Рубрика «Философия момента» в программе «Формула Смысла» 28 декабря 2024
Дмитрий Куликов: «Формула смысла» продолжает свою работу, Дмитрий Куликов в студии. Я всем желаю доброго, хорошего утра. Напоминаю, финальная программа «Формулы смысла» в 2024 году. И, соответственно, финальный выпуск рубрики «Философия момента».
Сергейцев, у тебя финальный момент. Здравствуй.
Тимофей Сергейцев: Ты знаешь, что я не следую этой моде: не принято сейчас в быту говорить «последний». Все говорят «крайний». А я всегда говорю «последний». Последний выпуск. Потому что мы не знаем, что будет последним. Не надо этого бояться.
ДК: Не знаем.
ТС: Сбегать не надо. И вообще надо все делать так, как будто это последнее. Так что это — последний выпуск, действительно, в этом году, и мне выпала честь завершать, получается, не только сегодняшнюю передачу, но и весь год. Поэтому, где мы сейчас находимся? Такая песня есть:
Пять минут, пять минут —
Это много или мало?
Не пять минут, конечно, осталось до конца года. Еще сколько? Три дня или около того. Поскольку мы это заканчиваем, то у нас осталось тоже еще не пять минут.
ДК: Двадцать.
ТС: Двадцать, пятнадцать, да. Я всем желаю, во-первых, завершить то, что надо завершить. Но это не все. Надо и начать то, что нужно начать. То, что будет иметь продолжение и последствия. Это не менее важно. Потому что наше будущее тут же находится. Здесь же. И еще не поздно. Еще не поздно. В последний момент начать то, что нужно начать. Это как бы лирическое вступление.
Теперь давай поговорим действительно об итогах года. И не только года, потому что это итоги более длительного процесса, в этом году проявившиеся. Ты сегодня рассуждал про то, что Америка, которая не с нами, в лице конкретных ее руководителей и групп, в принципе, рассчитывала, чтобы с нами было покончено. Что мы развалимся, не выдержим этого комплексного напряжения. Что наша система этого не выдержит. А оказалось, что нет. И дело не в том, что она просто выдержала. Типа, сегодня выдержала, завтра не выдержит. Давайте еще, давайте добавим, да? Нет.
Выяснилось, что вообще все по-другому происходит. Вообще все происходит по-другому. И дело не в том, что процесс не дошел до какого-то рубежа, до какой-то границы. Он идет в другую сторону. В другую. Нас это укрепляет.
ДК: Какая для них неприятность.
ТС: Это, может быть, до конца еще не осознано. Если то, что мы не пали и не разрушились, это стало понятно, то то, что мы вообще-то идем в другую сторону, и не дай вам бог, ребята, попробовать на себе то, что будет потом. И дело тут не только в применении ядерного оружия. Тоже, понимаешь, есть определенное лукавство по поводу Хиросимы и Нагасаки. Бедные японцы. Да, конечно. Безусловно. Это с одной стороны. С другой стороны, вообще-то, шла война, которую Япония начала. И, между прочим, американцам на этом театре военных действий, Тихоокеанском, было очень несладко. Я сейчас не буду обсуждать, что бы они делали, если бы мы Квантунскую армию не разгромили на континенте. Вообще-то, мы готовы были высадиться на Хоккайдо.
Если вообще вспомнить, что Хоккайдо вообще к Японии имеет минимальное отношение. Там айны живут. Жили и живут, наверное. И они когда-то, не так давно присягнули, Российской империи. Вообще-то. Вообще, как знаешь, не одними Курилами, так сказать, курится эта восточная тема для нас. Не одними. Поэтому Японии следовало бы думать не о том, что четыре острова вернуть или два, а о том, чтобы Хоккайдо за ними осталось. Потому что с историей договариваться почти невозможно.
Так что американцы сделали? Они, конечно, демонстрировали нам свое «фе». Но вообще, они еще и должны были заехать как-то в табло японцам. Имело это смысл военного применения. Он имелся. Это все комплексно всегда. Все историческое, оно комплексное. Нет чего-то одного. Поэтому применялось это оружие с военными целями. И что? А что, мы не можем, что ли, применить? Почему не можем? Надо будет, применим. Вот и все. В принципе, это президент объяснял. Доступно. Можете изучать доктрину нашу ядерную, можете не изучать. Кому как.
ДК: У нас еще теперь промежуточный клистир появился. Это «Орешник».
ТС: Это оружие, да. И разное другое. И мы им будем пользоваться по мере надобности, которую будем сами определять. А вы уж там смотрите, нарветесь, не нарветесь. Но дело в том, что должна была быть разрушена еще одна конструкция, не только Россия. Ты сегодня об этом, не знаю, говорил или нет. Как там в «Штирлице»? Не зайцев двух убить одним выстрелом…
ДК: А вальдшнепов.
ТС: Двух вальдшнепов. Двух лесных шнепов убить одним выстрелом. Это же как прибыль-то получить? Надо вот так, один раз и сразу: за счет одного ресурса две задачи решить. Это очень по-американски.
