Подкаст Алексея Чадаева, Семена Уралова
Гость выпуска — журналист и руководитель телеграм-канала Украина.ру Константин Кеворкян
Видео на тг-канале Семена Уралова
Иван Князев. Друзья, привет! «Чистота понимания» в прямом эфире, наш подкаст. Говорим о важных, актуальных, серьезных темах, с разных точек зрения: с точки зрения философии, политики, психологии, иногда даже немного юмора и здорового цинизма.
Все те же в студии, меня Иван Князев зовут, наш ведущий Алексей Чадаев, журналист, политолог Семен Уралов, журналист, политолог, писатель и наш гость сегодня это Константин Кеворкян, руководитель телеграм-канала Украина.ру.
Почему у нас сегодня Константин в студии. Сейчас в эфире наша новая рубрика, ПМС называется. Объясним сейчас, Семен, почему такое название? Две версии основные есть, насколько я понимаю.
Семен Уралов. Это не просто рубрика, это рубрика, которая настоялась за 10 лет. В 2014 году, когда начала разворачиваться украинская трагедия, было несколько контуров. И один из контуров – разрыв нашего большого народа.
Пропагандисты Евромайдана выпустили ставшее очень популярное стихотворение, на русском, кстати, языке, «Никогда мы не будем братьями». Оно стало хрестоматийным.
И вот тогда же, в 2014 году, когда первый раз услышал, я внутренне согласился, но у меня родилось объяснение.
ИК. Почему?
СУ.
Никогда мы не будем братьями, потому что мы — сёстры.
И это многое объясняет. Мы не братья, ну, конечно, не братья. А кто сказал, что мы братья? На самом деле, на границе трёх областей, Брянской, Гомельской и Черниговской, какой стоит памятник? Трём сёстрам, там даже КП так назывался.
ИК. Ну, логично было назвать.
А вторая расшифровка – это «Поиск мышления у соседей». Или «Понять младшую сестру». Раз мы сёстры, мы же должны как-то друг друга понимать. И ПМС у нас стало термином во многом культурно-политическим, что если кто-то несёт ересь по телевизору, то у него «ПМС случился».
Действительно, эта эмоциональная зацикленность очень сильно мешает нам понять нашу младшую сестру. И с моей точки зрения, для чистоты понимания нужно искать остатки здравого смысла в том, что мы называем сейчас постУкраина.
Там есть три большие группы. Первая группа населения – это люди, у которых уже прошли непонятные процессы в психике. И сегодня мы во второй части попытаемся предметно это понять.
Я не понимаю, что делать с этой частью аудитории. Я исхожу из гипотезы, что вся постУкраина – это наша будущая проблема.
ИК. Хочешь сказать, нам с ними жить ещё?
СУ. Жить. Более того, учить их жить с нами, понимать их, что с ними произошло.
Алексей Чадаев.
Мы их чем больше мы победим, тем больше нам с ними жить.
СУ. Конечно, конечно. И парадокс в том, что мы обязаны понять даже рехнувшихся людей, чтобы они не заразили в дальнейшем не рехнувшихся, как минимум.
ИК. Слушайте, а там много рехнувшихся? Алексей часто бывает на новых территориях. Там же остались те, кто ещё помнит, как жилось при Украине?
АЧ. Я и в былые времена и просто на Украину тогда поездил.
ИК. На постУкраину.
АЧ. Она ещё не была пост-, она была Украиной. Но понятие нормы применительно к тамошнему социуму, нужно серьёзно корректировать. Именно психической нормы. Почему? Что происходило с Украиной в 90-е, нулевые, это, конечно, расцвет всевозможных манипуляторов сознанием. Проповедники, экстрасенсы, какие-то целительницы, ведьмы.
ИК. Мракобесие.
АЧ. Не просто, нет. Именно такая, даже немножко инфоцыганская тема манипуляции.
Кто был — например, Миша Фёдоров, который сейчас целый вице-премьер по цифре правительства Украины. Он занимался тогда таргетом в соцсетях. По сути, то, как продать резиновое изделие человеку, который не хочет его покупать, в интернете. И имел целую школу последователей.
И это обилие всевозможных специалистов, любителей именно целенаправленной обработки сознания — это то, что отличало постсоветскую Украину, даже на нашем фоне. У нас это было, но в меньшей степени. Кстати, многие из тех, кто этим занимался у нас, были оттуда. Какая-нибудь Мария Дэви Христос, начиная с Кашпировского, из Винницы.
Если мы почитаем Дяченок, фантастику, там каждое первое произведение именно об этом. О том как, во-первых, захватить чужое сознание, а во-вторых, его разрушить, причем, как правило, в корыстно-прагматичных целях.
И именно этот скилл – он из гоголевской, бесовской, колдовской украинской хтони идёт — привёл к тому, что у значимой части людей, будучи под перекрёстными атаками этих манипуляторов, окончательно какие-либо ориентиры…
И остался, по сути, один ориентир очень значимый. А именно, что
если ты исповедуешь какую-то точку зрения, если благодаря этой точке зрения ты всё ещё жив, всё ещё относительно здоров и всё ещё относительно успешен в плане дохода и всего остального, значит, это верная точка зрения.
То есть, люди придерживаются тех или иных взглядов не потому, что они всерьёз в них верят, а они, наоборот, всерьёз в них верят именно потому, что, благодаря тому, что они в своё время выбрали именно эту точку зрения, они внезапно всё ещё живы, всё ещё здоровы и всё ещё при деньгах.
Это главное основание вообще во что-либо верить.
Константин Кеворкян. Я бы ещё добавил бы к этому южный темперамент, живое воображение южан, которое и диктует веру во всякие чудеса, потусторонние вещи. Действительно, Алексей упомянул Гоголя, а ведь Гоголь питался и от народных традиций. И это исконное сельское, архаичное представление о прекрасном, о возможностях человека и сверхчеловеческого и диктует то, что украинцы очень верят — кстати, это довольно верующий народ, серьёзная база православной церкви — верят в некие чудесные превращения.
Что можно одним махом решить какие-то проблемы, нужно просто их определить. Главное — найти врага, который мешает этому чудесному превращению, и таким образом всё будет налажено. Собственно говоря, мы видим здесь влияние политтехнологий, которые глубоко изучили предмет, с которым они работают, то есть народное сознание, и опираясь на эти глубины народного сознания, дают ему необходимые заказчикам ответы.
ИК. Семён.
СУ. Плюс истероидность как мода, это нужно понимать. В русской культуре, и в белорусской политической, и в казахской. Обратите внимание, у нас мужчина в костюме – упакован, немногословен. Что такое — власть, политика.
АЧ. …молчит.
СУ. Молчит. Говорит по сути. А там родилась иная культура. Ещё в Молдавии и, наверное, в Грузии. Как раз южная история — когда политик как норма должен быть шоу-звездой, то есть рождение шоу-политики.
АЧ. Говорит много, всегда на взводе, у нас такой только Жириновский был.
СУ. …с каким базовым образованием и бэкграундом. А там — артистические навыки выходят на передовую, и это давно. Это и маститые, зубастые политики олигархического типа вроде Юлии Тимошенко освоили. Она освоила это, а кто-то сразу, как Ляшко, пришёл…
У него есть отличные воспоминания, как они свинину воровали, когда он ещё был в соцпартии в Чернигове. И изначально вступал в гомосексуальные половые связи, есть об этом ролики, а потом реализовал себя в этом, то есть открыл себя.
АЧ. Он вступал-то не из любви к этому виду связи, а исключительно из карьерных соображений.
СУ. Да, исключительно из карьерных соображений. Мы видим, как человек, который потом дошёл… Он что закосплеил, падла? Он закосплеил партию Ивана Франко и засрал идею партии радикальной, у Франка партия называлась — Русско-украинская радикальная партия. Они закосплеили, они всё испортили.
Шоу-политика переварила все идеи, которые были живыми и превратила в сплошной «95 квартал».
АЧ. Зато – «открыть запасной путь к успеху».
СУ. Много запасных.
Что произошло с людьми, с обществом. С элитой — всё понятно, часть ее свалит, другая часть придёт передоговариваться и будет в первых рядах патриотов новых, а третья часть замрёт. А вот с обществом главное начнётся после окончания специальной военной операции. Начнётся специальная социокультурная операция, как-то так это надо называть.
Когда замолчат пушки в активной фазе, начнётся главная задача у интеллигенции. Наша задача будет определить — у учёных, в широком смысле этого слова — какая часть общества действительно рехнулась, и действительно нужна уже медикаментозная помощь… Родилась необходимость в боевых психиатрах. Это, конечно же, эвфемизм, но по большому счёту что-то нужно. На Украине была уничтожена система диспансеризации, учёта, что происходит у людей тронувшихся…
ИК. Понятно, а боевые психиатры – это как?
СУ. Это приведение в сознание способами принудительно-добровольными, потому что допуск в соцсети идиотов – это уже доказано многократно…
АЧ. Галоперидол.
СУ. Да, смирительные рубашки, например.
Простая вещь – можно ли всем жителям, которые 20-30 лет находились под этим воздействием, в соцсети вылезать и что-то выражать? Можно ли им такое право давать? У меня нет ответа на вопрос. Мы же не даём сумасшедшему трибуну.
ИК. А как ты предлагаешь это ограничивать?
СУ. В смысле — как ограничивать? Сначала нужно вычленить самых буйных и неадекватных. Этих ЛОМов, блогеров, которых мы видим, их реально нужно обследовать. Неизвестно, что с ними происходит. А Украина – это территория свободного оборота любых наркотиков. Там непонятно, что с химическими лабораториями. У нас эта тема как бы закрылась, а что сейчас в Одессе происходит? Я знаю, Одесса превратилась в центр всей этой химии, потому что потом — уходит на Румынию, на Евросоюз. Это не шуточки, они не только рехнулись по поводу роликов, в какой-то части населения пошли необратимые изменения в башке. А это химия, мы видим, как она мозг выжигает.
А эти люди, активисты, пример: Стерненко — мразь, убийца одесский, у которого я понимаю, что за бэкграунд. Это наркоторговец, который потом вступил в «Правый сектор», убил человека ножом, 6 или 7 нанёс ножевых ранений, и после этого убийства стал героем. И теперь это ЛОМ, блогер.
АЧ. Он же какого-то неправильного человека убил, русского.
СУ. Поэтому героем и стал, конечно. Хотел свести счёты.
ИК. Я почему спрашиваю. Нам-то к чему готовиться, россиянам?
АЧ. А к тому, что все эти чудесные люди будут ходить по нашим улицам.
