вот они стоят в этой пробке и едут отдыхать.

СИ. Безусловно.

ИО-С. Ну, какое, Сергей, для вас всё-таки было самое важное событие за этот год? Давайте так. В рамках уже нашего подкаста хотя бы. Мне уж интересно с вами порефлексировать на личных…

СИ. В рамках подкаста? Ух ты, господи. Нет, были выпуски определенно интересные, сейчас я какие-то отмечу, которые другие посчитают, типа: «а, да, то есть интереснее, чем другие». Ну, условно, эксперименты, наш прошлый подкаст с Колей и Стасом – это вполне себе некоторое произведение искусства, я считаю. Потом были спикеры, с которыми действительно по-настоящему интересно.

Кстати, продолжая линию экспериментов, самое интересное было брать персонажей из других буквально контекстов и пытаться их вписать в интеллектуальные. Я помню, был, как я это нашёл, через Тагастат, иногда я смотрю, кто-то цитирует «Машрум», и там был человек, который поставил ссылку на ролик с Геной Букиным, надеюсь, все его смотрели, и написал: «ничего себе, я открываю глаза, на Youtube Z-младоконсерваторы вместе с Виктором Логиным деконструируют Гену Букина. Нет, там было Z-младоконсерваторы и любители Бодрийяра», вот.

ИО-С. Да, отлично [обращается к аудитории]. А кто смотрел, в итоге, [подкаст] с Геной Букиным?

Да? А есть кто не смотрел тогда, не смотрел? Вот, может быть, рука какая-то появится? Так, вот. Два человека? Три? Три человека всего, оказывается, не смотрели с Геной Букиным. Посмотрите, пожалуйста. Вот, нам это очень важно. 

СИ. Нет, ещё Амиран Сардаров из той же серии. 

ИО-С. Да, за Амирана, кстати, да, нас очень сильно ругали и говорили, зачем мы его позвали, хотя, казалось бы, вроде бы, очень интересно было его запечатлеть ровно в тот момент, потому что потом он как-то более-менее ожил, а вот поймать человека в яме было действительно очень интересно.

Так, ну, например, Игорь Додон у нас был в подкасте. 

СИ. Да, кстати, ПМЭФ-подкаст хороший он был, это сам по себе один большой трип, потому что как он был устроен? Ну, нам говорят: «ребят, у вас там будет стенд»… А мы рассказывали эту историю, по-моему, да? 

ИО-С. Наверное, не знаю.

СИ. Повторяемся, ничего страшного, это какой выпуск по счёту? 89-й?

ИО-С. 89-й, да. 

СИ. Ну, мы приезжаем, получается, и все гости, оказывается, слились, и мы бродим бездарно по этому ПМЭФу, мешаем тяжелые питерские алкогольные ночи с необходимостью присутствовать на площадке среди таких же людей, неважно, какого ранга, класса и статуса. И оказывается, что те, с кем у нас были договорённости, они просто слетают абсолютно. Имена, наверное, не будем называть, но это были довольно важные люди, и нам интересно было бы их заполучить. И в какой-то момент мы такие: «Ну, что делать? Идёмте к Гоблину». А Гоблин в соседнем павильоне, да, или как это правильно называется?

ИО-С. Да, давал какое-то интервью. И когда мы его поймали, говорим: «Пожалуйста, Дмитрий Юрьевич, помогите, ну, и т. д., придите к нам в уголок». Он говорит: «Нет, я не могу, потому что здесь все меня хотят поймать, приходите лучше вы ко мне». И мы пришли к нему, и он отдал все исходники, всё, то есть мы потратили ноль рублей, ноль копеек ко всему к этому, за что мы ему, естественно, очень сильно благодарны. 

СИ. Но свиней, к сожалению, в кадре мы не пожамкали. 

ИО-С. Да, не пожамкали, а очень хотелось. 

СИ. А там были, там реально были, то есть ты приходишь в эту студию, причём у Гоблина всё очень профессионально, Дементий, на которого можно… 

ИО-С. «Дементий, надо закончить до полуночи». 

СИ. Сразу приходишь, сразу камера, и там в уголке где-то стоит четыре свинки маленьких, небольших, мы уже встаём, пытаемся уходить, такие: «Чёрт, про свиней опять забыли».

ИО-С. Ну, в то же время, Сергей, а вот каким вы видите условное будущее нашего подкаста? Не забуксуем ли мы в таком ровно формате, в котором мы застоялись? Или вам так кажется? 

СИ. Экзистенциальный вопрос. Нет, на самом деле меня бесит, что все вокруг начали делать подкасты, в том числе готовящиеся проекты. 

ИО-С. Вас бесит то, что люди вообще начали делать себе подкасты? 

СИ. То, что люди позволяют себе открывать рот. Ну, разумеется, меня это бесит, Иван. 

ИО-С. Да-да-да, как известно, что нужно говорить именно то, за что ты готов получить по ***… Извините.

СИ. Существует ли общественное мнение? Кто сказал вам, что у вас есть мнение, в конце концов? Да нет, но просто все поняли, что это довольно быстрый в производстве жанр, правда, и они растут как грибы буквально. И мы замечаем, у других проектов тоже запускаются подкасты. И как будто хочется переосмыслить это художественным образом. Ну, посмотрим.

ИО-С. Да, действительно.

СИ. Делать там, не знаю, первые мокьюментари в России такие.

ИО-С. В рамках подкастов?

СИ. Да, подкаст-мокьюментари. Что ты об этом знаешь?

ИО-С. Ну, можно придумать несуществующего человека, про несуществующую тему что-нибудь там раскидать. 

Дорогие друзья, ещё есть такой вопрос. Какой гость был всё-таки, по-вашему, главный в этом году? Кто вам больше всего запомнился хотя бы?

З. Стас.

ИО-С. Стас, хорошо. Стас – это, кстати, позапрошлый год, это было до Нового года.

З. Антонов.

ИО-С. Антонов, хорошо. Бут. Почему Бут? 

З. Бут – самый интересный персонаж.

ИО-С. Самый интересный персонаж. Так.

З. Сардаров.

ИО-С. Сардаров? Всё-таки есть, да, люди, которые за Сардарова? Хорошо.

З. Тутта Ларсен.

ИО-С. Тутта Ларсен.

СИ. Ну, она сказала, что мы её любимый подкаст, на вручении.

З. Ионов.

ИО-С. Ионов. Почему Ионов?

З. Я думал, что я просто выкрикну, и всё, а мне дали микрофон. Ионов очень понравился, потому что он пытается рождать новые смыслы на стыке, я бы сказал, хтонической русской культуры и нижнего интернета, и это генерит очень интересно, на самом деле. Мне даже захотелось сходить туда, посмотреть, что там вообще происходит. Не уверен, что я к этому готов.

ИО-С. Я желаю удачи, да. Это очень круто.

СИ. Нет, я уже говорил, я там был один раз, но тогда там выступали другие люди, например, группа «Щенки».

Ну вот Сардаров — это яркий пример того, как можно художественно подходить к подкасту, потому что кажется, что подкаст про политику, да, какие-то теории, Украину чаще всего обсуждают, а тут ты берёшь персонажа и начинаешь его деконструировать при нём. Потом в какой-то момент он считает, что это его подкаст, и он спрашивает тебя, и ты такой: «Ой, я раскрываюсь как персонаж». Потом какие-то тупняки совершенные, которые переходят на левые темы, и это на самом деле интересно именно с художественной точки зрения.

ИО-С. В этом смысле всё равно Амиран Сардаров, вот действительно, я больше всего горжусь тем, что мы его смогли поймать тогда, когда он уже был вот после шариков, после всего, и все от него вдруг хотят какого-то живого слова, потому что он зовёт к себе людей и у них спрашивает обо всем на свете, но ни в коем случае как-то не высказывается самостоятельно. Вот мне будет интересно, наверное, достать его через пару лет для того, чтобы его потом можно было сравнить с ним прошлым и уже посмотреть, как отреагирует на это аудитория.

Сергей, вот перед нами лежат те книжки, которые так или иначе повлияли на нас в течение этого года.

СИ. Господь с вами. 

ИО-С. Да, среди них, значит, книжка Алексея Навального* [иноагент] «Патриот», перед вами лежит книжка Джо Байдена «Сдержать обещания». 

СИ. И сейчас нас обоих признают иноагентами.

ИО-С. В США, естественно, да. Потому что он не сдержал обещания относительно своего сына.

СИ. Это вырежи, пожалуйста, в версии для Youtube.

ИО-С. Да, хорошо. Дальше ещё там, что у нас лежит? Это моё.

СИ. Дальше лежит… Король скандалов. Подождите. Каграманов… А что это?

ИО-С. Покажите, во-первых, да, зрителям. Во-первых, это замечательная книжка «Справочник скандалиста», известная персона нижней журналистики, наверное, 90-х, вот это правильно так назвать. Да, когда ещё не было ничего. Ну такой городской сумасшедший Санкт-Петербурга.

Ну6 и перед вами ещё огромная книжка…

СИ. «Паранойяльная гиперреальность Европы».

ИО-С. Да, Андрея Ваджры, который тоже был у нас на подкасте. Сложная была такая беседа. Вот, тем не менее, за что ему спасибо.

Ну, а здесь перед нами опять же и Алексей Навальный и так далее, и Ольга Ускова, которая была у нас. И ещё книжка, которая была у нас к американским выборам. О ней рассказывал Сергей, «Эзотерический трампизм». Это вообще произведение, которое оказалось внутри на самом деле посредственным.

СИ. Посмотрят, скажут, какие же вы интеллектуалы? Где, не знаю, Джорджо Агамбен, где Пьер Бурдьё? 

ИО-С. Нас не интересуют такие вещи.

СИ. Где Макс Вебер, где вот они все? Дюркгейм, в конце концов?

ИО-С. Тогда представим, возможно, нашего гостя сегодняшнего? 

СИ. Да, давайте. 

ИО-С. Дорогие друзья, сегодня поприветствуем того человека, который пришёл сегодня к нам. Он является автором двух даже книг, которые здесь лежат на этом столе. Давайте просто его пригласим, в конце концов.

Хорошо, дорогие друзья, сегодня у нас в гостях Семён Уралов. Давайте поприветствуем его, поаплодируем. Да. Пожалуйста.

Семён Уралов. Моё почтение. Я с подарками, как Дед Мороз.

ИО-С. Отлично, замечательно. Подарки дублируются ещё на столе. Семён, приветствуем.

СУ. Моё почтение. 

ИО-С. Нам очень важно сегодня, наверное, дорогие друзья, всё-таки подвести какие-то некоторые когнитивные итоги 2024 года. Семён, ваш главный когнитивный урок, который вы вынесли из 2024 года?

СУ. У меня зрение село, я очки стал носить. Это мой личный когнитивный урок.

ИО-С. Так. А если, опять же, в рамках «выше, больше»? 

СУ. Ну, конечно, биодроны, о которых мы теоретизировали в 2023 году, в 2024 стали полной реальностью, но мы видели фейерверки. 

