Тема: Разбор книги Новая Европа Владимира Путина. Уроки Запада для России (автор Станислав Олегович Бышок).
Часть 4. (Италия, Нидерланды, Финляндия, Франция, Швеция)
Все части:
Часть 1. Австрия, Бельгия, Болгария
Часть 2. (Великобритания, Венгрия)
Часть 3. (Германия, Греция, Дания)
Часть 4. (Италия, Нидерланды, Финляндия, Франция, Швеция)
Дементий. Я вас категорически приветствую! Это снова Внеклассовое чтение, я Дементий, и со мной незабвенный друг и соратник, книгофил. книгоман, Семён Уралов.
Семён Уралов. Привет!
Д. Семён, продолжаем?
СУ. Продолжаем.
Д. Впереди моя любимая Италия.
СУ. Да, Италия и Финляндия.
Д. И Финляндия.
СУ. У нас остались по расписанию Италия, Нидерланды, Финляндия, Франция и Швеция. Думаю, за этот урок мы их пройдём.
Д. И, по-моему, из них самые французы нацисты.
СУ. Французы не столько нацисты, скорее националисты. Хотя и они там тоже имеют место быть. Как человек, который уже прочитал книгу, я бы сказал, что наиболее нацифицированы Нидерланды.
Д. Я думал там все спокойные, ходят укуренные.
СУ. А те, которые не укуренные, те нацисты.
Д. А, вот они как сволочи. Они специально, наверное, кофешопы организовали, чтобы весь электорат ходил сонный и укуренный. Не буду больше тебя перебивать.
СУ. Итак, Италия. Сначала разберёмся с так называемой «Лигой Севера». Слышал такое название?
Д. Нет.
СУ. Тогда нужно объяснить, почему Лига – Севера. Ты в Италии был?
Д. Был.
СУ. В Италии очень индустриальный, экономически развитый север, традиционно это регионы, примыкающие к Франции и Швейцарии. И сельскохозяйственный, менее развитый, более бедный, более густонаселённый юг. Это Сицилия, Палермо, южная часть. Там мафия начинается. Юг более нецивилизованный, если так можно сказать – бандитский.
Д. Крестьянский край.
СУ. Крестьянский. А на Севере плюс ещё и династии дворян итальянских.
Д. Всякие «семьи».
СУ. Милан – самый известный центр Севера. Мы же знаем, что это город, два футбольных клуба мощных, мощная промышленность, автопроизводство.
Д. Распродажа шмоток.
СУ. В том числе лёгкая промышленность. Не только Милан, много [других городов]. Венеция – это тоже север Италии.
Д. Бабки все на Севере.
СУ. Да, бабки все на Севере, а юг более бедный. И поэтому политическая партия называется «Лига Севера». Лига – это подразумевает, что это союз городов, итальянцы вообще это любят. Партия давняя, она создана в 1989 году, ещё жив был Советский Союз, но она была создана сначала как альянс. Полное название звучит так – «Се́верная Ли́га за незави́симость Пада́нии» [итал. Lega Nord per l‘Indipendenza della Padania]. Падания – это регион развитого севера. Он включает в себя Пьемонт, Ломбардию и другие северные регионы Италии.
Д. От кого они хотят независимость?
СУ. От остальной Италии. Они хотят большего суверенитета.
Д. В общем – «нам эти крестьяне не нужны».
СУ. Да, нам эти крестьяне не нужны, они только мешают жить и развиваться. Интересно, что создалась она в 1989 году. Сначала разные региональные маленькие партии из северных регионов создали альянс, не одну партию. Основателем и лидером «Лиги» с 1989 по 2012 год, почти 20 лет, был бывший сторонник Компартии Италии и бывший профессиональный певец Умберто Босси [итал. Umberto Bossi]. В 2001–2004 годах и в 2008–2011 он был министром по делам реформ в правительстве Италии. Певец – это какой-то мост. «Маленький Зеленский», из шоу-бизнеса человек.
Д. Умеет себя подать и умеет говорить.
СУ. Потом руководить «северянами» стал Роберто Марони [Роберто Эрнесто Марони, итал. Roberto Ernesto Maroni], занимавший посты министра труда и социальной политики, министра внутренних дел, в итальянском правительстве, а с 2013 года [руководить партией стал] Маттéо Сальви́ни [итал. Matteo Salvini].
Создали [партию] в 1989 году, а первый электоральный прорыв [случился] на национальных выборах 1992 года – они получили 8,7% голосов. Сразу отлично стартанули. Я считаю, что это просто результат создания партии, у нас никто такого не показывал. Все росли сначала с мелкого и подрастали.
Д. Полпроцента, 3 процента.
СУ. Да, или 3,5% и потом подрастали. А эти сразу стартанули до 10%, фактически на первых своих выборах. Электорат оказался очень разношерстным, это очень интересно. Они первый раз избирались и проанализировали, а кто их поддержал? Те, кто их поддержал, за кого они раньше голосовали? Согласно опросам, 25% избирателей партии раньше поддерживали христианских демократов, правых. 20% поддерживали коммунистов, 12% раньше голосовали за социалистов, а 6,6% там пост-фашистское итальянское социальное движение. Это такая разношерстная партия, которая именно на идее сепаратизма [становилась]. Это увидел Берлускони, и уже в 1994 году эта партия подписала пакт с медиамагнатом Си́львио Берлуско́ни [итал. Silvio Berlusconi] о взаимной поддержке, медиа, СМИ, мы же понимаем, что это главное.
В 1994 году получили уже 8,4%. На этих же выборах в Европарламент набирают 6,6% и закрепляются в коалиционном правительстве с Берлускони. У Берлускони партия, тоже правая, называется «Форца Италия», «Вперёд, Италия» [итал. «Forza Italia»]. Они становятся его младшими партнёрами, получают портфели министра внутренних дел, вице-премьера, получают бюджет, промышленность, европейские связи, институциональные реформы. В общем – всё ровно.
Д. Можно сказать, ключевые точки.
СУ. Да. Но происходит раскол партии, не так уж долго [они продержались], в результате раскола «Лиги» 40 депутатов уходят, «Лига» уходит в коалицию слева, центристами, и на национальных выборах «северяне» набрали 10% голосов, но в основном уже только на севере.