ИК. Я понял. С ними надо как-то общаться.
СУ. Именно. Поэтому и ПМС, о чём и речь. О серьёзных проблемах.
ИК. Понимать их надо как-то будет.
СУ. Именно понимать.
ИК. А иногда, тут Константин не даст соврать.
Я так понимаю, что Константин — главный агрегатор всего того безумия, которое иногда вылезает.
КК. Но не лично.
ИК. Которое иногда в телеграм-каналах, в социальных сетях, бог знает где вылезает, что вы скажете? Как на это всё реагировать там?
КК. То, что говорил Семён, что придёт освобождение, и надо начать работу, я думаю, что работу надо начинать уже сейчас, и уже сейчас мы можем примерно понимать, с кем мы будем иметь дело. По простому тесту мы должны создать образ будущего.
Насколько мне сообщают из Харькова — я харьковчанин — что сейчас главная проблема среди тамошней творческой и наиболее патриотически настроенной интеллигенции: что будем делать, когда орки придут? То есть, когда русская армия каким-то образом возьмёт Харьков или прочее.
Раньше была перемога-перемога, а теперь некое тревожное ожидание, что будем делать. И мне кажется, что в этом отношении мы должны делегировать какие-то информационные возможности, рассказывая, что будем делать. Например, у кого-то — диспансеризация, где-то — суд над военными преступниками, а где-то — социальные льготы.
АЧ. «Учебник оркского языка», «основа оркской национальной культуры».
СУ. «Нравственность орков».
АЧ. «Ценности оркского мира».
КК. Украинское общество конформистски настроено, и, допустим, мы получаем основную массу конформистов, а кто-то не согласен, и тогда мы начинаем разбираться, почему не согласны. Либо это действительно психическое отклонение, и тут нужно вмешательство очень серьезных людей, работающих с психическими заболеваниями. Кстати, я бы не сбрасывал в этом отношении роль церкви, их борьбой с сектантством, поскольку мы имеем дело с довольно агрессивной сектой.
Вторые люди, наверное, будут идеологически противостоять нам, в том числе и в вооруженной борьбе, соответственно, это работа правоохранительных органов.
Ну, а третьи, наверное, составят новую элиту, и опять-таки, можно, не дожидаясь будущего освобождения, уже начинать работать с теми людьми, которые репатриировались в Россию.
Кстати, в лагерях военнопленных, наверное, можно проводить какую-то работу, пример комитета «Свободная Германия» нам в помощь.
СУ. Степана Бандеру убил бывший бандеровец Сташинский, я напоминаю, чтобы мы помнили об этом.
КК. Да. Какие-то вещи, которые мы можем уже делать сейчас.
ИК. Чтобы понимать, готовиться, с кем мы будем иметь дело, я предлагаю посмотреть несколько роликов, которые Константин подготовил. Я не зря сказал, что Константин каждый день их…
КК. Не подготовил, а это ролики, взятые с просторов украинского интернета, они выходили у нас на ленте, на телеграм-канале ukraina.ru, вызвали живой резонанс наших читателей, поскольку иногда люди просто не верят, что такое может быть. Но, увы, ежедневно сталкиваются с этим.
СУ. Это тот самый ПМС.
АЧ. Невозможное возможно.
СУ. С барышни мы начнем.
ИК. Давайте.
Меня просто иногда накрывает, просто эти кацапы забрали у нас все. Они забрали у нас что? Они забрали у нас море. Я не хочу, допустим, отдохнуть где-то в Турции, не потому что у меня нет денег, потому что я люблю Украину, я хочу в Железный порт, я хочу в Скадовск, я хочу в Мариуполь. Я там ни разу не была, но я хочу туда попасть. А у нас тут забрали все, я смотрю все клипы с моря, я хочу попасть на море украинское, нормальное море с медузами.
Короче, кацапы все у нас забрали. Они забрали не только нашу жизнь, вообще, я не знаю. Ну зачем? Я не понимаю, зачем? Ну что вам дало? Я не знаю, зачем вы это сделали? Я не знаю, боже, я не знаю. Боже, забрать всех кацапов с Украины, все.
ИК. Кацапы все забрали. Это истерика.
КК. И это искренние эмоции.
СУ. Давайте несколько пластов разберем. Те пласты, где она жалуется, что хочет на море, это на самом деле не про море, она же хочет [попасть во время] до 2014 года, как у нас очень многие. Она про это говорит, море-то осталось на месте.
Это истерика, потому что она не может попасть в ту реальность, которую она хочет. А она осталась. В Крыму все как было, так и осталось. В этом смысле женщина уже выводы — куда это все пришло — правильные сделала.
А кто во всем виноват — выводов еще нет. У нее – кацапы все забрали.
КК. Кацапы.
ИК. Вполне себе.
СУ. Нашу задачу я вижу — в чем. Ей картину надо восстановить, конкретно в этом случае. Женщина в истерике. Женщина в наколочках, модненькая, губы сделанные — активная барышня.
ИК. Хочет на море.
СУ. Хочет на море. Нас ненавидит. Вопрос, мы должны ей объяснить, почему она лишилась моря? Или не должны? Вот вопрос.
КК. Прежде всего мы должны понимать, что в этом ролике, как в капле воды, может быть капле морской воды, украинский национальный характер. Это — бежать, бежать и схватить даже то, чего нет. Еще шапочку бросят, чтоб помидорчики посадить. То есть — хочу побольше себе. И кто мне это не дает сделать, тот — враг. В данном случае враг персонифицирован под именем кацапа.
Соответственно, мы имеем некую матрицу, которую можем развить. Пожалуйста, это — тоже твое. Но если ты изменишь свои вводные данные, если ты не будешь бандеровкой, а станешь русской, медузы вернутся к тебе.
СУ. Медузы твои, да.
ИК. Вопрос, что мы скажем этой барышне прекрасной. Она отправила запрос.
АЧ. Но в том-то и дело, к вопросу о том, что делать с ними — там есть те, кого мы не можем просто взять и признать обратно русскими после того, как они соответствующим образом себя манифестируют. Просто потому, что на них кровь.
Я не знаю, что там на них.
КК. Это вопрос правоохранительных органов.
АЧ. Да.
СУ. Вот есть хороший ролик, как у бандеровки, у снайперши рождается Бандера.
ИК. Нет, подожди, подожди, Семен. Давай все-таки с этой барышней разберемся. Ей-то что сказать? Приезжай. Ну, что? Море есть, медузы — там же.
СУ. Не просто — приезжай. Вводная часть — с ее проблемами, она их осознает, эти проблемы. А есть выводная часть, кто в этих проблемах виноват. Так вот ей надо, прежде чем пустить на море, объяснить, как так получилось, что она не может попасть в Железный порт. Что случилось в 2014 году, почему она сначала не смогла попасть в Евпаторию и в Ялту. Так же сначала было? Они сначала на одни курорты не смогли попадать. И обиделись на это.
КК.
Для начала надо отключить излучатели.
СУ. Это базовая вещь.
Эта девушка, которую мы видим — полная иррациональность. В нынешнем виде. Но я утверждаю, что ее можно разобрать на рациональные части. Там есть крохи разума.
ИК. Расстроен человек.
СУ. Сначала мы его успокоим. Расстроенного человека нужно сначала успокоить, а потом объяснить, в чем причина расстройства.
Жертвы когнитивных войн — как дети.
В данном случае мы имеем дело с забранной игрушкой. Чтобы нас не возненавидели, что это мы забрали игрушку, мы должны понять, как в анекдоте: «Один загубив, другий поломав» [(укр.) – один потерял, другой сломал]. Про шарики.
Вот нужно объяснить, почему загубили и поломали. Это не опасный человек. Я утверждаю, что этот человек — неразумный человек. Он если и принесет потом вред нашему обществу, то под каким-то эмоциональным воздействием. Но его надо остановить, чтобы она не распространяла.
Тут есть первый шаг. Нужно остановить, пресечь.
А второй идеальный вариант, чтобы она саморефлексировала, в чем была неправа.
У нас есть такой феномен. Очень многие, которые – «вот я был такой-то, а теперь изменил свои взгляды на Майдан», есть же такие деятели.
Нам нужно массовое движение раскаявшихся людей такого типа, чтобы это стало модным.
КК. Для этого им нужно переключить образ врага. Сейчас они верят каким-то, лидерам, идеям. И нет более злобного неприятеля, чем человек разочарованный. Они хорошие, они добрые, они приятные люди, которых обманул — кто? Злые бандеровцы. Злые, ну в общем набор…
КК. Я думал, вы скажете, кнопку телевизора переключить надо.
СУ. Ксёндзы охмурили Козлевича.
АЧ. Сейчас важную вещь скажу. Я считаю, что
украинская пропаганда, особенно в первые месяцы СВО, была намного круче нашей.
И даже обидно было, до какой степени мы беспомощны на фоне крепких профессионалов с той стороны.
Но, тем не менее,
почему на нас не сработало? Потому что с самого начала шло два взаимоисключающих сигнала.
Один сигнал, скорее под влиянием Запада и западных консультантов, что Украина – это невинная жертва. Это такая прекрасная девушка, на которую напал злой Путин. «Нравится, не нравится, терпи, моя красавица». На что – «красавица, но не твоя».
Так было зимой. Злой Путин, злодейский, напал на невинную девушку. И весь мир объединился в ее поддержку. И русские люди, у кого тоже есть совесть, они тоже должны вместе со всем миром наказать злодея, агрессора и восстановить честь…
ИК. Спасти девушку.
АЧ. Да, спасти девушку. Но проблема-то в том, что
сами украинцы очень сильно не хотели быть главной героиней романтической трагедии «Дева в печали», а, наоборот, очень сильно хотели быть главным героем блокбастера «Донбасская резня бензопилой».
И вместо невинной девушки вылезло мурло бандеровского выродка, запредельного каннибала, по ту сторону человеческого.
И за ним — бэком, что, во-первых, все русские однозначно виноваты, что у них есть Путин. Не бывает хороших русских. Помните это? Все русские по определению злодеи и должны быть наказаны, и должны страдать.
И
общество российское, увидев эти два сигнала, очень четко поняло, что если мы сейчас не сплотимся вокруг власти и не поможем ей победить в этом конфликте, нам всем хана.
Нас всех этой бензопилой порешат, под улюлюканье западных партнеров.
Они до сих пор этого понять не могут. До сих пор, заметьте, во всех планах перемоги, которые публикуются, надежда одна — на политические изменения в России. Что изменится власть в России. А ничего уже не изменится просто потому, что никакая не власть, а каждый обычный человек наш понимает, что если мы сейчас прогнемся и отступим, нам всем хана. Придут эти с бензопилой.