СИ. Имеется в виду ситуация, когда граждан России разводили?

СУ. Внешнее управление человеком как дроном, но он при этом себя не осознаёт, им манипулируют на расстоянии. И, в общем-то, он становится террористом.

СИ. Просто, может быть, кто-то пропустил историю, которая не так давно была, буквально позавчера? 

СУ. Ну, давай напомним. Первый биодрон, который произвёл масштабный удар по обществу России, – это, конечно, было убийство Владлена Татарского, [которое совершила] откровенная, то, что называет Дмитрий Юрьевич, малолетние дебилы, наша питерская девка, вообще к Украине не имеющая никакого отношения формально. Как ею управляли извне? Сначала это показалось, скорее, исключением неким. Мы предположили в 2023 году, что это технология. Просматривались элементы технологии. В 2024 стало видно, что это не просто технология, а технология массового использования. Мы видим стариков, которые становятся биодронами, молодёжь. Это не имеет прямого отношения [к возрасту].

Была гипотеза, что подвержены этому влиянию в первую очередь люди, рождённые после нулевых, которые со смартфоном выросли рядом. Нет, мы видим, что пенсионеры точно так же подвержены. Судя по всему, эта технология работает. Для меня в рамках когнитивной войны это главное.

СИ. А вопрос, как она работает? Обывательский вопрос у многих из нашего круга общения. Почему человек, как будто бы неглупый, где-то сформировавшийся, идёт в отделение банка и взрывает петарды? Вот что должно им руководить? И почему он должен верить людям, которые говорят: «Ты вернешь долги таким образом»?

СУ. Это самый главный вопрос. Это вопрос о внушении. Вот смотри.

Человека можно в чём-то убедить двумя способами: либо рациональной аргументацией, то есть через убеждение, либо через внушение. Внушение – это отдельная форма подсаживания мысли. Это то, что называют «мозговой слизень» в народе.

Про внушение очень много [написано, например,] работа Бехтерева о роли внушения в общественной жизни. Внушение – это то, когда тебе потихоньку что-то нашёптывают. Это длительная работа.

С биодроном точно так же, как с обычным дроном, ты, прежде чем его употребить, ты должен столько тренировок провести с собой: управлять им, заходить <…>, подниматься и прочее. Этих людей ведут месяцами, а то и годами. 

ИО-С. Вот вас не было на прошлом подкасте, к сожалению, да, который у нас был выездной. У меня тогда вопрос, а вот хамстер-комбат он в этом плане поспособствовал или нет? Потому что всё-таки…

СИ. Хамстер-комбат забыт.

ИО-С. Давайте будем откровенны, что всё-таки тапать в какого-то хомяка – это такое сомнительное действие. Сергей, а я помню…

СИ. Вы мне будете это всю жизнь припоминать?

ИО-С. Да, буду.

СУ. Тапал, да?

ИО-С. Тапал, тапал, да. И молчал.

СИ. Тапал и молчал.

СУ. Такие инструменты медийные – это инструменты по производству заготовок для биодронов. Человеку, чтобы быть внушаемым… Идеальная форма внушения – это когда человек находится в сжатом состоянии, он сосредоточен на объекте внимания. В частности, например, молитва коллективная, это тоже элемент внушения, когда батюшка что-то объясняет. Внушение не обязательно используется для плохих целей. Внушение – это есть элемент образования в начальной школе. Когда детям сначала внушают, потом начинается уже рациональное познание.

История с комбатом – это история по введению человека в подготовительное состояние. Человека нужно ввести в состояние – зомби, не зомби, это вопрос второй. Но состояние сосредоточенности на каком-то одном предмете – это база для того, чтобы тебе что-то внушили. Ну как сосредоточенность на проповеднике, например. «Возьми свет, возьми свет» – это американская технология массового внушения. 

ИО-С. «Поймай волну, почувствуй себя…».

СУ. Конечно, конечно. Это технология, отработанная американскими священниками в ХХ веке, доведённая до совершенства ещё в радиопередачах. Это всё было массовым. А теперь просто поставлено в смартфонах. Вот и всё. Ничего нового. 

ИО-С. Так, кто-то готов оппонировать из зала или нет? Есть у кого-то, может быть? 

СУ. Все тапали?

ИО-С. Все тапали, судя по всему.

СИ. Все слушали американских пасторов. 

ИО-С. Да.

СУ. И дальше смотри. Фейерверки фейерверками, а теракт в «Крокусе». 

ИО-С. Так.

СУ. Это тоже биодроны, только высочайшего уровня. Давайте таблетку для памяти съедим. Напомним, что они делали. Они пытались прорваться в Брянскую область, где у них должен был быть коридор в сторону Украины.

ИО-С. Да, было.

СУ. Задумка была в чём? Это были заготовки – малообразованные неадекватные люди, которыми манипулируют на расстоянии. Они даже не знали, с кем общались. И были полностью убеждены, что у них всё получится. Они бежали в ту сторону, им создали виртуальную реальность. Биодрону создают реальность, подменяют картинку, дальше он идёт на исполнение задания. Потом от него отключают сигнал, и он живёт сам по себе. Если быть точным, это FPV. Дрон всё-таки возвращается. А FPV летит в одну сторону.

А тех, которые были в «Крокусе», их убедили, что они дроны, что они ценны, что их ещё вернут на базу. Но их никто на базу не собирался возвращать. Вот и всё.

СИ. Хорошо. Такой вопрос тогда. А как противостоять?

СУ. На каком уровне?

ИО-С. Что может для человека в личной истории как-то его от этого ограничить? Достаточная социализация, полное сомнение? Я не знаю, что в этом списке может быть?

СУ. Давай разделим два вопроса. Как самому не стать биодроном?

ИО-С. Самому. 

СУ. Самому нужно понимать технологии, с помощью которых ловят. Понимать, на чём тебя заманивают.

Второе. Самому – это вопрос своих родных и близких. Особенно то, что мы видим, сколько стариков на это ловится. Никто не поможет, кроме нас. Им это надо в первую очередь объяснить, потому что для них это абсолютно иная реальность.

А по отношению к тем, кого могут сделать биодроном, это самый сложный вопрос. Нужно проявлять бдительность, а у нас бдительность утрачена. Когда человек в такое состояние погружается, я сужу по материалам, когда они показания дают, там чаще всего люди неадекватны. Видно, что они неадекватны. А как мы знаем, человек, когда в такое состояние погружается, его месяц-два, долго до того, как решиться на какое-то преступление, это мы знаем от Фёдора Михайловича, как Раскольникова, мучают терзания. Это нельзя пропустить. 

Чаще всего люди биодронами становятся от глубокого одиночества.

Вот на самом деле.

Кадры, которые использовали, это чаще всего люди, глубоко потерявшие крепкие социальные связи.

Люди, которые открывают смартфон, по ту сторону они ищут друга. То, что утрачено в реальности, они ищут там. И к нему подкатывают.

Классический случай, который мы разбираем – Трепова. Её по-бабски развели. Был молодой человек, который уехал куда-то за границу. И пошла, пошла история. Это очень тонкий менеджмент с человеком. Я думаю, они делают так: они сначала массово подыскивают подходящие кадры. Для этого нужны все колл-центры – чтобы массово бомбить. А потом с теми, кто ведётся на это, уже начинают работать специалисты. 

ИО-С. Вопрос тогда такой. На каких вообще фронтах когнитивных на нас наступали в течение года? Помимо этих, опять же, моментов. Например, если мы к выборам Трампа подойдём и т. д. А, нет, хуже. Давайте мы возьмём вообще марш оппозиции в Берлине. И сейчас подумаем, какой удар на когнитивном фронте был нанесён. Большой или нет?

СИ. Кому? 

ИО-С. Ну, в нашу сторону. 

СУ. Наша оппозиция сдулась полностью. Та, которую мы принимали за оппозицию. 

ИО-С. Оппозиция забыта. 

СУ. Её нет как таковой, она занялась внутривидовой борьбой. Она вся переместилась на Запад. Поэтому она перестала изображать из себя русскую интеллигенцию. У неё был смысл в чём?

Наша оппозиция изображала из себя русскую интеллигенцию. 

СИ. Нет, слушайте, всё логично. Русская интеллигенция в начале ХХ века уехала и так же разосралась друг с другом.

СУ. Вот-вот, о чём речь. 

СИ. Но была интеллигенцией.

СУ. Была, была. Ну всё, она закончилась. Но

интеллигенция невозможна без паствы.

Но мы же помним… 

СИ. Набоков, кстати, в «Даре» хорошо писал про это. 

СУ.

В чём функция интеллигенции? Окормлять людей, у которых нет времени на то, чтобы думать о политике, о культуре, об искусстве, о театре.

Правильно? 

ИО-С. Так. 

СУ. Они уехали от своей аудитории. Кому они интересны?

ИО-С. Ну, как сказать? Не, ну, нам они точно интересны. Мы прям за ними любим понаблюдать.

СИ. Ну, мы антропологи. 

СУ. И комментировать голосом Николая Дроздова – да? – «Ах, эти забавные зверушки». Ну, нет, это не канает. 

СИ. А вы не думали, что они могут сделать, чтобы эту ситуацию восстановить?

СУ. Они попытались, они же потестили. Самый из них талантливый, такой вёрткий, это же Кац*, иноагент и прочие дела. 

ИО-С. Господин Кац*, да.

СУ. Он попытался сделать эту кастрюльную революцию? Да? Чтоб они все выходили и били по кастрюлям. Для чего был этот проект? Это был явно проект показать своё влияние внутри России. «У нас идут выборы, и мы продемонстрируем это». Какой был выхлоп? Нулевой, да? С моей точки зрения, Кац* как умный человек – а он неглупый очень человек, правда? – понял уровень своего влияния на общество внутри, после того как провёл эту кастрюльную недореволюцию и после этого переключился на внутривидовую борьбу. И в этом году они все переключились на внутривидовую борьбу. И самая яркая, конечно же, Мария Певчих* (иногент и прочее, всё, что нужно сказать). Она там всем дала именно, конечно.

ИО-С. Да-да. Да нет, всё по очкам, конечно. 

СИ. Нет, ещё была история с голосованием. Не только кастрюли были к выборам, но была история с тем, что – либо мы бойкотируем, либо мы ведём себя как угодно, либо мы голосуем, и Кац* призывал голосовать за господина Даванкова. Результат был довольно скромен.

СУ. Но это инвесторам не продашь, понимаешь? Голосование за Даванкова как ты продашь? Там был штаб, который работал на это. То есть у него есть вклад процентов. Есть, так сказать, агитация Каца*. Как это разделить? Это как в «Золотой антилопе» получается, «Теперь это мои золотые». Как мы их разделим? Была заявка на то, что он контролирует ситуацию, что у него есть аудитория, что он не просто ЛОМ, который развлекает, он авторитет. То есть у него достаточно голоса. 