Они более открыто выступили именно с позиции отделения, перестали играть в коалиции. «Мы за отделение» даже провели локальный референдум за независимость, в котором приняли участие от 2 до 4 миллионов человек. И даже провели демонстративные выборы, нелегальные, в парламент Падании, новой независимой страны. И ничего, прекрасно себя чувствуют.
Потом в 90-е, они проседают, набирают по 4,5%, снижают немного сепаратистскую риторику и возвращаются в коалицию с Берлускони. Их забирают во внутреннюю политику. На европейских выборах 2009 года они получают наибольший результат в Европарламент – 10% голосов, но потом партию сотрясают скандалы, в основном связанные с коррупцией в высшем руководстве. Много людей посадили, председатель партии, Босси, подал в отставку, хотя его потом выбрали почётным лидером. Коррупция, конечно же, сказалась и на выборах 2013 года, «Лига» стесняется, а появляется популистское движение, известное «Движение пяти звёзд» [итал. Movimento 5 Stelle, M5S]. Это уникальное итальянское движение, я никогда такого не слышал, его комик возглавляет, с ним надо отдельно разобраться. Это почти Зеленский.
Д. А почему такое название?
СУ. «Пять звёзд»?
Д. Спонсор партии какой-то коньячный завод?
СУ. Точно. На севере они проваливаются на выборах, получают всего 4,1% голосов и вливаются в коалицию. Они немного снижают сепаратистскую риторику в связи с тем, что входят в легальную политику, но у них начинается борьба уже с иммигрантами, северные регионы промышленно развитые, к ним лезут мигранты, и в партии даже возникло своё движение «зелёнорубашечников», это парамилитарное крыло, обеспечивающее порядок. Они занимались тем, что в городах севера Италии вылавливали нелегальных мигрантов.
Д. А почему такое название «зелёные рубашки»?
СУ. Просто форма у них, как есть «чёрнорубашечники».
Д. Типа армейская?
СУ. Когда у партии существует парамилитарное объединение, у них есть форма. Допустим, была партия «Свобода» полуфашистская на Украине, а у неё ходили с такой идеей нации как «волчий крюк», рубашки форменные. Если у партии есть крыло радикальное, оно всегда в форме ходит, как НСДАП было у Гитлера.
Д. А, понятно, да-да-да.
СУ. «Лига Севера» переключается на борьбу с нелегальными мигрантами, но при этом есть ирония судьбы, что первая чернокожая мэр Италии в городе Виджу [итал. Viggiù], Сэнди Кейн [Сандра “Сэнди” Мария Кейн, англ. Sandra “Sandy” Maria Cane] – член партии «Лига Севера». А нигериец Тони Ивоби [Тони Чике Ивоби, англ. Tony Chike Iwobi] занимает в партии должность главы департамента по делам миграции.
Д. Денежный пост. Всех своих родственников будет [пристраивать].
СУ. Забавные итальянцы.
Д. Их, наверное, спрашивают – вы кто? Они говорят: «мы – римляне».
СУ. Настоящие римляне.
Д. Настоящие римляне.
СУ. Итак, 2014 год «Лига Севера» получает 6,2%. В ряде регионов Италии, на севере, поддержка растёт до 15%, но они всё равно вынуждены держаться рядом с тем же Берлускони. Но чего им удалось добиться касательно нас, это очень интересно. В 2016 году Совет Италии области Венето, где Венеция столица, принял подготовленную северянами резолюцию, призывающую правительство страны осудить политику Евросоюза по Крыму и добиваться отмены санкций против России. В конце июня резолюция была принята ещё Советом Лигурии. И губернатор Лигурии назвал самоубийством поддержку санкций против России.
Они изнутри пытаются занимать свою отдельную позицию, по отношению к нам они, скажем так, лояльны.
Д. Чтоб не сдохнуть.
СУ. Да.
Д. Тем не менее – оружие посылают.
СУ. Они же не при власти, эта «Лига Севера». Что у них ещё интересно? Трампа поддержали в тот момент. И говорят, что у них очень много молодёжи. Исследователь отмечает, что среди молодёжи их поддержка значительно растёт. Партия молодая, расти может.
Д. А футбольные хулиганы там есть?
СУ. Футбольные хулиганы, они привязаны к тем, кто владеет клубами. А это всё-таки партия не олигархическая. У Берлускони футбольные хулиганы активно задействованы, он владелец футбольного клуба.
Д. А правда говорят, что он первый бандит в Италии? То, что влиятельный человек – понятно.
СУ. Я думаю, там всё так переплетено, что не понять, где заканчивается премьер-министр, и где начинаются «серьёзные люди».
Д. Если вы спросите у Берлускони – «у вас есть мафия»? Он скажет – «Какая мафия»? Мафии нету». И тут поймёшь, что мафия есть.
СУ. Но о ней не говорят.
Д. Да, они и не говорят.
СУ. Ну, что, Нидерланды?
Д. Да-да-да.
СУ. Давай про Голландию. Автор напоминает, в чём была самая главная особенность Голландии – Голландия первая начала колониальные захваты, придумки, такую схему как компании Ост-Индийская и Вест-Индийская, это придумали голландцы. Англичане у них потом только заимствовали эту модель.
Голландцы самые жёсткие колонизаторы были, и как шутили, что они очень прижимистые, голландцы до такой степени жадные, что за их кораблями даже чайки не летают.
Д. Не летают.
СУ. Ничего не выбрасывают! Какая партия у нас первая — «Партия Свободы» [Партия за свободу; нидерл. Partij voor de Vrijheid — PVV]. Это их главная партия. С кем она связана? Она связана с именем Герт Ви́лдерс [нидерл. Geert Wilders], запомним его. Интересно, что он свои правые идеи черпал в Израиле. Он, когда закончил школу, поехал в Израиль, прожил и проработал два года, стал истинным другом, и он называет Израиль первой линией защиты Запада от ислама и страной, которая ведёт идеологическую борьбу между менталитетом освобождённого Запада и исламского варварства. Это жёсткие нацики, но антиисламские, они прямо на это заточены. В Голландию шла одна из самых мощных миграций, у них очень лояльное миграционное законодательство. Очень многие [этим пользуются], например, тот же Шарий украинский, он сначала бежал через Литву, а потом всё равно оказался в Голландии. Мы в те годы ещё общались, он как-то объяснял, что так оказалось проще. Там особое законодательство в Голландии, что любому, кто получает статус беженца, проще всего можно там легализовываться. Через какую бы страну он ни въехал.