Не дай бог, если мы тоже им отправим такой двойной сигнал. У нас тоже есть эта проблема.
Мы, с одной стороны, говорим, что — шайка бандитов и наркоманов, захватившая власть в Киеве, довела ситуацию до цугундера. А с другой стороны мы говорим: да они все рехнулись, да они все бандеровцы, да там наших не осталось. Да там нормальных людей уже нет.
СУ. Это давно тянется <…>, с этого началось.
АЧ. Да. Там это все нужно выжечь, и тогда уже — те, естественно. Народ-то один. «Русские не сдаются», будут стоять до последнего. И хрен ты их победишь. В этом-то и дело, что одно из важнейших условий — произвести разделение на тех, кто там наши, и на тех, кто там нашими не может быть ни при каких обстоятельствах.
СУ. И очень четко выделить группу хатаскрайников, обывателей в украинской версии, потому что это самая питательная среда для террористов, биодронов. Это же у нас школьники, которые за 10 тысяч рублей что-то взрывают?
Это те же люди, уже наши, которые к Украине никогда не имели отношения. И эта питательная среда обывательских хатаскрайников – страшная вещь. Почему? Потому что она сформирована в 90-е и в нулевые и в России, и в Украине, по единым лекалам.
Это феномен Зеленского, у него вся тусовочка медийная — его кореша. Раньше, сейчас-то уже — понятно, но изначально… У нас это все проникло в культурный код, а там возникли — звери. Нужно понимать. Наши враги – это звери, они объединяются в стаи. Что отличает убийц?
Миролюбивым людям нужно племя, где они договариваются. А убийцы объединяются в стаи, это хищники.
У человека включается хищническое, а стае всегда нужна жертва. Иначе стая не живет. Это точно так же, как ОПГ. У фашизма и у организованных преступных группировок единая философия.
Мы объединены преступлением, нам всегда нужен враг, которого нужно убивать, чтобы держать стайность. СС в результате было вынуждено СА убить, нужны были постоянные [жертвы].
ИК. Поэтому Зеленский войну не хочет заканчивать.
СУ. У нас снайпер, есть барышня. Мне кажется, это очень показательно. Давайте посмотрим.
— Вы же знаете уже, кто будет.
— Конечно, знаю. Тут бандеровка будущая.
— Серьезно?
— Да.
— Мини-снайперша.
— Я думаю, что я не открою ничего нового, но говорят, что когда родятся девочки, то…
— Это к победе.
— То это к победе. Кстати, извините, пока мы держим эту тему. Бандеровка. То есть, если бы был мальчик, то был бы Степан. А девочка будет?
— Ну, может, тоже СТЕПАН.
ИК. Почему Степан?
АЧ. В эпоху трансперехода, он же «тараспереход»…
СУ. Это в финале смешно, а по факту кого она будет воспитывать?
ИК. Нет, там по факту страшно. Меня, знаешь, что испугало? Меня испугала ведущая, которая так: «Серьезно?» Весело. И — аплодисменты. «Бандеровка!»
СУ. Ведущая – это та самая хатаскрайница, обывательница. Это нацифицированный элемент, даже женщина.
А я сейчас вам приведу пример. Убийца Дарьи Дугиной, которая с дочкой своей поехала на убийство. Вовк, по-моему, ее фамилия, Наталья, да? Из Мариуполя.
АЧ. Да, да, да.
СУ. Это именно этот типаж.
У нас уже было в реальности. Она взяла свою дочку на теракт.
АЧ. Десятилетнюю.
СУ. Прикрылась этим, чтобы уйти от подозрений.
АЧ. Чтобы никому в голову не пришло думать, что мама с дочкой…
СУ. Так вот, это зародыш ситуации, когда убили Дарью. Просто, чтобы мы понимали. Которые аплодируют.
ИК. Это трэш, конечно.
КК. Ведущая – одна из самых узнаваемых на Украине. Это девочка из «95 квартала», одна из наиболее популярных.
СУ. Лена, да?
КК. Лена ее зовут. Которая с невероятным восторгом ведет эту программу. И это любимица публики. Это человек, который продвигает — осознанно, неосознанно — какие-то идеи. И это — норма.
СУ.
Вопрос нормы и шоу-политики – это вопрос, на который и нам придется ответить.
АЧ. Ну, конечно. Что можно и что нельзя показывать.
СУ. И одобрять.
АЧ. Да, да.
Много было возмущений, типа – «сажают за лайки». В общем, понятно. Действительно, а что такого? А с другой стороны, ведь если вдуматься,
эта обстановка возникает тогда, когда есть общественное одобрение людоедства.
Когда, так сказать, люди едят людей под аплодисменты других людей.
ИК. Под улыбочки и хлопки.
АЧ. Да, под улыбочки и хлопки.
СУ. Второе мая в Одессе нам показало, как это может быть. Девочки разливают коктейли Молотова, считают себя героинями. Их мальчики потом убивают горожан.
АЧ. Соседей.
СУ. Соседей фактически.
А девочки, в свою очередь, улюлюканием еще и подстегивают. Тут важна еще роль соцсетей. Я сейчас прочитал неплохую книгу американских психологов «Тревожное поколение», она еще не переведена на русский. Они говорят, что соцсети больше девочек изменили, чем мальчиков.
АЧ. Учитывая количество экранного времени.
СУ. А еще девочки больше зависимы от лайков. Мальчики ушли в компьютерные игры, в изоляцию, в создание инфопузырей, со своими корешами.
КК. Не от лайков, а внешнего признания.
СУ. А именно лайки свели с ума девочек. После эпидемии анорексии их можно по-разному сводить с ума.
Я специально историю про Вовк напоминаю. Человек в этом состоянии зависим от внешнего одобрения. Она почему себя чувствует правой? Ей аплодируют. Ей сама Лена из «95 квартала», на которой она воспитана. Лена-то на телике с 2000-х годов.
КК. Пораньше, наверное, с конца 90-х.
СУ. С конца 90-х. То есть, это ее воспитанница. Конечно же, когда она тебе говорит: ой, круто, ты родишь как бы убийцу.
АЧ. 15 минут славы.
СУ. И это — политика.
Мне кажется, сейчас можно короткий перформанс «95 квартала» посмотреть. До чего шоу-политика, собственно, доводит. Тут всего 14 секунд. Давайте, друзья, запущу.
Вот такой простой формат: автомат – наш дипломат.
Не понимают слов других проклятые москали.
ИК. Интересно, что на крупном плане опять показывают девушек. У меня такой вопрос родился. И предыдущий ролик, и этот тоже. А есть на Украине еще люди, которые смотрят это все и не улыбаются: ля-ля-ля, песенки веселые, а просто говорят: слушайте, это дичь.
КК. Да, конечно, есть эти люди, но эти люди находятся глубоко, условно говоря, в подполье и, наверное, боятся даже говорить друг с другом на кухне. Этих людей достаточно много, но это люди старшего поколения.
Здесь интересны те тенденции, которые мы наблюдаем среди молодежи. И
все больше конфликтов на языковой почве состоит в том, что молодежь отказывается переходить на навязанный ей новояз.
Мова стала официальным языком школы, институтов и так далее, и им даже приятней — без всякого вызова — говорить на родном языке, а тут уже появляется и традиционный молодежный вызов. «А мы будем говорить так», «а мы будем…» Как когда-то отращивали волосы, или гребни.
АЧ. То есть русскость стала элементом молодежного протеста?
КК. Да, да, андерграунда. Это достаточно неожиданное, но приятное для нас явление.
АЧ. То есть, условные комсомольцы тамошние — это бандеровцы, а настоящие нефоры, конечно, говорят на русском и смотрят «Слово пацана» и слушают русские песни.
КК. Иногда и даже публично ретранслируют.
СУ. А одесситка — давайте вспомним историю, которая недавно была. Это была истерика со стороны наших. Вы наверняка видели этот ролик, когда абсолютно отчаявшаяся [пришла] к постаменту Екатерины, которую снесли, с русским флагом, а потом ее показания, когда ее забрали, и она открыто [говорит], что она презирает. Вот — наша позиция.
Таких людей — молчащих — достаточно много.
Я напоминаю социологию накануне СВО. Я всегда о ней напоминаю, ее проводил украинский Институт будущего, грантовая прозападная организация. Когда Путин написал статью про то, что русские и украинцы — один народ. Помните? За полгода где-то, летом 2021.
И вот социология среди одесситов. Насколько вы согласны с тезисом — у меня в «Украинской трагедии» это есть — с тезисом Путина. В Одессе 55% — «полностью согласны» или «так или иначе согласен». 2021 год.
Друзья, эти люди никуда не девались. Они никуда не исчезли. Они переехали в Одессу, во Львов, в Румынию, в Болгарию. Но по факту эти люди есть. Вот состояние 2021 года.
И наша задача — ориентироваться на некую норму.
Нам нужно определить какие-то промежуточные нормы.
Была норма УССР, где сказал что ты националист — получишь от КГБ. Была другая норма. В чем трагедия этих людей. Они эту норму несколько раз меняли. До 2004 года быть бандеровцем на Украине было так себе. Вспомни, Костя.
КК. Многое зависит от того, как будут развиваться события. В конце концов, применимо и украинское действующее законодательство, которое формально может преследовать за разжигание национальной розни, межконфессиональной розни.
А там, где будут действовать русские законы, российские законы, тогда уже ситуация…
АЧ. В том-то и дело, что эти все зигующие вполне подпадают под нормы даже украинского законодательства. Просто там некому осуществить правореализацию и правоприменение.
ИК. Еще про этот ролик, Константин. Насколько я понимаю, предыстория есть у этого ролика.
КК. Там была ситуация следующая.
ИК. Не очень веселая.
КК. На большом экране танцуют некие украинские военные, а фронтмены «95 квартала» как бы повторяют их танец на сцене. Эти ВСУшники погибли. И тот, и другой, в боях против российской армии, надо полагать.
И в результате этого номера возник грандиозный скандал, поскольку вдова одного из этих погибших ВСУшников была возмущена. Это возмущение было выплеснуто в соцсети. Она не давала права ни на использование этого фрагмента, ни образа ее мужа, ни такого шоу-показа.
Здесь я, может быть, не очень бы заступался за ее авторские права. Если вы помните, там песня вообще о том, что москали понимают только язык автомата, по сути дела.
ИК. Я тоже не все слова понял, и это обрезанный отрывок. А о чем эта песня, что там поется?
КК. В общем, «бери автомат, поскольку только этот язык понимают клятые москали».