СИ. Где же он сидел? 

СУ. Ну, авторитет – от слова «автор». Я что заявил, все что-то сделали. А никто ничего не сделал. Пара дурачков вышла с этими кастрюлями, и всё. Нет у них авторитета внутри России. Всё, забыли про них. 

CИ. А вот Шульман* вам нравится или нет?

ИО-С. Не как женщина! 

СИ. Не эстетически, да. Мы все помним строчки Оксимирона, но не в этом смысле.

СУ. Мне как-то очень жарко становится.

ИО-С. О Шульман просто пошёл.

СУ. Ну, смотрите, я вижу расклад такой. Шульман* вообще из нулевых. Это предыдущая версия, которая была взращена ещё в наших вузах, когда наши вузы в 90-х и 2000-х были оплотом прямо либерастии-либерастии. И она – человек, который попытался встроиться в новую волну блогерско-ломовскую. У неё это сначала получилось. А потом у неё хуцпы не хватало. 

СИ. А у неё по мужу фамилия, да? 

СУ. И она по сравнению с молодыми, дерзкими и ранними стала не настолько яркой. Она заняла нишу такую — политология-болтология, то есть у неё есть мнение по любому поводу, как и, например, у Латыниной*. 

ИО-С. Хороший тоже тяжеловес. 

СУ. У них есть мнение по любому поводу. Но у Шульман* с образованием всё нормально, поэтому она даже когда привирает, очень грамотно это всё… 

ИО-С. А у Юлии Леонидовны* разве…?

СУ. А у неё не хватает образования. 

ИО-С. Зато к ней на интервью Арестович* постоянно [заглядывает]. 

СИ. Я просто на самом деле заметил, я листал Youtube и не нашёл ни одного адекватного критического разбора Шульман*. Как будто академическую политологию очень сложно разбирать. 

СУ. Она из тусовочки. 

СИ. А вот: нет. Ну, то есть, очень просто разбирать Навального* и Каца*.. 

СУ. А кто разберёт? Кто разберёт Шульман*? 

СИ. Ну, не знаю.

ИО-С. Мы могли бы всё равно её пошатать, но всё-таки… 

СИ. Нет, но это уже будет манифест против западной политологии, поэтому к этому нужно немного подготовиться. Поэтому она очень интересный персонаж, именно как фигура, которую не критикуют. И ни у кого нет сформулированных, не знаю, критических пунктов по отношению к ней. 

СУ. А за что её критиковать?

СИ. Ну, вот вам она нравится или нет? Я поэтому спросил. Мне интересно. Вот, если описать критическое отношение, то… Кстати, это вопрос к залу, наверное, в том числе. 

СУ. Я не вижу у неё какого-то особого содержания. Шульман* для меня — это персонаж, который ещё получал образование. Это люди, с которыми можно содержательно спорить и содержательно что-то обсуждать. Кацы*, латынины* и прочие персонажи — это персонажи шоу-политики. С ними имеет смысл только выстраивать шоу, то есть издеваться над ними — то, что Стас Васильев делает, стебаться всячески. Ну, а смысл дальше? Поэтому — разные вещи.

За отличные вопросы будут призы. 

З. Добрый вечер. Мне интересно, почему вы не касаетесь такого гиганта фокусов языка как Невзоров*? Он очень мощно раскрывает любую тему и своими талантами…

ИО-С. Александр Глебович* – мощными талантами?

З. Он специалист фокусов языка. Я хочу обратить на это внимание. 

СИ. Он как будто в труп превратился. 

З. Он способен перевернуть любую тему туда, куда нужно. И вот сейчас он почему-то затих. Пытается что-то делать. Вот я хотел вас узнать. Не успеваю следить, но ранее он был заметен.

ИО-С. Ну, давайте про Невзорова*. 

СИ. С моей точки зрения, Невзоров* был хорош своей эквилибристикой с пафосом в 90-е. Когда смотришь видео про Нарусову и Собчак, маленькую ещё, когда они летят на конкурс какой-то и думаешь: «Ну да, ну, прикольно, наверное». Так вот, приправлено какой-то стилистикой. Или когда он там вытворял действия в духе залезть в гроб, оказаться в морге, где, типа, сжигают трупы бандиты. 

ИО-С. Вы говорите про шестьсотсекундовскую эпоху. 

СИ. Да-да. Но Невзоров*, на самом деле, стал таким вот отвратительным стилистически ещё в нулевые, когда все эти кони у него, я не знаю, «я Граф Дракула». 

ИО-С. «Великий звездочёт», который очень много понимает в нейробиологии и т. п. 

СИ. И он хотел раздражать, он хотел раздражать и быть неудобным. Но так, по-стариковски уже. То есть он не делал поправку на то, что время меняется. И сейчас это его привело к тому, что он хуже любого украинского пропагандиста. То есть все эти его эпитеты, они как будто, я не знаю, ты читаешь дешёвый антисемитский памфлет времён Третьего рейха. Не хороший антисемитский памфлет… Ой…

Нет, такие есть. Луи-Фердинанд Селин писал, это по содержанию отвратительно, но стилистика там понятна. А Невзоров* – не знаю, «кровоточащий своим слизистым дождём Путин в очередной раз промахнулся, когда…» Мужик! Мужик! Остановись!

ИО-С. У тебя кони разговаривали.

СИ. Остановись, пожалуйста. Это стилистически неуместно, это просто пошло, и в этом виден очевидный такой госзаказ непроглядный. Поэтому я его не могу смотреть. 

ИО-С. Для меня просто было удивительно, потому что он для меня всегда в медиаполе существовал, ещё там, опять же, просто с детства ты его знаешь, как он существует. А потом, значит, у него был какой-то ренессанс, когда его позвали на «Эхо Москвы», и у него там появились «Невзоровские среды». Это была такая программа, где он вальяжно сидит.

СИ. Да, в отеле «Гельвеция» в Питере.

ИО-С. И рассказывает о каких-то событиях за неделю и над всеми всячески измывается и издевается, естественно, насколько ему позволяет интеллект. Но потом, вроде бы, оказалось, да, вспомните, там, после начала СВО, осудив всё, кто-то нам рассказывал, по-моему, вне кадра о том, что он поставил не на тех, а в итоге эта ставка у него не сыграла. И, опять же, по внутренним таким слухам и т. д. 

СИ. В итоге человек, который говорил нам про цинизм, который говорил нам, что он просто наёмник, теперь сидит и говорит: «Вот, я не могу критиковать Украину, потому что это безусловное добро. Вот я просто не могу себе это позволить». 

ИО-С. Вот такой «великий научный звездочёт».

СИ. Так стареют панки, дорогие друзья. 

ИО-С. Да, панк стареет, да, точно, именно так. Семён… 

СУ. Про Невзорова? 

ИО-С. Да. 

СУ. Ну, каждый же из ЛОМов выбирает свою роль. Шоу-политика так устроена. Правильно? 

ИО-С. Так. 

СУ.

Невзоров* — это трупоед. Это его роль. Он эту роль выбрал давно, ещё когда снял «Чистилище», когда он смаковал распятие русского танкиста.

Вы смотрели «Чистилище»? 

ИО-С. Да, был такой опыт, да. 

СУ. Он это смаковал. Это трупоед с 30-летней выдержкой. Если мы вспомним «600 секунд», там половина — это было трупоедство. 

ИО-С. Там была формула: «Попик, трупик, филармония». 

СУ. Этого я не помню. 

ИО-С. Да, это, да, это у него как раз была вот эта формула. 

СУ. Это производило шок на неподготовленных советских граждан. Такой же шок, как производила, например, газета «Нострадамус». Помните такую? 

ИО-С. Я вот не помню. А что это было за…? 

СУ. Ну, «Нострадамус», непонятно разве? 

ИО-С. За авторством чьим? 

СИ. «СПИД-инфо».

СУ. Это люкс. Это люксовый уровень. А которые возле метро, такие четырёхполосные, чёрно-белые, помните? Они даже в каждом городе свои были. Там, в Москве – свои, в Рязани – свои, в Одессе – свои. Какие-то бабушки.

Неподготовленное советское общество, которое было глубоко материалистичным по восприятию и воспитанию, восприняло Невзорова точно так же, как голливудские фильмы.

Вспомните этот эффект, когда мы вот такими глазами смотрели на зомбаков. Хотя это дешёвая сказка.

ИО-С. Там был очаровательный репортаж про каннибала.

СУ. И он за счёт этого эффекта собрал пену таких же трупоедов ещё со всего постсоветского общества. И в этом смысле Невзоров* — это ЛОМ с выдержкой. Это круче, чем Шульман*, в смысле, по времени. Мы сейчас как явление разбираем, нам важно явление понять. Это как [делает] и Дмитрий Юрьевич Пучков.

[Невзоров] — это человек, который на протяжении 30 лет гнул свою линию. И эта линия всегда была трупоедской.

Но на этапе уничтожения Советского Союза эта линия была востребована новыми элитами, которые на этом зарабатывали. Откуда у него кони? А что, забыли, что он был депутатом Госдумы? Забыли? А мы не знаем, как становятся депутатами Госдумы в России? Для этого нужно согласовать. Мы же понимаем. А из какого он города? 

ИО-С. Санкт-Петербург.

СУ. А не из царского домена разве? Плюс там есть ещё связи. Пучков любит напоминать про ночного губернатора Санкт-Петербурга, когда днём правил Собчак, а по ночам совсем другие люди — Кумарин и прочие. Мы подзабыли об этом, о теневой стороне новой Российской Федерации. Давайте об этом не забывать. Была публичная сторона, мы наблюдали все 1996 год, «Голосуй или проиграешь». А была непубличная сторона, тёмная, где проходил один процесс — распределение собственности общенародной.

ИО-С. И там даже были теплоходы, на которых стояли какие-то ракеты, даже там какая-то была байка такая ходила, замечательная.

СУ. А Петербург как портовый город, как и Одессу на Украине, грабили первыми. Почему? Потому что кораблики разграбить проще всего. С заводом ещё что-то делать надо, с ним сложно. А тут у тебя причалы, это живой приход бабла, причём валюты. Ну, питерский порт – ничего себе! И Балтийское пароходство. Поэтому все процессы криминализации, уголовного капитализма, всего, что остальная страна увидела году к 1993-1994, Петербург, как и Одесса, увидел сразу. Потому что порты грабить просто. Причалы — это живые деньги. Вспомните тот же «Бандитский Петербург», там сюжеты показаны. Я сейчас не имею в виду, что там снято. А основные заплёты вокруг чего? Порт, Финляндия, Швеция. Ну, понятно, естественная история. 

Поэтому

Невзоров* — это один из отцов-основателей уголовного капитализма в новой стране, которая возникла на обломках РСФСР.

Я напоминаю модель. 

ИО-С. Модель поведения.

СУ. Не просто модель, а в чём государственность. Страна у нас была — СССР, это общая рамка. А внутри была РСФСР. У меня так написано в свидетельстве о рождении. А дальше что произошло?