Но потом Вилдерс избирается, он вступает сначала в «Народную партию за свободу и демократию» [нидерл. Volkspartij voor Vrijheid en Democratie (VVD)], становится депутатом парламента и начинает претендовать на лидерство в «Народной Партии».
Он оказывается в парламенте от этой партии, но покидает её в знак протеста, когда партия поддержала планы вступления Турции в ЕС. Он остался как бы один в парламенте, а там есть такая особенность, что по закону он должен был из парламента уйти, покинув [выдвинувшую его] партию. А он провозгласил партию одного человека, своего имени Вилдерса. И это позволило ему сохранить позицию в парламенте.
Д. Молодец, хорошо вывернулся.
СУ. Но в 2000 году начинается радикализация борьбы с иммигрантами. В 2004 году мусульманские радикалы убивают нидерландского кинорежиссёра Тео Ван Гога [Теодор ван Гог, нидерл. Theodoor “Theo” van Gogh] который снял фильм «Покорность». Фильм осуждал насилие над мусульманскими женщинами.
А 10 ноября того же 2004 года проходит покушение на самого Вилдерса. Его Аль-Каида внесла в свой список. С тех пор, с 2004 года, он живёт под 24-часовой охраной, представляемой государством. Он обитает в охраняемом государством доме с пуленепробиваемыми окнами и носит бронежилет. Со своей женой-венгеркой он может встречаться не чаще раза в неделю из соображений безопасности. Попал чувак на остриё.
Д. Под молотки попал, да, вот житуха.
СУ. И он переходит на собственную партию. В феврале 2006 года объявляют о создании новой партии и предлагают назвать её «Партия свободы». «Партия свободы» изначально настроена антиарабски. Интересно как они действовали в политике с точки зрения именно пиара и политтехнологий. В 2008 году, якобы группа друзей «Партии свободы», выпускает короткометражный фильм под названием «Фитна» по сценарию Герта Вилдерса. Эта 17-минутная лента представляет из себя цитирование выдержек из Корана, сопровождаемого документальными видео или вырезками из газет, демонстрирующими акты насилия или призывы к нему со стороны мусульманских лидеров. Пропагандистский фильм, очень жёстко антиисламский, причём даже с оскорблениями, я так понимаю, Корана.
Но он не просто делает этот фильм, он ещё в 2009 году отправляется в мировой тур. Тур начинается в Риме. Фильм этот показывают в Конгрессе США. Но в Великобритании и в Дании ему запретили это всё проводить.
Д. Чтобы своих мусульман не мутить?
СУ. Конечно. Он пиар себе зарабатывает, а в реальности в каждой стране это спровоцирует бунты.
У него запрет был на въезд в Великобританию на целый год, и запрет сняли, когда по приглашению лорда Пирсона [упоминался в части 2 настоящего цикла статей, Малкольм Эверард Макларен Пирсон, барон Пирсон из Ранноха, англ. Malcolm Everard MacLaren Pearson, Baron Pearson of Rannoch], серьёзных людей, он был приглашён в Палату лордов, и в Палате лордов он продемонстрировал «Фитну» и принял участие в показе. Это им помогло, такая мощная [пропаганда], вызвала [сильную] реакцию. Например, австралийский исламский фундаменталист и проповедник [Фейз Мухаммед] призвал своих соратников отрубить Вилдерсу и всем высмеивающим [ислам] голову, Результат – в день голосования, в 2010 году, «Партия свободы» набирает более 15% голосов.
Жёсткая риторика, уверенная деятельность на международной арене, провокация конфликта с оппонентами – результат. И на региональных уровнях [это сработало]. У партии были кандидаты на муниципальных выборах, в Алмере партия выиграла выборы, получив 21% голосов, а в Гааге, крупнейшем городе, пришла вторая, набрав 18% голосов. Это был очень серьёзный заход и фактически на региональном уровне это сразу стала партия власти.
Скандалы происходят с ним очень много где. В Германии Вилдерса объявили нежелательной персоной. В немецком курортном городе Моншау мэр города Маргарета Риттер, представительница ХДС Ангелы Меркель, объяснила это тем, что нахождение в городе Вилдерса может быть воспринято общественностью как согласие городской администрации с его идеями. Особенно Риттер опасалась сравнения Корана с «Майн кампф». Немцев это всё напрягает, у них есть своя миграция нелегальная, и тоже есть рост недовольства. А там и границ нет, ничего не мешает голландскому отморозку приехать в Германию и мутить воду там. Это же какая разница? Картинка будет для родной Германии.
Д. А потом хлопнул дверью и уехал.
СУ. Ему всё равно, а им потом разгребать всю эту историю. Поэтому это очень интересно. Не будем на всём останавливаться, но торпедировать, нарываться [на конфликт] к более сильному, постоянно спровоцировать скандал, этим очень интересна «Партия свободы».
Д. Семён, как политтехнологии – это ценится?
СУ. Конечно. Когда есть такой лидер, который готов на такие активные действия. Он под охраной ходит, он рискнул серьёзно, это не просто так. Это человек с харизмой, наверное, как у Жириновского.
Д. За идею готов жизнь отдать. Но тем не менее – защищается.
СУ. Защищается. То, что это талант – это однозначно. И самое главное – системный талант. Мы видели в Болгарии, талант воспользовался моментом, но не смог удержать результат. А тут явно человек действует очень-очень постепенно и очень-очень здорово. И это востребовано ещё и у всех остальных. Он участвует в движении исламизации Америки, в Вене его судят именно за расследование сравнения Корана с «Майн кампф». Он по всей Европе действует. В 2015 году соцопросы показывали, что «Партию Свободы» готовы поддержать 25% избирателей.