Украина находится между Европой и Россией, и взорвав Украину как бомбу — а они сделали именно это — надо подорвать две сущности, и Россию, и Европу. Красиво? Красиво.
С Россией, да, действительно, как-то оно не вырисовывается. Не вырисовывается. А с Европой все очень даже вырисовывается. И в этом году как раз стало понятно, что это удалось сделать. Удалось. Это получилось. Все, конец. Кранты. Когда там про закат Европы нам написали? В 1918. Прошло сто пять лет, и это из некой болезни внутренней превратилось, в общем, в патологоанатомический почти что уже результат. Потому что то, с каким вожделением даже, я бы сказал, с какой страстью они уничтожают сами себя — это круче даже, чем Украина.
ДК: Это правда.
ТС: Еще лет пять назад казалось, что украинцы первые в этом вопросе.
ДК: И никто другой, глядя на них, уже такой дурости делать не будет.
ТС: Нет. А оказалось, слушай, да, это еще мягкая форма. А есть, оказывается, жестко. Это тихий психоз, а еще бывают буйные. Буйные буйно это делают, с размахом. Крушат собственный дом и без оглядки действуют. Прав и Гия, наш друг, что с момента подрыва потоков это, в принципе, было очевидно. И что, процесс как-то развернулся, что, это как-то скомпенсировано? Нет. Идет вывоз капитала мощнейший, не денег. Потому что это наши комсомольцы, переквалифицировавшиеся сначала в кооператоров, а потом, так сказать…
ДК: В олигархов.
ТС: В олигархов, в бизнесменов, как они себя называли. Они сначала думали, что капитал — это деньги. А нам с тобой Жан-Поль Кальмес, царство ему небесное, специалист по металлургии из Люксембурга, еще 25 лет назад объяснил, в принципе, мы уже это и понимали, поэтому он с нами разговаривал как с теми, с кем он может разговаривать, а со всеми остальными он как глас вопиющего в пустыне был: капитал — это не деньги.
Капитал — это работающее передовое оборудование, которое лучше, чем у других. Это передовая продукция, это рынки, на которые вы ее продаете, и ваша способность все это воспроизводить и поддерживать.
Вот что такое капитал. Не Маркса, а тот, который in re (лат.) существует, в реальности как вещь. Мы с тобой консультировали большой металлургический трубопрокатный завод, находящийся в предбанкротном состоянии. Так вот, он говорил, что — обратите внимание, деньги у вас есть, завод у вас есть, а капитала ни хрена нет, его заново создавать придется. А вы не понимаете, что вы должны создать. Европеец из старых. Только я помню, у него над камином единственная в его доме картина висела, это был оригинал Гойи. Потом там случился пожар, и все это сгорело вместе картиной. Символично, правда? Этот капитал вывозят. Вывозят на всех видах транспорта, начиная от скоростных поездов и кончая телегами.
ДК: Из Европы.
ТС: Из Европы, да, из Европы, чтобы все правильно услышали меня. Куда вывозят? Туда, туда. В Америку, которая «з ними», понимаешь, с европейцами Америка. Вот же, что интересно оказалось. Эта мантра, или как это назвать, я не знаю, этот самоубеждающий лозунг такой, что Америка «з нами», украинский — это же проекция европейского лозунга, которая давным-давно нам известен. Как атлантическое единство, единство через океан.
ДК: Трансатлантическое единство.
ТС: Трансатлантическое, да. НАТО же как называется? Это же North Atlantic, да?
ДК: Да.
ТС: То есть Северо-Атлантическая…
ДК: Organization.
ТС: Организация сотрудничества и взаимодействия. Она и выражает этот принцип. И что с ним случилось в минувшем високосном году? Тяжелый год високосный, правда? Не пережил этот принцип ни хрена этот високосный год. Потому что разделывает Америка Европу, как бог черепаху. Вот так с ней поступают. И в общем не собираются даже какие-то сантименты высказывать, потому что они не сентиментальны.
Они говорят: мой друг или мои друзья, вы знаете, ты знаешь, ничего личного, это бизнес. Точно как в фильмах.
Правда оказалась там, в кинематографе, нам представлена. Вот и это случилось. То есть Россию не удалось, и более того, ее толкнули во всех смыслах по треку и траектории, которая еще очень большим боком американцам выйдет. Но Европу удалось прикончить. Самое главное, что механизмы, которые теоретически, в их собственных построениях теоретических и идеологических, должны были вовремя, во-первых, дать осознание происходящего, рефлексию, и во-вторых, развернуть, да? А какие? Демократия, да? Демократия.
ДК: Не существуют.
ТС: Вот люди на себе почувствуют это все и переизберут нехороших руководителей. И чего? А ничего. То, что мы наблюдаем, это болото булькает так, знаешь? И огонечки на нем иногда, от метана выходящего вспыхивают, потому что там гниет все внизу. Ничего не хочу сказать плохого про болото. В природе оно необходимо. Но когда им становится социум на полмиллиарда человек приблизительно, если я ничего не путаю, в сумме, там есть те, кто не хочет идти ко дну и гнить вместе со всеми, есть такие. Они будут спасаться как-то.