ИО-С. Граждане СССР запрещены, если что.

СУ. Нет-нет. Я имею в виду — а дальше против чего Невзоров* и прочие агитировали? Что во-первых, РСФСР должна выйти из СССР. Это было отдельное движение сепаратизма российского. Был украинский, молдавский, а был ещё российский. Об этом не надо забывать. «Мы всех кормим». У меня родственники из Сибири в основном, основная родня вся. Там была история точно такая же: «мы всех кормим». И соответственно, этот проект нужно было объяснить. Невзоров был одним из первых агитаторов по этому процессу. Я напоминаю: «зажравшаяся компартийная элита, как они на чёрных “Волгах” ездят». Прошло три года. Новая братва – по сравнению с ней бывшая элита, секретари обкомов и райкомов, оказались просто детьми. То, что творили эти… 

И Невзоров* это всё и объяснял.

Это выгодополучатель 90-х годов. Это представитель новых медиаэлит, которые в 90-х состоялись.

Если бы не было [тех процессов], в рамках советской модели он был бы никем. Может быть, главредом какой-то районной газеты, максимум. 

СИ. Раз уж мы вспомнили Одессу, может, к украинской теме перейдём?

ИО-С. Да, давайте. Наверное, в первую очередь мы должны сказать о том, что… 

СИ. Там вопрос, я вижу.

ИО-С. Да? Давайте вопрос.

З. Добрый вечер. Прежде чем перейти к теме Украины, я хотел спросить. В наше текущее время как будто стало очень модно, очень много спикеров или различных людей, которые рассказывают историю. Это Минаев, это Пивоваров, это другие. В своё время мне казалось, и я смотрел, как будто был только единственный Эдвард Радзинский. Сейчас это просто какой-то новый ренессанс по запросу людей про историю? Или это новый метод рассказа, поэтому люди хотят слушать? Или почему так? 

СИ. Мне, как автору исторического подкаста, наверное, первое слово. Мне кажется, что история — это новая политика. В каком смысле? Сейчас очень много острых углов, очень много красных линий, и обыватель часто не знает, а за что в принципе можно притянуть, за что тебя возненавидит одна группа, другая группа, какую-то статью впаяют и так далее. И ты как бы переносишь свой интерес реальностью туда, где безопасно, потому что это уже прошло и закончилось. И там уже можно поставить себя на место Бориса Савенкова, который то убивает генерал-губернатора Москвы, то говорит, что нужно вешать всех коммунистов. Или там воспроизвести дебаты черносотенцев с меньшевиками. Или, я даже не знаю, Наполеона III похвалить или поругать. Это просто вот такая удобная форма, с моей точки зрения.

ИО-С. Сохранение публичности. 

СИ. Говорить о настоящем безопасно. И при этом опять же запрос на некоторую ностальгию, он, наверное, тоже влияет на такие вещи.

ИО-С. Ну, опять же, это всё только безопасно и сохраняет капитализацию, что самое важное.

СУ. Давайте не самооблучаться. А что, раньше наше общество не интересовалось историей? Я помню феномен Пикуля в позднесоветском обществе. Его не просто читали, передавали друг другу. А — Дюма взять. Популярная история в нашем обществе всегда была интересна. Но в 90-е мы пережили страшную контузию, когда люди перестали читать. Выживание. Чтобы читать книги, нужно иметь достаточно свободного времени и, главное, свободного мозга. Потому что, когда ты думаешь об ипотеке, кредитах, долгах, ты не можешь читать.

ИО-С. Поэтому ты смотришь.

СУ. Конечно. В современном формате люди, потому что их быт задрал, но темы интересуют, перешли к видеопотреблению, потому что это проще – для мозга. Так как мы являемся частью одной из мировых культур, русской мировой культуры, интерес к истории в нашем обществе — это наш естественный интерес. Иначе бы мы не стали мировой культурой. Иначе Пушкин не считал бы своим главным трудом «Историю Пугачёвского бунта». Мы забываем, что он считал своими главными работами «Бориса Годунова», то есть про одну смуту, политическую книгу, и вторую – про Пугачёвский бунт, [аналог современного] сериала, это была «Капитанская дочка». Это для масс. А для думающей интеллигенции, то, на чём он даже деньги потерял – это, собственно, историческая книга «История Пугачёвского бунта». Всем советую прочитать её. Это исторический труд, это ради чего он ездил в Оренбург. 

В Оренбурге, кстати, памятник Далю и Пушкину, где они встретились. 

Он собирал материалы, ему архивы открыли, чуть ли не по разрешению Николая I. И закладка Александра Сергеевича в будущее – это и есть то, почему мы интересуемся историей. Потому что у нас в школьном курсе «Капитанская дочка».

Сейчас, к сожалению, люди стали меньше интересоваться чтением. Объективно — утрачены навыки, меньше времени. Я понимаю это. Поэтому лично я, в том числе, начитываю полезные книги, те же «12 стульев» [часть 1, часть 2, часть 3, часть 4, часть 5, часть 6, часть 7]. У людей нет времени, но за рулем он едет, врубит и что-нибудь послушает. Мы — мировая культура, и этот интерес к истории нужно не просто практиковать, но и насыщать с просвещенческих позиций. Не с развлекательных, а именно с просвещенческих.

А для этого нужно самому всегда интересоваться историей, всё время что-то новое открывать.

ИО-С. Вижу в чате, один из наших подписчиков и топовых донатеров на Boosty Никита говорит, «Ну вот, политологи рассказывают про историю». Никита, прокомментируйте, да, пожалуйста, эту историю, да.

З. Я бы, пожалуй, немножко дополнил коллег, я могу их называть коллегами, полагаю, в определённой степени. Здесь глобальное дело в том, что для нашей идентичности прошлое всё равно является одним из таких фундаментальных оснований, и поэтому обращение к прошлому как таковое, оно и будет, по большому счёту, актуально всегда, потому что мы через прошлое пытаемся осознать, кто есть мы на данный момент. И отсюда, соответственно, весь этот интерес, который, наверное, просто преобразовался в технический формат, формат подкастов, формат каких-то роликов и т. д., который до этого существовал, как уже сказано, в формате исторической литературы, который до этого ещё в определённой степени, если там говорить вообще про античность, существовал в формате мифов, но таким образом, соответственно, мы конструируем своё настоящее и самих себя через прошлое. Вот и всё.

ИО-С. Это был Никита, историк, большой топовый донатер. Поаплодируйте, пожалуйста, ему.

СУ. Ну тогда, коллега, можно я вас усилю? Вообще для познания, наши предки учились, напоминаю…

ИО-С. На «пятёрки!». 

СУ. Как это называлось? Историко-филологическое отделение философского факультета. В XIX в. это называлось так, потому что отделить историю [невозможно]. Многие думают, что филология — это про язык. Неправильно. Про язык — это лингвистика. Филологос — это любовь к логосу, к логике. Понимаете, да? Язык — это просто одна из частей логоса. А философия — это любовь к мудрости, я напоминаю.

Только понимая историю, филологию и философию, вы можете всё это осознать, в том числе и политику, которая производная часть от всех этих трёх…

ИО-С. Ну это вы ещё говорите, как человек, который отучился во Львове.

СУ. Конечно.

ИО-С. Да. 

ИО-С. Но на русской филологии. 

СИ. Ты очень плавно перешёл к Украине. Да, вопрос?

З. Да, Семён, здравствуйте.

ИО-С. Представьтесь. 

З. Меня зовут Игорь. Прежде чем ребята перейдут к своей любимой теме про Украину, я бы хотел всё-таки завершить таким важным, как мне кажется, вопросом про наше общество и про наши текущие дни. Смотрите, я вот последние пару лет, я отчасти ваш коллега…

ИО-С. Тоже торгуете на Wildberries, простите? Извините.

З. Так вот, я наблюдаю за таким явлением, как условные [либерасты]***. И у нас *** в обществе хватает. И смотрите, если мы возьмём условных зэтников, ватников, базовичков – называйте как хотите – мы здесь встретим самые…

ИО-С. Это у вас одна когорта, правильно?

З. Нет, я разделяю. Я к тому и веду, что это целый спектр мнений, которые очень сильно отличаются друг от друга по радикализму, по убеждениям и т. д. Но если мы берем ***, то всё ***, условно говоря, если их посмотреть, по ним, как по наркоманам, можно вывести методичку, состоящую из пунктов…

СУ. Какие у вас глубокие познания.

ИО-С. Предлагаю начать, кстати, с черепов.

З. Нет-нет, это касается именно поведенческих моделей и мыслей, смыслов, которые они транслируют, и всё остальное. И они все как один, на самом деле. Вот с каждым из них, с которым я ни разговариваю, они всегда бьют в одни и те же тезисы, и их даже слушать неинтересно, потому что это буквально вот просто как инкубаторские. А теперь внимание, вопрос. Вопрос такой. Не является ли вот именно нелиберализм… Есть нормальные либералы, их мало, но они есть. Именно если человек относится к ***, не является ли это маркером психического заболевания на самом деле? И как нам дальше жить с людьми в этом обществе? Потому что вот вы подняли вопрос биодронов, и по мне, моё личное мнение, это на самом деле проблематика из… Ну как? Из одной степени. То есть как только… Это могут быть нормальные абсолютно люди. Они нормально функционируют. Это могут быть отзывчивые, эмпатичные очень люди. Но как только поднимается вопрос Путина, России и всего остального, у людей опускается пелена на глаза, начинается жёсткая ненависть – и всё, разговаривать [невозможно], критическое мышление отключается. Вот. И, соответственно, мой вопрос… Вот у меня до сих пор на него нет ответа, на самом деле. И у меня в близком окружении есть такие люди, я для себя решил, что я не буду с ними просто эту тему поднимать, потому что отношения дороже. Но проблема в том, что меня это тревожит, понимаете? Потому что я знаю, что как только они начнут что-то такое говорить, за что мне хочется дать им по лицу, у нас начнётся конфликт. Я бы этого не хотел, поэтому… 

ИО-С. Ни в коем случае не бейте по лицу, это первое правило.

З. Нет, ни в коем случае, я пока сдерживаюсь.

СИ. Небольшая ремарка перед этим. То есть у либералов же есть видео буквально, как разговаривать с родственниками, которые тебя не слушают. То есть примерно очень похожий вайп, потому что тут такой же запрос с нашей стороны. Это мета-ремарка была. Всё, теперь можно отвечать. 

З. Ну вот, соответственно, мой вопрос. Мне бы очень хотелось с вами порассуждать на эту тему, потому что у меня нет окончательного ответа, как с ними работать, и проблема в том, что некоторые из них действительно находятся в спящем состоянии и могут стать жертвой, и мы сейчас это наблюдаем. За последние две недели, сами видите, что участились случаи поджогов, массовые, причём, банкоматов, полицейских машин… 

СУ. Погодите. Не участились, а их спустили, это целенаправленный проект тестирования. Чтобы ответить на вопрос, давайте мы уточним. А что вы хотите с этими ***, цели какой достигнуть?