Что дальше он делает? Они считают своей победой результат «против» в референдуме подтверждения соглашения об ассоциации Украины и ЕС. Он говорил, что Украина – одна из самых коррумпированных стран в мире, а это соглашение подразумевает не только торговлю, но и политику, военное и гуманитарное сотрудничество. По всем этим пунктам Киев должен реализовать положение о соответствии требованиям ЕС. Многие считают, что Украина должна оставаться нейтральным буфером между Европой и Россией. Сегодня это разделённая страна, где идет гражданская война. Рациональная позиция. Мне кажется, очень даже здорово.
Также этот Вилдерс обвиняет ЕС в украинском кризисе. Что это они до этого довели. Но это всё периферийно. Для нас это важно, но для него это вопросы десятые или даже двадцатые.
Судят его постоянно. Был суд, когда у него были антимарокканские заявления. Но, тем не менее, рейтинг от этого только растёт. Несколько раз его политиком года объявляли. В 2016 году он снова стал политиком года. Последние проанализированные здесь выборы, партия занимает уже второе место, получив 13% голосов. А первое место заняла партия, получившая 21% голосов. Нет ни одной мощной партии, набирающей 50%, а есть несколько сильных. Поэтому с такими результатами этот талант, ещё и такой дерзкий, вполне может и власть получить.
Д. Мы еще о нём услышим.
СУ. Да, и о подобных движениях. Главное, что талант воспользовался конъюнктурой. Финляндия?
Д. Да. Суоми. Тысяча озер.
СУ. Я не был в Финляндии. Ничего не знаю.
Д. Я был там много раз.
СУ. Тогда тебе будет вдвойне интересно.
Д. Да, будет интереснее.
СУ. У Финляндии особенность в том, что она была внутри нас очень долго. Тут есть короткий экскурс, как формировалась политическая система Финляндии, в чём были особенности, как Финляндия балансировала между Советским Союзом и западным блоком. Партия называется «Партия финнов». Предшественницей «Партии финнов» была популистская «Финская сельская партия», образованная еще в 1959 году.
В этой партии начал свою карьеру Тимо Сойни [Ти́мо Ю́хани Со́йни, фин. Timo Juhani Soini], запомним это имя. Он дорос в этой партии, изначально «Финской сельской», до секретаря. Но «Финская сельская партия» связана с ещё одним именем, известного политика – Веннамо, Вейкко Веннамо [Вейкко Эмиль Александр Веннамо]. Он был лидером этой партии с 1959 по 1979 год. И у финнов само имя «Веннамо» стало нарицательным. У финнов «веннамизм», это финский популизм. Как у нас «пи…т как Троцкий». А там — «обещает, как Веннамо».
Тимо Сойни, сейчас лидер «Партии финнов», утверждает, что Веннамо был его учителем. И утверждает, что Веннамо был для забытых людей, для крестьян: «Бэтменом, кристально честным и благородным. Моисеем, ведущим свой забытый народ обратно к потерянной земле».
Основная группа поддержки «Финской сельской партии» была община беженцев из Карелии, около 400 тысяч человек, переселившихся из Советского Союза. Если в 1966 году «селяне» получали 1% голосов, то через 4 года – 10,5%. А потом, в 1975 году, всего 3,6%, такие постоянные колебания.
«Сельская партия», как и любая партия, где есть только лидер, а больше ничего особого нет, раскололась, и Сойни вышел из неё. Он очень образован. Если тот [Веннамо] был популист, то он сам образован, получил учёную [степень] магистра политологии, изучал популизм и начал его применять.
Раскол партии произошёл в 90-х годах, и возникает «Партия финнов». На первых выборах 1999 года они всего 1% голосов получают. На муниципальных выборах чуть успешнее – 5,4% голосов. Но всё самое интересное начинается уже в 2010-х годах. Они переходят к жесточайшей антимиграционной риторике, и партия получает рекордные 19% на выборах 2011 года. Это уже огромное количество. Начинают критиковать Евросоюз, занимают конкретно уже антиевропейскую позицию, в том числе сравнивают бюрократическую систему ЕС с Советским Союзом, у них наверняка есть свои фобии.
Набирают в среднем уже по 12%, но на президентских выборах его не очень поддерживают. Если партию поддерживают, то на президентских выборах в 2006 году этот Сойни получает 3,4%, а в 2012 году – 9,4%, на уровне 10%. В Европейский парламент они набирают 9,7%, а потом увеличивают [результат] в 2014 году до 12,9%.
Что мы видим? Мы видим, что в Европе любая антимиграционная и антиеэсовская сила без особых проблем может получить до 10%.
Д. Народную поддержку. Это всех объединяет – достали.
СУ. А это всех объединяет. Но, я тебе уже как политтехнолог скажу, что 10%, — это в условиях относительно спокойных, кризис у них был, но не такой, как сейчас, — 10% в условиях такого кризиса может превратиться в 30–40% по мановению палочки. Недовольных [много], и как колеблются рейтинги партии власти, эти люди могут [к ним] прийти.
Смотри, в 2015 году они увеличили результат уже до 17,7%. Получили 38 мандатов в парламенте. До начала 2016 года имели около 10%, есть стабильная поддержка, прыгает немного, но на своей десяточке. В опросах 2017 года тоже это всё фиксируют.
Сойни, что он говорит? Основная идеология – противодействие исламизации. Главный спикер, публицист, называющий [ислам] бомбой замедленного действия. Они выступают за госфинансирование культуры. Это очень важно, там основное финансирование идёт на всякий мультикультурализм, а не на национальную культуру. Запрет на попрошайничество, это тоже очень важно. И запрет для мигрантов, живущих на социальные пособия, концентрироваться в одних и тех же районах, чтобы не создавались гетто.
Д. Это очень правильно. Расселять их надо.
СУ. Он против вступления в НАТО и сохранение нейтралитета тогда был, сейчас, может, уже и нагнули, да? Против Европейского Союза. Такая консервативная партия.
Д. Я посмотрю, беды у них все одинаковые. Мигранты достают.
СУ. Мигранты, утомившая Еврокомиссия, которая всех нагибает, и что ещё? Непонятные ценности, которые приходят вместе с глобализацией. Поэтому для ультраправых очень-очень всё может расти. Финляндию разобрали, как и планировали. Идём дальше?
Д. Идём.
