Запись коллективного доклада
Все части:
Часть 1
Часть 2
Часть 3
Часть 4
Часть 5
Семён Уралов. Дорогие друзья, мы начинаем. Это специальный проект «Внеклассовое чтение» нашего отдельного коллектива. У нас есть такой «Салон профессиональных читателей». Мы разбираем книги, обсуждаем их сами. А потом выносим на суд публики то, что, мы считаем, должны знать все и каждый. То есть выполняем, в общем-то, базовую функцию переводчика достаточно сложных смыслов на более простые языки. Такая у нас цель.
Это всё в рамках, в том числе, профилактики когнитивных войн, я напоминаю, и популяризации такой непопулярной штуки как чтение, потому что никто нынче читать не хочет и не любит. А мы будем показывать, что это очень правильная и нужная вещь.
Мы сегодня приступаем к разбору внешнего фактора — империализма США. Мы до этого разбирались и продолжим разбираться с Драйзером.
Музыка всегда у нас имеет значение. Сегодня звучала, кто слушает в записи, «Песня о трёх китах». Это саундтрек, музыкальный номер к фильму по рассказам О. Генри «Трест, который лопнул». Там собственно о мотивационном базисе капитализма: про азарт, про политику и любовь. Любовь мы разбираем в рамках социологии и здорового общества. А вот азарт и политика — это те фокусы, через которые мы смотрим, фокусируемся на современном капитализме. Нам интересно, как он устроен. Собственно, через Теодора Драйзера мы изучаем психологию, внутреннюю социологию.
Сегодня мы переходим к разбору Н. Хомски. И вторая песня, которую мы слушали, кто в записи послушайте, она редкая, но есть, в том числе, на youtube. Это песня «Шагают бараны в ряд». Это перевод Бертольда Брехта, немецкого драматурга, который творил во времена Веймарской и потом нацистской Германии в исполнении Владимира Высоцкого. Но это театральная постановка, поэтому там не только Высоцкий. Это хоровое исполнение. Послушайте, текст прекрасен. Это внешняя сторона, к чему всё приводит.
Мы разбираемся и с внутренней составляющей капитализма, и с внешней составляющей. К чему это приводит, к каким социальным изменениям.
Хомски — особый автор. Он недавно у нас вошёл в повестку. У нас любят, то Скотта Риттера, то кто высказывается по версиям и официальным политическим доктринам. Хомски попадает в нашу повестку. Но на самом деле, это человек, которому уже 90 лет, это учёный с мировым именем. Но в этом всём будем разбираться. Я не буду забегать вперёд.
Я напоминаю, что разбор у нас коллективный. Сегодня участвуют мои коллеги. У нас очень интересная география. Это Краснодар, Афины-Одесса-транзит и Воронеж. Я представляю сегодня коллег. Каждый немного расскажет о себе и о том, впервые или не впервые читал Хомски. Ну и, так сказать, общий свой фокус.
Я предлагаю начать с дам. Как вы считаете? Или самого молодого участника? Я думаю, мы сейчас бросим жребий, я внутри себя сейчас брошу. Раз, два, три, четыре, пять. Опа, бросил. И первым я слово предоставлю Ивану из Афин.
Иван, тебе слово.
Иван. Добрый вечер. Спасибо большое, что дали слово.
Как уже сказал Семён, проживаю я в Афинах. Проживаю здесь последние полтора года. Но вообще я одессит, и свой город очень люблю. Мне 22 года. В Афинах я работаю в компании Google, в техподдержке. Но не подумайте неправильно, я не айтишник. Я занимаюсь только общением с клиентами, не более.
Ноама Хомски я прочитал в первый раз, по совету Семёна. Книга на меня произвела достаточно большое впечатление. Мне очень понравилось и то, как написана книга, и взгляд автора. И больше всего меня впечатлили, наверное, фундаментальность и последовательность автора. Это также то, на что я буду делать упор в своём рассказе.
На этом всё. Передаю слово своим коллегам. Татьяна.
Татьяна. Спасибо, Иван.
Меня зовут Татьяна, проживаю в Краснодаре. Какие-то статьи Хомски я читала. Но это было давно. И эту книгу читаю впервые. Она мне очень понравилась системным подходом к изучению информации, множеством примеров, которые я хочу привести, на что обратить внимание. Рекомендую всем.
Константин.
Константин. Ещё раз добрый день всем.
Меня зовут Константин. Я проживаю в Воронеже последние 8 лет. До этого жил на Украине. Из них последние годы — в Киеве.
Книгу читал впервые. И, наверное, пожалел, что я её не читал в 2014 году, хотя к тому времени она вышла. Чуть позже расскажу, почему именно так.
Спасибо.
СУ. Отлично, коллеги. В общем-то, меня больше всего радует наша география и разные фокусы, в том числе, профессиональные и социальные, с которых мы будем рассматривать. Не будем задерживаться. У нас план. Мы готовились.
Иван, давай сначала мы нарисуем картину маслом с позиции профессионального разбора читателей. Профессиональный разбор, я напоминаю, — это когда человек сам прочитал, разобрался, способен пересказать. Вот это и есть профессиональное чтение. И его нужно развивать всю жизнь.
Иван, тебе слово.
И. Благодарю, Семён.
Начнём рисовать нашу картину. Для начала я веду вас в курс дела.
Опубликованная в 2010 году, книга Ноама Хомски «Как устроен мир» представляет собой одновременно и эссе от автора на тему мироустройства американского общества, и собрание нескольких его интервью из начала и конца 90-х годов XX века. Это позволяет нам оценить взгляд автора на многие политические события в ретроспективе актуального им времени, что я считаю очень важно, а также понять, что автор остался верен своим словам и убеждениям даже спустя много лет.
Политические взгляды Хомски, отражённые в его книге, представляют собой яркий пример возникновения антиимпериалистических взглядов среди американских интеллектуалов, и в том числе простых людей.
В данном разборе мы хотим познакомить вас с альтернативным взглядом на политические события от известного американского профессора и, безусловно, очень сильного интеллектуала Аврама Ноама Хомски.
Мы затронем такие темы, как возникновение антиимпериалистических взглядов в США, устройство общества в самих Штатах, влияние «deep state» и размышления автора о том, как необходимо выходить из данной ситуации.
Первую часть нашего разбора, которая проходит сегодня, мы посвятим, для начала, биографии автора, особенностям его политических взглядов и коснёмся внешней политики Соединённых Штатов Америки.
Итак, предлагаю перейти к самому автору, к «виновнику» сегодняшнего нашего разбора.
