Текст беседы Дмитрия Пучкова и Семена Уралова в литературной обработке.
Дмитрий Юрьевич “Гоблин” Пучков: Я вас категорически приветствую. Семён, день добрый!
Семён Уралов: Приветствую.
ДЮ: Расскажи, кто ты такой, тебя давно не видели.
СУ: Да! Был пять лет назад в гостях. Как раз когда первая книжка вышла.
ДЮ: Вот она.
СУ: В издательстве “Питер”.
ДЮ: А тут – вторая.
СУ: Да, “Миропорядок по-русски” – о ней тоже поговорим. Мы же знакомы ещё по проекту “Однако”. Я плотно занимался “Однако.Евразия”, то есть нашими соседями, ближайшими союзниками. Как писатель, о чём я пишу – это в большей степени практические наблюдения, потому что у меня же есть ещё и ремесло. Я – политконсультант, много пощупал всего изнутри: огромное количество избирательных компаний и корпоративных конфликтов разных, начиная с 1999 года, с 20-ти лет этим занимаюсь. Более чем в 40 регионах России работал, вся Украина, Молдавия, Южная Осетия, исследования были Киргизия, Казахстан. Поэтому я стараюсь, как в передачах твоих, Дмитрий Юрьевич, по поводу “малолетних дебилов” – я тоже [об этом говорю].
Всё-таки политконсалтинг – это полевая часть. Мы знаем, что есть два типа социологии. Есть социология количественная, которая нам показывает настроение людей, как они к чему относятся – это то, что нам процентиками обычно социологи показывают, а есть ещё – качественная. Это то, что люди думают. Это то, что, например, Александр Зиновьев называл своей “логической социологией”. Это меня больше всего интересует. Я вот что замечаю, что в поколениях “малолетних дебилов”, на самом деле социологи называют их Y и Z, это те, которые родились, если говорить про нашу страну, которая для меня – общая. Она намного больше, чем то, что мы называем Российской Федерацией, просто она криво немного устроена с точки зрения границ.
И, как показывает крымский прецедент, границы имеют свойство двигаться. Если мы посмотрим на карту нашей родины на 100 лет назад, то мы увидим, что там были вообще другие какие-то государственные образования. И историческое время так сильно закрутилось, о чём нам, например, рассказывал у тебя товарищ Школьников по поводу кризиса. Он говорил, что историческое время закрутилось и как оно будет буквально через 15-20 лет…
ДЮ: Никто не знает…
СУ: Никто не знает, и к этому надо быть готовым. А для меня, как человека, рождённого в Сибири (отец у меня военный учёный, мы пожили везде во всём Советском Союзе), для меня очень важно, знаешь как?! Я считаю, что главный документ – свидетельство о рождении! Потом можно быть там ещё чего-то, а там нарисована страна, даже – очертания страны, где мы родились. Верните мне назад то, что должно быть!
После того как было “Однако.Евразия”, с 2017 года по сегодняшнее время мы занимаемся очень предметно таким интересным проектом как Союзный нарратив-2050. Это научно-исследовательский центр. Мы начали предметно разбираться в российско-белорусских отношениях и внутри Евразийского экономического союза. Результат многих наблюдений, к которым мы пришли, он связан, например, со следующим: у нас есть люди, которые недовольны трудовой миграцией из Средней Азии. Это вносит раскол, в том числе и в наше общество. Особенно если что-нибудь произойдет, не дай бог, теракт какой-нибудь…
ДЮ: Понятно, кто виноват.
СУ: Понятно, кто виноват. Рост националистических настроений у нас внутри. Или вот был (точнее сейчас продолжается перемирие) армяно-азербайджанский конфликт. Какую дичь у нас устроили, в том числе, и в Петербурге! На нас это отражается по-любому. И закон очень простой – если не будет обеспечен миропорядок на периферии (в данном случае в Киргизстане, в Таджикистане, в Молдове), то проблем будет огромное количество у нас. Нравится нам это? Не нравится? Нам всё равно придётся этим заниматься.
Что значит наведение (у меня есть рабочее понятие. Рабочее! Подчёркиваю! Я не академический исследователь, а именно практический) миропорядка? Это мир в обществе и порядок в государстве. Государство и общество – это два разных субъекта, которые либо находятся в относительно гармоничном состоянии по отношению друг к другу, либо – в конфликте. Большинство кризисов на постсоветском пространстве, и в т.ч. кризисы, которые были в России, особенно в 90-е, начале нулевых, это из-за того, что произошёл этот дисбаланс. Этот дисбаланс нарушен по огромному количеству причин, которые кроются многие – ещё в 90-х, а многие ещё и в конце 80-х.
Давай разберём на примере армяно-азербайджанской войны, которая была. Какая позиция России? Наши социологи говорят, что 70% наших сограждан в России считают, что в в этом конфликте виноваты обе стороны. В общем-то, я солидарен с такой оценкой. Но в чём отличная особенность России ото всех остальных, других внешних участников этого конфликта? Россия находится не то чтобы ни на одной из сторон конфликта, она одновременно на обеих сторонах. Потому что кроме России нет субъекта, который действительно заинтересован в том, чтобы там был обеспечен миропорядок. Нужно чтобы армяне с азербайджанцами жили не так как в Советском Союзе (это уже невозможно), но какой-то шаткий баланс должен быть обеспечен.
Как мы увидели, что такое – классическая модель российского миропорядка? Соглашения, которые пришли после войны – это то, что Россия предлагала ещё в начале нулевых. Это была так называемая “Казанская формула” в рамках минской группы ОБСЕ. На самом деле, если бы они следовали рекомендациям России, то и шуша была бы у армян, и коридор Лачинский был бы не 5 км, а 10 км. То есть, фактически армянская сторона, заразившись бациллами этнонационализма, даже ухудшила свою позицию.
ДЮ: Зачем? Непонятно.
СУ: Зачем? С моей точки зрения, если бы в России занимали более активную позицию, в том числе и мощное армянское лобби, которое у нас представлено, и в медиасфере тоже. Объясняло бы, что вы только ухудшаете свои позиции. Было же очевидно, что Азербайджан вооружается, этого никто не скрывал.
ДЮ: Вот загадка, да?!
СУ: Просто новости прилетели, да? Пару лет назад они делали, что называется “разведку боем”. Мы помним об обострении в 18-го года. Когда я был в Армении в 2015 году, мы ехали в Сюник на мероприятие, это на границе уже с Ираном, ехали из Еревана. И мы как раз проезжали там где турецкая граница и там была перестрелка. Это рядовое событие, как местные объясняют, это было постоянно, это там не прекращалось. Соответственно, более жёсткая позиция России по этим конфликтам – единственная возможность нас от этого уберечь.
По одной простой причине. Тут ещё вопрос кто в какой гипотезе находится, да? Я нахожусь в гипотезе, что мы уже находимся в состоянии Третьей мировой войны, просто сейчас конфликты проходят на периферии, так было и перед Первой мировой войной. Прежде чем сцепились мировые державы были огромные конфликты. Например, по постройке железной дороги из Багдада в Берлин, то есть германский капитал пытался взять под контроль, в том числе и Балканы. И огромное количество балканских войн – это было закрепление, в общем-то, Германии в регионе. Ничего не меняется.
Если мы посмотрим, кто сейчас президент Румынии, то мы увидим, что это вообще этнический немец, как бы “румынский немец”. Немцев-то посадили [на румынские территории] в конце XIX века, когда создали Румынию, и она попала под протекторат Германии. Ничего не изменилось, всё возвращается. И Румыния действует по отношению к Молдавии (которую я считаю тоже нашим регионом, хотя он управляется неправильно). Им [румынам] уже удалось на свежих президентских выборах Молдавии организовать победу Майи Санду. Это результат того, что мы по нашей периферии начинаем сталкиваться с интересами других крупных региональных игроков, как, например, с Турцией. Но! С моей точки зрения, не надо излишнего ура-патриотизма, мир устроен по-другому.
Вот смотри – Турция, наши ура-патриоты начали, закидывать про русско-турецкую войну. Ну а давайте посмотрим на политическую практику. У Турции есть история с Северным Кипром, да? Однако, живут там мирно, перемещаться можно спокойно, никто не устроил никому геноцидов. Северный Кипр с южным живут, дай Бог, чтобы Армения и с Азербайджаном так жили, с прозрачной границей. И, в данном случае, это интересы игроков где мы сталкиваемся с другими игроками (я сейчас не говорю про США. В этом смысле я смотрю на всё через фокус Евразии, то есть, нашего континента).
Если бы тот же украинский кризис, в его разрешение, были бы вовлечены страны, граничащие с Украиной, то этот кризис давным-давно закончился бы. Почему? Потому что армяно-азербайджанский кризис не решался, потому что та же минская группа ОБСЕ включала в себя Францию, где очевидное проармянское лобби, и США, которым вообще плевать, им чем больше конфликтов на постсоветском пространстве, тем лучше. Как только мы из регулирования исключили ненадлежащих субъектов, то есть Францию и США, а договорились фактически на троих, пускай и после военных действий, всё как-то сдвинулось.
Теперь вопрос, как нам продвигать эти проекты? На примере того же армяно-азербайджанского кризиса. Там по результату договорённости, что очень важно, ещё и произойдёт ряд инфраструктурных проектов. Азербайджанская часть Нахичевань соединится по суше с континентальным Азербайджаном (раньше они только самолётами могли летать, либо в объезд) Пусть эти трассы будут охранять наши миротворцы. Вопрос в том, кто будет строить эту трассу? Тут вопрос лоббизма начинается и тех самых национальных интересов России, которые надо лоббировать.
И тут тезис номер два: мы можем быть сколько угодно социалистами, людьми левых взглядов (кто как себя называет, может марксистами даже), но по факту мы живём в жёстком капиталистическом мире, где очень жёсткая конкуренция. В данной ситуации единственное, что позволяет России хоть как-то развиваться – это тот самый промышленный капитал. При всех его стремлениях справедливо или несправедливо разделять прибыль и добавленную стоимость, он инвестирует в развитие, в науку и так далее.
Поэтому, с моей точки зрения, в таких вещах целью, в том числе нашей политики, на ближнем периметре (то есть, это наша страна, которая просто криво управляется) нужно максимально лоббировать интересы нашего промышленного капитала. Эти трассы, я считаю, должны строить мы. Почему? Армяне с азербайджанцами не доверяют друг другу. Возможны и теракты. Это же инженерные конструкции! У нас есть прекрасные компании, которым доверяют обе стороны. Крымский мост – вот вам пример. Это же не сложнее чем провести трассу!
Вопрос наших военных специалистов – это вопрос безопасности, так как пойдет трафик обычных граждан, это всё надо будет обеспечить. Потом, я считаю, нам надо двигаться и дальше: тут мы обеспечили вопросы Азербайджана, так и Армению точно такой же трассой надо связать с Россией. Она же оказалась в окружении очень недружелюбных (прим.: стран) со всей стороны. И это только с Ираном у них более-менее – отношения.
ДЮ: А у нас через Грузию? (прим.: Из России в Нахичевань можно попасть по дороге через Грузию).
СУ: У нас через Грузию. Грузия повела себя… ну вы сами видите, как она себя ведёт. Как положено Грузии. Если говорить вообще концептуально: конечно же подобные проблемы лежат в ближайшей политической истории. Потому что пока была Закавказская Федерация и Грузия тоже там была. Мы же помним, что в Советском Союзе все эти республики выступали в виде федераций. Если бы потом она и сохранялась как федерация, глядишь, большинства проблем этих бы и не было. Но вирус национализма победил, к сожалению.