Они думают напряженно, как им спастись. Но для этого надо сначала отстегнуть наручники, которые тебя к трупу привязывают. Надо отстегнуть их как-то. А как отстегнуть? Ключа нет. Надо что-то изобретать. Надо какую-то скрепочку хотя бы канцелярскую, и ковыряться там в замочке, чтобы отстегнуть ручку-то свою. А иначе придется руку рубить, как в известном фильме, и отрубишь, если хоть жить хочешь. А что делать-то? Вот что с ними происходит.
Со мною вот, что происходит:
Ко мне мой старый друг не ходит.
В смысле, американец. Перестал ходить. Потерял интерес. Интересно, что будет с награбленным. Награбленное уже есть. Оно уже есть. Там есть еще всякие процессы, которые мы не наблюдаем глазами. Что не вывезли, то скупают. Мы это тоже узнаем, для нас будет новость, наверное, или не новость для кого-то. Всякие блэк-роки все скупают, как пылесос. Потому что — а чего? Денег можно напечатать сколько хочешь. Дураки продают за эти деньги.
Дураки не понимают, что это — не капитал. Капитал – это другое. И всегда был — другое. Так надо, значит, пылесосить со страшной силой, а там уж разберемся. Что не сможем вывезти или приспособить к делу, то просто закроем, чтобы не мешало. Тоже, в общем, старая схема борьбы с конкурентами. Рынок-то тоже надо освобождать. И все равно это даст свой эффект. Даст. Но дальше это надо проинвестировать. Дальше и это награбленное надо проинвестировать. И это старый урок, который знают наши…
ДК: Англичане.
ТС: Да, англосаксы, они же брито-норманны, а также примкнувшие к ним и возглавившие их в свое время голландцы, датчане и прочие разные немцы отдельно взятые. Они это знают, потому что Испания ограбила и не вложила. И где она сейчас? Это, так сказать, задворки.
А Британия ограбила и вложила, и правила миром в результате.
Они миром, может быть, и не будут править. Они, может быть, уже поняли, что эта стратегия очень затратная, и она приводит к разрыву.
ДК: Они на нас посмотрели, хотят континентом править.
ТС: Правильно. То есть они хотят, наконец-то, обозначить свои территориальные границы. А они, естественно, континентальные.
ДК: Да, это раз. И, второе, США наконец-то станут империей, присоединив Мексику и Канаду, которые пока не являются империей.
ТС: Правильно. И хочу обратить внимание, что это значит, что они станут империей. Дело не в том, что они это присоединят и — типа будет бесконечное расширение. Нет! Все прямо наоборот. Они это присоединят для того, чтобы на этом остановиться.
ДК: Чтобы обозначить свои границы.
ТС: Потому что империя — это то, что способно само найти свои границы, а не за счет того, что его пихают в бок соседи, все время воюют с ним, и как-то, как сложилось, так сложилось. Нет.
Империя сама определяет свои границы.
Но она их определяет. Давай вспомним Адрианов вал и вообще лимес древнего Рима. Они дошли до определенного момента и сказали: дальше мы не пойдем. То же самое делал Китай. И похоже на то, что это — на это заявка. Не надо думать, что они какие-то не такие, что они не соображают ни черта. Они тоже соображают. И вполне возможно, что мы будем наблюдать строительство наконец-то американской империи, то есть то, чем Америка никогда не была. Она была таким пиратским сообществом. Практически, морским сообществом, переселившимся на сушу.
ДК: Да.
ТС: А теперь они хотят закрепиться, и это не просто расширение. Это действительно полагание границ: вот, от сих и до сих. Но они действительно будут, наверное, континентальными, учитывая масштаб других империй и их континентальный характер. А иного просто не дано. Я напомню, что из известных мне авторов эту гипотезу высказывал наш с тобой друг и товарищ, Царство ему Небесное, Михаил Зиновьевич Юрьев, ещё в 2007 году опубликовал. В обсуждении её мы принимали непосредственное участие. Лет пять…
ДК: Обсуждали.
ТС: Или семь до этого, начиная с 2000 года, по существу. Мы сейчас это наблюдаем. Получится это, не получится.
ДК: С 2001-го.
ТС: С 2001-го, правильно, да. Получится, не получится — посмотрим. Но заявка сделана, в этом году она сделана. Это как раз то, что они сделали в том режиме, как я и предлагал: что-то надо закончить, а что-то надо начать.
ДК: Спасибо. Тимофей Сергейцев был в нашем эфире.
Словарь когнитивных войн
Телеграм-канал Семена Уралова
КВойны и весь архив Уралова
Группа в ВКонтакте. КВойны. Семён Уралов и команда
Бот-измеритель КВойны
Правда Григория Кваснюка
Was this helpful?
5 / 0