Хомски часто называют американским Сократом, что, учитывая размах данной личности, его фундаментальность и последовательность, совсем не является случайным. В качестве примера хотелось бы привести цитату газеты New York Times, сделанную в конце 1980-х годов: «Если судить по энергии, размаху, новизне и влиянию его идей, Ноам Хомски, возможно, — самый значительный из живущих сегодня интеллектуалов».
Учитывая, что данная газета является одной из самых критикуемых самим Хомски, что, в том числе, представлено в книге, это говорит о действительно большом влиянии данного экстраординарного западного интеллигента.
По данным Arts and Humanities Situation Index, между 1980-м и 1992-м годами Хомски был самым цитируемым из живущих учёных и восьмым по частоте использования источником для цитат вообще.
Обсуждая Хомски, необходимо также рассмотреть его профессиональную деятельность, что очень важно. Докторскую степень в лингвистике Хомски получил ещё в далёком 1955 году. А уже в 1957 году вышла его книга «Синтаксические структуры», которая оказала огромное влияние на лингвистическую науку и современную психологию во всём мире.
Хомски также является профессором-лингвистом Массачусетского технологического института, что говорит нам о данном авторе как об очень авторитетном и серьёзном интеллектуале. Кстати, если вам кажется, что его фамилия смахивает на русскую, то вам совсем не кажется, поскольку его родители являлись выходцами из Российской империи, иммигрировавшими в США в начале ХХ века. Однако, что более интересно для нас, так это политические взгляды профессора, отражением которых и является данная книга.
Особенность данной книги, как мы уже говорили выше, заключается в том, что она является не только авторским взглядом на многие политические процессы, но также цитирует несколько интервью автора 90-х годов, что раскрывает не только политические взгляды данного человека, но также позволяет понять принцип, по которому Хомски оценивает политические события.
Одну из цитат в книге сейчас обсудит мой коллега Константин.
Костя, тебе слово.
СУ. На что я хочу обратить внимание. Смотри, есть целая плеяда выходцев из регионов, которые подверглись очень жестоким гонениям, местечковых евреев, назовём их так, и не просто местечковых, восточноевропейских. К ним относится и Хомски. Он родился в США, но его родители родом с территории Белоруссии. А ещё у нас перед глазами, собственно, пример одного из главных упырей, которого мы хороним — не перехороним, товарищ Сорос.
Это интересное явление. Это потомки и выходцы из Восточной Европы, евреи, на памяти которых очень сильно отложилась история и с Холокостом, ну и вообще по евреям там больше всего [катком] прошлись. Одни уходят в ультралевую историю, как товарищ Хомски, а другие — в ультраправую, собственно, в либерал-нацизм, как гражданин Сорос. Туда же можно отнести и товарища Бжезинского покойного. Эти потомки сильно славянизированных евреев, или наоборот, сильно евреизированных восточных славян и центральных славян — это очень интересное явление в американском интеллектуальном движении.
На это я хотел обратить внимание. Константин, дальше вам слово.
К. Я хотел бы немного рассказать о себе. Тогда [в 2014 году] я жил на Украине, мне был 31 год, и взгляды у меня были скорее либеральные. Я считал, что разбираюсь в истории, политике. Но госпереворот в 2014 году для меня был неожиданностью.
Как говорит Владимир Тарасов, «каждое столкновение с неожиданностью говорит о том, что наша картина мира была в чём-то неверна». И мне стало понятно, что нужно срочно разобраться, потому что явно понадобится принимать жизненно важные решения, и картина мира неверная. И тогда я запоем начал изучать историю, потому что, если я не понимаю, что сейчас происходит, надо смотреть, что было раньше.
Видео, которые я тогда запоем потреблял, — это Российский институт стратегических исследований, циклы Star Media, «Суд времени», споры Кургиняна с Млечиным, Сванидзе, другие материалы Кургиняна, выступления Старикова, Фёдорова.
Ещё большое впечатление оказал на меня цикл Владимира Рогова из Запорожья, «Изнанка Евромайдана», где он в трёх сериях подробно излагал, что там происходило. А также «Познавательное ТВ», чаще всего серии, как живёт США, Европа, Британия, интервью с теми, кто вернулся в Россию. Тогда я посвятил время изучению ситуации, и, собственно говоря, с 2014 года для меня таких больших неожиданностей уже не случалось.
В этом году я познакомился с книгой Хомски. Если бы я её в 2014 году знал, мне было бы сильно проще.
СУ. Это как в сказке «Про три калача и одну баранку». Читали? Не читали? Кто не читал, тому домашнее задание — прочитать.
Может быть наоборот, просто работа Хомски вам пришлась уже как бы поверху принятого и помогла схематизировать.
К. Да, но тогда было тяжёлое осознание, что Россия, Украина, всё СНГ в таком тяжелом положении находятся, и тогда это было сильно неприятно. Сейчас, скорее, деталями дополнился. И удивил Хомски тем, что он такое написал, что ему дали написать, что он живой после этого.
Дальше есть цитата.
СУ. Принято, давайте.
К. Собственно, цитата: «…надо бороться с опасной ересью, распространяющейся, как докладывает американская разведка, по Латинской Америке, “что правительство безусловно ответственно за благосостояние народа”. …главная угроза, исходящая от коммунистических государств (таков на практике смысл термина “коммунизм”»), заключается в их отказе играть служебную роль, то есть “дополнять индустриальные экономики Запада”. Способы, которые нам следует использовать против наших врагов, проповедующих эту ересь, … выглядят так: … нам следует без колебаний поощрять местные правительства к применению полицейских репрессий. Это не стыдно, ведь коммунисты по сути своей — предатели…». Здесь конец цитаты.
Здесь меня зацепило то, как он прямо и чётко говорит, — это цитата из начала книги, начало первой главы, — называет это ересью. Ересь — это убеждение, которое отклоняется от общепринятого, из-за которого очень жёстоко карали, а в своё время даже сжигали, пытали. А также он здесь начинает говорить о том, как с этим принято было бороться в США. Поэтому я выбрал эту цитату из многих, которые меня зацепили.
СУ. Хорошо. Давайте разберёмся. А про меморандум СНБ-68, как Вы считаете, его роль какова? Для вас это стало открытием, не стало?
К. То, что есть документы, в которых подобные вещи прямо написаны, документы опубликованы, да, это было удивительно.