Задачи России, я вижу, в том, чтобы начинать предметно разбираться в кризисах. В этих кризисах вырабатывать оптимальные решения с точки зрения прагматичных интересов России. Сейчас приведу пример. Молдова. Был у нас в Молдове, назовем это так, пророссийский президент, но это не совсем правильно. Потому что сам Игорь Додон про себя говорит: “Я – промолдавский. Не надо меня называть пророссийским.” Прямо это и говорит.
ДЮ: Правильно.
СУ: А зачем? У нас любят вешать такие клише. Это неверно. Тем не менее ему удавалось находить общий язык и с нашим верховным главнокомандующим и по отраслевому взаимодействию, и по Минсельхозу нашему приезжали в Кишинёв, открывали ворота для товаропроизводителей молдавских. И, например, мэром Кишинёва стал социалист. Тоже стоящий на провосточных позициях. Назовем их не пророссийскими, а провосточными. Но о чём я читаю?! Мы много помогаем Молдавии. Кредитуем. Долги списываем. Много всяческой помощи. Однако, кишиневская мэрия почему-то закупает троллейбусы, произведённые в Риге. Причем даже не произведённые, а многие из них реставрированные. У меня вопрос: то есть как это? То есть, деньги получать в одном месте, а поддерживать производителей…?! Каждый троллейбус, произведённый у нас, например, в Вологде, или у нас здесь. Даже не у нас, а, например, в Белоруссии, но меня, в данном случае, больше Россия интересует. Это же несколько рабочих мест!
ДЮ: Конечно.
СУ: Таким образом получается что? Наши национальные интересы, которые должны быть обозначены в нормальном капиталистическом государстве, никоим образом не отражаются в реальной политике. Почему? Потому что мы к нашей периферии относимся… Это такие же люди, просто они живут в другой юридической действительности. И за последние 20 лет там выросли свои элиты. Интересы этих элит до такой степени переплетены, что очень трудно понять: где вообще заканчиваются интересы одного клана, начинаются интересы другого клана, и где там торчат уши еще каких-то контрагентов наших, из России? Мы, например, плотно занимались изучением контрабанды из республики Беларусь. Ну, когда началось наше это…
ДЮ: Да. Санкции.
СУ: Санкции…
ДЮ: И белорусская креветка пошла к нам.
СУ: И попёрла, да! Там еще попёрли табачные изделия, что очень интересно. То есть, мы проводили экспертные исследования, например, по Гродненской табачной фабрике. Опять-таки, я не буду раскрывать конкретные адреса, пароли, явки на уровне экспертов. В общем, до 30% контрабанды в Европейские Союз, но так или иначе корнями уходит в республику Беларусь. Новости постоянно из порта в Петербурге: доски вскрыли, а там – сотни тысяч… Значит, схемы-то какие-то работают! Это паразитирование на встроенности России в глобальные рынки, когда мы семимильными шагами в 90-х открывали себя для всех и вся.
ДЮ: Я ещё, извини, перебью, заметил, что наши-то граждане принимают в этом непосредственнейшее участие.
СУ: Вот! Когда ты начинаешь это все вскрывать, то ты видишь.
ДЮ: Часто обвиняют Батьку в том как он коварно насыщает наш рынок креветками, сырами и прочее, а сюда-то кто это все волочёт? Кто это здесь продаёт? И кто с этого конечный благоприобретатель?
СУ: Вот!
ДЮ: Да, Батька (условный Батька) – какое-то звено, но главный не он.
СУ: Конечно! Там если посмотреть на схему, то мы увидим, что она идет начиная от Калининграда. Есть схема, когда товары (якобы российские) двигаются из Калининграда, потом попадают на основную часть России, а по ходу движения через Белоруссию и Литву, они как бы “во время пути собачка могла и подрасти”. Ничего удивительного нет, но бороться с этими тенденциями можно только двумя путями. Во-первых, изучая это, а во-вторых, разъясняя, что так дела не делаются по одной простой причине, потому что так как мы находимся уже в стадии практически острой мировой войны, границы будут запираться. То, о чём все говорят исследователи, что мир разлагается на экономические макрорегионы, и в ходе этого кризиса эти границы будут очерчены. А та периферия, которая не попадет ни туда, ни сюда, ее ждут глубочайшие кризисы. Потому что эта многовекторность… Как шутит наш общий знакомый, что многовекторность – это у гранаты, да?
ДЮ: Да. На все стороны.
СУ: И вот оно и происходит: то что мы видим в Молдове, то что мы видим на Украине, то что мы видим в Средней Азии, где тоже всё рвётся. В Киргизии вообще чудеса произошли. Там последние события с парламентскими выборами, которые почему-то решили признать недействительными. Президент ушел в отставку, а к власти пришли люди которые сидели. Им, вообще-то, предъявляли похищение людей и которые уже один раз пытались захватить Белый дом в 2012 году. Потом они отсиживались на Кипре. Там очень мутные истории. Фактически мы должны понимать, что у многих частей нашей большой страны, которые являются разными республиками, во многом все еще как в фильме “Брат-1”. У нас эти времена как-то немножко отошли.
ДЮ: А там полный порядок.
СУ: А там полный порядок. Более того, они развились. Оно развито уже до такой степени, что эти герои фильма “Брат” уже захватывают государственные посты. И это приводит к тому, что Россия попадает в шизофреническое состояние. С одной стороны – мы должны поддерживать эту национальную периферию, потому что от этого зависит миропорядок у нас, но с другой стороны – мы всегда имеем дело с местным государством. Местное государство – это смесь, конечно, рейдеров, аферистов и вообще жуликов всех мастей, которые играют с Россией в одну простую игру – схема “нефть в обмен на поцелуи”. Значит: “Братья! Мы же вместе воевали!”, а по факту это…
ДЮ: “Дайте скидку.”
СУ: “Дайте скидку”, да! Причём реализуются абсолютно дикие схемы. Как, например, было с президентом Бакиевым, который сейчас сбежал в Белоруссии. В Киргизии вообще забавно, – первый президент сбежал в Россию.
ДЮ: Акаев.
СУ: Акаев – этот человек был не на своём месте.
ДЮ: Это тот, которому Ельцин по башке ложками стучал?
СУ: Ложками, да, по легенде. Но он академик. Он действительно признан в академической среде, он просто оказался не в том месте, не в то время, а самое главное, он повёлся на эти либеральные байки. Там ходили легенды о том, что сейчас мы Киргизию превратим в среднеазиатскую (но они сразу стали центральноазиатской) Швейцарию.
ДЮ: Там ролик отличный был. Там девица какая-то киргизская вещала: “Как тут всё расцвело”. Чисто Нью-Васюки!
СУ: Вот! Но под это открутили тотальную приватизацию, которая даже похуже, чем это было в России. Она более беспредельная. Например, там есть такая схема как конные рейдеры. Иногда на рудники заскакивают люди на лошадях и просто их захватывают – бац! Может выручка пропасть. Республика горная, много добычи.
ДЮ: И лошадей много ещё.
СУ: И лошадей много.
ДЮ: Есть на чём прискакать, да!
СУ: Опасность кроется в том, что мы поддерживаем государство, но абсолютно не достукиваемся до общества, а симпатизирует нам в основном именно общество. И тут нам нужно определиться. Есть две стратегии: либо мы боремся за поддержание эффективной государственности, там по соседству; либо мы занимаемся тем, что мы вытаскиваем в Россию как можно большее количество наших людей из этих республик, которые терпят бедствие. Для чего? Для того чтобы они могли реализоваться, потому что Россия остаётся тем самым срединным хартлендом. В общем, основой нашего миропорядка, центром империи, и каждый может называть его как хочет.
Как СССР был создан только на базе РСФСР, то есть, не было бы РСФСР, и ничего остального бы не было. И тут возникает вопрос нашей стратегии. С моей точки зрения, стратегия должна быть двухвекторная. Вектор №1 должен быть направлен на максимальное обеспечение безопасности, потому что если мы с людьми выстраиваем (с этими республиками) экономический союз, то он подразумевает прозрачность границ для пересечения товаров, людей, капитала.
В первую очередь – людей, потому что в отношении Киргизстана есть ключевой вопрос безопасности. Это называют эксперты наши, бывшей разведчики по этому блоку. Там паспорта непонятно кому раздавали. Было легализовано огромное количество людей, в т.ч. из непонятных конфликтных точек. Там же как – по лицу ты не очень определишь кто есть кто, просто паспорт выдали и он попадает уже в безвизовое пространство, в общем-то, с нами, а это уже серьезная опасность. Поэтому контроль внешних границ – это функция России.
Когда мы с коллегами обсуждали это, то вышли на определённую формулу. Значит, у нас много рассуждений о мягкой силе России. Сейчас это модно стало, сравнивать себя с американцами, как они действуют, как мы действуем. Мы как ни крутили, а, в общем-то, мягкая сила России – это авторитет русской армии и способность русской культуры интегрировать сотни этносов. Национального поэта или, вообще, деятеля культуры, кинематографа, ему нужна какая-то мировая культура. Для того, чтобы через неё приобщиться к глубинам мировой культуры и реализовать себя. Чингиз Айтматов сам писал: “Для меня русский язык и родной киргизский – это как два крыла, и лишать меня одного из крыльев, значит, я не способен лететь.”
И это есть два наших столпа. Русский солдат плюс русская культура – это и есть наша основа для мягкой силы. А в самой мягкой силе ничего, кроме рекламы, нет! Я смотрю, как работают европейцы. По той же Белоруссии или, например, Украине или Молдове, где я много работал. Они на копеечку что-то сделают, мост какой-нибудь через речку отремонтируют, а реклама этого всего на три копейки. И это вокруг всё так. Откройте инфраструктурные проекты Евросоюза в Молдове и вы увидите, что там каждый маленький чих, – и сразу вокруг него делается целое событие.
ДЮ: Немедленно вспоминаю, как ездил на машине по Эстонии, там везде вдоль дорог стоят огромные стенды, синие, звездочки по кругу и надпись “Построено на деньги Евросоюза” – “Владения Маркиза Карабаса!” Правильно, конечно, напоминать, кому вы должны быть благодарны-то.
СУ: А у нас что? У нас действия в подобном случае связаны с тем, что на это влияет последнее поколение ещё таких, совсем советских, начальников, которые начинали ещё в ЦК республик и знают друг друга много лет. Однако, подходы надо менять, потому что у нас же принцип какой? Мы кредитуем элиты, с которыми мы общаемся, они получают сотни миллионов, то есть намного больше, чем вкачивает тот же Евросоюз. Но оно там растворяется, как это было в истории с Курбанбеком Бакиевым. В Киргизии есть аэропорт Манас. Он ещё был сделан под времена, когда мы строили иллюзии о том, что будет совместная контртеррористическая деятельность с американцами. Так вот он был сдан под американскую авиабазу.
ДЮ: Кант?
СУ: Нет, Кант – это наша авиабаза. Там всегда наши российские звенья стоят, а Манас – это международный гражданский аэропорт, и его часть была перепрофилирована под военные нужды. Я это ещё помню, когда прилетал в Киргизию, там стоят страшные американские серо-чёрные военные самолёты. Такое себе ощущение, знаешь? Садишься…
ДЮ: Я там был, да.
СУ: …не очень приятное. Кстати, на рынке в Бишкеке можно было купить кучу всяких разгрузок, сухпайков натовской армии, они как бы приторговывали с местными…
ДЮ: Американские прапорщики!