ИО-С. Переубедить. 

CУ. Вы хотите их переубедить? Или вы хотите, чтобы они других не убеждали? Что?

З. Я хочу, как минимум, чтобы они не представляли опасность для нашего общества. Как с ними работать?

СУ. Всё. Хорошо. 

ИО-С. Не бить по лицу – первое правило, опять же, я напомню. 

СУ. Давайте про переубеждение. Первое.

Если люди принадлежат к так называемому политическому ядру убеждённых людей, переубедить у вас их вряд ли получится, потому что это сформированное мировоззрение. Человек в таком состоянии работает в жанре агитатора.

У него смысл в том, что он уже считает, что у него есть мировоззрение, и дальше его задача – агитировать. Поэтому, что можно сделать с агитатором?

Самого агитатора ты не переагитируешь, потому что он самоопределился. С ним может произойти переосмысление ценностей, со многими бывало в начале СВО.

ИО-С. Конечно. Нормальное явление.

СУ. Это бывает. Но пока этого не произошло, агитатор… 

ИО-С. Антивозбудитель он получается.

СУ. Я написал в своё время статью в 2007 году «Бремя “оранжевого” человека», когда я понял, что уже конец, что оранжевые, которые образовались после 2004 года,

это не просто агитаторы. Они контужены, они миссию ощущают цивилизаторскую,

как белого, так и «оранжевого» человека. Поэтому люди, которых вы называете ***, – это люди с бременем того самого белого человека.

Они считают, что они нас цивилизуют. Что мы индейцы, варвары, а они в этом смысле как первопроповедники, которые пришли к этим варварам и несут свет правды.

По этому поводу можно только их стебать. Что они на полном серьёзе себя считают носителями света?

Я не вижу иного способа, кроме как стебать.

Почему? Потому что в вашем случае важны не они, а важны те, на кого они воздействуют.

Когда вы будете подбирать контраргументы к ним, вы всегда в голове должны удерживать, что вы не его переубеждаете, а вы делаете его смешным, неубедительным, неадекватным в глазах третьих лиц.

По отношению к таким людям, если мы выходим на уровень схемы политтехнологической, мы имеем [дело] каждый раз со вторым туром выборов. Сталкиваясь с таким человеком, мы всегда имеем, как будто это второй тур выборов, вам нужно победить. Потому что

на выборах, я напоминаю, мы боремся не против оппонента, а за аудиторию.

А дальше что? Только психиатрия принудительная. Но это не наш метод. 

ИО-С. Можно я сейчас маленькую историю просто. Вот совершенно недавно виделся со своим товарищем, который приехал в Россию, уезжал на какое-то время. И мы с ним очень долго разговаривали о всяких там судьбах родины и т. д. И среди этих людей, о которых вы так говорите, что они уехали и т. д., есть другие люди: «Все правильно Россия делает, просто немножечко не так, эстетически не так. И надо было вообще сразу там по Банковой» и т. д. И это говорят те люди, которых вроде бы по признакам ты должен записать в людей, которые там выступили абсолютно против всего.

Но, значит, история дальше. Как-то развился этот разговор, и вот человек на абсолютном серьёзе рассказывает: «Я, значит, сижу с американкой где-то там во Франции, и мы с ней в ресторане обсуждаем какие-то судьбы и т. д. И вот, я у неё спрашиваю: «А как вы ощущаете свободу в США?» И она им очень, ну то есть полтора часа она ему рассказывает вот это, а потом она говорит: «Ну вот даже последний раз, когда я приехала, я выхожу из JFK, и передо мной убили человека, правда, ну там вот что-то произошло». Надо напоминать человеку, сколько раз убили человека перед входом в Домодедово, например? Но человек, тем не менее, в этом убеждён. Понятное дело, если выходить с ним на какую-то тропу войны, ты его ни в чём не убедишь.

СИ. Свобода же – не безопасность, Иван! Вы чего? 

ИО-С. Конечно, да. 

СИ. Это плохая авторитарная безопасность. Метро красивое. 

ИО-С. Метро, да, конечно, самый яркий пример.

СИ. А в Нью-Йорке метро уничтоженное, но там свобода. Оно потому и уничтоженное, что свободное.

ИО-С. Что там сделали? На чём сейчас, значит, вот эта вот история про вот этого замечательного человека, вот этого в кепке, значит, и т. д.? Там же вот эта история, когда мигрант облил женщину бензином и поджёг. И от этого, соответственно, там огромный сыр-бор. Свобода!

СУ. Я думаю, что хозяйственно-бытовые сравнения со Штатами у нас не канают.

ИО-С. Абсолютно. 

СУ. Знаешь почему? Потому что они в хорошем климате. Это просто бессмысленно сравнивать. То, как организована наша жизнь в России… 

ИО-С. Ну, у вас родственники в Сибири.

СУ.

Всё, что в России севернее Воронежа, организовано вопреки. Все остальные мировые цивилизации и культуры в этих широтах не живут.

ИО-С. Ну чуть пониже, да? 

СУ. Ну, не живут. Не живут, объективно. Поэтому не просто надо сравнивать метро, а объяснять, что нам для того, чтобы прорыть метро, нужно сделать в 10 раз больше усилий. Особенно, например, Ленинградское метро. Это же вообще под Невой! Это вершина инженерного [искусства].

ИО-С. Вызов. 

СУ. Конечно вызов. А в Канаде они ничего не смогли. Они даже не живут на территории Канады. 

ИО-С. А в Омске? Извините.

СУ. В Омске выкопали. Но попробовали. 

ИО-С. Не получилось? Ну ладно. 

СИ. Украина?

ИО-С. Да, Украина. Ладно, давайте, поехали. Всё. 

З. Коллеги, буквально ещё один вопрос, прежде чем вы придёте к Украине. 

ИО-С. Да, конечно, давайте, да. Никакой Украины. 

З. Да, добрый вечер, коллеги. У меня про российское общество вопрос.

ИО-С. Замечательная кофта. Сразу ставим лайк.

З. Спасибо большое. Отдельный привет хочу Сергею передать. Лев Левицкий, это я. Очень приятно, что вы меня помните. Собственно, переходим к вопросу. Вопрос у меня будет про идеологию. И звучит он следующим образом. А нужна ли Российской Федерации идеология? И если да, то какая?

ИО-С. Вы будто были посланы отправить всех на Boosty. У нас есть специальный выпуск с ответом на этот вопрос. Но тем не менее, давайте, да.

З. Я поясню чуть-чуть мой вопрос. Как будто бы в каком-то смысле у нас сейчас в нашей Российской Федерации замечательной идеология заключается в каком-то смысле в отсутствии идеологии, потому что у нас есть определённые ценности. Там, наверное, то, что можно называть здоровым консерватизмом. И в целом, если вы соответствуете этим ценностям, не выдаётесь за радары, не делаете что-то провокационное, вы можете делать абсолютно всё что угодно. И я искренне считаю Россию самой свободной страной в мире.

Однако, как будто бы отчасти из-за этого происходит много плохих вещей, о которых вы говорили сегодня, включая те же биодроны, например. Поэтому вопрос, можно ли придумать какую-то идеологию, которая эту проблему решит? Если да, то какую? Если нет, то здоровый консерватизм навсегда?

Большое спасибо.

СИ. С моей точки зрения, идеологии не придумываются и не решают проблемы. Идеологии формируются очень долго, в них делаются сложные вехи, у них есть отцы-основатели, но идеология — это всегда организм, который вызревает и просто берёт определенный верх и захватывает институты.

Более того, большинство современных государств устроены именно институционально, как либеральные демократии. Почитать конституцию многих стран – там не закреплена идеология. Или закреплена, но очень рамочно. И это, скорее, религиозная такая история. В рамках такого институционального подхода очень сложно что-то сформулировать и сказать: вот мы все в это верим, и вот мы сейчас так маршируем. Но вопрос, а нужно ли такой подход менять? Мне кажется, что сейчас во многих государствах или государственных образованиях эти идеологии вызревают изнутри и не обязательно их прописывать или фиксировать в каких-то бумажках. Список всегда будет неполным.

Советский марксизм начала 20-х — это не то же самое, что советский марксизм 70-х или французский марксизм 70-х. Это разные вещи. Это живая система, которая эволюционирует. Вот сейчас, например, условно, Россия или вот трампизм, что это такое, это вещи, которые настаивают на определённом наборе возврата к традиции, на определённом отношении к гендеру, расе, к понятиям «свой-чужой», к международному порядку. И они возьмут свой верх вне зависимости от того, прописаны они или нет. Они просто как-то оформятся, и в будущем, мне кажется, мы идём не к холодной войне, вот реально, не к двухполярной системе, а к какому-то идеологическому, не знаю. У нас будет, грубо говоря, рынок, где есть 3-4 альтернативы. Будет условно такая западная союзная глобальная идеология, будет ренегатство правое, будет Россия и прочие традиционные суверенные истории. Россия будет между западным правым ренегатством и чем-то наподобие Китая – таким уже совсем закрытым обществом. Такой полифрагментированный мир, где это будет вызревать и само найдёт себе какое-то описание в будущем, он как будто уже проступает, и он виден.

ИО-С. Я, выполняя здесь более простую роль, могу сказать следующее. Опять же, мы все должны это понимать каким-то образом по другим каким-то каналам, правильно? То есть мы должны это, как будто бы мы должны увидеть какую-то обёртку нашего существования, и это очень сложно. Но в то же время, конечно, вот самое интересное у любого русского человека, как будто есть какая-то внутренняя потребность, которую описал Пелевин в «Generation P», когда, значит, там бандос едет возле Храма Христа Спасителя и говорит: «Вот ты когда за границей бывал?» «Ну бывал». «А вот там вот давление, вот эту русофобию чуешь? Вот мне нужно вот что-то такое, нужно что-то такое выдумать, чтобы я сказал “тыры-пыры, восемь дыр”, и нехер на меня так смотреть». Вот как будто мы в этом очень сильно нуждаемся. Но этой простой формулы, мне кажется, её не может судествовать.

СИ. Её не бывает. Идеология, закреплённая официально, мне кажется, всегда вырождается в пародию на себя, люди утрачивают веру в неё, и потом случается эпоха, где «ну да, я вступлю в комсомол, но плевать я хотел на портреты Ленина». Идеология нуждается в обновлении, в живом притоке интеллектуальных сил и энергий, и именно поддержка её на низовом уровне, без закрепления, без превращения её в официоз, мне кажется важным элементом, который нужно сохранять.

ИО-С. На органике на какой-то.

СИ. Ну, моё мнение. 

ИО-С. Да, Семён, давайте. Без вас никак. Вы убеждённый всё-таки человек. 

СУ. Во-первых, у меня нет проблем с идеологией. Лично у меня, потому что я ещё рожден в рамках советского уклада. Нам идеологию успели…

ИО-С. Ну, это вам повезло. Мы дети конца 90-х. 