СУ. Франция. Мы про неё много знаем. Во введении рассказывается немного про особенность политической системы. Что очень важно – в целом французы были одними из самых сильных еврооптимистов. Когда начинался Евросоюз, они именно с ним связывали будущее. Я думаю, это было связано с тем, что Евросоюз уравновесил Францию и Германию. И во Франции, и в Германии рассматривали себя как империю изначально. Что они будут главными. Это потом американцы с Еврокомиссией их по рукам и ногам связали. А изначально они на это рассчитывали.
Правые, националисты. Здесь большой рассказ про партию «Национальный фронт» [фр. Front National, сокращённо FN; в 2018 году партия сменила название, сейчас — «Национа́льное объедине́ние», фр. Rassemblement national, сокращённо RN], за которым мы следим. Эту партию возглавляет Мари́н Ле Пен [фр. Marine Le Pen]. Это дочка другого Ле Пена, который её изначально создал. Это правая партия. Рассказывается о том, что идеологические корни лежат в традициях французского национализма 19-го, начала 20-го веков. Более близкими предшественниками были пужадисты. Движение Пьера Пужа́да [фр. Pierre Poujade] по снижению налогов в 50-х годах. Изначально они возникли как союз защиты торговцев и ремесленников, никакого национализма. Изначально они были за снижение налогов.
Д. Барыги восстали.
СУ. Но потом всё меняется. Почему? В 1968 году происходит знаменитая студенческая революция в Париже, которая чуть вообще не совершила [государственный переворот]. Чуть власть не потеряли. Чуть не случилась новая революция. И в этот момент, в 1968 году, на политическую арену выходят новые молодые лидеры, которые переформатируют старую политическую систему.
Это был такой «недомайдан». Переворота не случилась, но серьёзно были потрясены основы Франции. Были многотысячные забастовки везде, во всех городах. Причём там выходили и коммунисты, тогда были очень сильные коммунисты во Франции, и социалисты, и правые, все кто угодно. Все были против, короче. Еле устояли.
Тогда и появляется Жан-Мари́ Ле Пен [фр. Jean-Marie Le Pen], который от этого Пужада попадает в будущий парламент, став самым молодым депутатом. Среди правых они выделялись как «левые правые». Они захватывали университеты, устраивали столкновения с полицией. Как «жёлтые жилеты», только намного жёстче всё было в 1968 году.
Среди протестующих выделяется правая группировка «Запад», к 1969 году меняющая своё название на «Новый порядок».
Д. Это конкретно нацизмом пахнет – «Новый порядок».
СУ. К 1972 году этот «Новый порядок». Жан-Мари́ Ле Пен будет работать там в штабе, кандидатом был не он, а там был такой Тиксье-Виньянкур [Жан-Луи Жильбер Тиксье-Виньянкур, фр. Jean-Louis Gilbert Tixier-Vignancour], который даже кандидатом в президенты выдвигался [в 1965 году]. Также к «Новому порядку» примыкают «Ветераны Алжира». Алжир был колонией, и война была во Франции. У них создаются парамилитарные подразделения, раньше входившие в секретную организацию армейскую.
Д. По-моему, его Жан-Клод Ван Дамм осветил в этом художественном фильме «Самоволка».
СУ. А я не смотрел.
Д. Он в этом Легионе, в Алжире служил, что-то у него в семье случилось, и он оттуда убежал.
СУ. Не смотрел.
Д. События, по-моему, в Алжире всё это, да. Кровь они пили с Алжира сколько лет.
СУ. Да, огромная война была. Очень много французов родилось в Алжире, в колонии. Тот же Альбер Камю, писатель, он родился в Алжире, а потом уже работал во Франции. У них это давняя колония – Алжир.
В 1972 году «Новый порядок» становится самой влиятельной организацией правого толка. Они всех под себя подтянули, кого могли правых, и создают партию, получающую название «Национальный фронт за французское единство».
Д. Vive la France.
СУ. Да, Vive la France. «Национальный фронт» сразу выступает с антикоммунистических позиций, это очень важно. Тогда были очень сильные социалисты, их поддерживал Советский Союз, вообще была возможность, что социалисты выиграют выборы.
«Национальный фронт» выступает как? Официальные партии, правящие, буржуазные, им не с руки атаковать социалистов с коммунистами, поэтому должен быть кто-то ручной, который будет кусать оппонента, тявкать.
Д. Тявкать.
СУ. Тявкать. «Национальный фронт», он создаётся как жёсткая антикоммунистическая сила. В 1974 году Ле Пен идёт с программой жёстко антикоммунистической, и проходит лёгкий раскольчик. В 1976 году на него даже совершают покушение, на Ле Пена.
Д. Не коммунисты организовали?
СУ. Непонятно. А за день до второго тура [дата события 18 марта 1978 года, во Франции проходили выборы в Законодательное собрание] в машине взорвали Франсуа Дюпра [фр. François Duprat], теоретика и идеолога партии и близкого друга Ле Пена. По одним данным за убийством стояли сионисты, по другим – соперники из числа радикальных националистов. Преступники не найдены до сих пор.
[Убили] близкого друга, соратника и идеолога Ле Пена. Ле Пен – он больше был форвард, а это был мозг.
Д. А может, Ле Пен сам задумал?
СУ. Это же было только начало.
Д. Два медведя в берлоге не усидят.
СУ. Они ещё на пути в берлогу.
Д. А может, он уже понял, что этого надо убрать.
СУ. Может быть.
Д. Как говорят умные люди, наверное, всё из-за денег.
СУ. Из-за денег, но в данном случае они оба претендовали на чужие деньги, понимаешь?
Д. Но его консильери не выиграл.
СУ. Точно, это же консильери. Убили именно консильери, чтобы он не взлетел. Это был очень сильный удар, потерять идеолога – это очень серьёзно. Как они выступают?
В Париже – особенность французских выборов – голосуют ещё и по округам. Париж – разделён на округа, есть свои муниципалитеты, сложная система.
Д. Подожди, в каком году женщинам разрешили принимать участие в выборах? В 1950 годы?
СУ. Да, в 1950 годах окончательно. В одном из округов Парижа он набирает 11% голосов и попадает в местный парламент. Кое-где «Фронт» набирает уже до 17% голосов. Но закрепляются на первом этапе в местных советах, в парламент не могут прорваться.