СУ: Абсолютно такие же как наши! Можно было и камуфляж купить, и всё свеженькое, ещё с инвентарными номерами. Но что делает Бакиев? Наши настойчиво просили — “Закрой!”, тем более подходил срок — “Закрой! Закрой! Закрой!”. Он — “Окей, закрою”. Тогда был президентом Медведев, он (прим.: Бакиев) получил 300 (прим.: от РФ), не буду врать, можно посмотреть, 300 или 400 миллионов долларов.
ДЮ: Неплохо.
СУ: Значит, что он [Бакиев] сделал? Он закрыл авиабазу, подписал указ. И потом следующая бумажка вышла о создании на её месте логистического центра. И всё то же самое, что было натовское, оно просто поменяло вывеску и продолжило работу, а, соответственно, эти несколько сотен миллионов долларов были успешно освоены. Так всё закончилось.
ДЮ: Я думаю, он ещё и с той стороны что-нибудь получил.
СУ: Ну, уверен.
ДЮ: “Или закрою, или думайте.”
СУ: Заработал. И эта схема реализуется с нами везде. В Молдавии то же самое. Она, в результате кризиса, раскололась ещё в 90-х на Республику Молдову и Приднестровье. В Приднестровье законсервировался очень интересный строй – очень советский. Если говорить с формально-юридической точки зрения, то последним куском Советского Союза является Приднестровье. Почему? Потому что они отреагировали на разгул национализма в 90-х в Молдавской СССР и вышли из состава ещё Молдавской СССР. И были готовы заключить уже союзный договор как маленький субъект, но внутри нового Союза. Они формально являются последним, я даже когда там писал текст, что это наши последние 300 спартанцев на Днестре, они там стоят.
Но время течёт-изменяется, естественно, там сформировался новый политэкономический уклад, где образовалась одна финансово-промышленная группа “Шериф”. Республика маленькая, много не может возникнуть олигархов, они одни. Они возникли под первым президентом Приднестровья, сейчас уже их представители – глава республики, они там очень интересно сращены с системой МВД. Кстати, там огромное количество выходцев, топ-менеджеров и владельцев из МВД Приднестровья, то есть, наши люди везде.
ДЮ: Как интересно!
СУ: Они формально находятся в конфликте с Молдовой. Когда я долго жил, работал в Одессе – от Одессы до Тирасполя 100 км, до Кишинева 200 км, всего-то ничего. Я садился на машину. И кроме того, что были там контракты, проекты, исследования, консалтинг, просто много времени проводил там. Это была возможность, проехав 200 км, посмотреть на другую юрисдикцию, которая живёт со своей валютой. Что очень важно! В Приднестровье не признанном своя валюта – рубль. Мало кто помнит, что у нас есть 3 мировых валюты рубля. Долларов много: канадский доллар и т.д. Вот есть рубль – наш, есть рубль – белорусский, есть рубль – приднестровский.
ДЮ: Ничего себе!
СУ: И там, кстати, с точки зрения валюты – это же ещё и героизация во многом. Мы же печатаем наших героев, историю. А там очень правильно с точки зрения Пантеона, там Суворов, вообще, национальный герой Приднестровья и символ. Главный памятник, который стоит в Тирасполе, это Суворов. И на той же площади стоит советский танк, когда освобождали Приднестровье, те земли молдавские, скажем так. И вот конфликт, он как бы есть. Они друг друга не признают, в смысле, Молдова, но на уровне бизнес-контактов и схем там всё до такой степени отстроено! И настолько они прекрасно друг друга чувствуют, и туда, самое интересное, что ещё и заведены интересы элит соседних – Одессы и Одесской области. Потому что схема строится вокруг чего?
ДЮ: С твоего позволения в карту посмотрю. Ты говори, я слушаю.
СУ: Одесский порт – точка входа в украинской юрисдикции. Есть никем не признанное Приднестровье, где товары могут превратиться по пути следования из завезённых в Одессу, например, в Германию, и там они могут превратиться уже в молдавские товары.
ДЮ: А, рядом всё!
СУ: Да, вообще! Я же говорю, 100 километров. Я ехал до этой границы, до Приднестровья, меньше часа. Дорога там плохая, ну час двадцать. Границу проходил …в те старые добрые времена, это занимало 5 минут, я просто свободен. Проезжай. В веренице стояли машины на российских номерах, на молдавских. Машина там может превратиться, например, по пути следования из машины на одесских номерах в машину на приднестровских номерах. В багажнике могут валяться несколько пар номеров на случай того, в какой республике он оказался. И такова реальность!
И они завязаны (всё та же финансовая промышленная группа Шериф) на систему МВД, а система МВД, она ещё вся общая – советская. Так что естественно, что оно завязано на систему МВД, в том числе и в Одесской области. И там формируются такие очень влиятельные кланы, которые заинтересованы в сохранении статус-кво больше, чем кто бы то ни был. С этого же кормятся влиятельные семьи от Кишинева до Одессы. Когда у нас очень любят продавать, типа “Ах, сейчас победила Санду! Она прорумынская политик!” (Это ж то, что сейчас произошло), “Сейчас в Приднестровье будет война!”. Не будет никакой войны! Потому что интересы основных игроков до такой степени переплетены, что возникает вопрос “А где здесь интересы России?”.
Расскажу на конкретном примере, я же человек очень прагматичный как политконсультант, политтехнолог. Смотри, Молдавия потребляла газ долгие годы, но так как Приднестровье – штука непризнанная, она просто не платила за этот газ. Газ российский, долг накапливался на счёт Молдовы, которая признанная. Молдова не гасила долги по счетам за приднестровский газ, долг накопился неимоверный – сотни миллионов долларов, и России предъявляют “Ну теперь вы оплачиваете!”. А почему Россия должна?
ДЮ: Интересно.
СУ: А на уровне схемы что получается? На уровне схемы просто сотни тысяч кубометров списывались на долг Приднестровья, а фактически шёл банальный реекспорт, в т.ч. и в страны Евросоюза. Долг навешивался почему? Потому что газ в обмен на поцелуи.
ДЮ: Толково!
СУ: Толковая схема?
ДЮ: Да!
СУ: Прекрасная схема! И таких схем на самом деле много.
ДЮ: Ну я опять бы сказал, что там присутствует российская сторона, которая туда всё это вливает и с этого тоже получает деньги. Я, как сейчас помню, как на Грозненский нефтеперерабатывающий завод …Тут кругом война, а нефть туда заезжает почему-то из России. Как-то так получалось интересно.
СУ: А рижские порты? Которые… (ну и Прибалтики) которые, благо, начали строить в Ленобласти …и потому удаётся перенаправить часть потока. Я понимаю, что мы…
ДЮ: У нас тут очень много народу убили, прежде чем можно стало построить порт.
СУ: Ну, я в этой теме не являюсь экспертом. То, что я видел вокруг одесского порта… там …
ДЮ: Ну везде одно и то же!
СУ: В общем-то, да.
ДЮ: Ничего другого и быть не может.
СУ: Кстати, по поводу связанности наших регионов. Помнишь, была первая оранжевая революция в 2014-м году?
ДЮ: Конечно, да.
СУ: В Одессе был мэр такой, Боделан. Его выгнали вместе под шумок революции. Опротестовали результаты его выборов, выгнали. Где он находился, пока Янукович не победил? То есть, с 2005-го по 2010-й год? В Санкт-Петербурге работал директором одного из портов.
ДЮ: О!
СУ: Да, Владимир Боделан. Это открытая информация. Потом сменилась ситуация, он вернулся в Одессу уже на почётную пенсию. Поэтому наши интересы до такой степени переплетены. Нам нужно их профессионально расплести и научиться видеть наши интересы, поддерживать внутрироссийских акторов, а в нашем случае, это государство-госкорпорация и тот самый промышленный капитал. Других субъектов у меня для вас нет!
Третий пример. Почему я считаю, что надо быть более прагматичными и подсказывать нашим союзникам и партнёрам, потому что очень многие кризисы можно не допустить. Давай разберёмся на примере белорусского кризиса. Что произошло у Лукашенко, если говорить на уровне схемы? Влияние Польши, Литвы – всё есть, всё понятно, они этим никогда не прекращали заниматься, они этого не скрывают.
ДЮ: А что ещё скрывать-то? Зачем?
СУ: Это мы же…
ДЮ: Да-да-да.
СУ: …а они не скрывают. Но! Есть же ещё и ряд других факторов. Ключевая проблема Лукашенко в том, что у него внутри системы власти просочилось неимоверное количество предателей.
ДЮ: Сам напустил!
СУ: Сам напустил. Для чего? Потому что таким образом заигрывал с Россией. Я очень хорошо помню 2017-2018 год. Белоруссия республика, в отличие от России,… ну там всё такое “квадратно-гнездовое”. Как выпускались националисты, которых вдруг не арестовывали? И они рвали портреты Путина! На камеру! Накануне переговоров! И эти люди (республика-то маленькая) инфильтрировались.
Я со многими коллегами общаюсь, и вот штришок для понимания. Человек мог быть, например, преподавателем в Вильнюсском университете, европейском гуманитарном, который готовит те самые кадры, которые в общем-то потом и бузят на улицах. И ничего! Потом этот человек включён государственную систему власти, является государственным, окологосударственным аналитиком.
ДЮ: Великолепно!
СУ: Прекрасно, да! Или есть человек, который в начале нулевых прямо фотографировался под бело-красно-белым флагом в компании тех людей, которые… И сейчас тоже может. В сфере культуры…
ДЮ: Это, обрати внимание, под рассказы, что там сохранён КГБ. Даже с тем же самым названием, он Комитет государственной безопасности. А как это так?! Вы их к себе пускаете. Как это так? Нас в спецучреждениях учили, что оперативная деятельность должна быть агрессивной и наступательной, и она таковой везде и является. А чем вы там занимаетесь? Эти напущенные к вам поляки, которые туда прибыли с известной целью. А зачем вы их туда пустили? Ничего не понятно! Ничего!
То есть, под все эти кривляния… Знаешь, например, я как этот, чисто “простолюдин”. Где мы видим Батьку? Его в телевизоре покажут, как он пришёл в какой-то коровник и там всех жёстко застроил. Или в интернете. Пришёл в другой коровник и там всех жёстко застроил. О! Молодец! Видал, как он их? А они все стоят как овцы. Вот бы у нас так. Чего у вас так? Вам какую-то чушь показывают, а что на деле происходит вы вообще не видите и не знаете. То, что сейчас там творится, это как раз результат этих отчётов в коровниках. Здесь ты кривлялся, чушью какую-то занимался, – а тем временем нормальные люди агрессивно и наступательно тебе устроили. Молодец!
Я туда ездил неоднократно. Там народ, рассказывающий мне, что у них есть какие-то карты поляков. “Ты поляк, что ли?” — “Нет. Но у меня есть карта поляка. Я поеду учиться в Польшу. В Польше всё хорошо.” — “А к нам не поедешь учиться?” — “А зачем? В Польше хорошо, а у вас нет. Вы там какие-то грязные свиньи. Вот эти русские ваши. У вас везде гадюшник. Это потому что вы такие свиньи, а в Польше хорошо. Почти как у нас. У нас тут красиво.”
СУ: Под это даже придумывались такие невинные вроде идеологемы. Белорус – это русский со знаком качества. Вроде бы – да?! Но я задаю всегда коллегам вопрос (это же как формула математическая): “То есть, русский – это некачественный белорус? Ну, так получается?”