СУ. Я о чём и говорю. Мне в этом смысле повезло, поэтому мне проще отвечать на вопрос. Я видел, что

идеология только тогда работает, когда она представлена во всех сферах деятельности.

От сбора макулатуры, где это практическая часть, до поощрения, когда тебя первым принимают в пионеры, потому что ты действительно был круче. Когда это не просто разговоры, а когда этим пронизано всё, начиная от младшей школы и заканчивая партсобраниями на производстве. 

ИО-С. А у нас есть такое наследие. Вот я сейчас приведу пример. В 14 лет, когда мне исполнилось 14 лет, я вроде бы уже становлюсь человеком, который должен получить целый паспорт, и по итогу моих каких-то заслуг и т. д., мне его вручали в Музее Панорамы Сталинградской битвы по каким-то там общим зачётам.

СУ. Торжественно. 

ИО-С. Да, торжественно и т. д. Ну, казалось бы, это очень странно, потому что остальные все пришли просто: «Вот, пожалуйста, получите, распишитесь». Расписался, да. «Будь здоров, теперь ты гражданин».

СУ. Это атавизм. Это наследие советской идеологии. Почему я своими глазами увидел, как произошел коллапс идеологичности, когда наоборот, «Ширли-Мырли» победили. Мы все живём внутри фильма «Ширли-Мырли». Мы же понимаем. Плюс-минус, да.

И когда сказали, что — это не нужно, это вредно, это мешает, и я увидел на примере своего класса, а я учился, хоть и во Львове, но в русской школе, оккупантской.

ИО-С. По определению, да.

СУ. Ну, там большинство – либо дети военных, либо дети инженеров. Как половина класса сразу распоясалась. Эти простые инструменты организации… Я говорю не про идеологию высокие слова, а [про] практические вещи, потому что идеология представлена в деятельности. Кстати, вот отличные фильмы «Кортик» и «Бронзовая птица» о том, как практически идеология внедрялась в советском обществе. Только тогда она работает.

И вот половина, плюс-минус, лишившись постоянных идеологических… 

ИО-С. Ритуалов? 

СУ. Это не ритуалы.

ИО-С. А что это? 

СУ. Это практики были, понимаешь? Не просто ритуалы. Это практика.

ИО-С. Мне казалось, что ритуалы – это и есть практики. 

СУ. Нет. Это не совсем ритуалы. Когда ты побеждаешь на оревнованиях, ты действительно чувствуешь поддержку всего коллектива. Действительно. А это было во всём выражено.

ИО-С. Но ты знамя поднимаешь в какой-то момент.

СУ. Конечно, конечно. И этого было много. Сейчас у нас соревновательность только в спорте осталась. Пытаются «Юнармию» [создать] и т. д. Поэтому [на] вопрос [об] идеологии, отвечая — да, она должна быть одновременно положена в основу практической деятельности. Что у нас получилось идеологического за всё постсоветское время, массового в государстве, это, наверное, «Юнармия». «Наши» сдулись. Давайте вспомним, сколько было попыток.

ИО-С. Сколько сдутых инициатив.

СУ. Всё сдулось. Наверное, получилась только «Юнармия». 

СИ. «Юнармия» получилась, вы думаете?

СУ. Она в процессе. 

ИО-С. Нет, надо на дистанции смотреть.

СИ. «Наши» тоже были в процессе.

СУ. Я даже в Киргизии был, я видел. В Киргизии, там, на базе авиабазы «Кант». Я снимаю обратную связь. В новых регионах я наблюдаю. Есть. Почему? 

ИО-С. Простите, она в честь кого? Она в честь кого? 

СУ. Что?

ИО-С. Авиабаза. 

СУ. В честь Иммануила [прим.: на самом деле своё название авиабаза получила по названию города Кант, возле которого она находится]. 

ИО-С. Того самого. Не английского слова. Извините. 

СИ. Да, Иван.

СУ. Я пытался для себя найти ответ. А почему она получилась, «Юнармия»? Потому что у них было организационное тело в лице армии, какой бы то ни было, то есть база, и была постоянная деятельность. Там активно ребята вовлечены в идеологическую деятельность. Вот она и получилась. 

Вопрос об идеологии решается только с двух сторон. Когда мозговитые люди будут некие концепты с одной стороны рождать, а с другой стороны, под этим будут организационно-деятельностные структуры, в которые будут вовлекать с самого раннего детства.

Идеология имеет смысл только тогда, когда она становится частью мировоззрения.

Меня сделали советским ребёнком к десяти годам, и никакая постсоветская реальность повлиять не может. Она меня корректирует время от времени, да. Но что такое хорошо и что такое плохо, я знал ещё в пятом классе. 

ИО-С. Ну, заложено. 

СУ. Да, вот и всё.

ИО-С. Ну что же, давайте, наверное, перейдём к тем вопросам, которые нам всё-таки отправили ещё в комментарии, так скажем, наши дорогие подписчики в «Телеграме». Антон Бурындин спрашивает: «Спросите у товарища Уралова, когда он придёт с лекцией в РУДН?». Когда позовут?

СУ. Конечно. 

ИО-С. Ну, всё.

СУ. Не звали туда вообще. 

ИО-С. Хорошо. Да, поаплодируйте, пожалуйста. Семён готов прийти.

Вопрос к Ивану и Сергею. Расскажите об одном самом запоминающемся для вас лично событии в уходящем году. Вот давайте, Сергей, один момент какой-нибудь отметим, трудовой. Вы помните самый нервный подкаст в этом году с гостем, какой-нибудь? 

СИ. Самый нервный?

ИО-С. Да.

СИ. С Бутом было непросто очень, потому что человек переживал сильно, и человек был несколько так конфликтно настроен.

ИО-С. Я вот вспоминаю Андрея Ваджру, который приходил к нам с вот этой вот замечательной книжкой огромной, толстенной. Семён, у вас, могу сказать сразу, попонятнее всё написано. Там слишком много насыпано, извините.

Очень простой вопрос. Ваша оценка ЛОМов. Насколько адекватных людей туда включили, выполняют ли они свою функцию?

СИ. Что значит включили?

ИО-С. Это вопрос, наверное, про инфополе, которого мы так или иначе касались. Мне кажется, что есть действительно люди, которые просто как будто бы берут старые манеры поведения. Им кажется, что если уж я пропагандист, то я пропагандист, и я беру самую простую методичку, и на каждый какой-то тезис я выступаю как по-старому. Вот это, мне кажется, огромный большой минус в нашей большой… 

СУ. По-старому – это в смысле, что хочу, то и мелю по любому поводу?

ИО-С. Да, то есть, или, по крайней мере, стартовая точка понятна. То есть, допустим, если зашёл спор об иноагентах, или зашёл спор о запрете каких-нибудь там зарубежных площадок и т. д., будто бы человек должен сказать какие-то очень очевидные фразы и очень очевидные заходы, и кажется, что эти персонажи, им очень легко одеться в это облачение для того, чтобы тыкать пальцем. Мне кажется, что времена немножечко сложнее, всё-таки XXI век нам подарил более сложные системы, и в этом плане даже если вдруг, опять же, к примеру, допустим, Семён, вот мы разобрали книжечку «замечательную» Алексея Навального*, ныне почившего, признанного экстремистом-террористом, вот, пожалуйста, мы её прочли, и после этого сделали на неё обзор. Таким образом, мы играем на руку этим людям или нет? Как факт. Давайте так.

СУ. С точки зрения маркетинга, любое упоминание – это, конечно же, игра на руку.

ИО-С. Хорошо, но условно говоря…

СУ. Но мы же не можем включить режим тотальной цензуры и замалчивания?

ИО-С. Нет, ни в коем случае. 

СУ. Поэтому, хочется или не хочется, ты так или иначе наигрываешь на того, кого упоминаешь.

ИО-С. Но в комментариях ты всё равно сталкиваешься с теми людьми, которые говорят: «Так, а зачем вы это посмотрели? Чтобы оно так или иначе проникло в наше пространство?» Нет, дорогие друзья.

СУ. Слушай, автор сам решает, на то он и автор.

ИО-С. Он уже не решит.

СУ. Нет-нет. В данном случае вы авторы. Вы разбираете, я имею в виду.

ИО-С. Конечно, смотришь на становление, трансформации и т. д. – и выводы, и ошибки. Но, опять же, исходя из того, что, значит, человека уже нет в живых. И при этом при всём, это вообще, мне кажется, не должно быть никак ограничено, потому что если ты не то что базово стоишь…

СИ. Тут важен фильтр, опять же. Семён говорил про некоторую дискредитацию, даже не дискредитацию, а деконструкцию образа. Тут важен фильтр и важен угол зрения. Если я хочу обсудить книжку Навального*, я его, разумеется, разберу так, как считаю, нужным. А по поводу ЛОМов, в ЛОМов не включают. Ну, я не знаю, списка ЛОМов или лицензии ЛОМа. Таких как будто нет. ЛОМами становятся.

ИО-С. Пропуск ЛОМа, знаешь, как в Советском Союзе. По Садовому кольцу ехал, и тут тебя остановил ДПСник, открывает, что ЛОМ едет – и отпустил.

СИ. Понятно, что есть некоторые замкнутые системы, которые выдают наверх людей. В России доминировала условно либеральная повестка некоторое время, а потом этот вакуум стали постепенно заполнять новые формы. Да, разумеется, но это очень трудный органический процесс, где есть как адекватные, так и неадекватные люди. А некоторые комбинируют удачно адекватность с неадекватностью. В разных гранях и формах.

ИО-С. Вопрос о нас.

СУ. Ну вот, про ЛОМов. Давайте вспомним, откуда они берутся. Генезис.

ИО-С. Лука Ебков, Третьяков, уважаем его и т. д. Вообще молодец. К нему пришла Ивлеева*, он с ней поговорил, замечательно, все о нём знают. И теперь, пожалуйста, он ЛОМ или нет? Я считаю, что ЛОМ, потому что у него один из главных таких хороших Телеграм-каналов, в которых распространяют интересные материалы.

СУ.

ЛОМ – это человек любой, у которого есть своя аудитория.

Чем выше аудитория…

ИО-С. У Андрея есть эта аудитория?

СУ. Конечно, есть.

Но когда аудитория становится массовой, тогда он становится ЛОМом.

То есть сначала это просто авторитет. Например, преподаватель в университете. Лекции могут быть, на которые ходят все. Но он авторитет внутри вуза. Может быть придут кто-то извне. ЛОМ – это авторитет в медиапространстве. Он излагает свою позицию в некий космос.

ИО-С. Маяк такой в мире. 

СУ. И на него приходят любые люди. Это на которого ориентируются безотносительно личного знакомства, профессиональной деятельности. Ты обязан ходить на лекции, потому что студент. Поэтому каждый ЛОМ должен быть немножко рыбаком.

Конечно. Чуть-чуть рыбаком он должен быть. Иначе это не работает. И поэтому каждому ЛОМу…

ИО-С. Я научу Сергея этому замечательному искусству.