СУ. Давайте я позволю тоже цитату, я же тоже готовился, у меня книжка прочитана давно, читал я её в электронном виде, Я её обновил [в памяти], кое-что выделил: «Меморандум СНБ-68 — это доведённая до крайности позиция сторонников твёрдой линии. Надо помнить, что эта политика не была голым теоретизированием: многие её аспекты осуществлялись на практике. Теперь перейдём на противоположный край — к “голубям”». Он обсуждает голубей и ястребов.
Ну, собственно, та политика жёсткая, к которой пришли американцы, она, в общем-то, не на ровном месте возникла, и она институциирована. И это, в общем-то, с моей точки зрения, является базисом, на который надо опираться, говоря, например, с теми же нашими либералами или людьми недообразованными, и объяснять им: друзья, это не потому, что Байден плохой, или лично Путин поругался с Байденом. У Хомски есть глава, которая называется «Либеральный экстрим», в ней он, собственно, институциализированно рассказывает о том, как эта концепция, собственно, реализовывалась на практике. Но я не буду забегать.
Давайте дальше. Вам, слово, Константин. На что вы внимание обратили?
К. Ещё одна цитата, примерно оттуда же. Здесь Хомски, в свою очередь, цитирует Адамса. Собственно, цитата: «Адамс восхвалял “спасительную эффективность” террора как средства борьбы с “дикими ордами необузданных индейцев и с неграми”».
Это то, что он цитирует из Адамса. А дальше он сам пишет, что «Первый шаг — это применение полиции. Она играет неоценимую роль, так как способна обнаруживать недовольство на ранней стадии и устранять его до того, как придётся прибегнуть к “обширному оперативному вмешательству” (так это называется в документах планировщиков). Если без такого вмешательства уже не обойтись, то в действие приводится армия. Когда армия латиноамериканской страны выходит из-под контроля…, то наступает очередь свержения правительства».
«Второй шаг – использование военщины. США всегда стараются наладить связи с военными других стран, потому что с их помощью можно свергнуть отбившееся от рук правительство… Поддерживайте хорошее отношение с правильными офицерами, они свергнут ДЛЯ ВАС правительство». Конец цитаты.
Здесь, во-первых, изложена последовательность, что сначала полиция выявляет недовольных и карает их, пресекая поползновения в невыгодную для США сторону. Если это у них уже не получается, то они используют армию и государство, на которое имеют влияние. Если и это не получается, тогда они пытаются уже свергнуть правительство. Они поддерживают отношения с «правильными» офицерами и влияют на них. Это один из важных фактов, который позволяет им свергнуть правительство, вышедшее из-под их влияния.
Мне кажется, что это очень похоже на то, что происходит с Россией.
СУ. Да, но мне кажется, что тут вообще цитата ярко иллюстрирует ту партию, которую они реализуют на постУкраине. Вы обратите внимание, как они играют? Отдельно с Залужным, отдельно с Будановым, отдельно с другими генералами. То есть они прокладываются теми самыми отношениями на случай, как они говорят, если выходит из-под контроля правительство. Тогда нужно брать под контроль отдельных военных. Так что всё проходит в турбо-режиме. Цитата очень правильная, и она показывает всё на уровне схемы.
Что у вас ещё было заготовлено в этом блоке?
К. В этом блоке всё.
СУ. Хорошо, дальше мы переходим к географии, потому что у нас товарищ Хомски даёт широкую картину маслом. Правильно?
И. Не совсем правильно. Перед этим мы ещё переходим к идеям антиимпериализма у Хомски.
СУ. А, да. А потом, как реализуется империализм, всё верно. Я немножко перепутал. Отлично, что меня подправил. Давай.
И. Итак, это как раз моя часть. Для начала давайте определимся, что же такое империализм. Позволю себе процитировать Владимира Ильича Ленина: «Империализм – это высшая стадия капитализма, характеризующаяся господством крупных монополий, борьбой между крупными капиталистическими странами за источники сырья и рынка сбыта, за чужие территории и эксплуатацию других народов, что приводит к агрессивным войнам за новый передел мира».
В противовес этому Хомски продвигает идеи либертарианского социализма, то есть совокупность социалистических политических философий, посвящённых сопротивлению авторитарному принуждению и социальной иерархии, а также идеи анархосиндикализма, признающего только низовую неиерархическую самоорганизацию трудящихся.
Особой критике со стороны Хомски подвергается внешняя политика США, которые он часто и вполне заслуженно обвиняет в излишней жестокости и империализме. Для примера цитата из самой книги, она, кстати, подтверждает мысль Константина: «Соединённые Штаты намерены полагаться на силу и договариваются с военными, “наименее антиамериканской из всех политических групп в Латинской Америке”», — к Латинской Америке мы ещё вернёмся чуть позже, — «как называли их планировщики при Кеннеди. Именно на них делается ставка при подавлении в этих странах любых групп, начинающих проявлять самостоятельность».
То есть автор указывает на прямую связь между вмешательством США в дела тех стран, которые идут по пути, если можно так выразиться, иной направленности, чем США, и в которых развивалось сильное гражданское общество, способное работать на реальную демократию в полном смысле этого слова. Тут тоже будет уместно привести две прямые цитаты из книги.
Первая: «Другая проблема, на которую упорно указывается в секретных документах», — имеются в виду документы планировщиков при Кеннеди, — «чрезмерный либерализм стран третьего мира. Эта проблема особенно характерна для Латинской Америки, где правительства не очень заботились о контроле за мыслительной деятельностью и об ограничениях на зарубежные поездки и где юридические системы были настолько несовершенны, по мнению самих планировщиков, что требовали доказательств в качестве условия судебного преследования».
Я считаю, эта цитата отлично описывает мнение самих США.
И вторая цитата от автора: «Учитывая всё это, понять политику США в третьем мире нетрудно. Мы последовательно противостоим демократии, если не можем контролировать её результаты. Проблема с настоящими демократиями сводится к тому, что они склонны заражаться ересью ответственности правительства перед собственным населением, а не перед американскими инвесторами».
Я считаю, этим абзацем автор резюмирует свой взгляд. Хомски также указывает на реальное положение дел в США, где многие демократические институты перешли под фактический контроль бизнеса, который в истинно империалистической манере стремится исключительно только к увеличению прибыли и агрессивному захвату новых рынков.
Как указывает сам автор, «во многих случаях данная политика является лицемерной, почти во всех случаях — крайне жестокой, а прибыль для крупных корпораций является главной целью, ради которой они готовы переступить через многое».
По мнению Хомски, такое положение дел вредит не только странам, пострадавшим от внешнеполитических действий США, но и самим Штатам, а точнее — простым людям и рабочим, к которым в самих США относятся как к населению стран третьего мира.