ДЮ: Ну, в общем, да. Естественно. Не, базара нет. Там чисто, хорошо, народ дисциплинированный в самом правильном смысле – порядок. У меня там один вопрос возник. Парни, экскурсия по Минску. “Посмотри налево, посмотри направо”. Это Советский Союз таким, каким он должен был быть. Красота везде. Все чистое, аккуратное. Отвес. Уровень. Одно удивило. Людей нет. Говорю:” А люди где?” — “На работе.” Это я понимаю. Это не у нас на Невском проспекте: что в 3 часа дня, что в 3 часа ночи, орды каких-то непонятных людей ничем не занятых ходят. Вот работают, вот чисто, вот красиво.
СУ: Отличительная черта белорусов как народа – это то, что во многом их удалось сохранить со времен ещё БССР. У меня же, как я говорил, отец военный ученый. И получилось (мы из Сибири) пожить в разных республиках, в том числе и в БССР. Потом я ее сравнивал с РБ. Была БССР – минус одну “С”, то есть советская, минус – социалистическая. Остается 2 буквы – “РБ”. Республика Беларусь. Вот дисциплину действительно во многом удалось сохранить.
Но! Вместе с дисциплиной унаследовала республика очень сильные негативные черты советского строя. Как, например, безынициативность. То есть, инициатива – наказуема. Второе: начальник – всегда прав. Там же проблема в том, что когда даже чудят первые лица (а там одно первое лицо), то нет даже эксперта, который мог бы сказать “Перегибаешь!”. Это приводит к негативным последствиям. В Белоруссии я много прожил в общей сложности: в детстве – в БССР, в современной республике Беларусь – около двух лет, но наездами на неделю, на месяц, на полтора.
ДЮ: Представление есть.
СУ: Да. Причём, есть Белоруссия парадная, Минск и т.д. А есть Белоруссия провинциальная. Например, Гомельская область, там родители мои значительную часть прожили. Там заводы ВПК накрылись, работает – молочный. Наверное, многие ели Рогачевскую сгущенку знаменитую. Там жили, в том числе, мои родители и я в детстве, и последние годы тоже жили там родители. На самом деле, кризис и коллапс во многих вещах.
Если мы посмотрим на структуру белорусской экономики, в частности, Минской, мы увидим, что весь ритейл, оптово-розничная торговля находится в частных руках “Евроопт” – это ключевая торговая корпорация, ей принадлежат основные супермаркеты. И это частная компания, владельцы которой находятся большую часть времени в Австрии. Вопрос: чьи будут соблюдаться на территории Белоруссии?
Нынешнюю революцию активно поддержал IT-сектор. Они, как всегда, программисты и сноубордисты – впереди планеты всей, как и на киевском майдане. Так вы сами их вырастили! То есть, на протяжении 4 лет создали внутренний офшор, придумали криптобиржу, через которую начали, в том числе наши сомнительные коммерсанты транзакции осуществлять. А мы же понимаем, что криптобиржа – это возможность просто выводить деньги. Сами вырастили монстра, и сами от него получили сейчас по голове.
Самое важное: Запад все это время не терял времени даром. Он работал на смену ценностей тех самых поколений “малолетних дебилов”, поколений Y и Z. За последние 5-6 лет белорусское государство попало в такую ситуацию: оно контролирует телевидение (там кроме государственного телевидения нет никакого), но его никто не смотрит. И в результате эта последняя революция – это революция блогеров. То есть, была создана ютуб-сетка.
ДЮ: Я бы все-таки это называл государственным переворотом. Или попыткой.
СУ: Но его нет пока. Есть цветная революция.
ДЮ: Революция, с моей точки зрения, – это смена общественной формации. Тут какое-то, я не знаю, это… Как это слово правильное? Из головы выскочило. Были буржуи, а стали коммунисты – это одно, а когда вместо Ющенко привели Януковича, а потом какого-нибудь Зеленского – никакая это не революция! Это государственный переворот. Потому что вы вокруг одного и того же корыта бегаете, “меняете койки в публичном доме”. Не в этом суть.
СУ: Абсолютно согласен. Это просто у нас, у политконсультантов, расхожий термин – цветная революция. Такой рабочий термин. Пусть будет в данном случае – бунт, а если он удается, то переворот. Не удался?! Сейчас идет затяжной бунт, который сама власть воспитала внутри себя. И теперь никаких идей, кроме как силового подавления, причем – тупого подавления.
ДЮ: Поздно.
СУ: Поздняк метаться, да!
ДЮ: С моей точки зрения… (наверное, это здравая точка зрения). Вот у тебя где-то там есть некие “точки роста”. Например, как на Украине нацистов – СБУ выращивала вместе с американцами (лагеря для нацистов давайте организуем, идеологическая обработка, военная подготовка, подготовка к столкновениям с полицией). Всё это годами производилось. Вот вы эту сволочь выращиваете старательно.
Нормальное государство должно все это отстричь, все эти “точки роста”, пока оно только зреет. Для этого у вас комитет государственной безопасности, который, по всей видимости, этим занимается. Если это не отстрижено, если плод созрел, он тебе на башку-то и упадет. И что вы делали для того, чтобы этого не было? А ничего! Мы наоборот запускали к себе поляков и своим людям раздавали карты поляков. Что хорошего поляки туда могут принести?
Как с этими идиотами, из этой Nexta, гражданин Дудь беседовал: “Вообще без раздумий. Да, вот спецслужбы сидят. А чего такого?!”. Да ничего такого! Они тобой руководят, ёлы-палы! А ты, значит, это у себя в стране допустил, разрешаешь и теперь пожинаешь плоды. Атас! Выглядит… я даже не знаю. При всем притом, при всех стереотипах, что посреди коровника кого-то отчитал, но мозги-то есть у тебя? Нет?! Как такое внутри себя можно допускать? Какая, в ж…пу, многовекторность? С кем? С ЦРУ, что ли, у тебя – многовекторность?! Ну поздравляю! Вот тебе теперь!
СУ: А что самое неприятное? В 2019 году была такая штука, как прямая линия с Лукашенко, где он собирает журналистов, гостей, экспертов где он вещает и отвечает на вопросы. Я попал, аккредитовался. И я ему прямо задавал этот вопрос. Что, Александр Григорьевич, у вас в информационном пространстве антисоюзные силы, деструктивные, тотально доминируют? — Молчит… Чёрное море (прим.: отсылка к стихотворению О. Мандельштама “Бессонница. Гомер. Тугие паруса”). Причем я знаком с теми, кто медиасопровождением занимается, и с топ-менеджерами. Всех всё устраивает. К сожалению, белорусские элиты, то, что называется, сейчас… плохое слово. Тоже рабочий наш термин… в биологическом… как у собак.
ДЮ: Это объективно.
СУ: Они продолжают играть в многовекторность. И более того! Уже сейчас раздаются голоса. В том числе там есть такие фонды, которые работают при медиа – официально. Например, “Минский диалог”. Я был гостем этого “Минского диалога”. С российской стороны, из топ-персон, был только Пушков – наш депутат. А еще, по-моему, Никонов был, “Фонд Русский мир”, он тоже депутат. И с той стороны – бывшие командующие войсками НАТО в Европе, высокопоставленные советники, британские интеллектуалы. В общем, весь спектр. И они прямо продвигали тему, знаешь какую?! “югославизации Белоруссии”! Что Лукашенко нужно занять позицию, как у Иосипа Броз Тито по отношению к Сталину, играть на этих фобиях, соответственно, Москвы…
ДЮ: Продолжение толковое, но чем закончилась эта ваша “югославизация”?
СУ: Я задавал эти вопросы А вас не смущает чем оно закончилось? Мышление такое: нам бы лет пять ещё продержаться сейчас, а дальше пусть думают, кто будет дальше.
ДЮ: Они странные, я тебе скажу, представители бизнеса. “Если с вами дружить (с Россией), – Москва придёт и всё у нас скупит, и мы всего лишимся.” Отчасти, наверное, да. А чего ты можешь бабкам предоставить? У нас действительно есть деньги. Тут другой вопрос. А придут поляки. Ты чего думаешь? Ты там расцветешь, что ли? Как у Мао Цзэдуна “пусть расцветают тысячи цветов”?! Нет! Точно так же задушат. И ничего от твоего бизнеса не останется. Так может лучше со своими, нет? Или мы не свои? Странно как-то. А это же кто-то спонсирует? Весь этот …цензурного слова, который пляшет на улицах. Кто-то на это на всё деньги даёт. У дураков-то, как обычно?! – “Я бесплатно на улицы вышел.” Какая разница? Ты дурак! Понятно?! Бесплатно! Деньги другие получают – кто умнее тебя. Но деньги все равно нужны. Как на Украине.
Это у меня первый такой на сайте, знаешь? Натурально как цистерна с де…мом рванула. У них там, понимаешь: они все вышли на майдан, там “воздух свободы”. И я задал вопрос на сайте “Какой воздух свободы?” Ты расскажи, друг: как это получается, при таком скоплении народа, что все одинаково одеты, стоят палатки, там нет пьяных? Нам, славянам, про отсутствия пьяных не надо рассказывать, что люди не пьют. Сейчас! Они ничем другим не занимаются, скорее. Даже такой примитивный вопрос: сколько там туалетов? Кто их вывозит? Эти туалеты, когда вы туда нагадите? Кто их кормит? Обеспечивает медицину? — “Что ты хочешь сказать?” Сказать я хочу ровно одно: это военная организация! И, ты не поверишь, ваши военные на такое не способны, это военные НАТО. — “Да ты, да ты ж…” 3000 комментариев. И это когда 50 комментариев – было много. 3000 комментариев. “Да ты сам приедь, да ты посмотри! Все не так! Вам всё врут! Вот обман, а вот здесь воздух свободы и прочее.” — Вы же идиоты! Вы все идиоты! Ты дебил, тебя используют. Тебя привели сюда, ты попрыгал, государственный переворот осуществили. Дальше-то что? Хорошо, если получится. Вот вы там прыгаете в этом Минске. Хорошо. Вы допрыгаетесь! Счастливы прыгающие, ибо они допрыгаются. Ну, допрыгаетесь, – придет к вам Польша и НАТО вместе с ними. Вы не вы думайте, что у вас что-то хорошее будет. Идиотия какая-то! Дуракам ничего не объяснить.
СУ: Самое страшное, что Польша не сможет тоже до конца прийти, и это будет еще одной точкой конфликта. Потому что стратегия Запада в отношении нашей периферии заключается не в том, чтобы забрать кого-то и что-то там развивать, а чтобы создать как можно большее количество конфликтов.
ДЮ: Я это и имею в виду…
СУ: То есть, Польша даже не придет! Что самое страшное.
ДЮ: Не, ну деньги какие-то придут. Бизнес-то ваш накроется точно!
СУ: Это однозначно! А самых талантливых…
ДЮ: Да-да-да. Как у нас. У нас при советской власти была система поиска талантливых детей. Когда по всему северо-западу, из архангельских деревень, где Михаилы Ломоносова вырождались. Математически способных детей найти, привезти в Питер, поселить в специальный интернат при госуниверситете, нашем местном. Вырастить в интернате, взять в университет, получить лучшее образование, какое у нас только возможно. Ну а когда ты его закончишь, Microsoft и Sun Microsystems уже тут – давай. Тебя нашли, обучили, подготовили, а теперь – давай к нам, а мы готовым попользуемся. Это прекрасно, я считаю. Замечательно устроено.