И, конечно, восторженная публика в зале.
ИК. Еще что-то – «платить нам репарации они будут».
КК. Да, дальше идет уже программа, которой мог бы позавидовать и Офис Президента. С другой точки зрения, вполне возможно, что эта песня и написана в Офисе Президента. И, кстати, массовая песня — это то яркое орудие пропаганды, которое мы недооцениваем.
Недавно на Украине вспыхнула мода на песню «Я – ухилянт [(укр.) — уклонист]», которая показывала или прославляла человека, который увильнул от мобилизации. Мне кажется, при той чуткости, которую показывает в том числе упомянутая выше нами в разговоре украинская молодежь, к песням,
создавать для них песни, вводить в контекст молодежной культуры — это будет весьма успешно.
В конце концов, все мы помним феномен массовой песни при Сталине, когда эти песни, которые «нам жить и строить помогали», в значительной степени компенсировали недостаток прямой пропаганды. Они действительно брали за душу и несли некую программу строительства, созидания и того, что было необходимо государству.
СУ. В фольклоре это должно отразиться. Я украинский язык учил как второй, я его в детстве не слышал, а в школе уже начал учить, интересовался. Собирал политический фольклор начала 90-х, как это было отрефлексировано народом. «Були комунiсти, було шо їсти. Прийшли демократи, нема чiм срати».
ИК. Это же без перевода понятно.
СУ. Да, понятно без перевода. Такие примеры есть.
Чтобы не самооблучаться пропагандой. Ранний «95 квартал», до того, как они полностью сели под Беню, пока у них было шоу сатирическое, они действительно высмеивали и одних, и вторых, и оранжевых, и бело-голубых.
Была такая история. Тут очень тонкая смеховая культура, я на что хочу обратить внимание. Хагуров, девиантолог, очень многое объясняет. Что смех — это такая особая субстанция, через которую очень легко менять норму в любую форму.
Расчеловечить человека очень легко, но его также можно и очеловечить.
Для этого есть сатира, например. И эта культура на юге очень сильно развита. Северяне в этом смысле, конечно, люди… Они как Семен Альтов шутят, помните? С каменным лицом.
Эту вещь нам еще и перешутить надо, понимаете? Это очень важная вещь — не все делается с серьезным лицом, особенно для…
АЧ. Кстати, на полях замечу, что
главный комик ни разу толком не пошутил за три года. Почему-то он стесняется своего амплуа комика.
ИК. Ну да, кстати.
АЧ. Он зверино серьезен в каждом своем ролике и в каждом своем публичном выступлении.
КК. Человек все время в похмелье.
СУ. Он же переход совершил. Но то, что стесняется, это факт.
Это как Гитлер — уничтожил всех своих свидетелей ранней юности в Вене.
То есть там убивали людей, когда аншлюс произошел, чтобы никто не знал, что с ним было.
Это проблема всех выскочек.
Это часто описано. Это в бизнесе было. Кто в 90-е помнит… Аваков своего партнера грохнул потом, и вообще многих. Это видно было в украинской политике, как в принципе надо тех… Стыдно. Странная жизнь.
АЧ. Понятно, понятно. Но здесь в итоге,
казалось бы, такое преимущество — стебать, но они его не используют.
ИК. А почему, кстати?
АЧ. Это хороший вопрос.
КК. Собственно говоря, у него и есть «95 квартал», это его альтер эго, и они достаточно активно задействованы, что мы сейчас видели в ролике.
А если говорить, что «песни нам строить и жить помогают», то надо понимать, что на Украине именно украиномовная песня всегда была популярна, в том числе и для нестандартных, сатирических вещей. Откуда феномен Верки Сердючки, которая потом завоевала и российский музыкальный рынок. И до этого было много групп, которые мы, русскоязычные, с удовольствием слушали, Брати Гадюкiни и прочие.
АЧ. Что – Сердючка. Вспоминали, недавно было 8 лет со дня гибели Моторолы. А ведь один из любимых исполнителей у Моторолы – это «Океан Эльзы».
СУ. Фильм, внутри которого мы живем символически, «Брат 2». Чьи там саундтреки. Тот самый «Океан Эльзы». И Балабанов открыл русскому миру «Океан Эльзы». До этого это было локальное явление. «Брат 2» вышел в 1998 году, если не ошибаюсь, в 1999. Накануне нулевых. «Би-2» открыли. Мы сами это выпускали.
По хорошему счету, если мы сейчас проводим питерскую украинизацию, нам нужно повторение судьбы Анатолия Тимощука, нынешнего тренера «Зенита». Это волынянин, он с Волыни. Реализовал себя в «Динамо Киев» сначала. Был капитаном сборной Украины, когда она блистала. Потом был приглашен в «Зенит». Играл там, если не ошибаюсь, достаточно долго. Сейчас делает тренерскую карьеру. Стал ленинградцем, петербуржцем.
Его пытались затянуть во весь этот блудняк с Украиной. Стыдить его, еще что-то. Нет, он занял изначально взвешенную позицию. Он не ушел ни в какую нашу ультра…
АЧ. Зет.
СУ. Зет, да. Но его позиция по поводу СВО, позиция по поводу города, позиция по поводу Украины, украинской культуры — здоровая. У нас сейчас живет конкретный украинский украинец, с Волыни, с западенщины. Вот есть пример. Реализовавший себя. Но про него мало говорят.
Как образец для подражания.
Про всяких поцев, совершивших переходы, мы много знаем. А Анатолий Тимощук не является примером. Хотя — отличный пример.
ИК. Я думал, ты скажешь, нам песни уже писать надо.
СУ. И песни надо писать.
АЧ. Про метро покажи.
СУ. Смотрите. Это история о том, как меньшинство может подавлять большинство.
— Вы когда перестанете кацапской мовой говорить? Сюда вы призвали войну. Потому что пришла война вызволять кацапскую мову. В конце концов, вам не стыдно?
— Нет.
— Кацапской мовой говорите на кухне пункте, а тут метро. Или молчите, или говорите по-украински.
…
Потому что это монголо-татары. Не относится… Потому что тупая нация. Ни совести, ни гордости не имели. Головы отрезают, а вы жопы им лижете.
КК. Она укоряет молодого пассажира метро, услышав, что он говорит по-русски. И это то, о чем мы сейчас говорили. Молодежь говорит по-русски, и он, видите, абсолютно хладнокровно воспринимает ее вопли и оскорбления, то, о чем мы говорили.
А второе любопытно. Это женщина в возрасте. То есть это советский человек или бывший советский человек, который за 30 лет переделан, вернее, возвернут в какую-то архаику.
АЧ. Что удивительного?
Я повторяю тезис, поспорьте со мной. Когда мы говорим о том, каких кто убеждений там придерживается, надо все время делать поправку на то, что
основной критерий при выборе веры и убеждений — это критерий простого выживания.
Что если та вера, которой я придерживаюсь, та мова, та идентичность, приводит к тому, что я до сих пор жив, здоров, и у меня есть что кушать, значит, это правильная вера.
КК. Это вопрос социальных лифтов, которые в данном случае возносили наверх от районного уровня до государственного, людей, исповедующих определенный набор, в данном случае, национальных ценностей.
АЧ. В конце концов, по Пелевину, что геи бывают пассивные, активные и актуальные. И третьи — часто у них даже в жизни не было ни одного гомосексуального контакта. Но поскольку это модно, они себя позиционируют в этом качестве. Так и тут.
Это же очень видно по войне. Очень заметно, что когда дело доходит до стрелковки, стойкости нет у ВСУ. В рукопашной, в прямом лобовом столкновении они бегут. Это о чем говорит? О том, что это не та история, за которую люди готовы и могут стоять до конца.
Они стоят на своем до тех пор, пока понятно, что это стратегия выживания.
Что это то, что обеспечивает им…
ИК. То, что их не убьет.
АЧ. То, что они жить будут.
И помните порошенковский — на самом деле настоящий символ веры порошенковский — что «ваши дети будут жить в подвалах».
СУ. «Их дети в подвалах, а наши будут ходить в школу».
АЧ. Да, а наши будут ходить в школу.
Парадоксальным образом, для того чтобы произошла смена веры у таких людей, надо добиться ситуации, при которой такие как они становятся неуспешными, а лучше — мертвыми.
КК. В данном случае, они были успешными, потому что создавалась система. Я еще помню начало 90-х. Мы обсуждали во время нашей предыдущей встречи, что отбирались наиболее яркие, талантливые люди, отправлялись на Запад на учебу. И таким образом, довольно планомерно формировалась новая элита, которая награждалась должностями, премиями, медийным вниманием.
Этот механизм, одно из необходимых условий переформатирования Украины, этот механизм необходимо сломать. Но не просто сломать, а создать свой, либо интегрировать в действующие российские механизмы. И таким образом, работая с молодежью, мы будем пожинать плоды спустя какое-то время.
СУ. Ну, и демонстрация образцов.
Я — к ПМС. Почему это ПМС? Мы видим доминирующий эмоциональный нарратив, который там присутствует. Там мужики позиционируются как месники, убийцы. Они такие суровые. Мы вас всех, короче…
АЧ. «Наш козак иде шукать». Помните? «Ванька-встанька, шо таке? Приготуй собi пакет».
СУ. Такое. «Те, що я тобi i питаю, москалю». Они такие все.
А основной разгон — это абсолютно женский подход, мода на эмоциональность. Поэтому нужно будет менять медийную культуру, сам подход. Иначе такие будут доминировать. В этом метро, обратите внимание.
Такое меньшинство будоражит большинство.
Мы с Алексеем Викторовичем хуцпу разбираем, которая у нас появилась в медиапространстве. Живя в украинской реальности, ее можно даже не замечать. Потому что там все хуцпанят.
АЧ. Это фон.
СУ. Это фон, да.
Ты, помню, Шустера включил и уже неинтересно, что у него как нахуцпанит. А в России… Потом Киселев, переехавший. А у нас это — как на людей воздействует?
Сейчас мы пока что в пропагандистских целях используем этих тронутых, чтобы показать картину мира опасного, которую и нам готовили. Но в определенный момент нам все равно этих больных придется – этого изолировать…
Иную модель поведения нужно будет демонстрировать,
нужны будут наши люди, которые будут ездить в киевском метро. Кроме полиции, которая появится и будет показывать, как надо ездить в метро нормально, как в нем надо кататься.
Еще и нормы поведения. Должны появиться музыканты, которые будут петь правильные песни.
АЧ. На украинском языке.
СУ. На украинском языке, в том числе.
И тогда эти нормы… Человек тем и отличается от животного, что у нас есть воображение.
