Рубрика «Философия момента» в программе «Формула Смысла» 16 декабря 2024
Гия Саралидзе: Продолжаем «Формулу смысла» в эфире телеканала «Соловьев Лайф» и на волнах радиостанции «Вести ФМ». Гия Саралидзе в студии. Сейчас на прямой связи с нашей студией Тимофей Сергейцев.
Тимофей, приветствую.
Тимофей Сергейцев: Добрый день.
ГС: Традиционная рубрика. Я не традиционный в этом качестве, а Тимофей — точно традиционный. Философская рубрика. Тимофей, о чем поговорим сегодня?
ТС: О моменте. Давай его определим для начала. Не секрет, что многие из нас уйдут на каникулы, а когда вернутся с них — у нас традиционно это же до Крещения происходит — уже, глядишь, и Трамп подоспеет.
Не успеем мы опомниться, очнуться, а ожидаемые перемены произойдут.
И, таким образом, чем определяется момент? Россия осуществляет плановую работу так, как это было написано в документе от 17 декабря 2021 года, военные и военно-технические мероприятия она осуществляет, обещанные в том случае, если Соединенные Штаты не пойдут на те условия, которые были выдвинуты в этом документе.
И, собственно говоря, весь вопрос о переговорах давным-давно решен: надо сделать то, что было потребовано там. А это не только Украины касается. В США происходит то, что всегда называлось в Древнем Риме междуцарствием. Кстати, при той развитой системе структурирования власти, в этом случае назначали промежуточного руководителя, который не будет в дальнейшем руководить, но понимает, что ситуации безвластия не должно быть. Это называлось interrex — «междуцарь». Так прямо и называлось. Там [в США] этого нет. Байден, по существу уже ничем не руководит, а Трамп еще не руководит.
Мы наблюдаем двойную нестабильность, потому что к системной нестабильности американской власти добавляется ситуационная нестабильность, связанная непосредственно с моментом перехода,
транзита, как они это любят говорить. Да, многие ожидают, что в тот момент, когда эта нестабильность закончится, то, может быть, станет больше порядка. Интересно. И, в том числе и в наших отношениях, которые сейчас почти свелись к нулю, может быть, за самым малым исключением, потому что мы пока не разорвали дипломатические отношения, и что-то им еще немножко продают, чуть-чуть. Это и все.
Но дело в том, что ситуационная нестабильность может и закончится, а может быть, и нет. Что с того, что Трамп сядет в кресло президентское?
Что, борьба закончится внутри политического сообщества Соединенных Штатов? Государством я бы это не называл, но политическое сообщество там есть.
Так и в Запорожской Сечи было, когда одного атамана сбрасывали на колья, пики; кричали за другого. Я не думаю, что разрешится исход той борьбы, которую мы наблюдали и в течение избирательной кампании, и в течение всего срока Байдена, потому что пытались Трампа закопать как можно глубже, желательно на несколько метров под землю, и в течение срока того предыдущего трамповского, и перед ним.
Эта борьба, если посмотреть в небольшой ретроспективе, имеет только одну тенденцию — к обострению.
Не думаю я, что ситуационное напряжение снимется. Напротив, оно скорее усилится.
Это сейчас за счет того, что обе стороны технически ослаблены — одна уже почти совсем не при власти, а другая почти еще не при власти все-таки — оно затихло.
Это скорее затишье, чем ситуационный максимум.
А если говорить о стратегическом положении дел, то тоже, в общем, никакого порядка в Соединенных Штатах нет. Он пытался возникнуть несколько раз в истории, но ничего из этого не вышло. И там, в общем-то, тот самый хаос, который они даже отчасти провозглашают в качестве своей ценности.
Удивительно слышать, что они якобы отвечают за какой-то мировой порядок. Они сами объявляют, что продуцируют хаос. Они любят его называть управляемым хаосом, но мы понимаем, что это оксюморон.
Это как сухая вода. Хаос они действительно производят. Это проекция их внутреннего хаоса. И назначение этого хаоса только в одном: быть питательной средой для этого организма, которое представляет из себя американское политическое сообщество или политэкономическое, потому что, конечно, денежный вопрос там всегда стоит остро, он всегда на первом месте.
Но в то же время это и вопрос о власти, для них это одно и то же. Два в одном, как было в свое время написано на рекламе и бутылочках известного мощного средства и стало мемом в 90-х, если мне память не изменяет. Там это — два в одном. Я здесь прибегну, наверное, к аллегории и метафоре, которую детально разработал американский фантаст польского происхождения Роджер Желязны в его цикле об Амбере, то есть о таком мироустройстве, в котором есть два полюса. Полюс порядка и полюс хаоса. Там они детально разобраны.
Это полюс хаоса. Полюс порядка — это мы в этой ситуации.
И мы выступаем за порядок.
Еще раз подчеркну, мне удивительно слышать, когда речь идет о каких-то элементах типа американского мирового порядка.