СУ. Я рыбак, но только блеснить люблю. Смотреть на поплавок – это скучно. А вот сразу физкультурка, покидать – это нормальная тема.

ИО-С. Мы подружимся.

СУ. Я выделяю два типа ЛОМов. Первый – это ЛОМы на зарплате. У нас это в основном окологосударственные люди. Я не знаю, есть ли у них своя аудитория. В своё время я пытался одну одесситку с одной керченской киевской барышней [помирить]. Я написал пост «Топор хуцпы». Скандал был. Не хочу фамилии называть, но когда только начиналась украинизация. Я видел, что одна – это сугубо госбабки, и аудитории очень мало. А у второй наоборот – такая аудитория! И внутри этого я понял, что каждый может… Это важный был конфликт, потому что я искренне занял позицию, чтобы не плодили хуцпу внутреннюю. Это ещё 2022-й год был. И тут я понял, что

каждый ЛОМ принимает своё решение ответственное, что он будет делать со своей аудиторией.

ИО-С. То есть не ждёт методички сверху?

СУ. Нет, он сам принимает решение. И тут самый главный диалектический выбор, который делает ЛОМ для себя. В поток информации можно подмешать всё что угодно. Это коктейль.

Достойный ЛОМ – это тот, кто в поток информации подмешивает просвещение. Он хочет, чтобы его аудитория что-то новое узнала.

А недостойный ЛОМ – это человек, который подмешивает туда entertainment – сплошное развлечение. Он подсаживает человека на развлечение ради развлечения.

ИО-С. Я с вами поспорю, Семён.

СУ. Давай. 

ИО-С. Я сейчас объясню. Вот как раз на примере Андрея, не к ночи будь помянут.

СИ. Я сегодня его видел только.

ИО-С. Да, у него там и ночные клубы, с другой стороны. Ведь он всё-таки является ЛОМом по одной простой причине, потому что если вдруг выскочила какая-то новость, где есть большое несоответствие. Условно говоря, журналистка CNN сначала снимала бедного мужика, а оказалось, что это какой-то бывший разведчик и т. п. И на эту ситуацию родился какой-то мем. Он как раз возьмет импульс этого мема, который для него действительно является искренним, и подаст его своей аудитории. И он действительно в этом случае не является антироссийским, не является оппозиционным.

СУ. А это вообще вторичное.

ИО-С. Вы сейчас говорите о развлечении. Я сейчас просто говорю о многообразии форм, о том, что он в этом случае не то, чтобы он оказался таким развлекательным парнем, а то, что он всё-таки гнёт линию, которая информационная, обучающая, изобличающая какие-то оттенки.

СУ. Погоди, если сообщается что-то новое, значит это не только развлечение, это уже и просвещение.

ИО-С. Вот, хорошо. Минимальная доля просвещения закрывает развлечение.

СУ. Не закрывает! Это коктейль. Ты же можешь в коктейль одного больше домешать, другого меньше. У каждого своя аудитория. Вот аудитория Пучкова – люди, которые могут два часа внимательно слушать сложные темы.

СИ. Дорогие друзья, это все вы. Поаплодируйте себе, пожалуйста.

ИО-С. Да-да. 

З. Гойда!

СУ. И поэтому аудитории ваши схожи. Они где-то пересекаются. Не так много людей в России, которые способны смотреть два-три часа сложное содержание. И они чаще всего – как мы знаем, не мир тесен, а слой тонок – эти люди чаще всего, особенно в городах [таких как] Краснодар, в областных центрах, точно друг друга знают. Даже в Питере, поменьше город, в Москве сложно знать.

СИ. В Питере соединиться не получается.

СУ. В смысле, из-за мостов?

СИ. Из-за конечностей. Но мосты – тоже хорошая метафора.

ИО-С. Давайте вопрос. Вопрос к Ивану и Сергею. Да что ж такое? Как относитесь к идеологии национал-либерализма? Отменили этот вопрос.

Какова политическая роль государства Ватикан в урегулировании текущего конфликта с Украиной? Ден Браун, сейчас такая книжка тоже родилась.

СИ. Слушай, я не знаю.

ИО-С. Как государство, которое перестало праздновать…

СИ. Во-первых, влияние на католиков.

ИО-С. Как плохо на нас действует, Сергей, длинный стол. Вот сейчас получается, что мы, когда близко, можем поспорить.

СИ. Так вот почему переговоры Путина с Макроном провалились.

ИО-С. Да-да.

СИ. Ватикан или национал-либерализм? На что отвечать?

ИО-С. Нет, давайте про Ватикан всё-таки. Но как можно говорить о стране, где теперь не празднуют 7 января Рождество, а всё-таки 25 декабря, официально было заявлено?

СИ. Нет, Ватикан – это всё ещё довольно мощный транслятор мыслей на католиков, искренне верующих, которых, кстати, много в странах Третьего мира. И когда господин Зеленский допускает себе высказывания, ну не только Зеленский, в принципе, украинская медийка в широком её смысле, допускает себе высказывания в духе «Да, Папа Римский служит Путину», или «что это за путинские инициативы?», она тем самым портит отношения косвенно, конечно же, и с Третьим миром тоже, и с католиками, в том числе в Европе. То есть, ну, наверное, роль какая-то буферная такая, я бы сказал.

Не знаю, может, там есть тайные схемы, и Папа Римский на самом деле переговорщик, но мне кажется, арабские страны, где религия доминирует.

СУ.

Ватикану нужно выставлять счёт за подстрекательство к гражданской войне и украинской трагедии. Одни из главных идеологических подстрекателей – это униатские священники и униатская церковь.

ИО-С. Ну, понятно, самозванцы, короче.

СУ. Ну, не самозванцы, их Горбачёв разрешил. Это результат сделки.

ИО-С. Вот сука! Ну ты смотри!

СУ. Нет, это сделка, которую заключили Москва и Ватикан. В ходе закрытия проблемы постУкраины эту сделку тоже надо закрывать. Она под мирное существование была, это сделка.

ИО-С. Дорогие друзья, я хочу сейчас пояснить один момент. Вот мы, когда сейчас говорим о погибших людях, так или иначе, которые оказались в мире ином, мы вдруг говорим в каких-то таких тонах, и вы аплодируете, это не потому, что эти люди погибли, и как будто бы нет никакой ответственности за эти слова. Я хочу всё-таки обратиться к первоисточнику, когда говорят о мертвых либо хорошо, либо…

Зрители. Ничего, кроме правды.

ИО-С. Совершенно верно, первоисточник говорит именно это.

СИ. А версия бесцензурная была?

ИО-С. А здесь была правда, то есть, ну, как бы, здесь ничего страшного. Кто виноградники вырубил? Ну, это с Хрущева можно ещё начать. Ладно.

Дальше есть какой-то большой вопрос. Сейчас, секундочку. Планирует ли Семён разбор стратегии ведения когнитивных войн НАТО или обзор каких-то докладов и выступлений спикеров НАТО по этим темам? Конечно, вряд ли, но было бы интересно послушать.

Опять же, давайте так. Вот сидит Семён Уралов, большой человек, который вообще в целом открыл вот этот вот ключик, который есть из миллиарда докладов всяких военных альянсов на нашей планете. И он как раз касался когнитивных войн. Для того, чтобы их правильно разжевать для российской аудитории, Семён тогда пошёл к… Ну, наверное, самый яркий выпуск был у Стаса. После чего Стасу прикрыли канал.

СИ. Но мы эту гипотезу не подтвердили. Возможно, казуальности тут нет.

ИО-С. И теперь возникает вопрос. Всё-таки существуют ли они сейчас? Я лично не отслеживал именно этот момент, выпускают ли они какие-то отчёты по этим вопросам. Потому что совсем недавно, извините, дорогие друзья, я посмотрел Алексея Арестовича* с Юлией Леонидовной Латыниной*, признанной агентом.

СИ. Опять ты это делаешь, да?

ИО-С. Причина начала войны на Украине. Ну, как оно там называлась. И вот они там обсуждают. И тут в какой-то момент Арестович*, примерно на минуте 27-й, говорит: «Это не психологический, это когнитивный фронт».

И я такой: «Боже мой, Алексей, вы опоздали на 2-3 года. Почему вы молчите?» Сошлитесь на первоисточник, который переводил это для русскоязычного населения даже в целом. Итак, Семён, такой вопрос.

СУ. Во-первых, да, я принял решение, что это нужно превратить ещё и в научную работу.

ИО-С. Абсолютно.

СУ. Это то, чем я планирую в 2025 году [заниматься и] уже оформить это. Это нужно сделать, так как уже всё написано. Нужно просто это всё [оформить. Делать это я буду], соответственно, на базе всех наших исследований в Кубанском государственном университете. Там [работает профессор] Хагуров, с которым у нас много бесед, это социолог-девиантолог.

Когнитивные войны без девиантологии (то есть как смещается норма и вообще как устроена структура девиации в обществе) понять невозможно.

Когнитивные войны — это постоянная смена нормы.

То, что называют народе «окно Овертона», просто поставленное на технологический уровень.

ИО-С. Спланированная девиация. 

СУ. Конечно, да. Отлично, спланированная девиация. Хороший термин. Это то, что я лично планирую.

Второе. Значит, все материалы мы разбираем не просто по когнитивным войнам, мы очень плотно разбираем все доклады РЭНДа [разбор 1, разбор 2, разбор 3, разбор 4, разбор 5, разбор 6], которые выходят. Их функция в чём? Это методички для ЛОМов. Но откуда все эти упомянутые латынины* и прочие берут то, что они потом с умным видом излагают? Да они цитируют практически все доклады, в основном рэндовские. Берут и цитируют оттуда. Мы же их не читаем, они огромные, по 60-70 страниц. В них полезно поковыряться. Для чего? Для того, чтобы понять, как потом западная пропаганда ввернёт нам все эти посылы с помощью ЛОМов.

С нашим Виктором Дробеком, который [занимается изучением] языка ненависти Зеленского, штаб наш IT, мы все эти доклады только сейчас по Арктике разбираем, в четырёх частях [часть 1, часть 2, часть 3, часть 4]. Но мы это делаем в аудиоформате, в телеге, разбираем постоянно.

 ИО-С. В «Когнитивных витаминках».

СУ. Нет, так оно всё внутри когнитивных войн. Допустим, доклад по Арктике. Там даётся набор аргументов, почему Арктика не российская, почему она должна быть международной, почему мы должны отдать Северный морской путь.

Чтобы действительно понять, как работают когнитивные войны, нужно сначала понять месседж, посыл, что они будут нам в голову забивать, а потом считать, как это долбится по каналам пропаганды. Иначе, если мы только уже следим за тем, как долбится пропаганда, мы не поймём первоисточник. А это всё придумывают. Но у них нормальный метод. Они с помощью докладов и форматируют мышление ЛОМов своих. А нашим ЛОМам, даже если они хотели бы что-то рассказать, им инфу взять негде.