Эти нормы мы можем в продуктах культуры, медиа демонстрировать.
С моей точки зрения, ничего не было бы сильнее, чем появление небольшого сериальчика в формате «Кибердеревни», коротких серий, например, «Русский Киев. 2055 год».
Молодежь, бытовые истории, любовь. Вышел такой пятисерийный, пятиминутный, и забыли. Без всякой пропаганды.
ИК. И все спокойно.
СУ. Спокойно, нет фона. Фон может появиться, типа «События гражданской войны 2014-2028 года». И мы маячок пошлем, например.
Этот сюжет молодому поколению, которое эту, в метро, раздражает, им это будет понятно.
Нам социология показывает, что молодежь наименее мотивирована идеологическими бандеровскими историями.
Больше всего нацизмом поражено наше поколение, сорокалетнее, которое пережило слом советский и разочарование в тех идеалах, и рождение коммерческих идеалов. Нормально, промутился-размутился, поднялся, раскрутился, все нормально, тема нормальная.
Нацизм – тема инвестиционная, берем.
АЧ. Кстати, кстати, кстати, Семен, все еще интереснее, не просто инвестиционная. Ведь в этой самой бандеровщине, в ее ренессансе, тоже есть мотив выхода из коммерческой реальности. Когда все продается и покупается, а тут есть хоть что-то, за что можно пойти с флагом и умереть, как честный человек.
СУ. За <…> Украину?
АЧ. Ну, например, неважно. Принципиально то, что появляется флаг. Это же, по крайней мере, у нашего поколения, правда — боль. Флагов не было вообще никаких, за что можно было бы пойти с чувством, что ты не зря живешь на земле. Все ничье, все продано и куплено десять раз, все фальшивое.
СУ. «Брат 2» об этом же. Хоть что-то, хоть какому-то американцу задницу надрать.
АЧ. Ну да.
СУ. И это же объясняет, почему русские на Украине больше всего упоролись. Им нужен флаг, в первую очередь, жителям Харькова, Одессы, имперским людям. Мешканцям [(укр.) — жителям] Тернополя флаг — до дупи [(укр) – до задницы], как они говорят на своем западенском языке.
ИК. Плохой перевод, да?
СУ. Это «задница» вообще.
Трудовая миграция с чего началась? Жители Харькова, Одессы, Донецка не собирались уезжать, ни на какие заработки, ни на Восток, ни на Запад. Они тут зарабатывали, в массе своей. Если на заработки, то – понятно, в Москву, как вся Россия, все мы — на заработки в Москву.
А кто ответил реальным недоверием к новой державе? Западенцы. Они первые свалили на заработки. Италия, Испания, как и молдаване. Там есть еще вопрос отношения к государству. Мы как жители северные понимаем, что без государства нам – кабздец. А жители юга по-другому относятся к государству.
И это очень хорошо в Крыму видно. Мы все: украинцы, украинцы. А давайте Крым вспомним. У него тоже был свой…
ИК. А почему в Крыму-то?
СУ. Я сейчас приведу пример, как это было с местными жителями. Там же все русские, в основном, по переписи. Действительно, мало кто себя считает украинцами. Но пришло государство российское. И началась история с «Моими документами». Открываются все эти «Мои документы». Там же электронная очередь для того, чтобы не было очередей, правильно?
Как это в крымских постукраинских реалиях выглядело. Образовались очереди по продаже талончиков в эту очередь. Специально обученные люди в восемь ноль пять, когда начинало работать учреждение, забирали все талоны на день вперед. Потом появлялись посредники. И тем людям, которые приходили к десяти, к одиннадцати – «а талонiв немає». «А де їх взяти?» «А вот – есть бабушка».
Но это еще было не все. Я это видел своими глазами. У меня родственники это проживали.
ИК. Сложно поверить.
СУ. Это реальность. Это уже Крым наш, уже никакой Украины нет. Это 2017-2018 год, уже даже переходный период закончился.
Второй пример. Пара коммерсантов крымских, которые сели из-за этого. Они откаты начали предлагать еще до того, как у них что-то вообще попросили. Они получили уже… Начали работать там. Вначале не было этих тендеров. Переходный был период, много кто мог работать. А они: так же принято. И сразу пошли, короче.
КК. Согласно традиции.
СУ. Согласно традиции. Это реальность.
ИК. А что значит – «до того, как они получили», подожди?
СУ. Как работает система откатов.
ИК. Как работает система откатов?
СУ. Давай разберемся. Ты получаешь некий бюджет — не в Крыму, а в принципе, разберемся, как эта система работает. Это как пушка, которая откатила. Она должна сначала выстрелить…
ИК. Ну, приблизительно я понимаю.
АЧ. Я вам сейчас дам термин, которого вы наверняка не знаете. Накат.
СУ. Это что?
АЧ. Это откат с отката. Как это работает. Вот ты, допустим, представитель какой-нибудь коммерческой компании, которая что-то поставляет государству. Но при этом ты просто клерк. То есть, ты не собственник, ты джиарщик.
Ты приходишь к чиновнику, который распределяет подряды, и вы с ним договариваетесь, что сумма отката, например, 15%. Но из них 5% — моих, лично моих.
Чиновник выставляет 15% отката, и из этих 15% третью он делится с чуваком, который…
СУ. Коррупция с обратной связью.
АЧ. Да-да-да. Коррупция с обратной связью. Или вторая производная.
СУ. Да-да-да.
Так вот. А жители постУкраины, которыми были крымчане, а еще это было усилено сезонной психологией. Производства закрылись, поэтому живем от сезона к сезону. Они сами [внедрили] этот откат с накатом, еще даже вопроса об этом не ставилось.
Их сразу принимали и нахлобучивали. Несколько человек так село, по глупости абсолютно. Один уже вышел, я с ним недавно общался. Я его знал еще с коммерческих времен, еще с украинских. Он был депутатом одного горсовета.
Я спросил: зачем ты это делал? И он не мог мне объяснить. Он рационально — мы все разобрали потом — не мог мне объяснить, зачем он это делает. Традиция. Понимаешь, так было.
ИК. По привычке.
СУ. 15 лет так было. Почему что-то должно поменяться?
ИК. Помнишь, как в «Золотом теленке»? Фильм с Юрским. Балаганов говорит: «Шеф, я машинально»…
СУ. «Сколько вам нужно для счастья?» – «66 рублей, столько-то копеек».
КК. В базовых вещах это отличие русской деревни, которая вынуждена жить плотной общиной, и украинской, которая находится в значительно более благоприятном климатическом поясе, с отдаленными хуторами и прочим.
В великорусской земле люди были более сплочены и более давали дань государству, совместным интересам. Украинцы — хатаскрайничество, «моя хата с краю», это не форма уничижения, это форма бытия.
СУ. Выживания того самого.
КК. Да, того самого выживания, о котором вы говорите.
АЧ. Но здесь бы я вот что заметил. Все время у меня сейчас крутится одна и та же мысль.
Мы с одной стороны говорим, что — мы один народ, а с другой стороны — что в нас есть такого, чего нет в украинцах?
Потому что, понимая это ясно, отвечая на этот вопрос ясно, мы тем самым имеем формулу превосходства.
СУ. У меня есть версия.
КК. Я считал бы, что — имперскость. Это как раз значение государства, которое идет от базовых принципов.
Значение государства и многонациональность государства, которая включает в себя и племена, народы, умение сосуществовать. У украинства имперскости нет.
Она сейчас уродливо проявляется в подавлении национальных…
АЧ. Это то, в чем и товарищ Аристович все время укоряет действующее начальство. Что они взяли узкий проект, вместо того чтобы взять широкий и стать «Россией на минималках».
КК. Об этом говорил и Дмитрий Корчинский, один из самых известных украинских националистов. Что — империя до Камчатки, только с центром не в Москве, а в Киеве.
СУ. Дело в том, что как только они делают этот шаг, как Гумилёв говорил, когда украинец умнеет, он становится русским. Это, конечно, шутка на грани фола, но с точки зрения отношения к государству, это факт.
Я видел массу переходов жителей Украины, они даже не украинцами были. Какая разница? Жители, которые сформированы в этой безгосударственной среде, поживя в государстве российском… А еще в белорусском полезно пожить, там государство еще ближе к людям. Оно ближе, его можно почувствовать моментально. Так получить от МВД, например, быстрее, чем у нас.
Я замечал — около года. Человеку надо все сезоны прожить в новых условиях: весну, лето, осень, зиму, чтобы понять неизбежность изменений. Это было с крымчанами. Сейчас новые регионы — я в Запорожье сейчас был, в Херсонской области — все говорят, что этот цикл самый сложный, первые четыре сезона.
Это где бандеровщина наибольшая, взрывы. Когда те, кто является выгодополучателем этого миропорядка, еще испытывают иллюзию, что он обратим, что Украину можно вернуть. Это феномен ждунов. Мы-то понимаем, кого они ждут. Кого вы ждете? У моря погоды. Это глупо.
Но они продолжают взрывать наших чиновников. Мы новости слушаем — каждую неделю кого-то взрывают. То врача, то еще кого-то. Эта штука с этими людьми — первый год в каждом регионе.
У меня есть гипотеза. Первый год в каждом освобожденном городе региона будет самый сложный. Там нужна будет тонкая работа надстройки. Почему? Сначала заходят военно-гражданские администрации. А им не до этого. А вот гуманитарная сфера получается брошенная. Еще не пришли администрации. И сейчас, до сих пор в Херсонской области трансформация — что-то остается военно-гражданской, что-то уже — чисто администрацией.
И этот переход, где у нас практически нет инструментов влияния на это общество… Это сейчас хорошо видно в городах левого берега Херсонской области. Наши ютубчик глушат, замедляют западную пропаганду. А там прекрасно работают мобильные сети украинские. И ничего там не глушат.
И человек находится перед выбором. Он сидит у себя в Скадовске, куда хочет любительница медуз. И у него есть два телефона. Один наш, другой чужой. И как мы на него повлияем? Он будет делать выбор осознанный, как и привык. Тем более он привык пастись в украинской реальности.
И у нас будет борьба фактически за каждого пользователя. Структура медиапотребления очень сильно изменилась. Мы перестали сидеть в западных соцсетях. А у них очень сильно развит фейсбук. Они еще в 2014 году фейсбук использовали для всех этих сборов, донатов. Это очень серьезная платформа. Мы на нее не ориентируемся, а они с ней работают.
И масса других историй про дроны, Алексей Викторович может много рассказать. Как им корпорации помогают. Эта среда людей, в которой они произрастают, будет всегда усилена технологически, чтобы они были биодронами и террористами.