Прорыв проходит в 80-х годах. И на выборах 1983–1984 года у них уже фиксируется, что около 9% готовы их поддержать. На кантональных выборах (кантоны – это районы) «Национальный фронт» получил поддержку в среднем 8,7%. А в некоторых отдельных районах поддержка достигала 30%. В законодательное собрание 1986 года «Фронт» получил те самые 9,8%. Давайте напомним про наши, те самые 10%, встречающиеся нам везде, от Украины до, в данном случае, Франции.
За 10 лет, с создания в 1972 году, к 1985 году, после постоянного, системного труда, проникновения через местные советы, они добиваются того, что Ле Пен на выборах 1988 года получает уже 14,4% голосов. Лидер получает личный рейтинг, не только для партии, но и для себя. Это очень важно, когда есть и партия, и рейтинги.
На выборах в Европарламент «Национальный фронт» в 1989 году получает 11,7% голосов. Всё – они на правом фланге становятся главной силой. Президентские выборы 1995 года – у Ле Пена уже 15% голосов. Видишь?
Выборы 1997 года в парламент, заксобрание французское, «Нацфронт» получает тоже 14,9% голосов. Системно – начинал с 6–7%, одни выборы, вторые, третьи [и получен результат].
Д. Мы спустимся с горы, медленно, медленно.
СУ. Системный подход, да. Они зафиксировались на постоянной поддержке 15%, это очень хороший уровень, это а-ля как у нас всегда было у Жириновского. Постоянный гарантированный кусок пирога, позволяющий тебе быть игроком в [политике].
Но [в 1999 году] происходит раскол, уходят серьёзные люди, Бруно Мегре и так далее, и создают отдельную партию «Национально-республиканское движение».
Это сильно сказалось на самом «Национальном фронте». «Фронт» набирает на выборах в Европейский парламент после раскола всего 5,7%, а их конкуренты, «раскольники», набирают 3,3%. Но если мы посчитаем, это как раз [будет около 10%] общий результат, который из-за раскола размыл голоса.
Но Ле Пен не сдаётся, он всё время выступает, ещё и на президентских выборах продвигает себя лично, он всегда выдвигается, выступает против [действующих властей].
Д. Как Жириновский.
СУ. Да, он очень правильно себя ведёт. И в 2002 году, когда он стал уже всемирно известным, он [на президентских выборах] выступает против Жака Ширака [Жак Рене́ Шира́к, фр. Jacques René Chirac] и против Жоспена [Лионель Жоспен, фр. Lionel Jospin].
Во Франции много партий, но обычно есть кандидат от правых и кандидат от социалистов. Социалисты там очень «розовые», они как бы социалисты, но такие, очень условные. Ле Пен выдвигается от националистов, а социалисты – это мощная партия у них. И он на 0,7% голосов, всего лишь на 0,7% голосов, в первом туре опережает социалиста Жоспена. И выходит во второй тур. И это был прорыв – представить националиста, вышедшего во второй тур выборов, это в принципе невозможно было представить до 2002 года. Но он, конечно, проиграл Жаку Шираку.
Д. Но засветился, засветился хорошо.
СУ. Он вышел на очень серьёзную орбиту. Что еще было интересно – общество раскололось. Ле Пена обвиняли во всём, его фашистом [объявили], сравнили поддержку Ле Пена с голосованием за Гитлера. Вся пропаганда на него обрушилась, но ему только это и нужно было. Ширак получил 82% голосов, все проголосовали за Ширака, только чтобы не за Ле Пена. Это мы знаем, эту технологию.
Д. Как Ельцина выбирали, помнишь?
СУ. Да, из двух сортов.
Д. Да, да, да. Только не за коммунистов, вот за этого.
СУ. Да. Это приносит серьёзный результат для партии. Она пережила только недавно раскол, за неё всего 5% проголосовало, но после этого хода Ле Пена, выхода во второй тур, на выборах 2004 года «Нацфронт» набирает уже 15% голосов. Молодец.
И в конце 2000-х начинается очень интересная история, очень важная. Осенью 2008 года Жан-Мари Ле Пен анонсировал, что в 2010 году он уйдет с поста президента, и произошла передача политической власти к его дочери. А это вообще уникальная вещь, такой в политической истории нет.
Во-первых, редко в партиях власть передается пофамильно, а так, чтобы ещё даже не сыну, а дочери, это очень интересно. В 2011 году отец поддержал свою дочь, и избирают уже дочку – Мари́н Ле Пен [фр. Marine Le Pen] её поддерживают 68% делегатов, две трети. Марин Ле Пен полностью продолжает политику отца, «фронт» набирает уже 15% голосов. На выборах 2012 года уже выдвигается Марин Ле Пен, уже сама, а не отец, и набирает третье место, набрав 17,9% голосов. Она показала на практике, что все политические наработки отца она [сохранила].
Д. В надёжных руках дело.
СУ. Да, в надёжных руках. На выборах в национальное собрание 2012 года они получают 13,6% голосов. Всё, что отец наработал, она всё и перехватила. Её биография [хорошо] освещена, мы не будем на этом останавливаться, очень много есть литературы, она же наш современник. Она очень интересно и разыгрывала партии с Россией связанные, и по Крыму, и по Донбассу, постоянно провоцировала, в том числе, местных евробюрократов.
В 2014 году происходит прорыв. На европейских выборах «Национальный фронт» занимает во Франции первое место – 24,8% голосов, получает 24 мандата из национальной квоты в 74 мандата. Они набрали 25%, но за счёт того, что те, кто не прошёл, они проценты отдают тем, кто прошёл, они получили 25% голосов, но треть мандатов. Улучшили своё представительство. Это лучший результат, 25% — такого никогда не было.
Тогда же, после 2014 года, начинается [формирование] образа Марин Ле Пен как Жанны Д’Арк, «та, которая спасёт Францию». Она становится очень популярна в России, у нас её начинают приглашать, это кандидат, который может поломать игру местным элитам.
Д. В общем – вес имеет.