Американский хаос мировой — это мне понятно. Порядок — нет.
Порядок происходит совсем из другого места, у него другой источник. В этом плане, конечно, интересно положение Украины, потому что она оказалась между Сциллой и Харибдой, между хаосом и порядком. При этом присягнули на верность они силам хаоса, а прибыли свои, дивиденды, пользу, хабарчик свой они ожидают в понятиях некоторого порядка. Потому что они вообще-то выросли в упорядоченной среде.
И, кстати говоря, двунаправленное движение украинского сознания, что — Америка с нами, но идем мы при этом в Европу. Забавно, да? Если Америка с нами, то идти надо тогда в Америку. Правда? А не в Европу. Особенно в ситуации, когда эта самая Америка эту самую Европу режет без наркоза на кусочки и будет скармливать разным своим хищным членам собственного политического сообщества, потому что они хотят кушать. А кушать нечего, кроме этого.
Европа пошла уже на мясо. Так иногда поступают со скотом, который кормить нечем — хорошо, давайте его забьем тогда.
Хотя бы раз поедим досыта. Но потом скота уже не будет. Сельское хозяйство знает такие кризисные ситуации.
Такая же ситуация происходит в отношениях Америки и Европы. А Украина почему-то думает, что если она с Америкой, то это Европа. Это, конечно, печальное шизоидное расщепление сознания. Оно массовое. И они в результате находятся в таком психологически неадекватном состоянии: кто в истерике, у кого тяжелый психоз. Кто-то обходится неврозом, эти уезжают. Невротики еще в состоянии покинуть эту территорию, потому что они еще до некоторой степени себя контролируют. Они в такой ситуации.
Ждать, что все это как-то закончится, нет никаких оснований.
И я бы здесь дальше двинулся в анализе в сторону вопроса,
а каковы вообще причины войны? Основания ее в чем?
И здесь, наверное, и ты это слышишь постоянно, а я это слышу буквально за каждым выступлением на эту тему, явно или не явно — очень простой, как его раньше называли, вульгарный марксизм, что все дело в экономике. Может быть, в экономике плюс географии. Сегодня у нас марксизм модифицируют до геополитики, до размещения производительных сил, до экономической географии. Экономическая география в основе. Надо захватить ресурсы, надо подчинить себе население завоеванной страны, заставить его на себя работать в той или иной форме, например, в форме той же миграции. Мигранты бесправные и их можно легко эксплуатировать. То есть вполне современные формы организации этой эксплуатации.
Да, конечно. Конечно. Понимаешь, какой интересный вопрос, а что, если предположить, что не будет этого дифферента, этого жесткого различия в эконом-географической привлекательности разных территорий и точек на поверхности планеты, то что, это сгладит как-то, не будет войны? Давай вспомним основания, как нам завещали великие. Они всегда в области мифа лежат. Не в смысле обмана кого-то, а настоящего мифа, того, что от нас доходит из некоторой древности. Вот Каин зачем убил Авеля? Вообще какая между ними была разница? Чего ему от этого Авеля было нужно? И он даже потом как-то об этом стеснялся говорить: «Не знаю я, где мой брат», — но он его-таки прибил.
Эта модель лежит в основании и войны, и политики, которая тоже, по большому счету, вытекает из войны, а не наоборот, как мечтали некоторые немецкие мыслители в XIX веке, тоже надеясь на то, что политика лишь прибегает иногда к войне, в крайних случаях или в какие-то особые моменты, а так, в целом, конечно, можно жить мирно. Что это крайний случай. Нет. Все прямо наоборот. В действительности мы ведь эту точку зрения, которая пробивает себе дорогу, тоже слышим. Когда мы слышим, что пусть не так массово, как эти марксистские реплики, но тем не менее раздаются голоса, что, по всей видимости,
это противостояние имеет, как это называют, экзистенциальный характер, который затрагивает самую основу нашего существования.
А это никакая не экономика. Основа нашего существования заключается в совершенно другом. В том, что существует человек, по крайней мере пока он еще существует. И он радикально отличается от всего того, что еще живет на поверхности планеты Земля. Вот это является предельным основанием.
Война всегда идет за человека или против него. За то, чтобы он продолжал свое существование или за то, чтобы он исчез.
Вот это есть основание любой войны. И что оно как-то потеряет сейчас свое значение, все подуспокоится? Это маловероятно.
Чтобы не ходить вокруг да около, дадим не то чтобы определение человека, но некоторое понятие о нем. Я часто слышу, что надо защищать человека, расчеловечивание происходит, но при этом все, кто это говорит, не дают себе труда ответить на вопрос — а что они имеют в виду? Какого человека? Если немножко взять за пуговицы и потрясти таких экспертов или философов, они сразу немножко сбиваются и говорят: надо жить по традициям, как раньше было. Понимаешь, как интересно. Или по ценностям. Не особо отличая одно от другого. Хотя это вещи разные, но я сейчас не буду углубляться.