Это как бандеровщина. Ее спрятали в Германию, в Канаду, в Штаты. Но не перестали готовить ее в 60-е и 70-е годы. И никуда она не делась.
Оценивать надо предметно каждый регион.
ИК. Друзья, подкаст «Чистота понимания» в прямом эфире. Подписывайтесь на нас. Оставляйте комментарии, лайки.
Давайте еще один ролик посмотрим.
Смотрите. Это пропагандистское. Это «Телемарафон» в Судже. «Телемарафон» — это прямо идеология и пропаганда.
Дорогие украинцы, заехали в «Пятерочку». В «Пятерочку» заехали. Скажу вам…
Наше наступление на Курскую область показало не только нашу боевую мощь. Оно стал символом для всей Украины, символом единства нашего народа. Мы доказали, что можем дать бой агрессору на его территории, у него дома. В этом смысле магазин «Пятерочка» в Судже значительно более важный стратегический объект, чем Угледар или Торецк. Потому что «Пятерочка» – это символ русского мира. И ее захват дал надежду десяткам миллионов украинцев.
АЧ. Ее захват дал надежду десяткам миллионов украинцев.
КК. Да, захват «Пятерочки» дал.
ИК. А сама «Пятерочка» там символ?
СУ. Это символ противника.
КК. Символ русского мира.
АЧ. Символ русского мира, да. «Пятерочка» – символ русского мира.
КК. Такое представить тяжело.
АЧ. Я думаю, вот сейчас «Магнит» локти кусает, что такой промоушн.
СУ. А это про наши образы будущего.
Кто что в этом увидел? Я вижу переход к настоящей бандеровщине, когда целью является мародерство. Большая часть ущерба, который нанесли бандеровцы, нанесена народному хозяйству Советского Союза, а не НКВД, армии. Это было все вторично.
Это, так как это элемент государственной идеологии, это подготовка к будущему мародерству. Как идеология центральная. Они образец демонстрируют. Сейчас это «Пятерочка», завтра еще что-то будет. Это страшная история.
ИК. Он так лихо потом Jameson распивает на последних кадрах.
КК. Момент счастья.
Я бы исходил из того, что все-таки это пропагандистский ход, традиционный политтехнологический, перенесение внимания на негодный предмет. Конечно, нельзя сравнивать стратегическое значение взятых украинских городов и «Пятерочку». Но действительно этот магазин стал неким символом, что – «мы можем».
ИК. Мы взяли «Пятерочку».
КК.
Мы наказали русский мир тем, что отхватили магазин «Пятерочка». Это иррациональная вера, вера в чудеса, которая находит свое воплощение.
АЧ. Я бы на что обратил внимание — на очень плохой украинский. Я слушал. Прямо было видно, что украинский выученный и некоторые слова он просто не знает, как сказать по-украински. Даже несмотря на то, что читает явно по телесуфлеру, у него дикая проблема с украинской фонетикой.
ИК. Ты имеешь в виду — у ведущего?
АЧ. Да, у ведущего. У ведущего, у репортера.
СУ. Он русскоязычный.
АЧ. Да, он очевидно русскоязычный.
ИК. Я не услышал.
АЧ. Это тому, кто хотя бы немножко учил украинский, сразу бросается в глаза.
СУ. Мне кажется, тут надо сразу посмотреть про самое молодое поколение, про мультики как пропагандистский инструмент воздействия. Сейчас я его включу.
Украинский танчик по имени Степанчик
Едет-едет по полям, прогоняет врагов.
КК. Танчик Степанчик прогоняет москалей.
СУ. Девочка «Степана» должна была родиться. И вот у нас танчик Степанчик. Налицо маркетинг. Степан — это уже…
Я как-то пиво пил донецкое накануне Евромайдана, называлось «За Степана». Я от этого офигел. Это они накануне Евромайдана. Была концепция — дружба Востока и Запада. И донецкий Сармат, очень хороший пивной завод, выпустил в рамках объединения «Схiд, захiд разом» [(укр.) – восток и запад вместе] пиво «За Степана». Я от этого обалдел.
Открыл сзади этикетку, и там не было сказано прямо про Степана Бандеру. Но там было так, что — имя Степан ассоциируется со свободой, борьбой. И — мы сейчас, накануне проведения Евро-2012… Я, честно, тогда обалдел от этого всего.
Когда я уже в 2015 году работал, заинтересовался — донецкие слышали что-то об этом? Они даже не слышали. Я потом залез [в источники]. Это была пиар-компания, которую Ахметову навязали в рамках продвижения «дружбы». И донецкие пиарили бренд «За Степана», сами не очень понимая, для чего они это делают.
А потом это превращается в «танчика Степанчика». Пиво было в 2012 году, а «танчик Степанчик» в 2022.
ИК. Это страшная история. Вспоминаю песенку «Ванка-встанька». Такие песни — с детства в голове.
АЧ. Я утверждаю следующее, что
обычный среднестатистический человек, не вооруженный инструментарием когнитивной гигиены, в принципе не в состоянии противостоять целенаправленной обработке сознания.
Если мы думаем, что мы достаточно здравые, достаточно рассудительные, достаточно самостоятельные в понимании как все устроено, в принятии решений, то мы — удачные и удобные жертвы в этот момент.
Ты даже не заметишь, как тебя перепрошьют,
проще говоря.
И сейчас мы занимаемся за этим столом тем, что все время охаем и ахаем: как же так, что же это сделано с людьми! А любой из нас мог оказаться под этим облучением.
Сейчас у нас в местах предварительного заключения сидит некоторое количество тех, кого мы называем инфоцыганами.
СУ. Инфорумынами.
АЧ. Инфоромалэ.
Недавно услышал рассуждение от одного силовика. А что это они там сидят, штаны протирают, а надо как в 1942 году – в шарашку, для Королева, Туполева и так далее.
Просто тогда надо было самолеты делать, сейчас есть кому самолеты делать. А еще надо инфоцыганскую шарашку — инфорумынскую — в которой бы разрабатывали скрипты для массовых обзвонов украинских бабушек и вытягивания у них денег мошенническим путем.
То есть наш аналог их колл-центрам.
ИК. На фронте от них толку никакого, конечно. Что-то умное все равно. Пусть — по профилю.
АЧ. Конечно, конечно. У небратьев это — прямо военная операция.
Меня, конечно, поразил, с одной стороны, уровень цинизма этого рассуждения. Явно видно, что человек мыслит по-боевому, понял, что с той стороны это рассматривается именно как войсковая операция. То есть ковровое, мошенническое вытаскивание денег из кошельков доверчивых граждан путем обзвона их якобы тех или иных служб — это именно войсковая спецоперация по тылам, по итогам которой условные майоры отчитываются полковникам, а те — генералам. С критериями эффективности.
То же самое, как бомбардировка или диверсии на коммуникациях противника. И вот он: странно, говорит, почему они делают диверсии на наших тыловых коммуникациях, а мы нет?
СУ. Более того, у каждого инфорумына есть своя аудитория, сформированная десятилетиями. Среди этой аудитории жителей постУкраины — выше крыши. Так работайте со своей этой аудиторией, разговаривайте с ней.
ИК. Классная идея.
АЧ. Я не знаю, меня — как хотите, но вытаскивать деньги из карманов бабушек.
ИК. Нет, почему? Их навыки можно в более…
СУ. Вопрос, какие месседжи, посылы будем прогонять через всю эту историю.
АЧ. Через скрипты.
СУ. Да. Вопрос, что мы будем прогонять.
АЧ. У небратьев люди еще и зарабатывают.
СУ. У них вообще концепция биореактора, чего уж.
Они меняют население на донаты с Запада. Это бизнес-модель.
Кстати, давайте в этом смысле посмотрим про колл-центры. У нас есть отличное видео о популяризации всего бизнеса.
— Вы такая милая, я могу не бояться за свои деньги.
— Я убежал от жены, потому что она пыталась доказать, что вы мошенники, уже стою возле банкомата.
— Украинский город Днепр – столица мошенничества в СНГ.
— В России активизировались телефонные мошенники.
— Чей Крым? Чей Курск?
— Не подумай, что я хочу забрать твои деньги. Нет, я процветающий человек. У меня <…> процветания.
СУ. Пиар-ролик сотрудников колл-центров.
ИК. Объясните, пиар-ролик, я не очень понял. Это реальные люди, которые — что?
КК. Это вброс в сеть такого ролика, который рекламирует хорошую жизнь и полезную для государства жизнь сотрудников колл-центра. Они хорошо зарабатывают. Ролик, потому что он на русском языке, ориентирован на молодежь. «Хочешь быть состоявшимся, богатым чуваком? Иди к нам в колл-центр».
ИК. Это его специально производят?
КК. Нет. Это фоновый ролик. Найти эти колл-центры в принципе для заинтересованного человека не составляет труда. Они практически официальны на Украине. Основной центр — это Днепропетровск. Также в Харькове, в Одессе. Важно — русский язык для общения. И в этой сфере заняты десятки тысяч людей.
СУ. Молодежи.
Что важно в этих колл-центрах. Это не просто система «пылесосения» мозгов, это еще и система обратной связи. Сотрудники колл-центров знают многие наши регионы, провинцию — и как головы устроены у наших людей — лучше, чем мы с вами. Вы представляете, как он должен в голову пролезть конкретной бабушке из Пензы.
АЧ. Да, да, да. Любой ВЦИОМ и ФОМ нервно курят в углу.
СУ. Конечно.
Это такие фокус-группы, которых нет у социологов. Я утверждаю, что эти люди, сотрудники колл-центров — они молодые — при грамотной перевербовке, идеологической в первую очередь, это будут богданы сташинские, который Бандеру убил.
Это уникальные люди. Они знают и наше общество, потому что они с ним работают, и свое общество. Предполагать, что все эти молодые люди, сотрудники колл-центров, это преступники и негодяи — неправильно. Потому, что система…
АЧ. Тем не менее, сесть они должны. Дальше – действительно, шарашка. И работай, пожалуйста.
СУ. Последняя новость. Протасевич работает сварщиком на Минском тракторном заводе. Нормально. Я просто напоминаю. Ничего страшного в этом нет.
ИК. Напомню, что это один из основателей Нехты.
СУ. Один из главных упырей, который подставлял людей в 2020 году. В Минске, особенно в Минске, они людей на статью водили.
И эти сотрудники колл-центров при грамотной работе будут нашими помощниками. Потому что они так хорошо понимают и младшую, и старшую сестру, как никто, наверное, не понимает.
АЧ. Психологи хорошие.