За многими решениями на политической доске часто стоит желание нажиться на простом населении, например, перенести производство в более дешёвую страну, которая предварительно американцами же и была обанкрочена, либо вывести часть капитала через Пентагон, влияние которого напрямую зависит от внешних действий Штатов.
Тут я хотел бы привести пример из своей жизни. Как я сказал вам вначале, я работаю в Google в Афинах. Почему Google держит техподдержку в Афинах? Потому что тут, сравнительно с другими странами Евросоюза, дешёвая рабочая сила. Но с 1 июня вся русская, арабская, турецкая команды останутся без работы, потому что наймут дополнительный штат в Индии. То есть уже переносят из стран третьего мира в ещё больший третий мир, где ещё меньше можно платить рабочим. Это пример из моей жизни.
Итак, возвращаясь к теме. Влияние и лоббизм военно-промышленных корпораций США является настолько большой темой, что мы её обсудим отдельно и чуть позже.
Феномен американского антиимпериализма у Хомски заключается в указании на то, что данная система вредит, в первую очередь, большинству населения США, которые, на самом деле, и наполняют американский бюджет.
Действия на внешнеполитической арене, которые ведут к увеличению прибыли корпораций, оплачиваются из бюджета, в который корпорации платят налоги часто по упрощённой и более выгодной схеме. Даже если какая-нибудь крупная корпорация или отрасль несёт убытки, политическая система прибегает к такой практике, как субсидирование. К этому мы тоже вернёмся в одной из следующих серий.
Субсидии, к слову, также выделяются из общего бюджета. Отдельно также стоит отметить мысль автора о том, что возникновение альтернативной политической системы, которая по своей сути будет более демократической, является экзистенциальной угрозой для системы правящего класса США.
Как отмечает сам автор, в такой логике многие действия США во внешней политике, которые на первый взгляд кажутся нелогичными и непоследовательными, — это то, о чём вы говорили, что Байден с кем-то поругался, Путин поругался, — на самом деле приобретают смысл и становятся как раз очень последовательными.
Хомски называет эту политику «противостоянием угрозе доброго примера». Это прямая цитата из книги.
Ещё одна цитата из книги, в которой автор резюмирует данную мысль, звучит так: «Чем страна слабее и беднее, тем более опасным примером она может стать. Если крохотная нищая Гренада в силах обеспечить своему народу лучшую жизнь, то другие страны, обладающие более внушительными ресурсами, могут спросить: “Почему не мы?”»
И также я хотел бы привести ещё одну цитату. «Американские планировщики от госсекретаря Дина Ачесона с конца 40-х годов до сегодняшних дней не устают предостерегать, что “одно гнилое яблоко может испортить всю бочку”. Бочка в данном случае – это политическое устройство, выгодное США. Опасность заключается в том, что “гниль” – это социально-экономическое развитие, которое может получить распространение».
Собственно, как указывает сам автор, эти империалистические действия влекут за собой главную цель – сохранение политической системы в самих США, при которой сливки отходят богатым, а бедные остаются в своей реальности.
По этой причине Хомски также является одним из самых ярых противников внешнеполитического курса США.
В данной части это всё.
СУ. Да, что важно из критики Хомски, на что нужно обратить внимание. Мы всегда разворачиваем фокус отношений в США на себя, нас это интересует, да, забывая, что на самом деле мы первичны в отношении каких-то там глобальных противостояний, но то, что касается оперативной деятельности, мы являемся совсем не первым, не на первой орбите.
И очень правильно, что Хомски, в общем-то, предметно всё это разбирает на том, что для нас является экзотикой, какие-то далёкие страны, «А-а, крокодилы-бегемоты, обезьяны, кашалоты» с нынешним образованием вообще уже и Латинская Америка, и Африка, и Юго-Восточная Азия слились вообще в одну большую какую-то … Я напоминаю, как однажды кто-то из администрации США, приехав в Киргизию, назвал её «Кирзахстан». Они путают страны, для них это всё слилось в одно. И для нас Латинская Америка, и Африка, и Юго-Восточная Азия слились в одно.
А прелесть в том, что Хомски, с одной стороны, пишет понятным очень языком, а с другой стороны, приводит примеры, которые для нас вроде далёкие, вроде как-то из советской пропаганды. И тут у нас теперь слово Татьяне, где мы погрузимся немного в географию уже практики империализма, да, американской, правильно?
Т. Да, все верно. Для лучшего понимания тезисов, которые сейчас озвучил Иван, хочу привести цитаты с примерами от Хомски про разные регионы мира. Например, вот он говорит про Азию, дальше цитата: «Подтверждением этого правила стал Индокитай, обширный регион с немалыми ресурсами. Хотя Эйзенхауэр и его советники много разглагольствовали о рисе, олове и каучуке, истинная опасность заключалась в том, что если бы народы Индокитая добились независимости и справедливости, то их примеру последовал бы народ Таиланда, в случае его успеха те же попытки распространились бы на Малайзию, а потом и Индонезия пошла бы путём независимости… Возникала угроза потери немалой части «Большой зоны”».
И далее прямым текстом говорят: «Если вам нужна глобальная система подчинения нуждам американских инвесторов, то вы не можете позволить, чтобы она развалилась на куски».
То есть Хомски отвечает на вопрос, как и зачем эта система выстраивается. И дальше примеры про Латинскую Америку и как это работает точно так же и там.
Цитата про Чили: «Чили — довольно крупная страна с немалыми природными ресурсами, но даже ее независимость не являлась бы прямой угрозой для США. Почему же она нас так заботила? Киссинджер» — Госсекретарь в то время — «назвал Чили вирусом, способным заразить весь регион, последствия чего разойдутся очень далеко, достигнув даже Италии.
Несмотря на 40 лет американской подрывной деятельности, в Италии по-прежнему существуют рабочее движение. Успех демократического движения в Чили послужил бы нежелательным примером для итальянских избирателей. Вдруг у них появятся опасные мысли о том, чтобы прибрать к рукам собственную страну и возродить рабочее движение, подорванное ЦРУ ещё в 1940-х годах?»
И далее цитаты, которые я беру у Хомски, как раз описывают, что по сути причины были во всех странах одни и те же. Общество делало какой-то запрос, и страна начинала заботиться о своих гражданах, то есть становилась немного независимой, начинала обретать суверенитет. И это становилось основной угрозой. Например, Бразилия. Администрация готовилась для военного переворота 1964 года в Бразилии, помогая победить бразильскую демократию, становившуюся независимой: «Поучительным примером служит Бразилия. Она так щедро наделена природными ресурсами и к тому же имеет высокий уровень промышленного развития, что должна была бы входить в число самых богатых стран мира. Но во многом благодаря перевороту 1964 года и последовавшему за ним хвалёному «экономическому чуду», не говоря о пытках, убийствах и других методах «ограничения населения», положение многих бразильцев ныне сравнимо с положением эфиопов и сильно отстаёт, например, от положения жителей Восточной Европы».