Ну, точно так же и там: умных заберут. А вы все умные, что ли? Вас всех заберут? Нет. Нет. Заберут единицы. А вы все будете здесь сидеть вокруг своего коровника разваленного. У гражданина Зиновьева прекрасный образ был: живем мы в сарае. “Давайте, сломаем сарай?! Будем жить во дворце.” — “Давайте!” — “Вот стенобитная машина.” Сарай разнесли. “Давайте строить дворец.” — “А из чего?” — “Вот из этого.” — “В смысле? Это же доски поломанные. Какой же дворец?” — “Нет, Дворец, строй!” — “Спасибо. Вот зима на улице, вы мне дом сломали. А теперь из поломанных досок и битых кирпичей я дворец построю. Как? Лучше сарая будет?” Ну это же – обман. Со всех сторон обман.
СУ: Не вписался в рынок.
ДЮ: Какими идиотами надо быть, чтобы во все это верить? Притом, что вокруг сплошные примеры. Было – стало, было – стало. Вот горячо любимая нами Украина. Вот цветная революция: Крым ушёл. Донбасс ушёл. Поздравляю! Вот, не менее любимая нами, Грузия возле Армении: Осетия ушла, Абхазия ушла. И что? А вот Армения: и вот какой-то Карабах. И тот ушёл. А вы чего в Белоруссии хотите-то? Вы не такие? Это идиотия в Фейсбуке “У нас не так!”. Да, конечно, у вас не так, вот всё у вас не так. Блин, зла не хватает.
СУ: А почему это происходит? То, что ты описал, – это результат погружения даже достаточно неглупых людей в национальное болото. Я это просто наблюдал на примере родной нам, Украины. У тебя там детство прошло. Я много лет там прожил. Когда украинские кланы, мощные, конкурировали внутри, назовем так, “империи”. Что мы видим? Мы видим мощный днепропетровский клан с олицетворением Брежнева, который взял власть внутри всего Советского Союза и, в общем-то, работал на благо всего Советского Союза. В Российской империи давай возьмем: Кочубей, Безбородько, вообще гражданский муж Елизаветы (прим.: Алексей Григорьевич Разумовский). И какое количество выходцев из Малороссии, Новороссии, из этих регионов?! То же самое и Белоруссии, то же самое Молдавия. Один из соратников Петра Первого, который после неудачного Прутского похода, Кантемир. Он же как себя в империи реализовал? В литературе?
ДЮ: Кантемировский мост у нас есть. Дивизия Кантемировская!
СУ: Ну так! Дивизия Кантемировская! А кем бы он остался в своей маленькой Молдавии, которая находилась под внешним управлением? Не смог бы реализоваться! И такое огромное… Они после того, как запираются в это… Есть хороший образ (не мой, но он мне очень нравится) Тимофея Сергейцева. Куликов был у тебя недавно в гостях, это его соавтор книги. “Таракан в будильнике.” Таракан, который живет в будильнике, думает, что у него мир так устроен: надо убежать от этой шестеренки, раз день заведут – не попасть под пружину, но он находясь внутри, не может понять для чего этот весь будильник работает, что он показывает время и звонит. И трагедия людей, оставшихся на этих рубежах…
ДЮ: Но механизм изнутри знают…
СУ: Вот! Это очень важно! Поэтому нам нужно искать таланты там, на местах. Людей, которые, с одной стороны, являются нашими ещё по мировоззрению. Они последние представители моего поколения, до 1985 года рождения. Есть огромное количество молодых людей. Я общаюсь и с киргизами (прям кыргызы, которые этнические). Они – однозначно стоящие на наших позициях! Им не хватает смыслов. Им не хватает технологий. Им не хватает приложений. Им не хватает трибуны, очень часто, для того, чтобы донести свое мнение.
Потому что одно дело, когда мы говорим из Питера, как бы извне. У нас постоянно на это возражают: “Ах, имперские амбиции!”. Какие “имперские амбиции”? Приведу мой образ, я им очень горжусь. Я украинцам, точнее, жителям Украины говорил: “Вы прошли путь от маленькой России до большой Молдавии. До всех этих событий”. — “Какая Молдавия? Что ты нас сравниваешь?”. — Я тогда говорю: “Ну вы по факту посмотрите. Какие вы у себя здесь? Вы были второй республикой. Была РСФСР и, однозначно, Украина. Морская линия, мощная промышленность, индустрия, наука”.
ДЮ: Оборона – моё почтение!.
СУ: Оборона!
ДЮ: И всё! Всё ушло!
СУ: Всё! Превратились в маленькую Молдавию. То же самое, если сравниваешь кого-то с Таджикистаном. Воспринимают как оскорбление: “Ну, как ты нас сравнил?”. На самом деле, когда появляются люди, которые изнутри начинают говорить, может быть, даже на своем языке и разъяснять правильные вещи, то это доходит до местных жителей. В данном случае, в чем я вижу смысл.
Какие бы мысли я хотел донести, в том числе и зрителям (сейчас у нас такое экспертное мнение). Наш коллектив, “СОНАР-2050” – это попытка объединить общей позицией наших людей. И дать возможность, в том числе, и площадку. У нас неплохой ютуб-канальчик, там 186 тысяч подписчиков. Мы 2 года уже его ведём. Тот же Евгений Супер, наш общий знакомый по “Однако”. Ещё Андрей Сорокин. В общем, коллектив сохраняется. Ищем таланты. Ищем людей из разных уголков нашей большой родины. Готовы поддерживать. Готовы обучать, если это надо. У нас там ребята из разных уголков. Например, в Казахстане у нас прекрасные товарищи. Надеюсь, он доберется до Петербурга, я познакомлю, – Олег Гусев, который занимается борьбой в родном для себя Темиртау. Есть такой город Темиртау, рядом с Карагандой.
ДЮ: Железная гора.
СУ: Там комбинат металлургический – огромный! Он чуть ли не второй был в Советском Союзе после “Криворожстали”. Это десятки тысяч людей. Кстати, родной комбинат Нурсултана Назарбаева. Он там карьеру начинал.
ДЮ: Горновым начинал, да.
СУ: Он учился в Днепродзержинске, Днепропетровской области, а потом начинал там, но по партийной линии.
ДЮ: Это, кстати, типичный пример советского социального лифта. Покажите мне американского президента, который начинал горновым на железорудном комбинате и дорос до президента США?! Внезапно окажется, что там такого не бывает.
СУ: Невозможно.
ДЮ: Вообще не бывает, да. К вопросу про демократию, свободу, возможности. Так-так, и что он?
СУ: И, несмотря на то, что завод родной – его отдали. Его приватизировал Лакшми Миттал, это индобританская корпорация. И тогда там начался ад и треш. Начали сбрасывать всё: социалку само собой, разумеется; всякие подрядные организации. Туда зашли в виде топ-менеджмента рейдеры, кстати, с участием Украины и Белоруссии, и с участием индийского менеджмента. В общем-то, гордость казахстанской промышленности, советской промышленности потихоньку начала распиливаться по стандартной схеме.
Потому что для Лакшми Миттала – это уничтожение конкурента. Им не нужен высокий уровень передела. Высший уровень – это катанка. И там, на передовой, наш товарищ Олег Гусев, который, кстати, тоже начинал карьеру как (он сам журналист сейчас) рабочий на этом заводе. Для него это не просто так. У него жизнь связана с этим. Внуки у него в Темиртау. Он по крупицам собирал информацию, готовил расследование, обращение. Нам удалось это предать огласке, уже общесоюзной, СНГовской, просто предоставив Олегу площадку. Очень многие вещи удалось решить. Например, пару рейдеров, даже одну белоруску, депортировали из Казахстана.
ДЮ: Неплохо.
СУ: Неплохо! То есть, маленькая цель, но достигнута. И таких вещей у нас достаточно много. С одной стороны мы изучаем. То, что я рассказываю, – это краткие наброски из наших исследований. Когда мы сделали этот СОНАР, я попытался сделать его по типу как у американцев называется “Think tank” – “Думающий танк”. То есть, концентрировать содержание…
ДЮ: Под танком подразумевается цистерна, на всякий случай. Не танк, как механизм, а объём.
СУ: А, знаешь? Мне больше нравится думать, что это боевая машина. Вот так я тебе скажу.
ДЮ: Согласен! Сначала это было условное название, для того чтобы никто не понял, что это такое. И их назвали “цистернами”. Они ехали под брезентом на фронт, это было что-то большое. Назвали, water cistern – водяная цистерна, а поскольку сокращение water cistern – “WC” (как туалет), то это сразу отменили. Такое название не годится. Назвали “tank”. Танк – это тоже емкость, как бензобак в машине. Поэтому по-английски оно совершенно не то, что у нас означает.
CE: А я думал, что это боевая… Ну не суть! Мы себя называем – “Фабрика смыслов”. Почему? Потому что мы стараемся производить смыслы. То есть, мы не столько медиа, которое распространяет эти смыслы, не такие мы мощные. Мы готовим материалы концентрированно. У нас интересный коллектив, более 50 человек. Костяк человек 5-10, а так с соавторами – более 50. Кто интересуется белорусской темой, то можно почитать о том как мы видим, почему Белоруссии необходима новая конституция. С примерами, какие там кривые противоречия внутри самой системы власти. К примеру, там есть очень странная история: там есть закон, а есть декреты президентские, которые вообще обладают сверхсилой. Они выше всего! Депутаты лишены законодательной инициативы. Что это за депутаты?
ДЮ: Отлично!
СУ: То есть, как это? Потом, например, вообще мутная история, которой является “Управление делами Президента республики Беларусь”. Оно создано тем самым Указом. Оно ни перед кем не отчитывается. Туда входит “Беларусьторг”, который производит и импортирует товары; “Белхудожпромыслы”; “Белзарубежторг”, которая торгует нефтью за границу.
ДЮ: Белорусской?
СУ: Ну, которая… вы понимаете? Во время пути она превращается… И таких историй много. Что-то происходит интересное и, – бац, попадает в структуру “управление делами президента”, и вообще пропадает из Управления статистики. Чего там было? Как происходило?
ДЮ: Отлично.
СУ: Как была схема с растворителями. У нас сложные отношения с Беларусью из-за нефтегазовых вопросов, потому что они все время стараются проникнуть на наш рынок. Не буду в нюансы вдаваться. Суть не в том. По КВЭДам продавали нам какие-то растворители, которые выросли с десятков тонн до десятков тысяч тонн. Что за растворители? Оказалось, что это просто контрафактный бензинчик под видом растворителя. Кстати, вопрос не урегулирован до сих пор! Сотня миллионов долларов зависла.
ДЮ: Вот у нас тут есть КАД – Кольцевая автодорога. С него съезжаешь на Ропшинское шоссе и там сразу автозаправка белорусской топливной компании. Вот “нефтяная держава Беларусь” у нас уже заправки ставит. Прекрасно себя чувствуют. Кто это вообще? Куда смотрят? Атас!
СУ: А какой выход из ситуации? Я, как политконсультант, вижу, что выход может быть только политэкономический. То есть, нужно максимально закрепляться на рынках наших союзников и соседей с товарами высокой добавленной стоимости. То есть, не обмениваться так, что мы белорусам – ресурсы, а они нам – товары, нет!
ДЮ: И поцелуи!