СУ. Конечно. Посмотрите, какие привлекательные молодые люди.
АЧ. Но здесь, тем не менее, важно понимать, что они здесь — линейная пехота. За ними сидят аналитики, которые пишут скрипты. Которые с помощью искусственного интеллекта анализируют обратную связь — проходимость, непроходимость этих скриптов. Там целая большая технология.
СУ. Я надеюсь, что специалисты у нас есть.
АЧ. Пересажали специалистов. То-то и оно.
СУ. Придется и оттуда их тоже брать.
АЧ. В том-то и проблема, что кто-то сам сбежал. А, правда, использовать бы их действительно для пользы отечеству.
СУ. Как бригады были из артистов. Точно так же будет, агит-колл-центр.
Кстати, первые колл-центры из зон были. Он лет 15 назад появился. Сначала это были зоны. А у зэков такая культура? Какие они письма пишут!
Я учился на филфаке. Девчонки в основном. У нас была одна девчонка, Тоня. Она развлекалась тем, что вступала в переписку с сидящими. И потом — подло это, конечно, было — потом однокурсницам зачитывала эти письма. Но я еще тогда удивился, насколько это проникновенно, в душу проникает.
Вот он со студенткой переписывался. А потом заинтересовался. Мне объяснили, что это коллективная деятельность. Они сидят и сочиняют вместе эти письма. Там такие метафоры, такие образы.
Конечно, несчастная любовь. Сидел ни за что, подставили. Это понятно. Но потом — так он бабу укатывает. Какую он хочет жизнь после того, как выйдет.
ИК. А я думал, только в кино.
СУ. Это на высоком уровне. Я был свидетелем этого, пока первый-второй курс ходил в университет. Много. Я общался, видел это, наблюдал. Лично был свидетелем. Эта культура…
КК. Так началась его писательская карьера.
АЧ. Девчонка-то какая интересная. То есть она понимала прекрасно, что это разводняк зэковский. И тем не менее изучала его — холодно, отстраненно.
СУ. Очень с юмором. Не просто холодно.
АЧ. Как объект. То есть ни в коем случае не давала себя разводить.
СУ. Не давала.
АЧ. Тем не менее та сторона старалась по полной программе.
СУ. Так и было.
ИК. Друзья, «Чистота понимания». Прямо сейчас вы смотрите наш подкаст. Ставьте лайки, оставляйте комментарии. Нам важно знать для чистоты понимания ваше мнение.
Следующий ролик давайте посмотрим.
СУ. Да, смотрите, это наш соотечественник. Из Днепропетровска. Выпускник МГУ.
АЧ. Даже лично знакомы.
СУ. Виталий Портников.
Я полагаю, что если у нас ценность человеческой жизни увеличится, то это создаст проблемы для нашего дальнейшего выживания в войне.
КК. Если дальше ценность человеческой жизни будет возрастать, это создаст проблемы для нас в войне. Для украинской стороны.
СУ. Вот это, я считаю, чистота понимания. Старый матерый иноагент.
ИК. Кто это?
КК. Виталий Портников. Здесь нужно тронуть струны и начинать рассказывать. Более того, его карьера была тесно связана с Москвой. Есть даже фотография, он где-то там с Ельциным. Это известнейший идеолог Майдана, убежденный и яростный гомосексуалист, лидер общественного мнения.
Он действительно достаточно серьезный аналитик.
АЧ. «Нижняя позиция – это твое».
КК. Человек невероятного профессионального цинизма. Чем и интересно это мнение.
СУ. Портников – это поросль постсоветская, которая целенаправленно оскотинивала наше общество.
Это было и здесь, в Москве. Я наблюдал. Был такой интересный период, когда я с ним и с Мустафой Найемом пересекался на рейсах Москва-Киев и Москва-Одесса. Я их часто видел. Они постоянно здесь были. Пока был «Дождь», они вообще не вылезали оттуда. У них постоянно были мастер-классы.
И это сама суть.
Да, они хотят понизить ценность жизни. Это их цель.
АЧ. Кстати, у меня с ним был интересный диалог в городе Вена в 2007 году. Я ему сказал: слушай, России тысячу лет, вы куда лезете? Он говорит: силе, которой я служу, пять тысяч лет.
СУ. Убежденный.
Тут вопрос в том, в какой он позиции. Я тоже очень помню, когда он был представителем, в центре Киева на Крещатике сидел. Куда протоптали дорожку те, что сейчас называются иноагенты. В чем феномен этих людей. Там их очень много. Портников — самый известный.
Киев долгие годы был запасным аэродромом для всей нашей демшизы. И до сих пор эти процессы продолжаются. Наши конченные, которые здесь не прижились, все в Киеве.
ИК. Ты в книжке описываешь, что Киев — маргинальный город.
СУ. И у меня вопрос, это наши люди или не наши? Портников — это продукт нашей системы или он украинизировался?
Костя, ты как считаешь?
АЧ. Для меня это 100% наш, местный. Причем даже в своем нынешнем виде. Это реально московская интеллигенция 90-х, как есть. Это то, куда эволюционирует идейная антисоветчина, демшиза 90-х.
КК. Он имя сделал себе в Москве и потом уже перешел в «Зеркало недели», уже как некая московская звезда.
СУ. Это важная вещь, либеральная демшизовская тусовка на все постсоветское пространство возвращала звезд. Такая — вы забыли уже? — Наталья Морарь, она сейчас кандидат в президенты Молдовы. Выборы в воскресенье. Она родила от олигарха, Влада Филата. Она встроилась очень глубоко. Выпускница МГУ блестящая.
Прославилась она на антикоррупционных…
АЧ. Самая знаменитая была история с Барабановым, когда ее не пустили здесь, и она торчала в Домодедово.
СУ. Это уже когда ее не пустили. А почему ее не пустили? Она была блестящей журналисткой. Сделала отличную карьеру. «Новая газета». Это еще до Навального, начало нулевых. И она была очень яркая. Молдаванка, гражданка Молдавии. Ей вынуждены были закрыть въезд. Тогда еще не прессовали. Ее просто в один момент не пустили. Но она вернулась в Молдавию. И, будучи уже звездой московской, сделала блестящую карьеру.
Это можно наблюдать в Казахстане, в Белоруссии в меньшей степени. И Украина была этим наводнена. Мы всегда задавали тренд медийный. Из Москвы казалось, что это ерунда какая-то. Уехал какой-то Портников куда-то, и уехал.
АЧ. Сколько их тут.
СУ. А там-то феномен Хлестакова и включался. «О, к нам едет ревизор, ничего себе».
АЧ. Конечно, когда Киселев с Шустером переехали — это звезды первой величины по московским меркам. Или, помните, был этот самый, как его, с «Эха Москвы», Ганапольский.
СУ. Ганапольский.
АЧ. А Марат Гельман, представь.
СУ. У нас же был туризм много лет.
Лет 20 подряд у демшизы был туризм и инвестиции. Они просто так не уйдут.
Они не верили в Россию. Все они закупались квартирами, бизнесами. Они кровно заинтересованы, чтобы эта модель воспроизводилась.
Без этого кризиса Портников никому не интересен. Здесь он не интересен. На Западе он никому не интересен.
АЧ. Уже 20 лет назад.
СУ. Конечно. Эти люди кровно заинтересованы в воспроизводстве этой ситуации. Они без нее никому не интересны и никому не нужны. А молодежи это не надо, по большому счету. А ее продают в рабство. Вот и все. Наши люди, нами воспитанные.
ИК. Людоедскими 90-ми.
Еще один ролик посмотрим?
СУ. Да. Я предлагаю. Как раз про ценность от молодежи, это мой любимый. Он накидывает, что нужно сделать, чтобы этого не было. Давайте посмотрим.
Сейчас я расскажу вам парадоксальную вещь. Мы можем прожить поколение без врачей. Это будет ужасно, если вы получите ранения или заболеете. Но цивилизация продолжится. Мы можем прожить поколение без инженеров и механиков. И все будет ломаться, но цивилизация выживет. Мы даже можем прожить поколение без учителей. Следующему поколению пришлось бы нас догонять, и это было бы сложно. Но цивилизация, как мы ее знаем сейчас, все равно выстояла бы.
Но если в течение жизни лишь одного поколения не будет воинов, которые готовы каждый день противостоять людской агрессии, то это поколение действительно будет проклято и обречено. А следующего может и не быть.
ИК. Понятно. Не будет воинов.
КК. И никогда не будет последующих поколений.
АЧ. Без всех проживем. Без ученых, без учителей. А без воинов нельзя.
СУ. Это – продолжение, уже молодым поколением, той идеологии Портникова, что ценность жизни не должна повышаться.
ИК. А это свежий ролик?
КК. Да.
СУ. Это все подборы октябрьские.
ИК. Сейчас на Украине проблема с мобилизацией.
КК. Во-первых, не особенная недостача. То есть гребут-то всех. Снимают бронь, призывают женщин.
ИК. Я про то, что даже в украинских пабликах показывают ролики, как ТЦК хватает людей на улицах, и комментарии там, прямо скажем…
КК. Так это — кампания противодействия. То есть хорошие женщины рассказывают, что нужны воины, призывают к этому лидера общественного мнения и прочее. Идет стихийное сопротивление. Сейчас Нацсовет украинский по телевидению и радиовещанию не рекомендовал категорически показывать ролики, которые демонстрируют ужасы могилизации. То есть это уже директивно.
И в ответ, конечно же, все время идет официальная пропаганда, призывающая служить в армии. Другое дело, что действительно не хватает людей. Уже выгребли запасы по улицам, но снимается бронь сейчас активно. Усложняется получение образования, то есть студенческая бронь. Плюс мы видим, что идет подготовка общественного мнения к дальнейшему снижению возраста призывного. Это очевидно, потому что по всем каналам.
И этот ролик являет собой пример этой кампании по популяризации призыва в армию.
СУ. То есть разгонка биореактора, потому что это единственная их модель. Это план Зеленского, который он представил: мы будем сопротивляться сколько нужно, пока вы будете нам давать денег, а надеемся, что вы, НАТО, вступите в войну.
Но это бизнес-план утилизации того, что у него, собственно, есть. И под этот бизнес-план нужна хоть какая-то идеология, хоть какой-то маркетинговый план. Потому что работникам ТЦК, любому убийце, эсэсовцам тоже нужно было оправдание, что они это делают не просто так, а ради чистоты расы.
ТЦК — это новый силовой субъект, который появляется. У этого субъекта появляется своя идеология. Это казачки.
Українське казацтво — это очень украинский национальный миф, что есть казаки, а есть гречкосеи.