Страна становилась независимой, и это было угрозой. Это как раз иллюстрация для той цитаты, которую приводил Иван, что одно яблоко испортило бы всё.
СУ. А вот скажи, Татьяна, история какой страны латиноамериканской на тебя произвела наибольшее впечатление? Какой сюжет? Для того чтобы нашим слушателям было понятно, за что зацепиться? Не все же читают большие книги на 300 страниц. А ведь там же много детективного прямо было.
Т. Я подготовила цитату про Сальвадор, Никарагуа и Гватемалу. По сути, схема одна и та же происходила, но, на мой взгляд, в Никарагуа были наиболее зверские события.
Хотя, по сути, наверное, на территории всей Латинской Америки такие трагические были события. Я могу зачитать цитату про Никарагуа. Не против? «Администрация Картера… приступила к воссозданию гвардии на никарагуанских границах. Посредницей выступала Аргентина. В Аргентине тогда хозяйничали генералы-неонацисты, которые ненадолго отвлеклись от издевательств над собственным народом, чтобы помочь возрождению гвардии, которая вскоре была переименована в “контрас”, или в “борцов за свободу”».
Обращаем внимание, что неонацисты тут использовались очень хорошо.
«Их руками Рейган развязал против Никарагуа полномасштабную террористическую войну в сочетании с ещё более смертоносной экономической войной. Одновременно мы запугивали другие страны, чтобы оттуда не шла помощь.
Зачем США так старалась в Никарагуа? Организация международного развития “Оксфам” разъяснила причины этого, отталкиваясь от своего опыта работы в 76 развивающихся странах. Никарагуа представляла собой исключение, поскольку правительство старалось улучшить жизнь населения и поощрить его активное участие в процессе развития.
Из четырёх центральноамериканских стран, где развернула свою деятельность “Оксфам” (Сальвадор, Гватемала, Гондураса и Никарагуа), только в Никарагуа предпринимались последовательные усилия по устранению неравенства в вопросах землевладения и по улучшению медицинского обслуживания, образования, условий труда на земле бедных крестьянских семей».
Далее говорится, что «Никарагуа достигла значительного прогресса в социальной сфере, заложившего основу для долговременного социально-экономического развития. В Никарагуа впервые появилось правительство, заботящееся о своём народе».
Это вызвало крайне негативную реакцию со стороны США: «Ещё в 1981 году один из сотрудников Госдепартамента хвастался: “Мы превратим Никарагуа в Албанию Центральной Америки” — в нищее изолированное государство, вотчину политических радикалов, чтобы потерпела крах мечта сандинистов о создании новой политической модели для Латинской Америки, способной послужить примером другим странам».
Дальше разбираются механизмы давления, как политические, дипломатические. И даже когда был шторм в Никарагуа и им требовалась помощь, США отказали помощи и запретили помогать другим странам. Вот как они прямо говорят: раз никарагуацы вышли из-под нашего контроля, значит им оставалось только страдать и умирать. То есть Никарагуа стала ещё одним примером, как действовали США, когда в стране развивалась альтернативная демократия, не такая, как США её видят, и когда страна могла стать примером социального развития для ближайших стран.
Таким же примером стала и Гватемала, когда только-только она провела там аграрные реформы, это тоже вызвало истерику со стороны США. И точно так же там был переворот, и точно так же были введены, как чуть выше Константин говорил, механизмы действий. Всё в этих странах было по одним и тем же лекалам, можно сказать.
Так что весьма плачевно это всё. Могу привести примеры ещё стран, если это нужно, или передать слово Константину.
СУ. Я Что касается цитат, это уже вопрос второй. Если ты считаешь нужным, можно привести ещё цитаты. Но мне интересна твоя рефлексия про Латинскую Америку. Ты была советским школьником? Что ты знала?
Мы же знали что-то, да? В новостях где-то это отражалось. Я, например, читал газету «За рубежом», точнее, дед читал, а я подчитывал. Я знал про разных партизан. Что это значит, не знал. Про то, что есть там и Сальвадор Альенде, и Луис Корвалан, и Норьега, знал, но что значит, не знал. Скажи, насколько у тебя в ходе ознакомления с его взглядом изменилось или не изменилось восприятие происходящего в странах Латинской Америки по сравнению с тем, что было?
Т. Я думаю, что у меня раньше складывалось впечатление, что Латинская Америка поглядывала в сторону коммунистическую, советскую, но США не могло позволить этому распространиться.
То есть, если бы Латинская Америка пошла этим путём, это была бы наибольшая, как они говорят, угроза. Когда я читала об этих механизмах, которые описаны и в Сальвадоре, и в Никарагуа, и в Гватемале, мне казалось, что то, что мы говорили, рассматривая украинскую трагедию (ты рассказывал, мы читали), то, что происходит на самом деле очень похоже.
Само отношение к Латинской Америке…, не знаю, мне жаль, что территориально они находятся там рядом с таким соседом, потому что, по сути, все данные для благоприятного развития там есть, но это тот сосед, который, наверное, никогда не даст им свободно жить. Вот такие мысли у меня.
СУ. Да, эти схемы мы будем разбирать, как сначала доводятся до скотского состояния, а потом объявляется: «Ну, извините, рыночек порешал».
Это у нас сегодня первый заход в товарища Хомски, которому недавно, кстати, 90 лет исполнилось. Киссинджеру 100, ему 90, это живой ХХ век. Такие люди не часто рождаются.
У нас уже финальная часть у Константина, насколько я помню, тоже по важным местам, на которые надо обратить внимание?
К. Да, у меня… А можно я отвечу на вопрос, который вы задавали Татьяне, про Центральную Америку?
СУ. Давай, конечно.
К. Мне очень сильно напомнило эту ситуацию с Домом Профсоюзов. Там описаны были зверства, как они запугивали местное население, и понятно, что за это время у них появилось очень много людей, которые могут это сделать, и, видимо, такие люди присутствовали в Одессе 2 мая 2014 года.