Понимаешь, и у инков были, и у ацтеков тоже традиции ничего так себе, была цивилизация. Там правда людей ели, которых пускали на жертвы богам, потом кушали их. Такая традиция была, почему бы ее не воспроизводить? Дальше нам скажут: это те традиции, а мы будем — свои. Наши традиции хорошие, а те традиции плохие. И тут все заканчивается, потому что дальше эта аргументация на самом деле теряет почву. А как отличить хорошее от плохого? И так далее.
Но я для того, чтобы все-таки ответить на вопрос,
что значит, что мы хотим сохранить человека?
Что имеется в виду? Так вот, человек — это такое существо, которое способно, а в общем-то и обязано, раз оно способно, жить сразу в нескольких мирах, одновременно, сочетая их на себе и в общем-то связывая друг с другом.
Человек — это мостик, он соединяет несколько миров.
Какие миры? Мир природы, к которому он причастен. Мир истории, который противостоит в общем-то миру природы, и кроме человека почти не имеет с ним ничего общего, по большому счету. И мир божественного, чем бы он был ни наполнен.
Продвинутые религии пришли к открытию того, что Бог един. Религиозное язычество этого еще не знает и населяет его всевозможными богами, духами, разными другими сущностями. Тем не менее это мир, который не совпадает с первыми двумя. Человек существует в трех мирах, он только тогда человек. Потому что его — задача связать эти миры. Ничто больше их не связывает, кроме человека.
Если мы посмотрим на то, что произошло в не очень далекой исторической перспективе,
первая агрессия была осуществлена против божественного мира.
И подвел итог этому Ницше. Естественно, он не сам Бога убил, но он типа написал заключение патологоанатомическое: Бог умер. Имея в виду, что наша цивилизация, та, которая его окружает, и мы себя к ней тоже относим, Бога решила изгнать. Поставить на это место человека. Интересно, а что при этом произошло с человеком? Он лишился одного мира, остался в двух других: историческом и природном. Марксизм — это уже попытка построить концепцию человека на двух мирах вместо трех. Жестко отрицая мир божественного.
Но сегодня мы живем уже в постмарксистской ситуации, потому что следующая агрессия после того как расправились с миром божественного… А что значит? Его же закрыть нельзя на клюшку, на замок висячий. Туда просто вернутся все те сущности, которые просто подревнее немножко, и начнется чертовщина.
Мы живем уже сейчас при попытке истребить мир истории.
И дело не в переписывании истории, что будет какая-то другая история, которая кому-то более выгодна. Нет. Переписывание истории — это точно такой же элемент истребления исторической действительности, исторического мира, как и, в принципе, заявление известного автора, что история закончилась.
В этом смысле Фукуяма — это то же самое, что Ницше в XIX веке. В XX-м это Фукуяма объявил. Тогда Бог умер, а теперь история закончилась. И в принципе
делается попытка вернуть человека исключительно в природный мир.
Честно говоря, он действительно тогда перестанет быть человеком, он станет одним из животных, которые этот мир населяют. И чем он отличается не только от обезьян, от любых других биологических существ? Одна только есть проблема. И тут я подхожу к концу сегодняшнего изложения.
Это ведь не тот мир природы, который был до появления естественной науки нового времени. Это не натура, это не лес, в который нас призывали вернуться Руссо и другие, ностальгирующие по первоначальному некоторому естественному существованию человека в природе. Нет, этот мир уже жестко заключен в тиски науки и инженерии, технологии. Он все время переделывается. И при этом его все равно объявляют: та же самая природа, но мы просто так немножко улучшили, подвинули, хотите пол вам поменяем, хотите вообще через некоторое время вас соединим с компьютером, приделаем вам еще 2-3 руки или ноги, придадим вам изоморфизм животного, будете зооморфами.
Это все типа природа. Нет, это не та природа. Потому что вернуться никуда нельзя, никогда.
В ту природу, которую человек покинул не полностью, а подключившись к двум другим мирам, он уже вернуться не может.
Он может вернуться только в качестве лабораторного животного, которого будут подвергать вивисекции, которого будут резать по живому, переделывать и смотреть, а что получится, интересно. Давайте поэкспериментируем, что вообще можно из человеческого биоида сделать? Вот куда нас зовут. И вот против чего мы будем воевать, и по существу уже воюем, потому что помириться с этой концепцией мы не можем. Тут мира быть не может никакого.
ГС: Спасибо большое, Тимофей Сергейцев, «Философия момента», его постоянная рубрика.
Словарь когнитивных войн
Телеграм-канал Семена Уралова
КВойны и весь архив Уралова
Группа в ВКонтакте. КВойны. Семён Уралов и команда
Бот-измеритель КВойны
Правда Григория Кваснюка
Was this helpful?
10 / 0