СУ: Да! Вы нам продали БЕЛАЗов на 100 миллионов долларов, а купили наших турбин, например. Ну, чего-то. Судов, например. У нас сейчас в судостроении – рост. И когда мы сбалансируем товарооборот. Когда не будет такого, что мы – то ли сырьевой придаток, то ли криптоколония, то ли место, откуда выводятся бабки. Тогда фактически мы вернемся к той самой доброй старой советской кооперации, которая является альтернативой конкуренции, но на новой основе политэкономической, капиталистической – такой, как она есть. И тогда не будет таких шизофренических ситуаций, как, например, молдавский ландромат.
Ты в курсе этой смешной истории? Около миллиарда долларов было выведено. Схема какая? Мы же – СНГ. В СНГ признаются законы и решения судов друг друга. С оговорками, но признаются. Молдавский суд клепает решение о том, что фирма “А” в России должна фирме “Б” в Молдавии 10 миллионов долларов. Оно принято районным судом. И российская фирма “А” спешит выполнять решение этого суда и переводит на счета фирме “Б” в Молдавии долг в 10 миллионов долларов. Так как это долг, он в России налогами не облагается. И вот таким пылесосом вымывалась добавленная стоимость из России, а дальше из Молдавии она уже растворялась. Потому что у Молдавии такие же договоренности есть с Евросоюзом, с Румынией и т.д.
ДЮ: Какая прелесть!
СУ: Какая прелесть, да?! И таких схем огромное количество. Чем больше мы будем заниматься с ними спекуляциями и пытаться именно покупать за деньги лояльность, ничего хорошего не будет. Это будет разбазаривание богатств России, которые у нас и внутри разбазариваются, и еще и вовне разбазариваются. И пока мы не ликвидируем эту цепочку, тех, кто здесь участвует и кто там участвует, – это можно размотать только всю цепочку, – это будет продолжаться. Я не опер, я в этом не понимаю.
ДЮ: Хитрый. Это как журналист, в общем-то. Хитрого в этом нет. Только журналист заметки пишет, а этот “на кичу волочёт”.
СУ: Как в фильме “Бандитский Петербург”, там два главных героя. Журналист и адвокат. Адвокат и опер с третьей стороны.
ДЮ: Ты – Антибиотик? Наш профессор Мориарти!
СУ: Наш профессор Мориарти, точно! Поэтому я всех отсылаю к исследованиям нашим. Они очень интересные. Ищем и авторов. И просто пища для ума. Кто меньше любит читать, на том же у нас ютуб-канале ролики облегченные. Сейчас в Белоруссии готовится проект конституционной реформы и мы сделали очень интересное исследование, сравнительное, о том, как проходили конституционные реформы в Армении, на Украине, в Молдавии. Разобрались, в чём есть какие противоречия в плане помощи белорусам. Каких ошибок на примере Молдавии можно избежать. Например, я точно вижу, в Белоруссии в Конституции записано стремление к нейтральному статусу. Там так и написано, что в будущем республика Беларусь стремится стать нейтральным государством. У меня с точки зрения интересов России вопрос: а может вы как-то зафиксируете, что вы союзное России государство?
ДЮ: В Конституции?
СУ: В Конституции! Иначе как получается? По оценкам экономистов, общие инвестиции и частного сектора и государственного в Белоруссию около 150 миллиардов долларов, начиная с 90-х годов. Вопрос: и что? Значит, вы стремитесь к нейтралитету и это наши инвестиции в ваш нейтралитет?
ДЮ: Наши поцелуи.
СУ: Наши поцелуи?! Нет, извините!
ДЮ: Это, мягко говоря, некрасиво. Лично я вижу в этом всё время другое. Как говорил гражданин Аль Капоне, “добрым словом и револьвером можно добиться гораздо больше, чем просто добрым словом.” Поэтому добрососедские отношения – это, безусловно, прекрасно. Но в нужный момент должны быть рычаги по-ловкому: выкручивание рук, выдирание волос, выдавливание глаз и всего остального. Если этого нет, то договариваться вообще бессмысленно. Ну а для того, чтобы так договариваться, это внутри у нас должна быть железная политическая воля. Как я любил говорить детям, “когда меня заинтересует твое мнение, я тебе его скажу.” По-другому невозможно. Просто невозможно.
Ну а вы задумайтесь уже, дорогие друзья и братья, а что для вас выгоднее? Можно понять, что это лично для, упомянутой тобой, элиты, для конкретных представителей. У них бизнес так сформировался, что одни воруют деньги в России, а эти их через себя прогоняют и с этого неплохо живут. Или другая разновидность бизнеса, как на Украине. Тут лупят по Донбассу из гаубиц, а мы поставляем жратву, медицину, одежду. “Что значит прекратить войну? Вы о чём? Если мы с этого живем, зачем ее прекращать? Ну убили там кого-то, ну и что? А у нас деньги, а у нас бизнес.” А у нас это, а у нас это… И это надо прекращать! Вот такие люди существовать не должны, такие схемы существовать не должны. Так это своих надо задушить. Для этого нужна серьезная политическая воля.
И у вас тогда то же, потому что корень-то в этом всё равно. То, что сюда везут креветок и прочее, здесь-то их кто-то покупает, он в курсе организации этих схем. И уж не сам ли он их организовал, втянув в это добрых и беззащитных белорусов, которые к нам всей душой? А в итоге-то получается, что вы все дружно гадите тут изо всех сил. И без железной политической воли внутри нас ничего не получается. И еще, так сказать, вдогонку выкрикнуть. Вот ты говоришь, что там всё это информационные сети, любой вброс тут же отрабатывается, раскручивается изо всех сил, вся эта сволота объединена, проплачена, естественно, и прекрасно функционирует. И если белорусы не смотрят телевизор, зато они Nexta смотрят, которая работает на деньги ЦРУ. Попробуйте об этом задуматься, граждане белорусы.
Ну а у нас чего? А у нас это личная инициатива, как она теперь называется, “неравнодушных граждан”, а государство почему-то в этом никак не заинтересовано. Я как посмотрю, помнишь, там какие-то “Селигеры” были? Какое-то движение “Наши”? Еще чего-то… в это вбухивались какие-то серьезные деньги, руководство государства все это посещало, обрабатывая молодёжь. И где теперь эта молодёжь? И результаты-то где? Вы куда деньги-то вбухали? Покажите! Мне интересно посмотреть. А у нас дети тоже телевизор не смотрят, они вон Дудя смотрят, “Колыма – родина нашего страха” и прочая бредятина. Вот кто окучивает! Вы кому деньги даёте, а кого вы продвигаете? Где наши сети, которые внутри нашей страны отстаивают интересы России? Это наша сельская самодеятельность и всё? Печально.
СУ: Даже деньги есть. А знаешь, что самое печальное? Когда я начал заниматься этой российской-белорусской интеграцией, стал разбираться. У нас есть такая надстройка под названием “Союзное государство”. Это такая странная административная надстройка, она ничем не управляет, она консультативная, но неё есть медиабюджет. Врать не буду, в 18-м году, по-моему, общий медиабюджет был 800 млн. рублей.
ДЮ: Нормально.
СУ: Нехило, да? У неё даже есть свой телеканал. Знаешь, сколько у него подписчиков в YouTube? Врать не буду, может, больше около 3 тысяч. И существует с 1996 или 1997 года.
ДЮ: Опять тебя перебью. Как-то раз меня там государевы люди привлекли. “Вот у нас там тема есть хорошая, вот надо по ней роликов сделать. Можешь?” Говорю, что я, в общем-то, этим и занимаюсь без вашего участия. “Давай! Но задача не простая, роликов надо сделать, приготовься, 7 штук, по 20 минут – каждый. Справишься?” (Вот мы тут трындим, сидим по полтора часа.) В общем – да. “А теперь самое главное! У каждого ролика, возьмись за стул, Дмитрий, должно быть не менее 10 тысяч просмотров.” Я как-то это… (обычно, ролики у меня смотрят 10 тысяч просмотров за час) Я как-то это…
СУ: “Ого, какие задачи ставите!”
ДЮ: Да, неподъемные вообще! То есть, какой-то бред сумасшедшего. Я сделал выводы, что ты вообще не знаешь, как оно устроено, как оно работает. Задачи ставишь какие-то идиотские абсолютно. Это что вообще такое? Это государственная структура, и ты на полном серьезе там окружающим такое выдаёшь? Я про свои заработки молчу. Мне это просто интересно, потому что интересно. В общем, так ничего и не сложилось. Нашлись другие люди, которые, видимо, там гораздо ближе лично знакомы (такой вопрос не денежный абсолютно). И что эти какие-то другие люди, по всей видимости, сделали, я не слышал и не видел. Есть же люди (я не про себя), которые обладают серьезнейшим влиянием на общество. (Как это теперь называется? Лидер общественного мнения – ЛОМ.) Вы их хоть к чему-нибудь привлекаете? Нет!
СУ: Или пытались хотя бы?!
ДЮ: Или это у вас кругом дуди с “родинами страха”, известно, на чьи деньги, или какие-нибудь там данилы поперечные и прочие из упомянутой категории. Как так? Почему государству это не надо? Отказываюсь понимать.
СУ: Нужно включать инструменты лоббизма. Я что понял?! Так как у нас капиталистическое государство, соответственно, надстройка политическая – тоже капиталистическая. Эти, назовем их, глобало-либералы (так, чтобы не обижать никого), то есть люди стоящие на позиции, что Россия должна раствориться в этом проекте, а они “общечеловеки”. Они на протяжении 20 лет достаточно сильно укоренились во всех институтах, структурах и общества, и государства. И если не будет сформирован лоббистский кулак людей, стоящих на государственнических позициях, то и противодействия им не будет. Почему? Как я говорил в самом начале: родина у меня есть, а как она будет называться, – мы с вами внутри поспорим. Больше там будет социализма или не-социализма? Или меньше его будет? Мы разберемся, но общая рамка у нас есть. России нужно эффективное государство, соответствующее вызовам нынешнего времени. Времена бывают разные. И феодализм бывает. Многие говорят, что возврат к неофеодализму идет, но каждая страна скатится в неофеодализм со своей скоростью.
ДЮ: И по-своему.
СУ: И по-своему. Поэтому наша задача – как можно позже скатиться в этот неофеодализм, а может быть и не скатиться. Может быть зависнуть, как товарищ Школьников рассказывал, что мы можем вернуться на начало 20 века в кризисном случае. Наша задача на этом сохраниться. Как показывает наша политическая практика, что наша периферия национальная – это те регионы, которыми всё равно придётся заниматься. Как украинский кризис. Нравится нам, не нравится. Но когда американцы оттуда уйдут, всё равно это решать нам. Вот Суворов пёрся в Измаил. Не потому, что он очень сильно любил Измаил или хотел туда, но должна была быть установлена граница, в том числе с Турцией, по Черному морю и зафиксирована. Тут же степь! Мне один очень мудрый казах в Актау сказал…
ДЮ: Белая гора.
СУ: Это на Каспийском море. Там стоит уникальная (но она работает уже) электростанция на быстрых нейтронах (в Советском Союзе). Там форт Шевченко. Там Тарас Шевченко проходил ссылку. Такая себе ссылка была, ну отдельно потом можем поговорить, я в Оренбурге пожил долго. Не суть. Он следующую вещь сказал (это как раз был разгар войны на Донбассе, 15-й год): загорелась степь, а вот куда дальше пойдет огонь – это вопрос ветра. Может и в одну сторону, и в другую. И если мы посмотрим, что в Польше происходит?…
ДЮ: Уже хорошо, да!