СУ. Да, там есть очень хорошая цитата, где один из иезуитов, по-моему, по поводу Вацлава Гавела, или кого-то польского политика, говорил: «Это хорошо, что вас страшный коммунистический режим посадил в тюрьму. У нас вас просто порубили бы на куски и выкинули бы в канаву». Там очень много таких подробностей, от которых, конечно, леденеет просто кровь, и ты понимаешь, что эти же режиссёры, конечно же, потрудились и на Украине, потому что для них это поставлено на поток.
Там, кстати, есть и фигура одного французского специалиста, — я сейчас могу порыться, вспомню фамилию, — специалиста, в том числе, по таким провокациям. Он на стыке: где-то политтехнолог, где-то наёмник. В Латинской Америке они просто действуют не скрываясь, потому что там они ничего не боятся. А чего [бояться]? Ядерного оружия нет, сделать ничего особо не могут, а о наркокартелях мы поговорим.
Иван, ты как наш сегодня центральный разводящий, в плане анонсов мы уже переходим к вопросам, правильно?
К. Нет, ещё у меня есть интересное.
СУ. Да, у тебя ещё цитата была, правильно, давай.
К. Вот, собственно, цитата: «Конечно, конец “холодной войны” приносит свои проблемы. Пришлось менять технологию контроля за собственным населением — проблема, признававшаяся, как мы уже видели, на протяжении 1980-х годов. Пришлось изобретать новых врагов. Становится всё труднее скрыть тот факт, что истинными врагами всегда оставались “бедные, стремящиеся грабить богатых”, и в особенности злодеи из третьего мира, пытающиеся положить конец своей роли обслуживающего персонала». Конец цитаты.
То есть получается, что США у себя внутри не могут прямо заявить о том, что они делают в мире, какие у них реальные враги, потому что у них у самих очень много бедных, и становится всё больше, которые хотят грабить богатых. И чтобы выйти из этой ситуации, они выбрали в качестве врага наркотики, с которыми якобы борются. Дальше ещё у меня есть цитата про то, как они выбрали наркотики. Можем об этом поговорить.
СУ. Давайте разберёмся с наркотиками. Это интересный факт. Единственное, ещё по тому сюжету, который вы описываете, там же получается, Хомски постоянно возвращается рефреном к тому, что это практика, к которой США перешли сразу после Второй мировой войны, сделав ставки на очень жёсткие методы. И собственно, наркоторговля — это просто одна из составляющих. Одно дело, когда они так действовали в Латинской Америке, там они, в общем-то, привыкли действовать так всегда, а в Европе они первый раз попробовали во время Второй мировой войны.
То есть надо уточнить, что если Латинская Америка — это их проходной двор, то в Европу они, в общем-то, боялись соваться. Но начали пробовать это делать после Второй мировой войны. И Хомски постоянно это рефреном напоминает, что «мы в США перешли к этому недавно. Раньше мы себе такого не позволяли». Поэтому про Латинскую Америку он знает больше подробностей.
Константин, Вам слово.
К. Да, собственно, цитата: «В момент начала войны с наркотиками смертность от табака оценивалась в 300 тысяч человек в год. Ещё примерно 100 тысяч гибли от алкоголя. Но администрация Буша нацелилась на другие вещества, на запрещённые наркотики, от которых в год умирает по официальным данным гораздо меньше людей, 3,5 тысячи человек или чуть больше. Одна из причин наступления именно на них состояла в том, что их употребление и так из года в год снижалось. Так что администрация могла спокойно предсказать успех войны с наркотиками как уменьшение их потребления». Конец цитаты.
То есть на самом деле они могут и особо не бороться. Плюс наркотики, насколько я читал во всяких источниках, удобны для спецслужб, потому что контрабандистам, наркоторговцам приходится прокладывать незаконные пути через границу, что потом используется спецслужбами. Также это способ получения налички, которую можно использовать в целях личного обогащения или для служебной деятельности, неподотчётных расходов.
СУ. Я бы не хотел, чтобы мы сейчас уходили вглубь, потому что это тема отдельная. И я бы хотел, чтобы мы разобрали её отдельно. У Хомски именно про роль наркоторговли всё подробно описано. Это надо дать либо вкратце, в виде анонса, либо посвятить этому отдельный разбор. Потому что там очень сложная схема, там сразу и наркоторговля, и торговля оружием. Это просто отдельный мир, с которым было бы интересно разобраться. А я напомню, что Латинская Америка — это источник наркотиков для Америки Северной. И поэтому это есть, в том числе, и естественный экономический оборот, который оседлали США во внешнеполитических целях. Но мы с этим разберёмся отдельно, на уровне схемы. Там это всё надо вскрывать.
Константин?
К. Не возражаю.
СУ. Дорогие друзья, у меня к вам есть вопросы. Смотрите, учитывая, что мы только погружаемся в эту книгу, я думаю, что мы разберём несколько аспектов: аспект фашизации, а именно — как поддержка США режимов так или иначе приводит именно к фашизации на уровне схемы. Разберёмся с наркотиками и с госпереворотами. Это будет очень интересно. С тем, как обществу промываются мозги. Ну и то, как они залезают, в общем-то, в том числе, и на наше постсоветское пространство.
Мы читаем потихоньку. Книга достаточно большая. Там около 300 страниц. Коллеги, у меня к вам общий вопрос такой. Кому бы вы, в первую очередь порекомендовали бы её почитать? Начнём. Иван был у нас первый.
И. Спасибо за слово. По поводу того, кому бы я отдал почитать эту книгу. Возможно, людям, которые смотрят на мир через розовые очки. Эта книга очень логичная и отрезвляющая, как по мне. Ну и в том числе тем, кто вообще никак не интересовался странами третьего мира, особенно Латинской Америкой. Как пример — я сам.
До прочтения этой книги я знал немного о Латинской Америке. Она была для меня где-то там далеко. Но на самом деле там ведь происходили страшные процессы. И взглянув именно на эти процессы, мы можем понять схему. И это самое ценное. Тем более, на мой взгляд, в Латинской Америке США действовали несколько более открыто, более прямо, потому что это рядом с ними. Они не были там столь элегантны. Всё равно туда не настолько были прикованы взоры. Поэтому да, в первую очередь тем, кто находится в розовых очках, и тем, кто заинтересовался бы темой третьего мира.