СУ. Да. В 2015 году проходят как раз те выборы, когда Ле Пен выходит против Саркози [Николя́ Саркози́, фр. Nicolas Sarkozy] и Франсуа Олланда [Франсуа́ Жера́р Жорж Николя Олла́нд, фр. François Gérard Georges Nicolas Hollande]. И по соцопросам Марин Ле Пен могла бы в первом туре победить Николя Саркози.
Воодушевленная результатами полученными [на выборах] в Европарламент, 25%, Марин Ле Пен в 2016 году официально объявляет, что она будет баллотироваться на пост президента.
Она проиграла эти выборы, в финале ей встретился Макрон [Эмманюэ́ль Жан-Мише́ль Фредери́к Макро́н, Emmanuel Jean-Michel Frédéric Macron], которого мы сейчас видим. В финале он встретился с Марин Ле Пен, и мы видим, что правые во Франции всегда могут выйти во второй тур.
У них это получается, пробиваться, и если Евросоюз зайдёт в глубокий кризис и США ослабит хватку внешнего контроля, то они имеют все шансы перехватить власть, любой второй тур – это всегда вероятность. Сегодня такие настроения, они туда-сюда качнули, и народ побежал. Такая история с Францией.
Д. Я гляжу, из всего твоего рассказа, что французы более влиятельные, более агрессивные.
СУ. У них правые очень системные.
Д. Богатая страна.
СУ. Системные, системные. У них ещё наследие, идею национализма родили французы во время Великой Французской революции, идею нации. И плюс у них серьёзная традиция радикальной политики, «жёлтые жилеты» вспомним, в принципе, политика радикальная. И они очень хорошо долго играют. И важна роль личности, там, где системно политики подходят. Отец начал в 1972 году, через 30 лет дочка пользуется плодами и усилила позицию.
Д. Я во Франции не был, но во всех фильмах показывают, что французы действительно пренебрежительны к другим нациям, особенно официантов показывают, что даже какие-то американцы приезжают, чего-то заказывают, официанты даже на своей стадии уже начинают подкалывать: «иностранцы – идиоты, вы ничего не понимаете».
СУ. Национализм. Там очень националистические законы по языку, английский дискриминации подвергается.
Д. Да-да-да, О, почему Макрон так дружит с этим комиком? У них всё похоже.
СУ. Да, кстати.
Д. Ещё тот, я гляжу.
СУ. Похоже, похоже, даже по социотипу похоже.
Д. Познавательная книжица.
СУ. И последняя наша страна, которую нам осталось в этой книжке разобрать, мы подходим к завершению, это Швеция, она у нас тут рядышком.
Швеция, напомню, как мы Данию разбирали, она когда-то была в едином королевстве, Швеция была мощным игроком. Но в настоящее время у Швеции есть очень серьёзное отличие – сейчас около четверти граждан Швеции имеет иммигрантские корни, а 15% граждан родились в другой стране. Швеция – это страна иммигрантов.
Д. Будущие шведы будут все чёрные.
СУ. Похоже на то, да. Ни в одной другой [стране] подобного не было, в Австрии, мы разбирали, гражданство не очень дают, а в Швеции – добро пожаловать.
Д. А почему так? Что-то у них с населением, с местным не так?
СУ. Не знаю, может, они как начали со шведской семьёй экспериментировать в 70-е, так и остановились.
Д. Понравилось, да.
СУ. Так и понравилось. Партия у них называется «Шведские демократы».
Д. Я думал, ты сейчас скажешь: партия «Шведская тройка».
СУ. Основана она в 1988 году, путём раскола разных партий, основное: «Держите Швецию шведской», классические националисты.
Они сейчас стараются дистанцироваться от своего прошлого, но на первых порах лидером «Шведских демократов» был ветеран добровольческих дивизий Ваффен-СС «Викинг» и «Нордланд» Гюстав Экстрем [Хильдинг Густав Сигвард Экстрем, швеД. Gustaf Ekström]. Партия спонсировала деятельность неонацистской викинг-рок-группы «Ультима Тул» [шв. Ultima Thule], которая популярна в правых скинхед-кругах. Это сразу шведские нацики, фашики, которые просто легализовались.
На первых выборах, в которых они участвовали после создания, они получили чуть более 1% голосов и пошли по пути налаживания международных связей. В 90-е, мы разбирались с Австрией «Партия свободы», датчане, с немцами.
Д. Своих искать.
СУ. Да, и с французами «Национальный фронт». В 90-е они потратили время на подготовку. На выборах они набирают минимум, менее 0,5% голосов. Деятельность партии была сконцентрирована на юге, потому что в центре, в провинции Ма́льмё [швед. Malmö], 43% населения уже имело иностранное происхождение, у них вообще шансов никаких не было.
Но они понимают, что с таким подходом, радикализацией, при таком количестве иммигрантов им ничего не светит, они начинают дерадикализацию, становятся чуть менее радикальными. Изгоняют националистов, национальных демократов, всех радикалов зачищают и становятся чуть больше, уже получают 1,5% голосов и попадают в местные советы. Чуть-чуть клыки припрятаны.
Д. А тут башку открутят.
СУ. И у них с тех пор начинается рост, они начинают транслировать, что мы против миграции, но уже не нацисты.
Д. А то население, которое получило паспорта и гражданство, за них голосует?
СУ. Я думаю, что часть, может быть, и голосует, непонятно. Но всё меняется. В 2005 году партию возглавляет выпускник самого престижного в Скандинавии Лундского университета Йимми Окессон [Пер Йи́мми О́кессон, швед. Per Jimmie Åkesson]. Он был более умеренный, профессор, легальный.
Это приносит уже ещё лучше результаты. Уже в 2006 году демократы получают почти 3% голосов и получают 280 мест в местных советах. Партия, она не преодолела барьер в 4%, чтобы попасть в парламент, но уже получает финансирование.
А к 2010 году они закрепились в местных советах, получили госфинансирование, они попадают в парламент и получают 5,7% голосов уже в парламенте страны. И получают 612 депутатских мест в муниципалитетах, в местных советах. Считай, уже больше тысячи членов партии, так или иначе, находятся в пределе власти. И начинается постепенное [изменение курса], когда они уже пробрались, они выступают с более радикальными лозунгами. В роликах, например, у них звучало – вы хотите экономить деньги на пенсионерах или на иммигрантах? На иммигрантах, да? Фотографии белокурых детей и лозунг «верните нам Швецию». Прямо не называя, но намекая на чистоту расы.