Об этом весь Донцов, об этом весь Сциборский.
Но если говорить про национализм современный, что гречкосеи, потомки крестьян — это рабы потомственные, которые всегда под всех сливались, под москалей, под турок. Недостойны они ничего. И есть только одна соль земли — казаки, гайдуки, по-разному называли, где-то гайдуки, где-то казаки, вооруженные люди, рыцари духа, которые обладают правом вершить судьбу.
Судьба гречкосеев никого не волнует. Кто из гречкосеев станет казаком, тот достоин выжить. А кто не достоин, тот должен быть уничтожен.
И это идеология, на которой строилась…
КК. Не столько уничтожен, сколько стать эксплуатируемым.
СУ. Рабом.
И эта идеология имеет исторические корни, она была реализована. И она в учебниках описывается. Донцов описан. Это и есть проявление идеологии XXI века, которая родилась 100 лет назад, но в новых формах.
ИК. А эта женщина, она известная? Это ЛОМ какой-то?
КК. Да, она из медийных девиц. В принципе, в ВСУ практически каждая часть имеет свое известное презентационное лицо, которое выступает на «Телемарафоне». И даже некоторые якобы с передовой.
Это общепринятая практика. И мне кажется, что она достаточно удачна. Когда у некоей части есть спикер, который свои интересы продвигает, рассказывая, как хорошо именно в их части. Или — не хватает где-нибудь портянок, просит сброситься на портянки. В общем, некая персонификация.
ИК. Ей как-то тяжело поверить, потому что она такие вещи говорит. Медицины — не надо, науку — не надо, инженеров — не надо. Все идите воевать.
КК. В промытом сознании это довольно очевидные вещи.
АЧ. Логично, да.
КК. А зачем? Когда там не будет бандеровского режима.
СУ. У наших оппонентов есть идеология, которую они описывают как новый Афганистан на месте постУкраины. Не будет никто поставлять никакое оружие. Они хотят довести ситуацию до того, чтобы нам это разгребать как можно дольше. И это подготовительный этап.
Мой тезис о том, как начнется у интеллигенции и политизированного меньшинства после завершения СВО, ее спецоперация, наша, гуманитарная. Точно так же наши оппоненты готовятся к этому этапу. Это закладки не на сейчас. Сейчас все уже понятно, что проходит. Это закладки на будущее. На то, когда они подрастут, эти дети. Сколько лет, я не знаю.
У меня есть экспертное мнение. Сейчас был в Запорожье, в Запорожской области, в Херсонской. И там чиновники, много наших, и с Кубани, которые смотрят глазами не очень местными. Общее впечатление по результатам общения: все выходят на позицию, что нужно 2 раза с 1 по 10 класс проучить. Что это минимальный этап, чтобы произошла смена мышления, подходов, о которых мы говорим. В том числе влияние украинской пропаганды.
Настраиваться нужно. Но я настраиваюсь на 20 лет, если честно.
АЧ. Это мало.
СУ. Минимум с 1 по 10 класс 2 раза.
АЧ. То-то и оно, что тут программу надо на 50-70. Очевидно.
Видимо, проблема как раз в 1945, что долгосрочной программы не было. Была программа силовая — победить вооруженное сопротивление бандеровское. Была программа спецушная — точечно ликвидировать всех лидеров, которые успели сбежать. А то, что это культурное явление, в культуре живет, и в культуре с ним надо работать, этого не было. Никакого субъекта, который бы ее осуществлял, в советской системе тоже не было.
ИК. У нас есть еще ролики?
СУ. У нас еще остался официальный пропагандистский. Мне кажется, на этом можно зафиналиться. Вот этот.
Всегда найдутся те, кому все не так.
Что бы им ни показали.
А какой ты?
Без тебя победы не будет.
ИК. У меня сейчас у самого истерика небольшая начнется. Я перестаю понимать.
АЧ. А в чем пропагандистский эффект?
СУ. Это же казаки. Они демонстрируют свое всесилие.
ИК. Человек орет.
СУ. Орет, да. Это гречкосей, который не понимает его места. Это встреча казаков и гречкосеев. Ты должен сделать выбор и стать на сторону казаков.
КК. Ухилянты сейчас — некая презренная биомасса. И если ты не хочешь быть биомассой, а хочешь быть реальным человеком со всеми правами, то у тебя есть выбор. Там же не говорят, что ты перейдешь на фронт, и тебя через 2 недели или через 2 дня не станет физически.
Здесь бросают вызов провокационный, мужскому честолюбию и прочее.
СУ. И показывают судьбу, если ты будешь сопротивляться.
ИК. Я когда смотрел, я услышал ужас в крике этого человека. И у меня явное отторжение к тем людям, которые его забирают.
СУ. У тебя за углом не стоит… ТЦК сюда не приезжает. У нас другая реальность.
ИК. Я понимаю. У украинского зрителя должно возникнуть презрение.
КК. И даже где-то страх.
СУ. У части — презрение. Которые бодрятся, которые протонацисты, которых нужно нацифицировать. А хатаскрайника нужно в страх загнать.
КК. Тварь я дрожащая, или право имею? Вот — тварь дрожащая, а право имеют — соответственно…
СУ. Давайте более широкую версию. Это официальная, на ту же тему, но более широкая.
— Мой папа уже 2 года на фронте.
— Ой. Это так не работает.
— Я простой учитель, никогда не служил.
— На кого это вообще рассчитано?
— Мы не можем оставить эту войну им в наследство.
— Не цепляет.
— Вы считаете, вы в безопасности? Думаете, они остановятся?
— А что я могу?
— Здесь все на грани. Люди заканчиваются.
— Я уже третий год это слышу.
— Моему сыну было 22. Он мог не идти.
— Чего же вы его отпустили?
— Боритесь и поборете. Вам Бог помогает.
— Да ну, попса.
АЧ. Так более понятно.
СУ. Ваша рефлексия интересна.
АЧ. Тут же очень просто. Ты в стаде тех, кого едят, или в стае тех, кто сам рвет и ест других.
У меня есть разбор сказки «Гаммельнский крысолов» на сайте. Где я пытаюсь отдельно разобраться, почему крысы шли за дудочкой, и ни у одной из них не возникло ни капли сомнения, что их ведут на убой, не туда.
Подразмотав, я понял следующее. Крыса не очень высоко ценит свою жизнь, но у нее есть другие ценности. Одна из ценностей – «сколько гадов зато погибнет». И «гады» — это в том числе и другие крысы. Дудочка крысолова — не небесная музыка, а призыв убивать.
Они радостно бежали на охоту, конечно, думая, что там, куда они бегут, есть жертвы, которых можно рвать зубами. То, что в процессе этого бега они почему-то все утонули — ни у одной из них в этот момент не вызвало мысли, что что-то идет не так.
СУ. Издержки.
АЧ. На охоте всегда так бывает. Охота — дело опасное. Зато — занятие для настоящих мужчин.
СУ. Тут я усилю твой тезис.
Действительно, хищникам свойственно объединяться в стаи. А хатаскрайники объединяются в стадо. Идеальная ситуация для хищников, чтобы те объединялись в стадо, которое можно постоянно уничтожать.
Весь украинский кризис — это оскотинивание.
А люди тем и отличаются от животных, что мы ни в стаи не объединяемся, ни в стада. Мы в племя начали объединяться. Мы этим и отличились от животных, что у нас иной принцип организации. И государство…
Проблема украинцев в безгосударственности.
Это — высшая форма развития племени, где появилось разделение на духовное, административное начало. Вождь, военный начальник и шаман. Народ, пошла вся история. Функция женщины, матриархат, патриархат. Функции менялись.
Надо искать основы. Мы изучаем с первобытнообщинного строя. Это и есть оскотинивание первичное. Люди — существа коллективные, а их заставляют от цивилизованной формы объединения в племя скатиться до формы стада.
Это ролики про выбор. Ты — хищник, или тебя съедят. Как Блинкен говорил…
АЧ. Ты — хищник, и погибнешь в бою, или ты — корова, и тебя поведут на бойню.
СУ. У хищника есть шанс. Он здесь охотится, это — территория охоты. А своих самок отправить в Испанию, США, например. И тогда эта идеология и работает. И тогда она может воспроизводиться бесконечно, что очень опасно.
Они открыли охоту на себя, на свое общество.
И любое общество для этих хищников будет едой и охотой. Им без разницы. «Пятерочка», донецкие в Киевском районе, что они грабили. В Одессе людей жгли. Не имеет значения.
Хищник имеет право уничтожать всех, кто не хищник.
АЧ. Появляется новый смысл понятия постчеловек, до этого оно было ванильно-розовым. Постчеловек — это еще и киборгизованный, еще и какой-то, по Ювалю Ною Харари, такой-сякой.
А выясняется, что
постчеловек — это человек, которого расчеловечили до животного состояния. Который когда-то был человеком, но забыл, как это делается.
В масштабах целого большого социума.
Чтобы понимать, как это работает, надо выкинуть из головы парадигму прогресса.
Что мы улучшаемся, что мы все время движемся из темного прошлого к светлому будущему. И технологии изобретаются.
Это не так. В истории было очень большое количество примеров тотальной, обвальной деградации довольно высокоразвитых социумов до совершенно дикого, полуживотного состояния. Эти исчезнувшие цивилизации исчезали редко в результате катаклизмов или каких-то внешних причин. Большая часть исчезнувших цивилизаций исчезла в результате внутренне случившихся катастроф. Примеров — в количестве.
Я думаю, что и советская в этом ряду.
СУ. Мы находимся в процессе разложения советской цивилизации. И это все — отложенная гражданская война, которая началась в Таджикистане, просто мы не заметили. И вот — она доползла на эту окраину. Она по всем окраинам прошла.
Возвращать человеческое нам придется, это неизбежно. Те, которые сбиваются в стада — не хищники — или прячутся, это наши люди.
ИК. Ну что ж, друзья, познавательный просмотр, по-моему, получился. Будем и дальше стараться понять младшую сестру.
Поблагодарим нашего гостя, Константина Кеворкяна, руководителя телеграм-канала Украина.ру. Наши ведущие: Алексей Чадаев, журналист и политолог, Семен Уралов, журналист, политолог и писатель. И я, Иван Князев.
Вы смотрели подкаст «Чистота понимания». Оставляйте лайки, оставляйте комментарии.
До новых встреч!
Словарь когнитивных войн
Телеграм-канал Семена Уралова
КВойны и весь архив Уралова
Группа в ВКонтакте. КВойны. Семён Уралов и команда
Бот-измеритель КВойны
Правда Григория Кваснюка
Was this helpful?
3 / 0