Т. Когда Семён задал вопрос, я сразу подумала, что эту книжку нужно читать современным либералам, точнее псевдолибералам, которые думают, что из Америки приходит всё только хорошее. Это же Америка! И они влюблёнными глазками смотрят на этот либерализм и думают: «А зачем нам этот суверенитет? Мы бы тут на БМВ все ездили и все бы были богаты, а что тут придумали за нас, — это всё фигня». Я бы в первую очередь этим людям рекомендовала читать с карандашиком и подчёркивая особенно примеры, что происходит, если страна не обладает суверенитетом, если страна не отстаивает свои права. Что такое, когда страна не заботится о себе, в первую очередь? И что с ними, с этими странами, бывает? Чтобы понять, насколько правильной дорогой мы сейчас идём, нужно обернуться назад. Я имею в виду, исходя из того положения, в котором мы находимся. Я не говорю о мыслительных каких-то процессах, о советском периоде или ещё о чём-то. Из того положения, в котором мы находимся, посмотреть через призму этой книги, она на многие вещи открывает глаза. И у меня появились аргументы, которые бы мне хотелось в качестве цитат раздавать людям, заходящим, в том числе, и к тебе в чат, чтобы и «поумничать» (в кавычках) своим либеральными взглядами.
Я бы очень рекомендовала читать.
СУ. Принято. Константин?
К. Я здесь с Татьяной совпадаю, что хотелось бы порекомендовать тем, для кого США — это некая такая великая, правильная, могучая, страна; тем, кто поддался чарам их пропаганды. Я бы также порекомендовал мужчинам в возрасте до 40 лет, которым принимать решения, я думаю, ещё придётся, потому что трезвый взгляд, он это упрощает и лишает метаний.
Наверное, странно прозвучит, но я бы её вообще рекомендовал всем, проживающим в России, потому что времена грядут сложные, и чем больше людей, которые адекватно воспринимают реальность, которые без розовых очков, которые могут понимать и предсказывать, что будет в ближайшем времени, соответственно, тем больше шансов у России, во-первых, выжить, и во-вторых, с меньшими потерями выйти из того, во что мы вкатываемся.
СУ. Принято. К сожалению, все прочитать не смогут, потому что текст Хомски очень специфичен. Он, с одной стороны, очень легко написан, но при этом чрезвычайно содержателен и требует определённого образовательного багажа. Образования средней школы советского образца, на самом деле, было бы достаточно, но просто у нас этот уровень утрачен. То, что у нас сейчас называется «средняя школа», во-первых, далеко не все достигают, и везде этот уровень сильно снизился. Поэтому, к сожалению, многим будет чрезвычайно сложно прорваться. Это требует багажа. Там страницу прочитал, и если у тебя багажа не хватает, то там надо 30 страниц прогуглить, и ещё знать, где гуглить. Некоторые, например, впервые вообще впервые узнают, что существует Сальвадор. Они думали, что есть только какой-то ром и сигары из Сальвадора, или вообще даже этого не знали. То есть, для них это будет открытием.
А я бы знаете, кому бы порекомендовал? Я бы крайне порекомендовал читать интеллигенции постсоветских республик (Казахстан, Армения, Белоруссия), и именно разделы, посвящённые Латинской Америке. Потому что они-то люди достаточно образованные, много чего понимающие, но многие, действительно, особенно среди молодёжи…, грубо говоря, Шульман уже не исправить, но есть же адепты Шульман.
Просто для понимания, схема, которая описана на примере Латинской Америке, — это схема, так сказать, пограничных территорий, где никогда не будет развития. И какой смысл постоянно находиться в таком состоянии? А это и есть истинная цель — погружение территорий на границе с Россией в такое состояние. И зависит всё исключительно от местных элит, потому что [Хомски даёт] очень хорошие разборы того, как сами местные латиноамериканские элиты, в том числе своими руками, доводили свои страны до состояния цугундера. То есть, понятно, что есть империализм, злой и нехороший, но без местных пособников никогда ничего не получится. И это важнейший аспект, который всегда надо учитывать.
У меня есть ещё один вопрос ко всем. Насколько взгляды, транслируемые Хомски, созвучны со взглядами, скажем так, советскими, кто ещё это успел застать, либо интересовался, или нашими, так сказать, левыми?
Если отличаются, то в чём? Сильно глубоко не погружайтесь, мы ещё будем разбирать особые типы позиций Хомски. Как вы считаете? Дайте своё представление вкратце, картину маслом крупными мазками. Давай начнём, наверное, тоже с Ивана.
И. Спасибо большое за слово. Я думаю, я могу говорить только про современных левых на постсоветском пространстве, потому что я не так сильно интересовался советским периодом, мне это только предстоит. Я думаю, что точка, в которой сходятся и взгляды современных левых и Хомски, — это гражданское общество и организация гражданского общества, которое может стать решением для нас, для простых людей. Это именно то, что поможет нам сделать шаг вперёд. Я думаю, что это точка соприкосновения.
СУ. Принято, но я сейчас сразу поясню, потому что тут есть, собственно, ошибка, и ошибка на уровне терминов. Смотри, Хомски как раз борется с концепцией гражданского общества. Он говорит, что никакого гражданского общества вообще нет. А позиция, собственно, анархосиндикалистов в том, что самоорганизовываться нужно по сферам деятельности, и это не только профсоюзы, но и по месту жительства.
Гражданское общество — это размывание самоорганизации. Давайте будут организовываться экологи и проч., а вокруг этого — БДСМчик. Это, собственно, технологии управления обществом. А Хомски говорит: нет, нужно государство… Короче, это мы будем разбирать отдельно, но обрати внимание, это не про гражданское общество.
Двигаемся дальше.
Т. А можно я как раз в эту тему? Семён, ты буквально озвучил то, что я себе записала, что современные левые — я не говорю о прошлых, а современные левые, — они как-то более в абстракциях, они нам всё время пытаются какую-то красивую картинку нарисовать, за всё хорошее против всего плохого, как и либералы.
А Хомски как раз более конкретизирован, приводит какие-то конкретные примеры, приземлённые, более реальные. И вроде в одном направлении, но немного под разными углами, и так даже интереснее его читать.
СУ. Принято, Константин?
К. Честно говоря, я скептически отношусь к тем или иным современным течениям, я не особо за ними слежу, потому что мне кажется, что львиная доля из них представляют из себя просто вывески, за которыми орудуют все те же самые спонсоры с Запада. У них настолько много денег, что они могут завести себе левых, правых и создать ещё конфликт между ними. И на этот конфликт между ними отвлечь внимание народа от того, о чём говорит Хомски, от того, что важно: от того, как грабят бедных, и это потом приводит тому, что бедные восстают, начинаются погромы и тому подобное. Вот, я бы так ответил.
СУ. Как-то вы ответили на свой вопрос, а не на мой. Кому позиция ближе, к современным или к советским? Ну, ладно…
Уважаемые друзья, что я хочу добавить к обзору, я специально в самом начале не сильно вмешивался. Я хотел услышать ваш разбор.