СУ: Значит, туда подул ветер! Есть интересные украинские интеллектуалы, у которых есть следующий тезис: Украина – это троянский конь, который, попадая внутрь империи, разлагает эту империю. Если мы посмотрим на историю Украины, Речь Посполитая, которая была такой мощной…
ДЮ: И где она теперь?
СУ: И где она теперь?! А почему? Там влиятельными магнатами стали как раз представители того, что сейчас называется Украина. Все эти Вишневецкие, и т.д. Они по факту были славянами. Как, например, острожские князья, влиятельнейший род, олигархический, как нынешний Коломойский. Дед еще был православным и борцом за православную веру, а внук его был тот, кто уже казацкие восстания подавлял. Эти люди всё равно (этого пограничья) очень часто меняют сторону. И в этом нет ничего удивительного. Вся история пограничных элит, это история: “красные пришли, потом – белые…”
ДЮ: “Свадьба в Малиновке”.
СУ: “Свадьба в Малиновке”, конечно! К этому надо относиться с пониманием. Знать, что это особенность местных элит и народа, во многом, тоже. Многоэтничные… и влияние Польши…
ДЮ: Партизанский отряд с предателем Польши!
СУ: Нужно это помнить всегда! Надо об этом помнить, но нужны свои партизанские отряды. На всех ключевых направлениях: и медийном, и информационном, и аналитическом. В данном случае, так как я переехал жить в Петербург год назад, что давно хотел. Я же в 2003-м году пожил.
ДЮ: Давно пора, блин.
СУ: В 2003-м году я год жил, а потом засосал первый украинский кризис. Потом же начался период выборы за выборами: Украина, Молдавия. И так меня шатало-шатало-шатало. Очень много есть интересных спикеров. Может, будем с ними, пока пандемия, – по интернету. У меня есть отличные ребята и в Одессе, и в Кишиневе, которые могут рассказать нетривиальный взгляд.
Есть отличные марксисты в Белоруссии, они смотрят на этот кризис как на кризис базиса и надстройки. Там уже сформировался частный капитал влиятельный, о чём я и говорил. В том же Минске экономика уже на 40-50% (в городе) – это экономика сферы услуг, которой вообще плевать на все эти крупные машиностроительные предприятия, они и бунтуют. Их тоже можно как-то утихомирить, но к ним нужен другой подход. Айтишнику сказать: “Угомонись, малолетний дебил!” должен другой айтишник, на его языке, такого же возраста, как и он сам.
ДЮ: И при этом должен предложить что-то такое, что его заинтересует.
СУ: А я скажу, что предложить! Отсылаю к нашему сравнительному исследованию, как устроен IT-бизнес России и Белоруссии. Есть очень наглядный пример. В России государство является очень важным заказчиком для IT-компаний – это огромное количество разработок. И так или иначе IT-компании интегрируются с интересами государства. Они выполняют подрядные работы, а в Белоруссии – это аутстафф. Они все в основном работают на западные компании, будучи субподрядчиками. Естественно, они будут интересы свои видеть там, куда они работают и откуда деньги получают.
Белорусский IT-сектор, те лояльные компании, подходящие нам, можно включать в процессы работы с российским промышленным капитаном. Ничего плохого не будет если одна-две компании белорусские, а еще лучше российско-белорусские, станут вести совместные проекты. Тут у них – офис в Минске, а здесь у них офис – в Новосибирске и в Питере, и вот они уже между собой интегрируются. Единственная возможность, чтобы мы не скатились в этот ад, – это заниматься как можно более сложным производством во всех сферах, потому что экономика услуг одебиливает людей.
ДЮ: Конечно. И они бегут на майдан.
СУ: И они бегут на Майдан! Это тот самый люмпен, но уже, как называют исследователи, не пролетариата, а с новым названием.
ДЮ: Креаклиат!
СУ: Креаклиат, да! Креаклиат – очень хорошее слово. Как только они включатся в более сложные процессы, они начнут осознавать свои интересы. Поймут, что интерес его зарплаты прямо связан с тем, как живет и развивается город. А у нас – перекос. Как ты говоришь?! Все смотрят на Петербург, на фасадную часть центра города, но есть и пролетарская часть.
ДЮ: Купчино. Там несколько иначе, чем на Дворцовой площади, я тебе так скажу. Это же болезнь всеобщая! Я извиняюсь за банальность, повторюсь, что “а мы поехали в Европу, а там так красиво”. У вот у меня замечательное воспоминание. Поехал в город Канны на кинофестиваль. Меня такси довезло до угла, я, схватив чемоданчик, стуча колесами, по брусчатке еду. “Дмитрий Юрьевич, это ты?!” — “Это я.” — “Ой, а я тут живу.” Ну и там наш русский камрад живет в этом самом городе Канны. Ну, отошли за угол, “давай пива попьем”. И вот он рассказывает про “что там где как происходит”. Первое, что сказал “Вот мы с тобой к берегу идем – ты здесь не ходи, как стемнеет.” — “Почему?” — “Тебе, как всем приезжим, кажется, что здесь всё красивое такое, цветы растут. Вон там через дорогу круглосуточный халяльный магазин. Там концентрируются граждане, которые едят халяльную еду, а тебе по башке настучат, разуют, разденут и скажи “спасибо”, если не покалечат. Здесь ходить не надо!” А вот тут вот так – вот здесь вот эдак. А вот машину купил, её ставить негде. И если тебе её негде ставить, ты её можешь не покупать, потому что её нигде и не поставишь. Если заболел, то это тащит за собой вот такой шлейф всяких проблем.
В общем, человек, погруженный внутрь, сильно отличается от любителей походов по Дворцовой площади. “Как у вас тут красиво. Здесь зимний дворец. Тут колонна. Здесь вот это. Арка Генерального штаба.” — Да всё прекрасно. Только живем мы не здесь. И живем мы не так, как ты приехал и за 20 минут посмотрел. Это же неправильно, нельзя же так, вы же взрослые люди, ёлы-палы! Выход-то во всей этой жизни ровно один: могучая страна, могучая экономика, могучая армия и только тогда у вас начинается какое-то благорасцветание, т.е повышение вашего общего уровня жизни. По-другому не бывает!
СУ: И плюс добавлю ещё. Массовое производство культурного продукта в современных формах, так как – это то, что мы видим, то что и вы с Климом часто обсуждаете – разбор, в том числе, нашего культурного продукта. Эта деградация в экономике так же и не способна повлиять на культуру. Тут вопрос ещё в том, что одно другое подстегивает. Можно с помощью современного культурного продукта запускать общественные процессы. Как, например, работали наши предки в вопросах индустриализации? Это был культ труда. Тот же Крымский мост. Вокруг него можно было навертеть культ труда, культ подвига. Трудового подвига, скажем, сварщиков и огромного количества инженеров, которые его разрабатывали. А у нас что сняли?! Это опять Украина, бандеровцы…
ДЮ: Даже это плохо получилось.
СУ: И плохо получилось. И зачем?
ДЮ: Зато г…но-сериал “Зулейха открывает глаза”. У нас теперь везде “Зулейха”. “Зулейха строит атомную бомбу”, “Зулейха полетела в космос”. “Муртаза наносит ответный удар”, блин!
СУ: Кстати, как ни парадоксально, Дмитрий Юрьевич, а вот, например, в Казахстане есть интересные фильмы, которые посвящены обществу. Они во многом наивные, как команды КВН из Средней Азии.
ДЮ: В хорошем смысле.
СУ: В хорошем смысле. Я интернационалист.
ДЮ: Это анекдот про чукчу. “Чукча какой-то такой смешной, такой смешной.” Так он живет по-другому! У него (я когда в армии служил) крестьяне, кто из деревень и городские. Крестьяне – это нормальные люди, так они считают, а городские – это все какие-то твари, кручёные все, хитрожопые, постоянно что-то там мутят, выгадывают себе. “Мы, крестьяне, не такие!” Хотя они тоже люди и тоже такие. Но что не так-то? “Вот у нас здесь… Мы тут незамутненные. И это только хорошо. Потому что мы сохран яем честность, искренность в отношениях.” Вам это кажется смешным только потому, что вы – идиоты. У нас, кстати, в России, в Якутии, со страшной силой свой, якутский кинематограф.
СУ: Я ж хотел привести пример. Пример для меня казахстанского и якутского кинематографов – это пример того, что людям есть что показать из реальной жизни простых людей. У нас есть прекрасный фильм в Бурятии. Называется “Чайник”. Смотрел же?
ДЮ: Нет. Этот не смотрел.
СУ: Замечательный фильм, про то как пацаны из Улан-Удэ едут покупать Toyota Chaser, старую такую, праворульку. Это молодежная комедия. Она, конечно, тоже во многом наивная, КВНовская, но это все равно попытка показать жизнь простых ребят из Улан-Удэ. То есть, попытки делаются. Надо собирать все это в кулак. По возможности пропагандировать. Благо нам цифровой мир открывает возможности.
Кстати, у Лукашенко я тебя, Дмитрий Юрьевич, упоминал по поводу блогерства. В России достаточно блогеров топовых, которые стоят на просоюзных позициях и подмогут, если надо, словом, если вы начнете эту политику. На самом деле таких людей хватает. И в регионах России хватает. В республиках хватает.
У нас есть наш коллега Дмитрий Беляков в Белоруссии. Сейчас белорусские эксперты (и не только), политики, которые из лагеря в лагерь бегают, в Россию продают польскую угрозу. А Дима Беляков сделал инфоспецназ внутри Белоруссии. Он сам бывший офицер. Он проводит стримы, разъясняет людям суть происходящего. Они не занимаются стычками. Если загадят улицы бело-красно-белыми рисунками, то они просто, как антивандал, зарисовывают это. Это нужно, чтобы внутри не воспроизводилась модель гражданской войны. Есть такой человек? Есть! Сам брестский, но при этом корнями тюменский, сибиряк. Там такие люди есть, и у них инициатива есть. И эту инициативу надо поддерживать.
К сожалению мы в этой ловушке. В этом я вижу своего много. Это не то чтобы миссия, это задача, которую на меня время возложило. Так как я много поработал изнутри и много поработал ещё и в избирательных штабах, много рассказать не могу. Правда, пока 10 лет с момента выборов не пройдет, я подробности стараюсь не рассказывать. Это как внутренняя подписка о неразглашении. Я работал в центральных штабах у многих украинских олигархов, лично мог изучать ситуацию. Были конфликты корпоративные. Например, вокруг Криворожстали или Никопольского завода ферросплавов, в нефтяной отрасли, в общем много где. Много разных интересных историй. И даже внутри корпораций олигархических есть достаточное количество не то чтобы наших людей, но людей, с которыми можно работать, опираться, черпать информацию и на многие вещи влиять.
У меня есть интересные данные, согласно моему экспертному опросу. Я в Днепропетровске жил недолго, но работал достаточно много. Во время кризиса 2014 года, когда группа “Приват” Коломойского заняла такую антироссийскую позицию, то есть, антидонбассскую, в общем-то они были открыты к торговле. В том числе, и с российской стороной. Несколько регионов можно было бы и просто купить. Как, например, в свое время у поляков Киев купили. Мы об этом забываем.
ДЮ: А он наш по документам?
СУ: И куплен он был, и уплочен он был.
ДЮ: И Прибалтика нами куплена.