СИ. Дорогие друзья, на самом деле, подходит к концу наше время.

ИО-С. Чуть-чуть ещё есть.

СИ. Если есть ли какие-нибудь вопросы последние? 

ИО-С. Давайте, да, кто-нибудь, если у кого-то созрел вопрос.

З. У меня, на самом деле, будет вопрос по последней теме. Вы говорили про ЛОМов. Вы говорили там «наши ЛОМы». Я вот хотел бы узнать, а кто для вас «наши ЛОМы»? Каких самых ярких из них вы бы выделили? 

ИО-С. Ну давайте по цифрам. В первую очередь, конечно, мы не можем здесь спорить. Действительно, по цифрам получается, что у нас есть, условно говоря, Лёша Антонов, Стас Васильев, ну, кто ещё у нас, Сергей?

СУ. Гоблин. 

ИО-С. Ну, конечно, Дмитрий Юрьевич Пучков. Это сто процентов. Но, опять же, здесь есть в этом списке некоторые сомнительные личности, но самое важное, что они поддерживают общий вайб, так сказать.

СИ. Нет, градация здесь по цифрам или по духу какому-то, я не знаю. 

ИО-С. Целостная фигура, чтобы была. 

СИ. Я не смотрю всё, что… Если вопрос про личные какие-то установки, то я читаю людей и слежу за людьми, за которыми мало кто следит. Например, за Александром Фридриховичем Филипповым. Или даже Юдина периодически почитываю, потому что их интеллект уважаю. Это как бы академическая такая история. А так базово, ну, не знаю.

ИО-С. Ну, опять же, здесь всё равно, мне кажется, с первых слов всегда понятно, с кем по пути, с кем нет. И в этом плане неважно, за кем ты следишь, потому что всё равно мы все разные, эти мы прекрасны, а в конце концов окажемся мы в одной лодке или в разных – это уже как судьба.

СИ. Это будущая российская оппозиция. И это 2025 до 2030-го года.

ИО-С. Проявит себя.

СУ. Как я разделяю?

ИО-С. Главное как, потому что уже эти ролевые модели, они могут быть неактуальны для нас.

СУ. Я вижу три группы больших, я выделяю. Либо, как мы разобрали на примере военкоров, это предприятие. Я сразу понимаю: а, предприятие – тогда хочу увидеть проверки результатов Счётной палатой и налоговой. Второе. Это тот самый ЛОМ, то есть лидер, который прорабатывает тему. И есть ещё истерики, истерички. Это особый тип деятеля публичного, смысл которого заключается в том, что то, что Дмитрий Юрьевич называет «малолетними дебилами», а мне нравятся «фекальные мыслители». Мне нравится это выражение, потому что оно очень хорошо отражает, как человек дрянь из своей башки начинает всем остальным передавать. Они не могут держать себя в таком состоянии. Вспомните коллектив. В любом коллективе есть человек, который пытается тебя втянуть в свои истории, рассказывает про свои личные проблемы.

Истериков нужно банить сразу. Это люди, которые используют аудиторию для решения своих личных психологических проблем.

Забыли про этого человека.

Дальше выделили, где человек занимается действительно общественным мнением, а где — это предприятие. Я если не вижу у предприятия отчётности и результатов проверки, у меня это вызывает вопросы. Что это за предприятие такое? Вот я поступаю таким образом. 

ИО-С. Вот ты заметил, что у Антонова есть как раз та самая черта, которую он очень часто ставит в пику медийщикам, которые провластные, назовём их так. Он всегда говорит: «Ребята, а вы читали до этого вот эту статью на “Нью-Йорк Таймс”? А вот здесь? А вот там? Вы что, не можете 2+2 сложить?» Вот в этом плане он очень правильно выполняет хорошую функцию, я считаю, не такого санитара леса, который, типа значит, кто правильный, кто неправильный, а типа «ребята, обнаружьте в себе проблему системную, что вы не умеете реагировать на такие элементарные инфоповоды, когда вы не можете объяснять то, что объявляют другие стороны полным поражением, вы не можете это выставить как в нормальном свете, что это наше». Вот Антонову я реально, если бы была моя воля и т. д., если бы была какая-то своя медаль, я бы точно ему это выдал, потому что в этом плане он умеет.

Извините.

СИ. Дорогие друзья, если можно, попрошу сформулировать коротко и давайте стараться тоже коротко отвечать. 

З. Меня зовут Лев. У меня такой вопрос. Я тут нет-нет, да периодически поглядываю Павла Щелина, политического философа, которого, в том числе, упоминал Николай Соболев, насколько я помню. Он в своём одном из выпусков сказал насчёт Трампа, значит, все говорят про 2025-й год, что мир поменяется и так далее. И насчёт фигуры Трампа, что значит, если мы берём аполлоническое начало как нечто созидательное и дионисийское как нечто разрушительное, всё-таки в каком ключе Трамп должен, будет и может ли в принципе менять мир, как разрушительное начало или как созидательное? Спасибо.

ИО-С. Господа, бойтесь. 

СИ. Ну, креативное разрушение по Шумпетеру. Нет, он просто дооформит разрушение, мне кажется, и на этой основе выстроит нечто околоаполлоническое, потому что Авраамово соглашение — это что? Это некоторая конструкция сознательная. 

ИО-С. На которую были люди согласны, да. 

СИ. Это некоторая сделка, да. Ну, то есть здесь какая-то созидательная история присутствует. Ну, это если кратко.

А, кстати, про Щелина вот у Семёна и Алексея Чадаева.

ИО-С. Уже вышел? 

СУ. Да, вышел. Сегодня выходит.

ИО-С. Как раз, да, посмотрите. 

СИ. И мы обязательно его позовём. Все те, кто пишут нам в комментариях: «Позовите Щелина. Позовите Щелина», да. Будет. У нас не было гостей по видеосвязи. Щелин будет, надеюсь, в начале 2025-го года. 

ИО-С. А следующий Дугин – хотим так. 

СУ. Можно, я свою версию? У американцев, мне кажется, модель следующая. Они внутри страны играют в аполлоническое начало, а за пределами – в дионисийское. И их стратегия в этом конфликте — создать на всей планете настолько невыносимые условия, чтобы люди с деньгами и авторитетом снова сбежали к ним, как это было после Первой мировой войны и Второй мировой войны. У них рукотворные эти два начала. 

ИО-С. Дорогие друзья, вот ну там вопросы-невопросы, как неизвестно, как они будут порезаны, вот. А сейчас на общий план мы покажем замечательную картину, вот. Это наш подписчик Михаил, пожалуйста. Сергей, представьте. 

СИ. Тут важно, что Михаилу 14 лет, и Михаил очень часто отправляет нам свои работы на оценку. Эту картину непосредственно он отправил и посвятил нам. И попросил, чтобы она была показана в новогоднем выпуске. Поэтому Михаил, спасибо тебе большое. 

ИО-С. Шикарно.

СИ. Развивайся дальше. Ты большой молодец. Мы твою просьбу выполнили.

ИО-С. А получилось это следующим образом, значит. Я что-то там выложил что-то там про фломастеры, что купил фломастеры, и потом мне пришлось заказать ему, значит, там по одному из маркетплейсов к его дому фломастеры. И он сказал: «Иван, я напишу вам картину». Замечательно! Михаил, спасибо вам большое, что вы с нами. Вот. Вам не так много лет, а мы уже за вас. 

СИ. Это замечательно. 

СУ. Михаил, круто, но развивай реалистическую манеру живописи. Извините. 

СИ. Чем мы займемся в 2025 году? 

ИО-С. Нет, подождите. Пожелайте, пожалуйста, нашим дорогим подписчикам и нашим дорогим зрителям чего-нибудь хорошего в 2025 году.

СИ. Это сложно, дорогие друзья. Ну, во-первых, я желаю вам не питать ложных иллюзий и не жить тем, что вы думаете как некоторая точка бифуркации, мир это, не мир. Вот какие-то такие события, которые как будто вашу жизнь перевернут и утвердят в ней новые основания. Жить с чёткими основаниями, возможно, в 20 уже не получится. Вы есть у себя. Помните это.

ИО-С. Семён.

СУ. Всем чистоты понимания в 2025 году, как можно больше, чтобы приблизиться к показателю 96%. Мы же помним, нельзя быть чище спирта. Поэтому чистота понимания выше 96% не бывает. Ну, а на самом деле, так как мы касались вопроса идеологии, она у нас действительно такая расхристанная, есть такое хорошее слово, забытое. Каждому придётся основы мировоззрения и идеологии как выжимки из мировоззрения прорабатывать себе самому, потому что не будет костыля внешнего. А этот труд очень сложный. Я всем желаю по этому поводу выдержки. И самое главное – наращивать крепкие социальные связи, потому что я профдеформированный человек, и я вижу, что

когнитивные войны убивают в нас наше социальное, коллективное – то, что сделало нас людьми.

Мы объединялись не в стаи, не в стада, а в племена. Это то, что нас отличало от животных.

Я вам желаю: чистоты понимания, работы со своим мировоззрением и крепких социальных связей.

Вот это самое главное.

ИО-С. Ну, я тут, кстати, присоединюсь. Во-первых, дорогие друзья, определитесь с самим собой. Настройте свою какую-то карту о том, как вы находитесь в своих мечтах и со своей реальностью. Далее, дорогие друзья, научитесь, пожалуйста, мечтать, но не мечтать о том, что если бы что-то было у нас, что-то бы вдруг как-то образовалось и стало нашим постоянством, а пофантазируйте о том, чтобы мы попытались … 

СИ. … жили в пространстве бесконечных возможностей, да? 

ИО-С. Да, 

СИ. Лучше неопределённость. Она, как минимум, сулит множество сценариев. 

ИО-С. Да, и как минимум споров, разногласий, но всё равно какого-то единства для какого-то одного блага. Спасибо вам, дорогие друзья, что были с нами в этом году. Все люди, которые сегодня присутствуют у нас, поаплодируйте себе самостоятельно.

И в то же время мы аплодируем тем людям, которые по ту сторону экрана. Дорогие друзья, спасибо вам большое, что вы были с нами. Вы уже с нами больше, чем год. Уже там полтора и т. д. Вот. Успехов в новом году. Счастья. До свидания. 

СИ. До свидания. 

ИО-С. Ура.

Зрители. Гойда!

ИО-С. Гойда!

[Прим.: знаком * в тексте маркируются иноагенты, экстремисты и террористы.]

Словарь когнитивных войн
Телеграм-канал Семена Уралова
КВойны и весь архив Уралова
Группа в ВКонтакте. КВойны. Семён Уралов и команда
Бот-измеритель КВойны
Правда Григория Кваснюка

Was this helpful?

YesNo

3 / 0

#биодрон #виктор дробек #гоблин (пучков) #доклады РЭНД #идеология #иноагенты #когнитивная война #ЛОМы #подкаст #семен уралов #темыр хагуров #чистота понимания