Что принципиально важно в позиции Хомски? Это не профессиональный политолог, который, всю жизнь что-то комментировал, где-то работал, а потом стал таким вот, как Киссинджер, то есть функционером, представителем того самого «deep state». А вот Блинкен может пойти по пути Киссинджера. Он был советником, помощником, и в силу допущенности к «deep state» он, собственно, стал интеллектуалом. Или тот же, например, Збигнев Бжезинский.
А Хомски — это совершенно иная история. И я хочу, чтобы мы на неё обратили внимание. Это то, почему он не просто заслуживает внимания. Это то, почему он добился того, что к нему прислушиваются. Хотя, я говорю, его каналы маргинализируют, не дают ему площадку. Потому что это человек, который произвёл в своё время открытие в лингвистике мировой, сродни, если говорить о физике, наверное, Эйнштейну. Время от времени случаются настоящие открытия. И это такое открытие, которое концептуально вообще изменило взгляд на основы грамматики. Это так называемая иерархия Хомски. В общем-то, он пришел к тому, что все языки в мире схематизируются. Это будет очень интересно математикам, вот, Татьяне, например, она с инженерным образованием у нас. То есть, всё схематизируется. И в силу этого изучение языков идёт по такому принципу. Один из общеизвестных тезисов, что первый иностранный язык выучить сложно, второй попроще, третий уже заходит, как по маслу. А после пятого человек уже, если хочет, может выучить 15 языков, причём это могут быть совершенно не близкородственные языки. И, собственно, Хомски это доказал и лингвистическими, и математическими методами с опорой на логику.
И, собственно, во многом на его работы опираются то, что потом американцы назвали когнитивные науки. А я напомню, что мы пользуемся их методологией. Почему? Потому что мы изучаем когнитивные войны, используя разные науки. Это междисциплинарное направление о мышлении, как мы определили. То есть, это и психология, и лингвистика.
И, вот, собственно, именно лингвистические работы Хомски оказали огромное влияние на те самые когнитивные науки, которые затем были положены в основу того, что мы изучаем сейчас и для противодействия, и для всего остального. То есть, мы имеем дело с человеком, это очень похоже, — я хочу на этом поставить такой большой восклицательный знак, — история похожа с Альфредом Нобелем, который изобрёл динамит для использования его в геологии, а всё пошло иначе, динамит стал использоваться для войны.
Похожая история произошла с Хомски. Но… Тут я хочу сделать небольшой анонс. В 1988 году он написал книгу «Manufacturing Consent» («Производство согласия», политическая экономия массмедиа). Я, кстати, её не читал, я читал только отдельные переводные вещи, и вот буквально сегодня говорил с издательством «Питер», мы договорились, что переведём её и издадим.
В этой книге Хомски на уровне схемы разбирает, как работает пропаганда уже в конце 80-х. Это то же самое, что Бернейс, только с позиции уже конца 80-х годов. Интересно очень всё с игроками и со всем остальным. И почему это важно? Хомски заработал мировое имя и безусловный авторитет. И после этого, — тогда как раз случилась война в Афганистане, — он занял очень принципиальную позицию, не прогнулся. При этом он — почему он заслуживает уважения, как и покойный наш Зиновьев — был не готов был прогнуться во всём под Советский Союз, он критиковал, и в этой книге он критикует. То есть он в этом смысле был более советский (как и Зиновьев был более советский), чем Союз. Но сам себя он называет анархосиндикалистом. Мы будем разбираться, что это такое.
У него безусловный авторитет в науке, он всегда оставался профессором технологического Массачусетского университета, его не могли просто заткнуть. У него нет денег, он не занимает никаких постов, его, понятно, никуда не привлекали. Максимум, на кого он мог оказать влияние, — это на появление таких, как Берни Сандерс, если кто помнит.
Дело в том, что в Америке левые — социалисты, социал-демократы — сосредоточены в профессорской среде. Мы с нашей позиции понять этого не можем, потому что у нас университеты не выполняют такой функции, потому что у нас университеты всё-таки при всей научности, они всё-таки являются институтом внутри государства, которое у нас всепроникающее. А в США всё-таки английская система, там университеты являются как бы государствами в государстве, они настолько самоуправляемы, и на этом всё основано, поэтому, в общем, это иное явление, оно отражено в массовой культуре. Я не являюсь экспертом, но я просто понимаю, что это так.
У нас тоже есть братство выпускников и так далее. Но там это всё усилено… В общем, короче, это мы можем как-нибудь разобрать.
Так вот, там как раз левые, коммунисты, социал-демократы имеют влияние, и Хомски, в том числе. Когда я готовился, я пересмотрел его полуторачасовую лекцию-беседу со студентами 2012 года. Отличная лекция, всем рекомендую: «Образование: кому и зачем?» Миллион просмотров, десять лет назад, университет штата Аризона, лекция и беседа с американскими студентами.
Очень советую посмотреть, хотя это было десять лет назад. Но те, кто его слушали десять лет назад, мы можем прикинуть, что эти люди уже выросли. Сейчас ему 90 лет, а вы посмотрите, насколько он здравомыслящим был в 80-летнем возрасте. Вот на таких надо ориентироваться, это живой ХХ век, тот, который рождал вершину нашего цивилизационного развития ещё в 60-е годы.
Это наше акме. Кто забыл о том, что это такое, тоже домашнее задание перечитать. Поэтому с Ноамом Хомски мы будем дальше разбираться.
Ну что ж, дорогие коллеги, мои профессиональные читатели, спасибо вам большое за сегодняшнюю нашу встречу.
И. Спасибо, будем разбирать дальше.
Т. Спасибо вам огромное.
К. Спасибо всем слушателям, кто досидел до конца.
СУ. Да, дорогие друзья, это была первая часть, вводная. Мы разобрались в важнейшем труде. Он, кстати, есть в бесплатном доступе. Если не найдёте, обращайтесь, скинем. У нас на календаре 23 мая. Те, кто нас слушают в записи, — выкладываем на подкасты чуть позже.
На этом всё, дорогие друзья. Оставайтесь на волне чистоты понимания. С вами был Семён Уралов. Читайте книги. А если ленитесь или утратили эту способность, мы для вас прочитаем и перескажем.
До новых встреч! Пока!
Словарь когнитивных войн
Телеграм-канал Семена Уралова
КВойны и весь архив Уралова
Бот-измеритель КВойны
Правда Григория Кваснюка
Was this helpful?
2 / 0