СУ: И Прибалтика куплена. Это нормально! Мы когда были империей полноценной, Россией, мы не гнушались пользоваться нормальными методами, и ничего плохого в этом нет. Это элиты такие продажные. Ну, окей! Давайте мы цену назовем, сделку обозначим и купим, а не ерундой будем заниматься, когда вместе разворовываем ресурсы. Все это можно делать и нужно делать!
Вот выборы прошли в Молдавии, а также прошли выборы в Одессе. В Одессе победил действующий мэр Геннадий Труханов. Человек, который ещё буквально 5-6 лет назад красовался на фотографиях в форме НКВД, не просто советского солдата. У него спортивные клубы “Капитан”, в общем-то, он афганец, то есть, он прошел афганскую войну. Ну, он мимикрирует. И, например, в Одессе повесили биллборды “Если ты не придешь на выборы, то к тебе придут вежливые люди”, с намёком, что будет война. Ну вот такой вопрос: если бы в бюллетене оказалась строчка “вежливые люди”, то неизвестно, кто бы выиграл в Одессе, это мы не знаем, но не суть. Это пример мимикрии этих элит пограничья. Когда здесь он весь из себя офицер НКВД, а там он фотографирует… (еще было, конечно, это меня просто оскорбило). Было фото: мирная Одесса, Воронцовский маяк, а с другой стороны – разбомбленный донецкий аэропорт, радиовышка донецкого аэропорта. И, значит, “Одесса – мир, Донецк – война”. Что ж вы, сволочи, творите? Вы уничтожили город и теперь этим хвастаетесь? Понятно у вас выборы. Понятно, что надо решать какие-то вопросы, мочить оппонента или еще что-то. Ну, куда ж вы катитесь? Это вопрос культуры!
Однако, мы можем возмущаться с точки зрения культуры, а с точки зрения прагматики у каждого представителя элиты пограничья есть своя цена и, с точки зрения интересов России, чаще всего, не такая уж и большая. Мы им больше отваливаем “в обмен на поцелуи”. И этим надо заниматься! Заниматься профессионально. И я надеюсь, что в России наконец-то построятся институты, которые занимаются нашими соседями. Почему? Потому что у нас сейчас все под одну гребенку.
Есть МИД, который курирует все внешние сношения. А я считаю, что постсоветским пространством нужно заниматься – и это не уровень МИДа. Это фактически наш второй уровень внутренней политики. Есть внутренняя-внутренняя политика, а есть внутренняя-внешняя. И пока мы это концептуально не осознаем и не начнем создавать институты, с одной стороны, – государственные, которые этим занимаются, а с другой стороны, которые будут опираться на людей моего формата, назовем это так, которые имеют огромный опыт. В России огромное количество людей, которые работали и на выборах, и в корпорациях, и в конфликтах, и обеспеченных людей.
Яркий пример – Марат Баширов. Один из таких интеллектуалов российских, у него и теория лоббизма, у него и интересные семинары закрытые (я бывал), он очень обеспеченный человек. Но во время событий 2014 года он поехал, например, министром в Луганскую Народную Республику. Не потому, что его кто-то… (он ещё эксперт в энергетике). Я видел его совещание первое, как премьер-министра, оно было очень конкретное. Так: отопительный сезон, где будем брать, сколько нам надо гигакалорий. Потом его попросили уехать, потому что Донбасс – это Украина, россиянам нечего делать на Донбассе. Он попал под все возможные санкции. Хотя, насколько я знаю (и так хорошо с ним лично знаком, был на его семинарах), он любитель был в Европу съездить. И теперь попал под все санкции. Человек пошел на это. Из побуждений правильных, хороших, добрых, чтобы помочь, – не воевать он пошел, налаживать мирную жизнь.
И таких спросов будет очень много. В той же Киргизии недостроенные гидроэлектростанции еще с советских времен. Это нужно лоббировать и запускать. В той же Молдавии у нас есть гидроэлектростанция, которая в Приднестровье находится, но с которой питается вся Молдавия, еще и часть Румынии, часть Одесской области. Оно формально принадлежит Русгидро, но фактически это может быть нашим инструментом влияния. В каждой республике есть огромное количество корпораций отечественных, которые работают и которые очень часто финансируют антироссийскую повестку. Белгазпромбанк, который сейчас у Лукашенко. По мне это напоминает рейдерский захват, потому что этот Бабарико, кандидат (прим.: в президенты Белоруссии 2020 года), был его директором. Я был на тех культурных проектах, которые финансировал Белгазпромбанк (стопроцентная дочка российского Газпромбанка). Там всё те же бело-червоно-белые флаги, Европа, креативная молодежь. Выкуплен в центре Минска целый квартал – принадлежит Белгазпромбанку. Это вообще в какие ворота укладывается?
ДЮ: Понятно, что руководству и владельцам Белгазпромбанка, лично им выгодно сотрудничать с Европой. Они уже денег себе заработали (так это условно назовем) и у них всё хорошо. А вас, баранов, которых выводят на улицы отстаивать интересы этих граждан, используют как баранов. Конечный итог всегда такой. Ну, в общем, с одной стороны, всё как обычно. Спасение утопающих – дело рук самих утопающих, нам не привыкать.
СУ: Не привыкать!
ДЮ: Расскажи в двух словах про что книжки. Вот старенькая книжка (показывает книгу “Два капитала”).
СУ: Первая книга написана на Донбассе. Поехал в 2015 году. Думал написать книжку о том, что происходит с политэкономической точки зрения. Получилась книжка больше о России, тот сценарий, в который нас втягивают.
ДЮ: (читает) “Как экономика втягивает Россию в войну”. Хорошая книжка! Я читал. Интересная. Так.
СУ: И это продолжение “Миропорядок по-русски”. Если первая книга о кризисе, в который нас втягивают, то во второй я попытался разобраться о том, как в подобные кризисы нас уже втягивали, как мы из них и выходили в имперский период, в советский период, в постсоветский период. Плюс много наблюдений, потому что я – практик. Пишу о том, что много пережил, опыт там про разные регионы: Закавказье, Средняя Азия, где я работал, много Украины, много Молдавии.
Следующую книжку я планировал (и начал работать над ней в рамках нашего проекта СОНАР-2050) о союзе. О том, какой он должен быть будущий, но так как нас заклинила волна кризисов новых, я вообще не понимаю, будем ли мы дробиться дальше? Сможем ли мы сохранить те союзы, какие есть? Сейчас в гипотезе: могут ли быть у нас многосторонние союзы? Или всё-таки России нужна система двусторонних союзов? Я сейчас нахожусь в концепции, что России выгоднее система двусторонних союзов. То есть иметь отдельные отношения с Киргизией, с Казахстаном, с Узбекистаном, с Белоруссией.
Пусть будет ЕС как общая рамка, но там лебедь, рак и щука. Никуда он не двигается, а вот система двусторонних союзов… я считаю… Я в гипотезе. Когда я до этого дойду, наберу много опыта, надеюсь, появится и третья книга, над которой я работаю. Это наши исследования, о которых я много рассказывал. Например, о внутренней политике Польши. Про Польшу у нас много говорят, и у нас выходит ежемесячный обзор: что происходит в Польше, что они думают по отношению России, Белоруссии. Например, многие думают, что поляки против абортов, еще чего-то. Нет. Там бунт против Качиньского. Там семья Качиньских рулит Польши из середины 90-х.
ДЮ: Задрал уже всех!
СУ: Которые с помощью хитрой системы контроля и над парламентом… Сейчас он министр, который контролирует нацбезопасность, МВД. В этом смысле ситуация с Белоруссией идентичная. Как там есть усталость от Лукашенко, который не смог освоить новые методы пиара и рекламы и жалел на это деньги и средства, так и в Польше аналогичная ситуация. Причем, если мы посмотрим, там тоже есть региональный раскол. Элиты, которым принадлежат власть вокруг Качиньского, – это Восточная Польша. Это те поляки, которые больше всего похожи на украинцев и белорусов, а оппозиционная – это бывшие земли Германии и Пруссии, это Западная Польша. И этот конфликт тоже вполне…
ДЮ: Там у них свои западенцы.
СУ: Свои западенцы! И в это тоже можно играть! Потому что даже в Польше есть люди, которые настроены на конструктивное отношение с Россией. А почему бы в польском парламенте не появиться хотя бы маленькой, но фракции, которая бы ставила вопрос о выходе из НАТО, потому что поляки… Я много с ними общался. И говорю “А вам приятно жить, будучи целью наших ракет ядерных? Сама мысль этого не гнетёт?” Они такие… “Блин…?!”
ДЮ: Кто бы мог подумать. Я помню, как в 70-80-е годы немцы очень сильно переживали, что у них американские першинги стоят, и прилетит, в первую очередь, им. “Уберите все это отсюда! Не надо! Давайте как-нибудь градус этот снижать.” Фитилёк прикрутим.
СУ: На днях у меня был разговор с мудрейшим человеком из Баку, Азербайджана. Мы общаемся. Я говорю “Слушай, ну ладно, хорошо, турецкие миротворцы у вас там. У вас союзник. Вы хотите показать, что вам важна поддержка. Но вы понимаете, что Турция – член НАТО ? И вы тоже можете стать мишенью для наших ядерных ракет. Вам это надо?”
Задумался. А в этом контексте они очень часто на периферии об этом даже не думают. Приведу пример. Смотрите, если появляются у вас турецкие непонятные люди в форме, тогда у вас сразу ужесточается паспортный контроль. Мы видим угрозу, что из Турции через вас могут просочиться люди из Сирии, хрен знает кто. Вас будут досматривать, залазить в каждую щелочку. Вам это надо? — “Нет, нам это не надо.” Аргументы есть! Надо их правильно подбирать. Изучать местную психологию на примере местной фактуры. Расплетая эти хитросплетения интересов.
ДЮ: 20 лет я долдонил на вопросы про военную мощь. 20 лет долдонил, что Советский Союз – это была единственная держава, сверхдержава, которая могла уничтожить Соединенные Штаты. Физически уничтожить. И, благодаря Иосифу Виссарионовичу и Лаврентию Палычу, это у нас есть и сейчас. И сейчас можем уничтожить. После этого данные тезисы гражданин Киселев повторил, что мы вас там можем превратить в ядерный пепел: “Аааа! Что он такое сказал? Кого ты там пугаешь?” Да никого никто не пугает. Поставь у себя ракеты. И ты в ядерный пепел превратишься! Без затей. Может, это как-то взвешивать? Не?! Что выгоднее, что не выгоднее? Вы же в реальном мире живете. Идиоты. Про это надо все время думать. Какие беды ты навлекаешь на свой народ, присоединяясь к подобным вещам. Теряюсь просто.
СУ: Аргументы можно и нужно подбирать. И в этом смысле, если интересно, я готов по каждой республике отдельной разобраться предметно.
ДЮ: Это у нас с тобой только первое видео. Хорошо, что ты приехал сюда. Общаться можно теснее. И все такое. Всех, кого заинтересовало, линки под роликом. Сходите, посмотрите. Чрезвычайно полезно смотреть на вещи с совершенно разных сторон. Здесь вам что-то рассказали в телевизоре, тут вам рассказали либеральные блогеры. А тут – нелиберальные блогеры. Спасибо.
СУ: Доклад окончен.
ДЮ: Захаживай еще. Тут мы сейчас – обзорно и всеохватно, а дальше – уже давай с конкретикой.
Спасибо. На сегодня всё.
Словарь когнитивных войн
Телеграм-канал Семена Уралова
КВойны и весь архив Уралова
Бот-измеритель КВойны
Правда Григория Кваснюка
Was this helpful?
1 / 0