Потом был скандал, когда представители партии задирали на улице шведского комика курдского происхождения, говоря ему «это наша страна, а не твоя». Либеральная газета, анализируя реакции медиа на скандал и абсолютно критическую позицию мейнстрима по отношению к националистам пошутила «все ненавидят шведских демократов, все, кроме избирателей». Партию начали обвинять в ксенофобии, а оказалось, что около 14% членов партии имеют иммигрантское происхождение. Дети иммигрантов становятся националистами очень-очень быстро, они же за свои блага [борются], и новые «сограждане» им не нужны.
Рост продолжается, на выборах в Европейский парламент 2014 года «Шведские демократы» получают 9,7% — наша искомая десяточка, которую мы везде видим. А на предыдущих это было всего 3,3%. Заметь, какой рост при системной работе.
Антироссийской партией её назвать нельзя, мы для них не в повестке, вообще никак не важны. В Стокгольме они даже набирают больше, они набирают на местных выборах под 15%.
Д. Бедные там в Стокгольме. Достали все.
СУ. А в 2015 году был наплыв беженцев-мигрантов, и, как показывали соцопросы, за неё были готовы проголосовать уже до 25% голосов. Книга заканчивается в 2017 годом, и тут социология исследуется, и видно, что поддержка шведских демократов, она нестабильна, но она вышла уже на пределы в районе 15–25%. Колебания есть, но это уже на самом деле значительный результат.
В данный момент, эта сила имеет возможности вырасти, учитывая, что они действуют системно, как и французы, они имеют шансы повторить путь французов. Поэтому у шведов, я думаю, для нацификации есть всё, что необходимо.
С разбором книги вкратце закончили. Тут ещё есть дополнительные статьи, там не такие [глубокие] исследования, просто заметки по поводу Норвегии, что происходит в Норвегии, но там не так интересно. Это уже для всех зрителей, кто заинтересовался уже сами [изучайте].
Д. Давай покажем эту книгу.
СУ. Давай.
Д. Вот эта книжка. Кому интересно, тот найдёт эту книгу.
СУ. Да, название, я считаю, не соответствует действительности, Владимир Путин там ни при чём, просто фотография с той самой Марин Ле Пен, да?
Это из того, что есть наиболее подробный [анализ европейской политики], заканчивающийся 2017 годом, много что изменилось, но это уже можно отследить [самостоятельно] и по современным источникам подсмотреть.
Исследования антиевросоюзовских движений внутри Европы и неонацистских, правых, таких как националисты и нацисты. Два аспекта, основные страны, основные фамилии для общего образования, просвещения.
Отлично, ну, а теперь как, закурю я, а ты расскажешь.
[звенит звонок]
Д. Да, да. Я понял так, что сейчас очень хорошее время для процветания нацистских партий, так как ближе всех достали иммигранты, они свой электорат как раз и сплачивают именно на этой, видно, достают их там.
Если они, помнишь, вначале это беженцы, иммигранты, давайте их спасём, они же у них дети, семьи, у них войны. Ну, видно, эти иммигранты расправили крылья, сколько у них же там, наверное, поколение какое-то уже там подросло.
Я даже помню такие фотографии, такие комические, типа, 30-е годы англичане, студенты какого-то института, все белые, рыжие. 70-е годы – половина уже негров, и раз-раз-раз, 2010 год, два белых, остальные все черные, и все англичане.
СУ. Точно, классная ещё есть фотка сборной Франции по футболу, 60-е годы, 70-е. И потом раз – 2010-е годы.
Д. У меня, кстати, друг был негр, он сам из Ливии, и он это говорил по-французски. Это было так удивительно, что негр говорит по-французски.
СУ. Как интересно. И он здесь у нас был?
Д. Да, у нас тут женился на русской. У него двое детей, нормально матом ругается, водку пьёт, и потом он куда-то исчез. А так он приехал в Россию и жил.
СУ. Наш человек?
Д. Наш человек.
СУ. Ушанку начал носить, нет?
Д. Я не знаю. У него врожденное [чувство ритма], он, как настоящий негр, всегда умеет танцевать хорошо. Так, эта книжка, понятно всё. Следующий урок будет по какой книге?
СУ. У меня есть очень интересная книга, называется «Богатство и бедность в Израиле».
Д. Ты мне её покажешь.
СУ. Она интересна тем, что она социологически исследует 10% самых богатых израильтян и 10% самых бедных. И мы сможем понять, как устроена налоговая система в Израиле, это очень интересно.
Важность её в том, что она написана нашим человеком, который из Советского Союза уехал, понятным для нас языком. Это не переводная вещь, а нашим евреем, нашим человеком в Израиле [написана].
Д. Мы-то первые были тоже.
СУ. Ой, там самые бедные, ты знаешь… А, ты имеешь в виду — таможенники?
Д. Да-да-да.
СУ. Эти налоговики, налоговики, да, конечно.
Д. Банковская система там.
СУ. Всё оттуда. Самые бедные люди там – это бедуины. Он честно рассказывает, во что превратили жизнь арабов в Израиле. Это прямо нищета нищетой, но это в качестве, не анонса, затравки, книга очень интересная.
Она давно закончена, до 2000-х годов, но основные тенденции, еще и с созданием Израиля там очень интересно прослежены, и через бабки, что самое интересное, мне кажется, и самое познавательное.
Д. Ага, хорошо, обязательно будем ее рассматривать. Спасибо за просмотр. Тот, кто хочет писать комментарии, пожалуйста, пишите, задавайте вопросы.
А тот, кто хочет вдруг такую футболку «Внеклассовое чтение», тоже пишите в комментариях, мы потом вам подскажем, как её заиметь. Правильно, Семён?
СУ. Так точно.
Д. Спасибо.
СУ. Спасибо, до новых встреч.
Д. До свидания. На сегодня всё.
Словарь когнитивных войн
Телеграм-канал Семена Уралова
КВойны и весь архив Уралова
Бот-измеритель КВойны
Правда Григория Кваснюка
Was this helpful?
3 / 0